Противоречия  между конструкцией названия и диспозиции статьи 134 УК РФ в  связи с наиболее полной защитой объекта

      Уголовно-правовая защита половой свободы и неприкосновенности личности является в последнее время одной из острых тем дискуссий. Так, например, обсуждение проблемы ужесточения наказания за действия сексуального характера в отношении детей, не достигших четырнадцати лет, было инициировано летом Президентом РФ Д.А. Медведевым¹. В ноябре законопроект, вносящий изменения в главу 18 Уголовного кодекса РФ, был скорректирован поправками и подготовлен ко второму чтению². Однако, на мой взгляд, усиление карательной составляющей закона – мера лишь частично реформирующая уголовно-правовую защиту, которая лишает реформу комплексности. Немаловажным нововведением  могло бы стать усовершенствование нормативной защиты видового объекта главы 18 для повышения эффективности правоприменительной практики. Интересным с теоретической точки зрения является исследование непротиворечивости состава статьи 134, поиск путей преодоления недостатка юридической техники, так как текстуальные расхождения видны невооруженным глазом. Для выполнения поставленной цели необходимо отразить разные подходы к решению проблемы, сложившиеся в уголовно-правовой науке, проанализировать сильные и слабые стороны наиболее влиятельных позиций. Такой анализ – есть отправная точка к нахождению наиболее приемлемого решения проблемы. За ним следует обоснование выбранной позиции и выдвижение идей помогающих достичь цели исследования.

      Наиболее  броский недостаток статьи – расхождения  в объективной стороне, предусмотренной в названии статьи и в ее диспозиции. Так в названии закреплено «Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста», а в диспозиции отсутствует термин «иные меры сексуального характера», деяние понимается более узко, путем перечисления таких форм сексуального контакта как половое сношение, мужеложство и лесбиянство. В науке уголовного права не найден консенсус относительно того, какая из формулировок состава является действующей. Так, А.В. Наумов пишет: «Объективная сторона заключается в добровольном половом сношении или в иных действиях сексуального характера с лицом, не достигшем шестнадцатилетнего возраста³». Такой подход, видимо, продиктован стремлением наиболее полно гарантировать половую неприкосновенность указанных лиц. Противоположную позицию занимает, например, А.В. Бриллиантов, настаивающий, что совершение в отношении потерпевшего, не достигшего шестнадцати лет, иных действий сексуального характера на добровольной основе, кроме указанных в диспозиции статьи 134 УК РФ, требует квалификации по статье 135 УК РФ как развратные действия⁴. Автор считает, что иные действия сексуального характера намеренно исключены из диспозиции статьи 134, по причине их регулирования статьей с более низкой санкцией как менее опасных действий.

      Таким образом, среди ученых-юристов представлены и обоснованы  альтернативные диаметрально противоположные позиции по поводу  обозначенной основной проблемы моего  исследования. Для выбора более адекватной концепции полезным будет рассмотреть  объект  преступления, а так же смоделировать сложные с точки зрения классификации казусы с целью сопоставить решения, предлагаемые концепциями, на соответствие общим принципам уголовного законодательства, нормам этики и морали.

        Так понятие «половое сношение» понимается в УК  как  коитус, и есть мнение, что его специально выделяют от иных форм сексуального характера из-за беременности как весомого возможного последствия. Но «половое сношение» лишь одна из видов секса гетеросексуальных пар. Иначе понимаются мужеложство и лесбиянство. Если первое в силу традиции понимается так же узко, как половое сношение мужчины с мужчиной, при котором половой член одного партнера вводится в заднепроходное отверстие другого партнера, то второе представляет собой женский сексуализм, охватывающий самые разнообразные действия, направленные  на удовлетворение половой страсти⁵. Таким образом, нарушен принцип справедливости, когда из-за  половой принадлежности партнеров, определенные виды сексуальных практик  ведущих к одинаковым последствиям,  квалифицируются по разным статьям УК РФ.

      Например, женская взаимная мастурбация сторонниками Бриллиантова квалифицируется по статье 134 УК РФ, тогда как те же действия партнеров-мужчин, равно как и гетеросексуальных пар – по статье 135 УК РФ.

      Норма статьи 134 УК РФ защищает половую неприкосновенность личности, что связано с нарушением нормального физиологического и нравственного формирования личности в случае раннего начала половой жизни. С точки зрения опасности посягательства на объект, не имеет значения половая принадлежность обоих сексуальных партнеров. Из чего следует, что необходимо равно защищать половую неприкосновенность личности, понимаемую доктринально как абсолютный запрет на половую связь с лицом, не достигшим определенного возраста, от всех форм сексуального характера.

      На  основании этого считаю, что позиция  А.В. Наумова более обоснована, и  диспозицию следует привести в соответствие с конструкцией названия нормы.

      Список  используемой литературы:

1. Наумов  А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. Том 2. Особенная часть. –  М., «Юридическая литература», 2004
2. Бриллиантов А.В. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации, 2011 – http://all-books.biz/ugolovnoe-pravo-uchebnik/statya-134-polovoe-snoshenie-inyie-deystviya.html
3. Официальный сайт «Российской газеты» - www.rg.ru