Промышленный шпионаж (Китай)

Промышленный шипонаж.Китай.

Разведка – двигатель  реформ

Вот уже несколько  десятилетий весь мир поражается темпам экономического роста Китая, который, будучи к началу 80-х годов  прошлого века закрытой экономически неразвитой страной, в 2010 году стал второй (после США) экономикой мира, и теперь все только гадают, когда он выйдет на первое место.

Разумеется, факторов, которые привели к этому результату, довольно много. Начать можно с того, что сначала было принято политическое решение, когда Дэн Сяопин, именуемый  «патриархом китайских реформ», обьявил о начале программы модернизаций. И они действительно были необходимы, иначе страна могла скатиться в пропасть. Но один нюанс обычно остается вне поля зрения: когда в середине 80-х годов прошлого века Дэн Сяопин выбирал стратегию китайских реформ, Министерство государственной безопасности (МГБ) КНР представило ему на рассмотрение программу добывания финансовых ресурсов и передовых технологий средствами внешней разведки. Детально изучив предложения, Дэн не просто одобрил их, но и принял стратегическое решение о приоритетном финансировании и укреплении МГБ как инструмента обеспечения радикальных реформ в Китае. И результаты не заставили себя ждать.  
Фактически, на нужды развития экономики были брошены все имеющиеся ресурсы. Экономической и научно технической разведкой занимались (и занимаются) как подразделения МГБ, так и структуры Разведывательного управления Генерального штаба Народно-освободительной армии Китая, а также спецотделы КПК. На них работали не только штатные сотрудники и иностранная агентура, но практически все частные компании, ведущие бизнес с иностранными партнерами. И, с течением времени, главенствующую роль в подъеме китайской экономики стала играть не классическая экономическая разведка, осуществляемая уполномоченными на это государственными структурами, а промышленный шпионаж – разведка, осуществляемая частными компаниями и пользующаяся поддержкой тех самых госструктур.

Начинался китайский  промышленный шпионаж практически  с нуля. До начала реформ в нем  не было особой необходимости, поскольку  выход на внешние рынки был  сильно ограничен, а такие понятия, как конкуренция, маркетинг, продажи, стратегическое планирование, финансы, бухгалтерия и т.п., для большинства  руководителей предприятий были, по сути, абсолютно незнакомыми. В  этих условиях и пришлось работать новоявленным «промышленным шпионам» из КНР. Разумеется, инициаторами развертывания  тотального промышленного шпионажа стали спецслужбы, чьи сотрудники обучали свою агентуру из числа коммерсантов методам получения информации и  элементарного воровства промышленных секретов и технологий.

Сначала приходилось  довольствоваться даже тем, что члены  китайских делегаций, посещавших офисы  иностранных компаний, лепили липкую ленту на подошвы ботинок и  не гнушались «случайно» наступить  в урну с бумагами в надежде, что  прилипнет что-нибудь интересное. Попутно  члены китайской делегации пытались делать максимальное количество фотографии в офисе зарубежного партнера (на память!), причем во многих случаях  объективы направлялись не только и  не столько на людей, сколько но и на все вокруг – а вдруг в кадр попадут документы, чертежи, схемы и т.п.? Потом все это детально изучалось, сопоставлялось и анализировалось, после и чего делались выводы и рекомендации по возможному практическому применению полученных данных.

Легкая промышленность КНР своим развитием тоже обязана  не только дешевой рабочей силе, но и промышленному шпионажу. Начиналось все с того, что китайцы стали  заказывать все каталоги модной одежды, пытаясь скопировать эти образцы  и выпустить в массовое производство. Далее они стали отправлять своих  людей на показы новейших коллекций  и, учитывая, что на первой демонстрации зачастую запрещено фотографировать, китайские шпионы зарисовывали новинки, причем роли делились: кто-то обращал  внимание на шляпку, кто-то – на платье, а кто-то – на туфли или сумочку. Над каждым аспектом работали по 2-3 человека, и в итоге, уже буквально  через неделю китайские швейники, обувщики и галантерейщики могли  представить на рынок аналогичный, но гораздо более дешевый товар, причем у китайцев нередко получалось сделать это даже раньше правообладателей. Здесь, впрочем, следует сделать оговорку – если сначала китайские производители тупо копировали оригинал, безбожно экономя на качестве, то с течением времени ситуация изменилась и развились два направления работы: одни стали использовать украденные наработки для создания якобы своих вещей с внесением небольших изменений, а другие просто начали готовить полные копии для их будущей продажи под видом известных марок (по оценкам экспертов, более половины брэндовых вещей, продающихся в российских бутиках, являются китайскими подделками, хотя и были закуплены владельцами бутиков в Милане, Париже или Лондоне).

Но легкая промышленность – она, как видно из названия, всего лишь легкая. Гораздо большего экономического эффекта китайцы  смогли добиться в других сферах. Всем известно, что когда Китай стал активно привлекать зарубежных инвесторов и предоставлять им немыслимые льготы, мировые компании едва не встали в  очередь. Мысли о том, насколько  можно поднять прибыли за счет использования дешевой китайской  рабсилы и беспрецедентных налоговых  льгот заставляла многих иностранцев  не обращать внимание на большие требования китайской стороны, которая нередко запрашивала образцы продукции, предполагаемой к производству и техническую документацию на нее. И бывало так, что впоследствии без какого-либо объяснения причин, китайцы отказывались от сотрудничества, а через какое-то время вдруг выпускали на рынок свою продукцию, удивительно похожую на ту, которую производят их несостоявшиеся партнеры.

Показательным примером может являться история с несостоявшейся покупкой китайцами французских  скоростных поездов на магнитной  подушке «Маглев». Когда Китай заявил о желании их приобрести, французы пригласили китайских инженеров к себе на 6-месячную практику. Ответа французы не дождались, а вот китайцы менее чем через год явили миру собственный поезд на магнитной подушке, который лишь мелкими деталями отличался от французского.

Наибольшего же успеха (по крайней мере, видимого) Китай  добился в промышленном шпионаже в области ВПК и в сфере  автомобильной промышленности. Копирование  китайцами образцов иностранных  вооружений и боевой техники поставлено на поток, и Россия уже сейчас начинает пожинать плоды этого процесса –  Китай планомерно сокращает закупку  российских вооружения, а вскоре сможет даже потягаться с нами на мировом  рынке за счет выпуска своих образцов, созданных на основе скопированных  и украденных технологий. Что же касается автопрома, то последним скандальным  случаем в этой сфере является увольнение трех сотрудников компании Рено, обвиненных в передаче китайцам закрытой информации о разработке нового электромобиля, после чего французские  спецслужбы представили правительству  страны специальный секретный доклад, обвиняющий КНР в ведении промышленного  шпионажа против Франции. Собственно, китайцы на него особо и не отреагировали  – это французские проблемы, а  совсем не китайские.

Однако стоит  признать, что сейчас китайский автопром начинает потихоньку завоевывать иностранные  рынки, в том числе российский. И совсем нелишне вспомнить, что  поднялась автомобильная промышленность Поднебесной благодаря, в первую очередь, промышленному шпионажу. В условиях крайне высоких пошлин на импорт автомобилей иностранные автоконцерны, пытаясь откусить кусочек от лакомого пирога китайского авторынка, были вынуждены открывать здесь свои заводы и предоставлять массу информации о своей продукции, чем и пользовались китайцы. Однако в данном случае не шла речь о тупом копировании известных марок – это не прошло бы даже на внутреннем рынке. Китайцы поступили гораздо мудрее – они копировали отдельные узлы и детали, создавая из всего этого свои собственные конструкции, причем сейчас все их конструктивные элементы можно уже считать оригинальными – по мере копирования чужих образцов инженерная мысль КНР не стояла на месте, внося новые элементы и изменения. В итоге, сейчас китайский автопром, правдами и неправдами впитавший в себя наработки мирового опыта, готов претендовать на мировой рынок.

Говорить о том, какие отрасли китайской промышленности продвинулись вперед за счет промышленного  шпионажа можно еще долго, но рассказать хотелось не об этом, а о том, за счет чего китайцам удается столь эффективно воровать чужие технологии. И здесь, прежде всего, надо обратить внимание на многочисленную китайскую диаспору, существующую во многих странах мира.

Китайская диаспора была и остается главным орудием  спецслужб КНР – именно в этой среде МГБ и военная разведка вербуют основной массив своей агентуры. Этому способствует то обстоятельство, что китайцы, проживающие за рубежом, полностью никогда не ассимилируются в чужое общество, не просто сохраняя язык и культурные традиции, но, что  самое главное, продолжая осознавать себя представителями Поднебесной. Каких бы успехов они не добивались на чужбине, своей родиной они  по-прежнему считают Китай и всегда готовы помочь своей стране, пусть  даже им (применительно к родившимся за границей) не доводилось там побывать. Это чувство исторической национальной общности является мощнейшим стимулом и в большинстве случаев лежит в основе сотрудничества иностранных китайцев (так называемых хуацяо) с разведслужбами КНР, тем более, что зачастую само это сотрудничество на практике осуществляется не с разведчиками как таковыми, а с китайскими бизнесменами. По сути, выглядит это как помощь (причем небезвозмездная) китайской фирме в получении секретов иностранной компании – и никаких спецслужб, зато осознание того, что ты помогаешь родным предприятиям развиваться и этим вносишь вклад в развитие исторической родины (да еще и деньги за это получаешь).

Так, очень многие считают, что избранный в конце 1996 года главой администрации Гонконга владелец судоходной фирмы «Ориент  оверсиз интернейшнл» Тун Чжихуа работал на МГБ КНР, а некоторые горячие головы даже считали его штатным сотрудником китайской разведки еще с 70-х годов прошлого века – в то время именно китайские спецслужбы спасли Туна от банкротства, оказав помощь в получении льготного кредита на 120 миллионов долларов. В последствии Тун обеспечивал торговлю между материковым Китаем и Тайванем, поскольку его суда, зарегистрированные в Гонконге (в ту пору бывшем еще британской колонией) могли заходить в порты обеих сторон. Соответственно, Тун весьма поспособствовал тому, чтобы воссоединение Гонконга с КНР произошло без всяких эксцессов.

Еще одним видным бизнесменом, имя которого связывают  с китайской разведкой, является Ли Ка Шин – фигура, часто фигурирующая в отчетах ЦРУ о деятельности китайских спецслужб. Шутка ли, еще в 1998 году он до полусмерти напугал американцев тем, что вознамерился получить контроль над Панамским каналом, когда его компания Hutchison Whampoa (теперь известная под названием Panama Ports Co.) взяла у панамского правительство в аренду на 50 лет ключевые порты на канале – как со стороны Атлантического, так и со стороны Тихого океанов. Государственный департамент США был в шоке, а Пентагон полтора года назад заявил, что Ли Ка Шин намеревался использовать Панамский канал «для контрабанды технологий с Запада в Китай или для облегчения доставки вооружений на территорию США».

Такова специфика  сегодняшнего дня китайского промышленного  шпионажа – основная часть технологических  секретов и образцов добывается китайскими частными фирмами, тогда как спецслужбы работают по отдельным направлениям, куда коммерсантам не дотянуться (в  первую очередь, по разработкам военно-промышленного  комплекса), а также осуществляют сбор данных техническим путем.

«Деловая разведка»  по-китайски

Надо сказать, что  успехи китайских компаний на ниве промышленного шпионажа не случайны – в КНР к настоящему времени  создана, по сути, целая система подготовки кадров в этой области. Только здесь  принято говорить не о промышленном шпионаже (понятие какое-то некрасивое, плохо пахнущее), а о так называемой деловой разведке (в России ее принято  называть конкурентной разведкой). Однако сути это никоим образом не меняет.

Собственно, понятие  «деловая разведка» появилось в  КНР практически сразу после  начала экономических реформ в середине 80-х годов. И китайцы ринулись перенимать иностранный опыт, благо  за рубежом система деловой разведки к тому времени была уже достаточно развита. В период 1991-1994 гг. Северный научно-исследовательский институт научно-технической информации, расположенный  в Пекине, даже провел специальное  масштабное исследование того, что  происходит в мире в сфере информационных исследований и разведки. По результатам  этой работы был подготовлен доклад для руководства страны, в котором  делался вывод о необходимости  создания в КНР системы деловой  разведки. Первым шагом к этому  стало приглашение в Китай  президента Общества профессионалов деловой  разведки (SCIP) Японии Дзуро Накагавы, который выступил здесь с лекциями об основах сбора и анализа информации и организации деловой разведки.