Русская архитектура эпохи барокко

Русская архитектура эпохи  историзма

XIX век  не создал своего стиля эпохи,  но ни одна предшествовавшая эпоха не знала такого разнообразия стилей, направлений, всех видов и жанров искусства как ампир, омантизм, реализм, критический реализм, импрессионизм, постимпрессионизм, символизм, прерафаэлизм, неорусский, неоготический, неоклассический и т.д.  
 

Отсутствие  стилевого единства долгое время  вызывало критические оценки искусства  середины — 2-й половины XIX века как  «эклектичного».

Действительно, со 2-й трети XIX века в России (а  в некоторых странах намного  раньше) в архитектуре был стиль, который лишь недавно был реабилитирован, сейчас называемый историзмом.

Главным достижением историзма стал отказ  от обязательности ордерной архитектуры, от «надоевшей классики греков и римлян»  и появившаяся таким образом  огромная творческая свобода как архитекторов, так и заказчиков.

В 30-е  годы XIX века классицизм с его обязательным ордером и однообразным обликом  построек постепенно вытесняется в  России более гибким и демократичным  стилем — историзмом или эклектикой.

Термин  «историзм» для определения архитектурного стиля был принят у нас недавно.

Он не несет в себе оттенка оценочного, осуждающего, как это было с термином «эклектика», гораздо более принятым для определения стиля архитектуры и декоративно-прикладного искусства в 1830-1880 гг. Историзм «говорит» лишь о том, что искусство этого периода обратилось за темами и образами к истории. Любой исторический период или стиль могли отныне стать прообразом для будущей постройки, в том числе и классика, но наравне со всеми. В этом и заключалось историческое значение этого стиля и его «революционная» сила. Ордер перестает быть единственным и обязательным инструментом архитектора. Различные художественные (а иногда антихудожественные) вкусы заказчика начинают играть определяющую роль в сложении архитектурного образа здания.

Самым признанным и продуктивным архитектором этого направления был К. Тон. Именно по его проекту был построен храм, имевший столь скандальную  и трагическую судьбу — храм Христа Спасителя в Москве (1839-1883). Он строился недалеко от Кремля как памятник героической победе русского народа над Наполеоном, которая сейчас оценивается как победа православия. Для выражения общей идеи были выбраны формы, напоминавшие византийскую архитектуру.

Архитектура наделяется новыми качествами — иллюстративностью  и повествовательностью, проявляющиеся на уровне деталей.

С художественной точки зрения нельзя сказать, что  храм Христа Спасителя был шедевром архитектуры. Слишком много стилей в нем намешано, явно воспринят  и выполнен государственный заказ, слепо следуя официальной программе. Однако то, что храм был одухотворен  действительно общей идеей победы в Отечественной войне, строился на народные средства и привлек всеобщий интерес и участие ведущих  мастеров своего времени в его  скульптурном и живописном оформлении, сказалось на его архитектурном  качестве.

Этим  же свойством, к сожалению, грешит и  большинство псевдоисторических построек США, хотя идеи, которыми они были вызваны  к жизни, вполне ясны: при отсутствии исторических корней на новом континенте оставалось только их создать искусственно или, попросту, создать иллюзию присутствия  истории с помощью архитектурных  сооружений в формах, позаимствованных из античности, классики, готики, Возрождения  и т.д.

В России, а также в других странах, уставших от надоевших однообразных «римлян  и греков», новый демократичный  стиль, предлагавший свободу выбора, оказался очень популярным.

С созданием  огромных европейских колониальных держав восточные мотивы (мавританские, китайские, индийские, египетские) стали  особенно модные.

Самой любопытной постройкой в этом стиле, является Королевский павильон в Брайтоне, в котором архитектор Джон Нэш виртуозно играет восточными мотивами. Построенный для отдыха на берегу моря в курортном городе на юге Англии павильон не претендует на серьезность.

Действительно, никаких конкретных стилей Д. Нэш не воспроизводит. Здесь встречаются арки и купола, напоминающие мавританские, индийские или мусульманские формы, башенки похожи на минареты, а окна на нижнем этаже — типичные «французские», открывающиеся в сад на уровне земли. Это павильон-сказка, дворец-фантазия, легкая и жизнерадостная, призванная доставлять удовольствие.

А как  же классика, неужели удалось надолго  избавиться от столь привычных архитектурных  форм? Этого и не потребовалось. Классические формы стали использоваться наравне  с другими, архитекторы обращались к ним, как к историческим архитектурным формам классических эпох. Примером такого обращения к архитектурным образам ренессанса и французского классицизма стал Исаакиевский собор в Петербурге (1817), построенный по проекту Огюста Монферрана, первоначально созданному вполне в ампирном духе. Однако в процессе 40-летнего строительства (собор был закончен в 1857 г.) и его стиль, и отдельные архитектурные детали, и внутренняя отделка претерпели определенные изменения в соответствии с изменившимися вкусами и стилем эпохи.

Архитектура историзма сыграла в истории  архитектуры огромную роль. Она освободила зодчих от тяжелых пут ордера, сковывавших  их фантазию и ограничивавших их возможности. Она продемонстрировала необыкновенное богатство раскрепощенной фантазии и то, что исторические формы могут  вполне уживаться и между собой, и с современными планировочными решениями.

Формальный  язык практически всех архитектурных  стилей и эпох был введен в строительную практику. Во всех странах было реабилитировано  принижаемое ранее национальное наследие и велись поиски национального  языка архитектуры как протест  против универсального и наднационального языка классических архитектурных  форм.