Архивы Древнерусского государства

     Еще многочисленнее были памятники оригинального характера, послужившие источниками Повести временных лет. Среди них на первом месте следует отметить договоры Олега и Игоря с Византией. Договоры представляют собой важнейший источник для истории Руси в X в. По - видимому, они первоначально были написаны «а греческом языке и потом переведены на славянский, в силу чего отдельные выражения этих документов становятся нам понятными только при восстановлении возможного греческого текста. Договоры могли быть найдены летописцем в архиве великих князей и внесены в летопись как один из древнейших источников по истории Руси.

     Другими русскими источниками летописи являлись различного рода русские жития и сказания. Уже в очень раннее время (XI в.) были сделаны попытки канонизации княгини Ольги и князя Владимира. Эти попытки шли от русского духовенства. Между тем при канонизации новые «святые» должны были иметь жития, в которых описывались бы их «подвиги». Древнейшими из житий являются жития Ольги и Владимира. Повесть временных лет пользовалась этими памятниками как источником для рассказа о второй половине X — начале XII в.

     Кроме письменных памятников, летописец использовал песни и легенды, придав им значение исторических свидетельств.⁵

     Легендарный характер некоторых известий Повести  временных лет особенно преобладает  там, где говорится о событиях IX—X вв. Летописец имел под руками некоторый запас переводных памятников, где упоминалось о походах Руси на Царь - град. Между тем письменных русских источников о княжении Рюрика, Олега, Игоря, Ольги и даже Святослава у него не было. Поэтому он пользовался преданиями. К сожалению, эти легендарные летописные известия нередко используются нашими историками для освещения событий на Руси IX—X вв. без достаточной критики. Между тем они имеют ту же степень достоверности, какой примерно отличаются наши исторические песни XVII—XVIII вв.

     Как мы видим, Повесть временных лет  представляет собой компилятивный памятник, включивший в свой состав ряд литературных источников. Летопись является единственным источником, который при всех его недостатках восполняет громадный пробел по истории Киевского государства.

     Повесть временных лет легла в основу многих позднейших сводов, в которых она обычно помещена в несколько измененном виде. Летописные памятники продолжают сохранять одну особенность, которую надо подчеркнуть. Все они по-прежнему имеют компилятивный характер. Компилятивность летописей приводит к тому, что в XII в. и в более позднее время в летописях встречаются на одной и той же странице известия, рассказывающие об одном и том же событии с двух разных точек зрения.

     Летописи  уже с самого начала получают определенную классовую окраску. При своем  возникновении летопись была памятником, составленным в верхах общества Киевской Руси, главным образом, в кругах, близких к князю. Поэтому центральными действующими фигурами летописей являются крупные феодалы, в первую очередь князья и епископы. На основании летописей можно составить почти полные биографии выдающихся князей и проследить их семейные связи. 

     2.2. «Русская правда» и древнейшие грамоты 

     Важнейшим источником по истории Киевской Руси наряду с летописью является Русская  Правда. В настоящее время известно более 100 списков Русской Правды. По своему содержанию эти списки делятся на три группы, или редакции, — Краткую, Пространную и Сокращенную, — которые, по существу, представляют собой памятники, возникшие в разное время, хотя и в связи друг с другом.

     Все историки согласны с тем, что Краткая  Правда является Правдой, древнейшей по своему происхождению. Против этого возражают только лингвисты (Соболевский, Карский, Обнорский), считающие, что Краткая Правда по своим языковым особенностям является более поздней, чем Пространная. Но эти наблюдения не имеют решающего значения, поскольку мы знаем, что Пространная Правда сохранилась в более древних списках, чем Краткая. Поновление языка — обычное явление при переписке древних памятников.

     Краткая Правда дошла до нас только в двух древних списках XV в. (Академическом и Археографическом). Она включена в состав Новгородской I летописи, в которой под 1016г. рассказывается о борьбе Святополка Окаянного с Ярославом и победе Ярослава. Летопись замечает, что Ярослав, победив Святополка, дал новгородцам «правду и устав списав глаголав тако: по сей грамоте ходите, яко же писах вам, такоже держите».

     На  этих словах летописи основывались сторонники официального происхождения Русской  Правды, утверждавшие, что Русская  Правда дана была в краткой редакции самим Ярославом. В действительности текст Русской Правды, помещенный вслед за известием 1016 г., не может быть целиком приписан Ярославу; вторая часть Краткой Правды написана уже при сыновьях Ярослава, после его смерти.

     Следовательно, если признавать правильность летописного известия 1016 г., надо думать, что в летописи была записана только часть дошедшей до нас редакции Краткой Правды.

     По  своему содержанию Краткая Правда является памятником, состоящим, по крайней мере, из двух частей разновременного происхождения: первой части, или так называемой Древней Правды (Правды Ярослава), и второй — Правды Ярославичей.

     В списках Краткой Правды поставлена киноварная буква «П» и следует  новый заголовок: «Правда уставлена  Руськой земли». Существование такого заголовка вызвало в науке твердое представление о том, что первая часть Краткой Правды является особым памятником, который может быть назван Древнейшей Правдой.

     Древнейшая  Правда — памятник, возникший не позднее первой половины XI в., так как он, несомненно, появился ранее следующей за ним Правды Ярославичей.

     В конце Краткой Правды помещен  особый памятник, на который давно  обращено внимание историков. Он имеет  заголовок: «А се покон [в другом списке — «поклон»] вирный». В Поконе говорится о вирниках, т.е. сборщиках пени за убийство, а в широком смысле слова — всякого рода поборов. В конце Покона вирного говорится: «то ти урок Ярославль». В словаре Покона находим большое влияние церковных памятников, которое не характерно для остальных частей Краткой Правды.

     Однако  Краткая Правда является не механическим соединением разновременных памятников, а представляет собой единый памятник, составленный на основании более  древних источников. Так, присматриваясь к составу Краткой Правды, мы найдем, что отдельные ее части (Древнейшая Правда, Правда Ярославичей, продолжение Правды Ярославичей и Покон вирный) были соответствующим образом обработаны, причем обработка обличает, с одной стороны, руку новгородца, а с другой — человека, близкого к церковным кругам.  

     2.3 Митрополичье правосудие, церковные уставы. Гражданская литература Киевской Руси и церковная литература XI—XIII вв. 

     Русская Правда не является памятником, стоящим  совершенно одиноко. Она нашла свое отражение в так называемом «Митрополичьем правосудии», памятнике XIII—XV вв., составленном в церковных кругах на основании ряда источников, в том числе и Русской Правды. Кроме того, существуют церковные уставы Владимира и Ярослава, относящиеся к сфере церковного суда. Церковный устав Владимира большинство историков считало подложным, возникшим значительно позднее эпохи Владимира. Однако, как доказал проф. Юшков, в основе этого памятника на самом деле лежит устав, первоначально пожалованный Владимиром Десятинной церкви в Киеве в конце X в. Впоследствии этот церковный устав многократно переписывался и дошел до нас в списках, отражающих на себе ряд позднейших особенностей. В уставе Владимира устанавливается сфера церковного суда — «а по сем не вступатися ни детем моим, ни внучатом, ни всему роду моему до века ни в люди церковные, ни в суды их, то все дал есмь по всем градом и по погостом и по свободам, где христиане суть». Устав указывает, какие судебные дела подлежат церковному суду: дела о разводах, ссоры между мужем и женой, колдовство, еретичество, тяжбы о наследстве между братьями и т. д. При всей своей краткости и отрывочности устав Владимира очень ценен для истории церкви и отдельных социальных групп населения Киевской Руси.

     То  же самое можно сказать о церковном  уставе Ярослава, возникшем в первоначальном виде в первой половине XI в. Оба устава действовали в сфере церковных, судов, подобно тому как Русская Правда действовала в сфере гражданской. Эта особенность обеспечила церковным уставам Владимира и Ярослава большое распространение, и они встречаются во многих списках и разных редакциях.

     К источникам по истории Киевской Руси, кроме летописи, Русской Правды и  актов, относятся также другие памятники как гражданского, так и церковного характера. Количественно церковные памятники неизмеримо многочисленнее сохранившихся до нас памятников гражданской литературы Киевской Руси, но для историков последние имеют особо крупный интерес. Известны три крупных и оригинальных произведения гражданской литературы Киевской Руси: «Слово о полку Игореве», «Слово (или «Моление») Даниила Заточника», «Поучение Владимира Мономаха».

     Оригинальная  литература Киевской Руси была представлена, конечно, не только этими тремя произведениями. Несомненно, существовали и другие памятники древнерусской литературы, но судьба их оказалась крайне плачевной. В этом, прежде всего, убеждает судьба тех сочинений, которые сохранились до нашего времени. «Слово о полку Игореве» найдено было случайно в одной только рукописи, сгоревшей в 1812г.; «Поучение Владимира Мономаха», внесенное в Лаврентьевскую летопись, дошло до нас также лишь в одном списке; «Слово Даниила Заточника» сохранилось в большом количестве списков, но позднего происхождения. Эти данные свидетельствуют о наличии неблагоприятных условий, из-за которых памятники гражданской литературы Киевской Руси быстро погибали.

     Причиной  этого являлось, прежде всего, направление литературы позднейшего времени. Переписывание производилось, главным образом, в церквах и монастырях, где интересовались преимущественно церковной литературой. Переписка произведений гражданской литературы производилась сравнительно редко, оставаясь делом личной инициативы. К тому же древние памятники такого характера, как «Слово о полку Игореве», теряли политическую актуальность для позднейших поколений — в переписке их не было прямой необходимости. Однако некоторые данные показывают, что «Слово о полку Игореве» не стояло одиноко в литературе Киевской Руси. Сам автор «Слова» ссылается на песни жившего до него Бояна.⁶

     Как исторический источник из этих памятников наибольшее значение имеет великое произведение древнерусского эпоса — «Слово о полку Игореве», текст которого был найден Мусиным - Пушкиным в 1795 г. Вскоре после находки рукописи с нее была снята копия для Екатерины II, хранившаяся в Эрмитажной библиотеке. В 1800г. «Слово о полку Игореве» было напечатано, а в 1812г. единственный подлинный список «Слова» пропал (возможно, сгорел) во время московского пожара. Среди некоторых знатоков древней письменности существовало мнение, что «Слово о полку Игореве» не сгорело, а было похищено. В доказательство приводилась та мысль, что огонь не отличает ценную рукопись от малоценной, тогда как от библиотеки Мусина - Пушкина сохранились менее важные рукописи, а наиболее ценные — погибли. Гибель «Слова» вызвала даже попытку доказать его подложность, но в настоящее время эта мысль совершенно отвергнута наукой. Новейшие исследования показали, что «Слово о полку Игореве» не было единственным художественным произведением в древней русской литературе. Так, у нас сохранился памятник, относящийся к XV в. и связанный с Куликовской битвой («Задонщина»), на котором отразилось влияние «Слова о полку Игореве».

     Среди памятников церковной литературы XI—XIII вв. наибольшее историческое значение имеет Киево-Печерский Патерик. Слово  «патерик» произошло от греческого «патер» (отец) и в переводе на русский язык означало «отечник», т. е. сборник слов, поучений и рассказов об «отцах» церкви. Переводные патерики появились уже в XI—XII вв. Печерский Патерик является сборником русского происхождения, рассказывающим о жизни монахов Киево-Печерского монастыря, который в XI—XIII вв. играл важную политическую роль.

     По  своему составу Патерик является сложным памятником, в основу которого легли сказания, относящиеся к XI—XII вв. Некоторые сказания, частично включенные в Патерик, не дошли до нас в полном виде. Во всех редакциях Печерского Патерика встречается посланий епископа Симона Владимирского (1215—1226) к Поликарпу, иноку Киево-Печерского монастыря. Поликарп считал себя обиженным тем, что в игумены Печерского монастыря был выбран не он, а Акиндин, и поэтому хотел перейти в княжеский Златоверхий Михайлов монастырь. Желая доказать Поликарпу значение Киево-Печерского монастыря, Симон пишет об истории последнего, давая 11 рассказов о печерских монахах. В свою очередь Поликарп написал послание к Акиндину с рассказом о 15 монахах Киево-Печерского монастыря. По-видимому, первоначальный Патерик и состоял из посланий Симона и Поликарпа, к которым было присоединено «Сказание о первых черноризцах печерских» (однородное с таким же сказанием, помещенным в Повести временных лет под 1074 г.).

     Таким образом, Печерский Патерик сложился не ранее XIII в. из готовых уже памятников. В XIV в. Патерик был дополнен, —  в него было включено житие Феодосия Печерского — одного из основателей  монастыря. Древнейшая редакция Печерского Патерика относится к 1406 г. и связана с именем тверского епископа Арсения. Другая редакция, отличная от арсеньевской, принадлежит Касьяну, монаху Печерского монастыря, и относится к 1462г.

     Печерский Патерик, в наиболее распространенной, Касьяновской, редакции, начинается рассказом о создании церкви в Печерском монастыре.

     Целью составителей Киево-Печерского Патерика являлось не создание исторической работы, а составление церковно - дидактического памятника, рассказывающего о Печерском монастыре.

     В рукописных сборниках XII—XVI вв. помещено значительное количество древнерусских  «Слов» и «Поучений», очень важных для историка. Многие из этих памятников добавляют немало исторических сведений, отсутствующих в летописях.