Возникновение письменности, появление документа

     Идеограммы, соотносимые с целыми словами  называют логограммами. Они являются важнейшим типом идеограмм. Встречаются также морфемограммы, служащие обозначением морфем: так, в немецком письме точка после цифры соответствует суффиксу порядкового числительного. Особое место занимают идеограммы-разделители (пробел между словами, знаки препинания) и идеограммы-классификаторы, выделяющие какой-либо класс значащих единиц, например прописная буква, когда она указывает, что перед нами имя собственное (город «Орел» в отличие от птицы «орел») или в немецком письме указывает, что перед нами имя существительное («Kraft” – “сила” в отличие от «kraft» - «в силу»). Наконец, есть знаки, соответствующие целым сообщениям, их можно назвать фразограммами: стрелки – указатели направления, знаки запрета. Но фразограммы, строго говоря, стоят уже вне собственно письма, всегда предполагающего так или иначе расчлененную передачу звукового сообщения.

     Идеограммы  можно разделить на разновидности  и по иному принципу. Некоторые  из них содержат элементы наглядной  изобразительности, то есть своим начертанием как-то напоминают предмет, обозначаемый данным словом или словосочетанием (например, предметные вывески: изображение очков как знак магазина оптики), другие обозначают арифметические действия и т.д.

     Зарождение  государства, развитие общественного  производства и торговли послужили стимулом для дальнейшего развития идеографического письма. Появилась потребность писать быстрее, передавать более сложные и длинные тексты. Это привело к большей схематизации рисунков, к превращению их в еще более условные знаки – иероглифы. Так на основе идеографии возникло иероглифическое письмо – высший этап развития идеографии. 

     1.3. Слоговое письмо 

     По  мере дальнейшего развития общества, в частности по мере развития торговли, громоздкое и сложное логографическое  письмо обычно преобразовывалось в более простое для обучения и более удобное для пользования слоговое или буквенно-звуковое. Впервые слоговые знаки получили широкое применение в III – II тысячелетиях до н.э. в переднеазиатской  клинописи и затем в критском письме.

     Слоговым, или силлабическим (от греч. syllabē «слог»), называется такое письмо, в котором каждый графический знак обозначает такую единицу языка, как слог.

     Такое более позднее формирование слогового  письма объясняется рядом причин. Во-первых, относительно трудным разложением речи на фонетические единицы (слоги) по сравнению, например, с разделением ее на смысловые единицы (слова), поскольку членение на слоги предполагает более  развитую способность мышления к анализу. Во-вторых, отсутствием непосредственной наглядной связи между слогом и слоговым знаком, тогда как между словом  и соответствующей ему идеограммой такая связь существовала, особенно на начальной ступени развития идеографического письма. В-третьих, консервативным влиянием жреческих каст, профессиональных писцов (Египет, Вавилон и др.) и ученой бюрократии (Китай), стремившихся к монополизации письма и препятствовавших его упрощению и общедоступности³. В настоящее время слоговое  письмо применяется в Индии, в Японии, в Эфиопии.

     Развитию  и длительному сохранению логографического письма очень способствовал так называемый корнеизолирующий строй языка, при котором слова грамматически не изменяются (не склоняются, не спрягаются и т.п.), а отношения между словами выражаются при помощи строго определенного порядка слов в предложении, при помощи служебных слов (например, предлогов) и интонаций; эта особенность языка была, в частности, одной из причин длительного сохранения логографического письма в Китае. Наоборот, для языков, в которых слова грамматически изменяются, логографическое письмо оказывалось очень неудобным. Это обусловлено тем, что  логограмма обычно обозначает целое слово. Поэтому без помощи дополнительных слоговых или буквенно-звуковых знаков логографическое письмо не в состоянии отразить грамматические изменения слов.

     Аналогично  этому слоговое письмо оказывалось  удобным для тех языков (например, для японского), которые состоят  из ограниченного количеств разных слогов необходимо было создавать или  огромный ассортимент слоговых знаков, что очень усложняло бы письмо, или же примиряться с неточной передачей языка. Особенно неудобно слоговое письмо для языков, в которых часто встречаются смежные или конечные согласные. Это обусловлено тем, что слоговые знаки, как правило, обозначают или изолированные гласные звуки или же сочетания согласного звука с гласным.

     Исторически формирование слогового письма шло  разными путями. Исходя из этого  все слоговые системы принято  подразделять на четыре группы.

     К первой группе относят слоговые системы (шумерская, ассиро-вавилонская, урарту, минойская, критская, майя и др.), возникшие в результате внутреннего преобразования идеографических систем или образовавшихся на их основе, - кипрское и библосское письмо. Правда, ни одна из этих систем не является чисто слоговой. Поэтому их часто называют слого-идеографическими.

     Вторую  группу составляют слоговые системы (эфиопская, индийская – кхароштхи, брахми), появившееся на основе консонантно-звукового письма путем его вокализации. Возникновение слоговых систем данного типа относится к последним столетиям до нашей эры и первым векам нашей эры.

     Третью  группу составляют слоговые системы, возникшие первоначально как дополнение к идеографическим  для обозначения грамматических аффиксов (японская кана, корейская кунмун). Появление их относится к еще более позднему периоду (конец I – середина II тысячелетия н.э.).

     К четвертой группе относятся новоизобретенные в XIX – начале XX в. слоговые системы, предназначавшиеся для небольших народностей Америки, Африки и Азии. 

     1.4. Буквенно-звуковое  письмо. 

     Буквенно-звуковые знаки впервые появились в  древнеегипетском письме, а первая чисто звуковая система письма была создана  в конце II тысячелетиях до н.э. наиболее передовым торговым народом древности – финикийцами; от финикийцев это письмо было заимствовано  евреями, арамейцами, греками, а затем  получило распространение у большинства народов мира. Буквенно-звуковым письмом принято называть такое письмо, в котором каждый графический знак (буква) обозначает не целое слово, как в идеографии, и не слог, как в слоговом письме, а отдельный типовой звук – фонему.

     В общей истории развития письменности буквенно-звуковое письмо сформировалось значительно позднее слогового. Это по мнению некоторых исследователей, объясняется тем, что буквенно-звуковые системы предполагают уже более развитую  способность к разложению речи на простейшие ее элементы – звуки (фонемы) чем это наблюдалось в период формирования предшествующих письменных систем.

     Возникновение буквенно-звукового письма в чистом его виде было для многих народов  мира несомненным шагом вперед, так  как существенно облегчало передачу языка на большие расстояния при помощи минимального  набора письменных знаков, способствовало распространению грамотности и тем самым объективно содействовало поступательному движению общества к высотам цивилизации.

     Буквенно-звуковое письмо выступает в двух разновидностях: консонантно-звуковой и вокализованно-звуковой. 
 
 
 

     1.5. Письменность на Руси IX-X вв. 

     Происхождение письменности на Руси, время её возникновения, её характер – одна из самых дискуссионных  проблем русской истории. Долгое время господствующей была традиционная точка зрения, согласно которой письменность была принесена на Русь из Болгарии в связи с официальным принятием христианства в 988 г. Но уже в середине прошлого столетия учёным стали известны отдельные факты, в основном литературного характера, свидетельствующие о наличии христианства и письменности на Руси задолго до официального крещения. При этом проникновение письменности на Русь связывается обыкновенно с её христианизацией, которая, по мнению большинства исследователей, не была единовременным событием. Процессу христианизации Руси, подробному рассмотрению имеющихся фактов и легенд, начиная с конца VIII в., посвящена монография О.М. Рапова .

Первый  комплекс более достоверных сведений связан с эпохой византийского патриарха  Фотия (60-е годы IX в.), явившегося инициатором просвещения южных славян и вдохновителем миссии Кирилла и Мефодия. В некоторых источниках, относящихся ко времени его деятельности, имеются отдельные сведения и о крещении «Руси». Одним из таких свидетельств является легенда, согласно которой византийский император Василий Македонянин послал в 866 г. архиепископа, крестившего русских. Этот же архиепископ ввёл у новообращённых язычников видоизмененное греческое письмо.

В «Окружном  послании» восточного митрополита, написанном Фотием в 867 г., говорится, что  руссы изменили «эллинскую и безбожную  веру… на чистое христианское учение…  и приняли пастыря и с великим  тщанием исполняют христианские обряды». Нет единого мнения об этнической принадлежности руссов, ряд учёных относят эти сведения к Руси не Киевской, а Азовско-Черноморской, другие связывают их с миссионерской деятельностью одного из солунских братьев, третьи называют Русь готскую, норманнскую и т.д., но сам факт крещения «русской» дружины сомнений не вызывает. В русской летописи, в легенде князе Аскольде, также сообщается. Что Василий Македонянин заключил мир с «прежереченными русы и приложи сихъ на христианство».

Целую дискуссию, продолжающуюся до наших  дней, вызвала публикация сообщения о «русских письменах», содержащегося в VIII главе Жития Кирилла, дошедшего до нас во множестве относительно поздних списков. По сведениям этого источника, Константин во время путешествия к хазарам остановился в Крыму, в Херсонесе и нашёл там Евангелие и Псалтырь, написанные «русскими письменами», а также человека, владеющего русским языком, и от него быстро научился читать и понимать это письмо, чем удивил многих. Ряд ученых считали и считают до сих пор, что эти «русские письмена» - письмена восточных славян, которые послужили основой для азбуки, изобретенной позднее Константином, другие – что имеется в виду перевод Библии на готский язык, третьи определяют их как «сурские» - т.е. сирийские письмена и т.д. Последняя версия в наши дни является наиболее распространённая, но это место из Жития Константина до сих пор остаётся загадочным, т.к. у каждой из гипотез есть свои плюсы и минусы. Однако этот источник связывает наличие письменности в Крыму (В Херсонесе) с христианством.

Ряд сведений о древней письменности на Руси имеется у арабских и европейских писателей и путешественников Х в. Широко известно сообщение Ибн-Фадлана, путешествовавшего на Волгу в 920 – 921 гг.; который в рассказе о похоронах знатного руса упоминает, что после погребения в середине кургана был водружён столб «белого тополя» и на нём написано имя умершего и имя царя руссов. Арабский географ Аль-Массуди, умерший в 956 г, сообщает, что видел пророчество, начертанное в одном из «русских храмов» на камне. Арабский учёный Ибн-эль-Недим в своём труде «Книга росписи наукам» передает сообщение, услышанное им от одного из кавказских князей о том, что руссы имеют письмена, вырезанные на дереве, и прилагает образец этого письма в своей зарисовке. Немецкий историк н. ХI в. Титмар Мерзенбургский пишет о том, что в славянском языческом капище он видел идолов с надписанными именами. Е.Ф. Карский в 1928 году задолго до открытия берестяных грамот, но, к сожалению, без конкретного указания на источник, писал, что пропускные грамоты, паспорта, по сведениям арабских писателей Х в., писали на белой древесной коре.

К сожалению, все эти источники литературного  плана содержат лишь отрывочные сведения и не приводят образцов этой «русской»  письменности, что допускает разного  рода толкования. Лишь Ибн-эль-Недим даёт собственноручную зарисовку надписи «на куске белого дерева», замечая при этом, что сам он не знает, представляет ли она слова или отдельные буквы. Но эта надпись настолько искажена, стилизована под арабское письмо, что расшифровать её до сих пор не удалось. Невозможно даже отнести её к определённой графической системе. Делались попытки найти общие черты этой надписи со скандинавскими рунами, объявить за образец дохристианского славянского письма, или считать пиктографической маршрутной картой. Обширная литература существует по поводу географического и этнического определения «русов».

О существовании  дохристианской письменности на Руси содержаться данные и в русских  летописях. Прежде всего, само начало погодной записи в Повести временных лет  начинается с 852 г., что заставляет предполагать, что летописец XI в. пользовался какими-то более ранними записями. В составе летописи сохранились и тексты договоров киевских князей с Византией – Олега (911) и Игоря (944). Практика оформления межгосударственных отношений с помощью письменных говорит о наличии письменности. В самих текстах договоров содержатся и конкретные указания на использование письменности. Согласно дипломатической практике того времени, договоры заключались в двух экземплярах «о двою харатью», причём один экземпляр удостоверялся византийским императором и передавался русским послам, другой, на котором клялись русские послы – передавался византийской стороне. В одной из статей договора имеется указание на письменные завещания, которые составляли русские купцы: при их наличии имущество умершего в Византии русского купца получали наследники: «кому будети писал наследити именье его».

В договоре Игоря 944 г. говорится о процедуре  переговоров. Русских послов привели  к греческим боярам и сановникам и речи обеих сторон записывали «на харатье». В тексте самого договора упоминается, что русские послы и купцы должны отныне предъявлять грамоты, выданные великим князем и адресованные на имя византийского императора. Ранее удостоверением личности были печати – золотые для послов и серебряные для купцов. В заключении приводится текст клятвы, из которой следует, что среди русских послов и купцов уже были не только язычники, но и христиане: христиане клянутся церковью св. Ильи и «честным крестом» не нарушать «все, еже есть написано», а языческая часть посольства клянётся по обычаю и Перуном. Таким образом, тексты договоров недвусмысленно указывают на развитую практику письменного оформления межгосударственных отношений уже в Х в. Но какова была эта письменность, на каком языке писались договоры? Об этом летописи умалчивают. Так как сами тексты договоров сохранились в более поздних списках, то о времени включения их в летописи, языке и алфавите, на котором они были написаны, о составе договоров и времени их перевода и даже подлинности ведётся давняя полемика. В середине ХIХ в. такой видный филолог и знаток древнерусского языка, как И.И. Срезневский, пришёл к выводу, что оба договора была написаны на греческом языке, а затем переведены на русский, позднее многие исследователи высказывали сомнения о времени перевода. Например, В.М. Истрин считал, что варварская и бесписьменная Русь не могла быть равноправным партнером Византии. Договоры были переведены с греческого оригинала, но не в Х, а в ХI в., вероятно, при дворе Ярослава Владимировича. Полемизируя с приведённым выше мнением, С.П. Обнорский в результате изучения языка договоров, пришёл к заключению, что появление текстов договоров в переводе с греческого языка приблизительно должно совпадать со временем их фактического заключения. На основании анализа языковых особенностей договора 911 г. он считал, что перевод с греческого был сделан болгарином, а окончательная редакция – русским писцом. В отличие от этого договора, договор Игоря 944 г. переведён более квалифицированно, международные термины даны по-гречески, без перевода, менее ощутим болгарский языковой элемент.