Глобальные корпорации полного цикла — источник спроса на инновации

Введение

Инновацио́нный центр «Ско́лково» (российская «Кремниевая доли́на») — строящийся современный научно-технологический комплекс по разработке и коммерциализации новых технологий. В комплексе будут обеспечены особые экономические условия для компаний, работающих в приоритетных отраслях модернизации экономики России: телекоммуникации и космос, медицинская техника, энергоэффективность, информационные технологии, а также ядерные технологии.

Федеральный закон Российской Федерации N 244-ФЗ «Об инновационном  центре „Сколково“» был подписан президентом Российской Федерации  Д. А. Медведевым 28 сентября 2010 г. Комплекс располагается на территории городского поселения Новоивановское и городского поселения Одинцово, вблизи деревни Сколково, в восточной части Одинцовского района Московской области, в 2 км к западу от МКАД на Сколковском шоссе. Завершение строительства первых объектов намечено на 2011 год, а основная программа строительства будет выполнена в 2015 году.

На территории площадью около 400 гектаров в Одинцовском районе Московской области будут проживать  примерно 15 тысяч человек, ещё 7 тысяч  будут ежедневно приезжать в  инновационный центр на работу. Город ограничен Московской кольцевой автодорогой, Минским и Сколковским шоссе.

Про «Сколково» говорят много, но главное по-прежнему скрыто в  недоговоренностях. Обычное дело: наверняка, когда запускали человека в космос, по ходу дела тоже нанесли немало чуши — к счастью, та осталась засекреченной.

Говорят, задача «Сколково» — коммерциализация инноваций. Согласились. Но все помалкивают о том, что  если замысел состоится, по масштабам  и последствиям он обречен далеко превзойти и атомный проект Курчатова, и ракетный Королева. А что представляли собой эти проекты? С одной  стороны — создание гигантских НИИ  и КБ, затраты в полбюджета страны, геополитические последствия —  новое стратегическое равновесие, передел  мира и т.п. И еще — едва ли не самое важное — появление новой, невиданной породы людей: атомщиков, ракетчиков…  Их вторжение в жизнь со своим  духовным миром, образом жизни —  «Девять дней одного года» распахнули новый век. А с другой — это  просто две успешные «инновации», только и всего.

Если «Сколково» поймает  ветер удачи, в России наряду с  уже существующей сырьевой экономикой появится новая, инновационная? Да, но это не самое важное.

Что такое «центр коммерциализации инноваций»? В мире покуда нет ни одного. Наивно воображать таковым  Кремниевую долину. Жители там усердно  занимаются своим бизнесом — мелким и средним. А «коммерциализация», как кит в планктоне, выныривает и плывет сама по себе, когда и куда хочет.

«Сколково» как центр  коммерциализации инноваций — проект не российский, а вселенский. Проекты  Курчатова и Королева задумывались и заказывались как локальные, но последствия оказались глобальны. «Сколково» — проект изначально, по определению мировой, и реализован может быть только с этим пониманием. Мало того, что он открыто, публично рассчитан на приток знаний, ресурсов, институтов «оттуда». Важнее, что он предназначен для решения глобальных задач — угаданных, но не поставленных.

Глобальные корпорации полного цикла — источник спроса на инновации

Магические слова сказаны  у колыбели «Сколково» Владиславом  Сурковым: центральная проблема проекта  — спрос на инновации; такой спрос  могут предъявить только глобальные корпорации полного цикла. Тем не менее, по-прежнему в ходу наивные  грезы о том, будто заказчиком (а не субподрядчиком) инноваций  может стать малый и средний  бизнес.

Откуда требования глобальности и полного цикла?

Полный цикл. Результатом коммерциализации изобретения всегда должен быть продукт, удовлетворяющий массовый спрос. В свою очередь, он появляется в конце длинной цепочки производств, в начале которой — сырье (нефть, металлы, биоресурсы и т.п.). Если инновация меняет в ней хотя бы одно звено-передел, изменения поневоле потребуется распространить на всю цепочку, точнее — сеть.

Если у звеньев цепочки  разные хозяева, с каждым из них нужно  договариваться об их модернизации —  не только с тем, у кого непосредственно  внедряется инновация, но и с теми, кому выпало несчастье оказаться в последовательности переделов до и после обновляемого. Гораздо проще, если у всей цепочки единый собственник. Но последний вариант и есть глобальная корпорация полного цикла, это своего рода продуктовая подотрасль. Такие корпорации держат в своих руках все — за двумя важными исключениями: начала цепочек (территориально-сырьевые ресурсы принадлежат не им, а национальным государствам) и конца (национальные рынки, включая растущий сектор бюджетного спроса, находятся в тех же руках).

Перед глобальной корпорацией  проблема «внедрения» попросту не стоит, она для этого создана. Корпорации же неполного цикла, а тем более  холдинги и т.п., не способны «внедрить» у себя инновации: это неизбежно  потребует менять структуру своего спроса и предложения, рушить устоявшиеся  сети отношений с другими корпорациями, убеждать, ломать… Либо у цепочки  один хозяин типа Госплана/Газпрома, либо задача видимого решения не имеет.

Глобальность. Полный цикл содержать дорого, очень дорого. В поисках минимальных издержек по каждому из звеньев, двигаясь в логике аутсорсинга и локализации переделов, полноцикловые корпорации давно расползлись на весь земной шар, кругом поставили заводы и внедрили стандарты качества и, по большому счету, в этом друг с другом почти сравнялись. Куда же смещается зона их соревнования?

Во-первых, они состязаются  за скорость и качество обновления своих производственных цепочек  — а это при прочих равных определяется уровнем R&D. Но конвейеры современных  — и своевременных — инноваций  обходятся очень недешево. Для  того чтобы отбить вложенные деньги, не хватит никакого национального рынка. Глобальная корпорация просто вынуждена  продавать свой продукт на всех континентах.

Отсюда неизбежность второй зоны соревнования: за упомянутые выше начальные и конечные звенья производственных цепочек, за благосклонность национальных государств, за снижение издержек доступа  к их территориально-сырьевым ресурсам и спросу населения.

«Сколково» —  биржа альянсов государств и глобальных корпораций

Золотые рыбки коммерциализации, за которыми инноваторы закинут удочки в сколковский пруд, оказались  транснациональными кашалотами. Влезут ли они туда, а главное — зачем приплывут?

Для чего проект «Сколково», эта исчезающе малая площадка в периферийной стране, может понадобиться глобальным корпорациям полного цикла?

В сфере их интересов, во-первых, энергетические, сырьевые, пространственные ресурсы территорий; во-вторых, институциональные  условия производства на этих территориях; в-третьих, население — либо платежеспособное, либо со спросом, спонсируемым из госбюджета. Поэтому глобальные корпорации не особо  интересуются субъектами размером меньше, чем страна. Они предпочитают договариваться с национальными правительствами. Мелочевку типа мало-среднего бизнеса, местных медиа, НКО и т.п. при  необходимости скупают на корню, а инноваторов импортируют, причем те в большинстве прибывают своим  ходом.

Итак, в современном мире есть два типа хозяйствующих макросубъектов:

глобальные корпорации полного цикла, контролирующие производственные цепочки и непосредственно заинтересованные в инновациях; национальные государства, которые контролируют начала и концы этих цепочек: с одной стороны, сырьевые и территориальные ресурсы, а с другой – конечный спрос населения.

В качестве центра коммерциализации инноваций «Сколково» обязано стать зоной встречи и согласования двух обозначенных интересов.

Какая бы сделка ни заключалась  по поводу инноваций, какие бы субъекты в ней ни фигурировали — частные, корпоративные, общественные — все  они, по факту, не более чем посредники, подрядчики, разменные фигуры в глобальной партии указанных двух. Предмет подобного  альянса — предоставление корпорации государством доступа к национальным условиям производства или страновому спросу на ее продукты и услуги. В  обмен на гарантии и преференции  в таком доступе транснациональная  корпорация — наряду с денежными  платежами — может оказывать  услуги по локализации производственных единиц, переносу компетенций, передаче своих процессов на аутсорсинг и т.п. Частные элементы ее услуг могут быть связаны с адаптацией национальных инноваций или, наоборот, передачей корпоративных на доводку в местные лаборатории. Разновидностью такого рода контрактов являются входящие у нас в моду офсетные сделки.

Мораль. Если на деле, а не на словах создавать в Сколково зону коммерциализации инноваций (что бы ни разумели под «Сколково» — точку на глобусе, сеть таких точек, экстерриториальный и/или виртуальный субъект), здесь систематически, на регулярной основе должны заключаться сделки и формироваться альянсы между глобальными корпорациями полного цикла и национальным государством. Как минимум (но не обязательно) одним.

«Сколково» —  корпорация полного цикла по коммерциализации инноваций

Понятно, почему разные силы стремятся подгрести и прильнуть  к такому проекту. Каждая из влиятельных  групп толкает и дергает его  в свою сторону. От Королева и Курчатова  тоже требовали осуществить пуски  к юбилейным датам, хотя это вовсе  не вытекало из логики их проектов, структуры  программ, наличных ресурсов. Чаще всего  это приводило к неудачам: несвоевременно запускаемое — взрывается. Аварии бросали тень на всю программу, давали соперникам повод разыгрывать карту  несостоятельности команды и проекта...

В фокусе «Сколково» тоже сходится множество интересов, нагружающих  чистую картину сиюминутными подробностями  и привычными авралами. Надо срочно открыть финансирование каких-нибудь проектов. Вытекает ли это из логики главной задачи? Конечно, нет. Но может  пригодиться на каком-то из этапов. Хорошо бы прежде понять и договориться, какие еще там этапы и сколько  их… Но нет — действовать, действовать и действовать!

Выдвигаются и более продвинутые  идеи: давайте соберем все институты  развития — ВЭБ, Роснано, РВК, Фонд Бортника — и за каждым застолбим свою зону, попробуем выстроить между  ними разделение труда. Но найти в  эмпирическом раскладе нишу для нового «центра коммерциализации» не получится. При таком масштабном замахе проект «Сколково» должен выступить в роли генподрядчика по отношению к  остальным институтам развития, сколько  бы их ни было, встроить их в целостную  функциональную схему, а недостающие создать. Это означает — стать глобальной корпорацией полного цикла по коммерциализации инноваций.

Государство скорее ощущает, чем понимает насущную необходимость  создать центр коммерциализации еще чего-нибудь, кроме углеводородного  сырья и металлов. Возникла идея капитализировать инновации. Глобальная машина по продаже сырья в стране есть. Надо отдать себе отчет, что машина коммерциализации чего-либо иного, сопоставимая по масштабу с сырьевой, тоже должна быть глобальной.

Из «Сколково» должен развернуться аналог «Газпрома» — «Мозгпром» полного цикла, работающий на экспорт.

«Сколково» —  узел реинтеграции страны в глобальное хозяйство

У любой корпорации полного  цикла есть штаб-квартира, имеющая  юридический адрес и географическую локализацию, но к вопросу ее миссии это не имеет прямого отношения. Посему волнующую проблематику строительства  иннограда сразу вынесем за скобки.

Главное, чем покуда может  торговать российское государство  кроме сырья — это внутренний спрос, который оно само во многом спонсирует за счет той же нефти. Спрос  — это и есть тот уникальный продукт, доступ к которому можно  обменять у глобальных корпораций не только на откаты и колониальные товары, но на фонды, стандартные технологии и международные ноу-хау для  внутреннего производства таких  товаров, для модернизационного броска.