Функционирование постоянного международного уголовного суда

Взаимная правовая помощь между государствами нужна  при судебном разбирательстве обычного уголовного дела с международным  элементом. Необходимость такой  помощи гораздо более настоятельна в случае создания нового международного судебного органа, призванного рассматривать сложные по составу дела, с учетом того, что полномочия органов расследования весьма ограниченны. Основополагающий принцип дополняемости, на котором построен постоянный Международный уголовный суд, предполагает тесное взаимодействие Суда и национальных правоохранительных органов.  

Помощь, причем в случае Международного уголовного суда в основном односторонняя —  от государств суду, как минимум, должна охватывать установление местонахождения лиц, взятие свидетельских показаний, сбор вещественных доказательств, вручение документов, проведение других процессуальных действий.  

При регулировании  вопросов оказания правовой помощи Международному уголовному суду возможны три варианта закрепления обязательства по оказанию правовой помощи: общее положение в уставном документе; общее положение, дополняемое неисчерпывающим перечнем вопросов, по которым можно обращаться за помощью; и полномасштабный договор о правовой помощи, приложенный к уставному документу. 

Первый вариант  можно найти в статье 31 проекта  Статута, разработанного Комитетом  ООН по международной уголовной  юрисдикции 1953 г. Это простая общая  формулировка. Однако чрезмерная простота в этом случае может оказаться  пагубной. Минимальные указания в отношении объема помощи, порядка ее оказания необходимы, так как законодательство, регулирующее эти вопросы, весьма различно. Третий вариант является довольно сложным. Все принципиальные моменты вполне могут быть решены в самом уставном документе, некоторые — в соглашении со страной пребывания. 

Несмотря на недостатки первого варианта, именно он был избран при создании международных  трибуналов ad hoc. Так, статья 29 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии содержит лишь примерный перечень видов правовой помощи, которую обязаны оказывать Трибуналу государства, и общее обязательство государств оказывать Трибуналу такую помощь. Такой способ регулирования данного вопроса был единственно возможным с учетом способа и сроков создания Трибунала. 

Наиболее предпочтительным является второй вариант, который и  был избран при создании постоянного  Международного уголовного суда. Он содержится в части 9 Статута. Она обязывает  государства — участники Статута  оказывать Суду правовую помощь по различным вопросам, включая передачу лиц, уголовное преследование, сбор доказательств, включая свидетельские показания, признание приговоров, их исполнение. Оказание помощи должно происходить в соответствии с законодательством запрашиваемого государства. Однако помимо общего обязательства оказывать правовую помощь Статут содержит конкретные положения, регулирующие выполнение отдельных просьб о правовой помощи. Наиболее важным из них является помощь по предоставлению лиц Суду. 

Согласно статье 89 Статута лица передаются Суду для привлечения к ответственности. Таким образом, устанавливается терминологическое различие для определения процесса доставки государством лиц в Суд с процессом доставки их другому государству. Это различие дополнительно закрепляется в специальной статье 102, в которой дается определение терминов "передача" и "выдача". Это терминологическое различие имеет большую смысловую нагрузку, так как изменение адресата, которому предоставляется лицо, обусловливает коренное различие процедур предоставления лица государством для привлечения его к ответственности. В частности, передача лиц Суду не требует удовлетворения условий, установленных для его выдачи другому государству, и не предполагает существования каких бы то ни было оснований для отклонения просьбы о передаче, действующих в отношении выдачи. Таким образом, просьба о передаче предполагает ее безусловное исполнение. Эта же конструкция была применена при создании международных трибуналов ad hoc. 

Единственным, что  сближает передачу с выдачей, является правило о неизменности условий, закрепленное в статье 101. Как и при выдаче, лицо, передаваемое Суду, не подлежит преследованию за деяния, совершенные до передачи, кроме тех деяний, которые образуют состав преступлений, за которые лицо передается. Преследование лица за иные деяния возможно лишь после получения согласия передавшего лицо государства. Несомненно, что это требование несколько ослабляет институт передачи. Правило о неизменности условий рассматривается в рамках института выдачи в качестве одного из средств защиты выдаваемого лица от произвола запрашивающего государства.  

В отношении  Международного уголовного суда такая  гарантия представляется не только излишней, но, более того, наносящей вред. В  компетенцию Суда входит крайне ограниченное число преступлений. Деяния, составляющие эти преступления, обычно вытекают из связанных между собой фактов. Как показывает практика трибуналов ad hoc, после передачи лиц объем информации значительно увеличивается по сравнению с тем, которым обладает прокурор до передачи. Вряд ли оправданно ограничивать Суд в преследовании лица, если оно было передано за совершение военных преступлений, а полученная впоследствии информация свидетельствует о том, что оно несет ответственность за геноцид или преступления против человечности. 

Естественно, что  Статут, вводя в практику такой  сильный правовой институт, регулирует его соотношение с институтом выдачи. Этому посвящена специальная  статья Статута. Статья 90 устанавливает  приоритет просьб Суда по отношению  к просьбам других государств — участников Статута. Основанием для предоставления приоритета служит определение Суда о приемлемости дела к производству, вынесенное с учетом содержания принципа дополняемости. В этом определении должно также учитываться расследование или судебное разбирательство, проведенное запрашивающим выдачу государством. Таким образом, в полном соответствии со статьей 30 Венской конвенции о праве международных договоров за новым договорным режимом, установленным Статутом, признается преимущественная сила. 

Однако вполне возможно, что не все участники  конвенций, устанавливающих универсальную  юрисдикцию, будут участниками Статута. В этом случае ситуация осложняется. Безусловный приоритет просьбе  Суда о передаче в этом случае, согласно пункту 4 статьи 90, отдается лишь если запрашиваемое государство не связано с запрашивающим выдачу государством международным обязательством о выдаче.  

В отношениях же между государствами, связанными международными обязательствами о выдаче, из которых  лишь одно является участником Статута, новый режим, установленный Статутом, не может быть применен. Тем более не может быть установлен какой-либо приоритет для просьб, исходящих от Суда. В этом случае, согласно пункту 6 статьи 90, вопрос предоставлении приоритета той или иной просьбе решается по усмотрению запрашиваемого государства. При этом запрашиваемое государство должно учитывать даты направления коллидирующих просьб, интересы запрашивающего государства с учетом места совершения преступления, гражданства потерпевших и лица, подлежащего передаче, возможность последующей передачи между Судом и запрашивающим государством. Причем Статут специально уточняет, что в ситуации, когда просьба о выдаче поступила в связи с деянием, иным чем деяние, за которое Суд добивается передачи этого лица, в дополнение к вышеперечисленным факторам запрашиваемое государство должно особо учитывать соотношение характера и тяжести этих деяний. 

В любом случае при выполнении просьбы о передаче Суду лица государству, произведшему передачу, могут быть предъявлены претензии со стороны государства, запрашивавшего выдачу, основанные на том, что международные конвенционные обязательства содержат выбор лишь между выдачей и национальным судом, и не предусмотренная конвенциями передача лица Международному уголовному суду равнозначна их нарушению. 

В Статуте нет  прямого ответа на подобные возможные  претензии. Для выхода из такой ситуации некоторыми авторами предлагается теория так называемой "уступленной юрисдикции"7. Она не предполагает отказа от осуществления юрисдикции со стороны государства, передающего дело в Международный уголовный суд. Государство, обладающее юрисдикцией в отношении данного преступления, осуществляет передачу уголовного преследования в Международный уголовный суд. При этом Международный уголовный суд не считается иностранным судом для государства — участника его Устава, а процедура передачи подозреваемого не составляет выдачу. Эта схема впервые появилась в проекте Конвенции о создании международного уголовного суда, подготовленной Лондонской международной ассамблеей в 1943 г. (ст. 5)8 

В этой же теории видится и выход в случае конституционного запрещения выдачи собственных граждан. Передача собственного гражданина в  Международный уголовный суд  с возможным последующим отбыванием наказания в государстве гражданства осужденного должны сделать ссылки на конституции несостоятельными. 

Такой подход кажется  весьма привлекательным. Однако он не идеален. В ряде стран трудно и  даже невозможно рассматривать Международный  уголовный суд в качестве национального суда или уравнять их между собой, так как некоторые его параметры не будут удовлетворять требованиям, закрепленным в конституции. Уступленная юрисдикция предполагает, что в передающем государстве соответствующее деяние криминализировано в законодательном порядке. 

Наконец, предпосылкой уступленной юрисдикции является наличие  юрисдикции у передающего государства. А как уже говорилось, в случае международных преступлений такая  юрисдикция является договорной, а  не присущей данному государству  в соответствии с обычными принципами юрисдикции. Поэтому вряд ли можно говорить о какой-то "уступке" юрисдикции со стороны передающего государства. 

Как представляется, лучше решать конкретные проблемы передачи по существу. Передача предполагаемого  преступника Международному уголовному суду не может рассматриваться как нарушение конвенционных обязательств по универсальной юрисдикции. Система универсальной юрисдикции заменяется системой прямой международной юрисдикции, более соответствующей природе международных преступлений. Поэтому правомерной представляется постановка вопроса о преимущественной силе уставных положений по отношению к другим международным обязательствам в этой области. В любом случае при передаче государством лица в Международный уголовный суд обязательство предания его суду, основанное на принципе aut dedere aut judicare, выполняется. 

В отличие от просьб о передаче, все другие просьбы  о правовой помощи могут быть отклонены  запрашиваемым государством. Единственным основанием для этого, согласно статье 93, являются интересы национальной безопасности, которые могут быть затронуты при предоставлении каких-либо документов или обнародовании фактов. Естественно, что подобные основания могут быть весьма широко истолкованы государством, не желающим выполнять просьбу. Поэтому статья 72 Статута обязывает государство принимать все меры для урегулирования вопроса на началах сотрудничества с Судом и Прокурором. В любом случае у Суда остается возможность информировать Ассамблею государств-участников или Совет Безопасности — в отношении дел, переданных последним, — о нарушении государством своих обязательств по Статуту. 

Несмотря на достаточно детальное регулирование, Статут содержит ряд положений по вопросам оказания правовой помощи, которые  потенциально могут позволить государствам-участникам затянуть ее предоставление. Например, статья 96 дает государству возможность требовать предоставления такой информации, которая может потребоваться в соответствии с его законодательством для выполнения просьбы. Прямым предназначением статьи 94 является регулирование вопроса о возможной отсрочке исполнения просьбы, если ее исполнение помешает ведущемуся расследованию или судебному преследованию по делу, отличному от дела, к которому относится просьба. С целью предотвращения возможных злоупотреблений Статут требует от государств согласовывать срок отсрочки с Судом и предусматривает возможность принятия мер для сохранения доказательств. Но в любом случае эффективность положений об оказании правовой помощи во многом остается зависимой от позиции запрашиваемых государств. 

Таким образом, Статут предусматривает, что все  следственные действия по просьбе Суда предпринимаются государствами. Единственное исключение, согласно пункту 4 статьи 99, составляют действия, не предполагающие применение принудительных мер, в частности получение показаний от лица на добровольной основе, осмотр какого-либо объекта. Подобные действия могут быть осуществлены Прокурором непосредственно на территории государства, в том числе без присутствия властей запрашиваемого государства. Им должны предшествовать консультации с запрашиваемым государством. 

Оказание помощи государством — неучастником Статута  может решаться лишь на разовой основе. Согласно пункту 5 статьи 87 Суд может  предложить любому государству, не являющемуся участником Статута, оказать помощь на основе специальной договоренности, соглашения с таким государством. Порядок оказания такой помощи идентичен тому, который закреплен в Статуте. В случае нарушения государством своих обязательств после достижения такой договоренности или соглашения Суд уполномочен информировать об этом Ассамблею государств-участников или Совет Безопасности — в отношении дел, переданных последним. 

Таким образом, Статут предусматривает целую систему  органов и институтов, призванных обеспечить функционирование Международного уголовного суда. Все они обусловлены природой Суда в качестве дополнительной к национальным органам инстанции и являются достаточными для такого института. В то же время в концепции Международного уголовного суда заложен мощный импульс для дальнейшего развития, которое должно привести к созданию противовеса международным преступлениям в лице органа, облеченного значительными полномочиями. Соответственно, получат развитие и дополняющие Суд органы и институты