Сон и сновидения

   Невежественные и беспомощные перед силами природы, наши далёкие предки создавали различные магические обряды, гадания, предсказания, заклинания и т.п. Сновидения, в которых будто бы скитающаяся душа спящего встречается с душами умерших людей, с духами растений и животных, они считали ключом к тайнам будущего, позволяющим заранее узнать волю богов. По сновидениям старались угадать, будет ли удачной задуманная охота, когда начинать битву с враждебным племенем и благоприятно ли место, избранное для жилья.

   Гадания и предсказания по снам были распространены в Египте и Индии, в античной Греции и Риме; особенно пышным цветом процветала вера в “вещие”сны в средние века. В прошлом веке многие тёмные люди пользовались толкователями снов – “сонниками.”

   Передовые учёные давно уже высказывали мысли о том, что в сновидениях нет ничего загадочного, что они представляют собой результат оживления во сне реально пережитого.

   Интересен  тот  обычный   для   сновидений   факт,  что   богатые содержанием  сновидения, кажущиеся спящему   весьма продолжительными,  на самом   деле   протекают   очень   быстро  -   всего    несколько    секунд.

   Представления  о   времени   и   пространстве   во   сне   резко   нарушены. Описан, например, такой  случай. Один  известный   драматург,  явившись   на представление  своей  пьесы, заснул  от  усталости  и нездоровья.  Во   сне он  видел  всю  свою  пьесу  от  начала  до  конца,  следил   за   развитием действия  и  за  тем, как  принимает  его   произведение   публика.  Наконец занавес    опускается    под    оглушительные     аплодисменты,    драматург просыпается  и, к  своему  удивлению, слышит, что  на   сцене   произносятся еще   только   первые   реплики   первой   сцены.  Все   перипетии    пьесы, прошедшие  перед  его  глазами  во   время   сна,  заняли,  таким   образом, всего  несколько  секунд.

   О   том,  что   и   в   бодрственном   состоянии   представления    и воспоминания   могут   иногда    проноситься    с    необычной    скоростью, свидетельствуют  показания  людей, переживших  миг  смертельной   опасности. В  такой  миг  якобы  вмешаются  воспоминания  чуть  ли  не  всей   прожитой жизни.

   Не  менее   частым   источником   сновидений   являются   возбуждения, приходящие  в  мозг  не  из  внешнего   мира,  а   из   внутренних   органов тела - желудка, кишок, мочевого  пузыря, легких, сердца   и   пр.  Все   эти органы   обладают чувствительностью   и   связаны   нервными   путями    с «органом  психики» - корой  больших  полушарий  головного  мозга.  Днем   мы обычно  не  замечаем  «сигналов», идущих  из   внутренних   органов,  потому что  сознание  заполнено  более  сильными   впечатлениями   внешнего   мира. Ночью  обстановка  меняется: чем  более   замирает   деятельность   наружных органов   чувств,  тем   отчетливее    начинают    ощущаться    раздражения, возникающие   во   внутренних   органах,  -   особенно    эти    раздражения вызываются   какими  -  либо   болезненными   процессами.   Так    возникают тягостные, кошмарные  сны, пугающие  суеверных  людей. Нарушение  во   время сна  нормальной  сердечной  деятельности  или  дыхания -  наиболее   частый источник  таких  сновидений.

   Сновидения,  вызываемые   раздражением   внутренних   органов,  могут иметь  диагностическое  значение. По   ним   опытный   врач   иногда   может распознать   начало   той   или   иной   внутренней   болезни,  которая    в состоянии  бодрствования  еще  не  даст  о   себе   знать,  не   проявляется типичными  для  нее  симптомами. Сновидения - это   частичная   деятельность угнетенной   во   время   сна   мозговой   коры,    вызываемая    различными раздражениями  внешних   или   внутренних   органов   чувств.  Таков   смысл вышеприведенных  положений  доктора  Окса, высказанных  сто  лет  назад,  но уже  приближающихся  к   современному   учению   о   сне   и   сновидениях, экспериментально  обоснованному  Павловым  и   его   сотрудниками.  Ошибался Окс  только   в   понимании   причин,  приводящих   к   угнетению   мозговых клеток  во  время. Он  (как  почти  все  его   современники)   полагал,  что такой  причиной   является   самоотравление   мозговых   клеток   продуктами обмена  веществ - «ядами  сна»,  которые   накапливаются   в   крови   и   в клетках   во   время   бодрствования   и   действуют   усыпляющим   образом, подобно  наркотикам. На  самом  деле   мы   засыпаем   еще   до   того,  как успеют   накопиться   ядовитые    продукты    обмена.   Мы    можем    сладко вздремнуть  даже  утром, после   достаточного   длительного   ночного   сна, когда   о   «ядах   сна»   не   может   быть   и    речи.   И    только    в исключительных     случаях,     когда      бодрствование,     поддерживаемое искусственными  приемами,  продолжается   несколько   суток   подряд,  когда потребность   в   сне   становится   болезненной,  непреодолимой,  -  только тогда  фактор  самоотравления  начинает  играть главную роль.

   Об   этом   свидетельствуют   интересные    наблюдения    московского профессора   П.  К.  Анохина,  произведенные   в   1939   году   на   редком объекте - двух  сросшихся  человеческих   близнецах.  Эти   близнецы   имели общее  туловище, одно  сердце   и   общую   кровеносную   систему,  но   две головы,  два   мозга.  И   вот   нередко   случалось,  что    одна    голова засыпала, в  то  время  как  другая  продолжала   бодрствовать.  Значит,  не гуморальный  фактор (состав  крови) играет  главную  роль   при   засыпании.

   Ведь  в  данном   случае   оба   мозга,  получая   одинаковую   по   составу кровь, могли  находится  в  разных  функциональных  состояниях:  один   мозг - в состоянии угнетения, другой - бодрствования.

   Какой же  благодетельный  фактор  заставляет  нас вовремя   засыпать и тем самым   охраняет   наш   мозг   от   переутомления,  от   опасности самоотравления?   Павлов    классическими     опытами,    применив     метод образования  условных  рефлексов, доказал, что  фактором,  вызывающим   сон, является   торможение   нервных   клеток,   составляющих    кору    мозговых полушарий.

   Ритмические  нервные  импульсы, поступающие  от   органов   чувств   к нервным  клеткам  коры, могут  при  разных   условиях  оказывать   на   них двоякое  действие: или  приводить  в  деятельное,  возбужденное   состояние, или, напротив, тормозить  это   деятельное   состояние,  выключать   нервные клетки   из   работы.  Возбуждение   и   торможение  -   основные    нервные процессы. Без  них  не  может  осуществиться  ни  один   двигательный   акт, ни  одно  психическое  переживание.

   Возбуждение   и   торможение   -   две    стороны,   два    процесса, осуществляющие     высшую     нервную     деятельность.    Благодаря     их взаимодействию   в    коре    происходит    анализ    и    синтез    внешних раздражений  в   соответствии   с   их   значением   для   жизнедеятельности организма;  динамика   возбуждения   определяет   при   этом   и    характер ответной  реакции  организма  на  воздействия  его  внешней   и   внутренней среды.

   Состоянию     бодрствования     соответствует     так     называемая динамическая   (подвижная)   «мозаика»   очагов   возбуждения    и    очагов торможения  в  коре  мозговых   полушарий.  Пространственное   распределение этих  очагов  постоянно  меняется  в   зависимости   от   осуществляемой   в данный  момент  деятельности, от   переживаемого   психического   состояния.

   Когда  читают  лекцию, очаги  устойчивого  возбуждения   находятся   в   тех отделах   коры,  которые   ведают    функцией    речи,   осуществляют    акт мышления; все  остальные  части  коры  находятся  в  состоянии   более   или менее   глубокого   торможения.  Но   когда   переходят   к   другому   роду деятельности, например  начинают  играть  на  рояле, и  корковая   «мозаика» тотчас  меняется: прежние очаги в других  группах корковых   клеток.  В коре  больших  полушарий  у  человека  насчитывается  14  -  15   миллиардов нервных  клеток  (нейронов). Число  возможных  пространственных   комбинаций возбужденных  и заторможенных очагов  в коре   поистине   неизмеримо.  А ведь   каждая   такая   комбинация   отражает   те    или    иные    моменты различных  психических  состояний.

   Что  же  происходит  с   этой   корковой   «мозаикой»   бодрствования, когда  мы  засыпаем?  В  каком-нибудь   пункте   коры   возникает   особенно устойчивый   очаг   торможения.   Слабые,   однообразные    раздражители   - колыбельная   песня,  укачивание,   тиканье    часов    и    пр.   -   могут способствовать  образованию  такого   очага.  Из   него,  как   из   центра, торможение   начинает   распространяться   на    соседние группы  нейронов, затем  все  дальше  и  дальше,  гасит   встречающиеся   на пути  очаги  возбуждения, захватывает наконец   всю   кору,  все   корковые нейроны.  Наступает   глубокий   сон   без   сновидений,   без    каких-либо проявлений  психической  деятельности. Мозговая  кора - «орган   психики»  - полностью  отдыхает.

   Следовательно, сон  возникает  как  результат  преобладания   в   коре головного  мозга  тормозного  процесса. Такое  торможение, указывал  И. П. Павлов. Имеет  «охранительное»  значение  для  организма, способствует   его отдыху  в   целом   и   особенно   наиболее   тонко   организованного   его аппарата - коры  головного мозга.

   Можно, таким  образом,  сказать,  что   распространившееся   по   коре сонное  торможение  играет  для мозга и всего организма роль   «ангела-хранителя». Но и более того: оно выступает иногда  в   роли   «чудесного исцелителя»,  производящего    ускоренное    восстановление    в    мозговых клетках  тех  необходимых  для  нормальных  отправлений  мозга   и   психики сложнейших   химических   соединений,  которые   растрачиваются   во   время дневной   напряженной   деятельности.  Недостаточное   изо   дня   в    день пополнение  этих  соединений  приводит  к  заболеваниям  не  только   самого мозга, но  и   управляемых   им   органов   тела.  Понятно,  почему   такие болезни  излечиваются  искусственно   продленным   сном  -  так   называемой сонной  терапией, введенной  в  медицинскую  практику  И.  П. Павловым   и его  последователями. Бывает,  однако,  так,  что   какая-нибудь   тревожная или  творческая  мысль   или   бурное   чувство   мешают   нам   заснуть.  В таких  случаях  в  мозговой  коре  действуют  очаги  особенно   сильного   и устойчивого  возбуждения; они-то  и  препятствуют   иррадиации   торможения, наступлению  сна. Если  же  сон  все  же   наступит,  он   будет   неполным, частичным. В  коре  сохранится  «сторожевой   пункт   возбуждения»,  подобно одинокому   утесу   среди   разлившегося   моря   торможения.  Через    него спящий  мозг  может  поддерживать  связь  с   окружающим.  Так,  истомленный тяжелым  походом  воин  глубоко  спит, но  при  малейшей  тревоге   он   уже на  ногах  и  ищет  оружие.

   Сон  со  сновидениями - другая  разновидность   неполного   торможения коры  больших  полушарий. Если  сон  глубок, то  кора  глубоко   заторможена и  импульсы  возбуждения, приходящие  в нее от  органов чувств, тут же заглохнут. Сновидений  не  будет.  Ближе   к   утру,  когда   клетки   коры достаточно  отдохнут, охранительное  торможение  ослабевает, и проникающие в нее   импульсы  начинают  пролагать себе путь в лабиринте сплетающихся  своими  отростками  нейронов. Подобно   блуждающему   огоньку, возбуждение   перебегает   от   одной   группы   клеток    к    другой    и, растормаживая    их,   оживляет    ту    прихотливую    вереницу    образов, преимущественно    зрительного     характера,    которую     мы     называем сновидением. Поразительна   яркость,  жизненность   возникающих   при   этом образов!  В   состоянии   бодрствования   никакое   воображение   не   может нарисовать  ничего   подобного.  Именно   яркость   образов   сновидения   и играла,   по-видимому,   важную    роль    в     возникновении     суеверных представлений  о  загробной  жизни. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Идеи  Фрейда

   Основатель психоанализа австриец Зигмунд Фрейд предполагал, что сновидения символизируют бессознательные потребности и беспокойства человека. Он утверждал, что общество требует от нас подавлять многие из наших желаний. Мы не можем воздействовать на них и порой вынуждены скрывать их от самих себя. Это нездоровое и подсознательное стремление обрести равновесие, представить свои желания сознательному разуму в виде снов, находя таким образом выход подавляемым потребностям. 

Теории  Юнга

   Швейцарский коллега Фрейда Карл Густав Юнг видел различные образы сновидений как полные значения символы, каждый из которых может быть по-разному интерпретирован в соответствии с общим контекстом сна. Он верил, что в состоянии бодрствования подсознание воспринимает, интерпретирует события и опыт и учится по ним, а во время сна сообщает это ”внутреннее” знание сознанию посредством системы простых визуальных образов. Он попытался классифицировать образы сновидений по их символическому значению. Он верил, что символы в системе образов сновидений присущи всему человечеству, что они были сформулированы в течение эволюционного развития человеческого мозга и передавались через поколение по наследству.

   Лучше всего этот взгляд выразил И. М. Сеченов, назвавший сновидения ”небывалой комбинацией бывалых впечатлений”. Полностью постичь внутренний механизм, физиологию сновидений помогло учение о высшей нервной деятельности, и в частности раскрытие особенностей процесса торможения. Опыты показали, что переход нервной клетки из состояния возбуждения к полному торможению и обратно совершается через ряд промежуточных, так называемых гипнотических фаз. Когда сон глубок, сновидений не бывает, но, если по тем или иным причинам сила тормозного процесса в отдельных клетках или участках мозга ослабевает и полное торможение сменяется одной из переходных фаз, мы видим сны. Особенно интересна парадоксальная фаза. Находящиеся в этой фазе клетки отвечают на слабые раздражения значительно сильнее, чем на сильные, а иногда на последние вовсе перестают отвечать. Для находящихся в парадоксальной фазе корковых клеток полустёршийся отпечаток давнего переживания или впечатления может сыграть роль слабого раздражителя, и тогда казавшееся давно забытым пробудит в нашем мозге красочный и волнующий образ, который мы видим будто наяву.

    На фоне различного торможения во время сна нередко ярко вспыхивают те тлеющие в нашем мозге возбуждения, которые связаны с желаниями и стремлениями, настойчиво занимающими нас в течение дня. Этот механизм (который физиологи называют оживлением дремлющих доминант) лежит в основе тех нередких сновидений, когда мы видим реально исполнившимся то, о чём наяву лишь мечтаем.