Власть и социальные нормы в первобытных обществах

Курсовая работа: Власть и социальные нормы в первобытных обществах

 

Курсовая работа: Власть и социальные нормы в первобытных обществах

 

 

1. Теоретические  проблемы становления человеческого  общества.

 

 Заря человеческой  истории – это время возникновения  человеческого общества. Проблема  социогенеза является одной из самых сложных. Решить ее означает, показать каким образом произошел переход от биологической формы движения материи к качественно иной – социальной. Для этого необходимо привлечение данных как биологических, так и социальных наук. В настоящей работе предпринята попытка, основываясь на материалах этологии, приматологии, генетики, общей теории эволюции, палеонтологии, с одной стороны, археологии, этнографии, фольклористики – с другой, дать решение этой задачи.

 

 Трудно восстановить  историю формирования физического  типа человека, хотя в распоряжении  науки имеется значительное число  остатков формирующихся людей. Однако  самой трудной является задача  реконструкции процесса становления  человеческого общества, т.е. формирования  общественных отношений. От самих  этих отношений ничего не осталось, ибо они не представляют собой  чего-то вещественного, не имеют  физического существования. В условиях, когда данных мало, и все они  косвенные, первостепенное значение  приобретают общетеоретические  положения, руководствуясь которыми  можно составить более или  менее конкретную картину становления  общественных отношений.

 

 Самым важным является  выявление природы возникновения  общества, социальных отношений  и отношения их к биологическому. Не вдаваясь в дискуссии о  различии человеческих отношений  и отношений в животном мире, следует признать, то что мы  называем социальным, есть надбиологическая, присущая только человеку материя. Совершенно ясно, что эти различия имеют основу не в биологии человека вообще, а в чем то ином, отличном от биологического. Многие исследователи видят эту основу в культуре, наследовании знаний, в существовании языка, в анатомии человека, в душе и т.д. Однако при глубоком анализе становится ясно, что основой общественных отношений, конкретных норм поведения человека, являются производственно – экономические отношения, имеющие своей основой производительные силы.

 

Система этих отношений – социальная материя. Именно она – основной источник главных мотивов человеческой деятельности.

 

 Социальные стимулы  и мотивы, как правило, господствуют  над биологическими. Удовлетворение  биологических потребностей всегда  контролируется обществом. Оно происходит  в определенных рамках, с соблюдением  определенных норм и правил.

 

 Отличие человеческого  общества от объединений животных  столь велико, что не может  быть речи о мгновенном превращении  объединения животных в общество. С неизбежностью должен был  существовать период превращения  объединения животных в человеческое  общество, т.е. становления человека (антропогенеза) и формирования общества (социогенеза). В период антропосоциогннеза человеческое общество одновременно существует, ибо оно уже возникает, и не существует, ибо оно еще не возникло.

 

 Формирующиеся социальные  организмы представляли собой  становящиеся первобытные общины. Поэтому их с полным правом  можно назвать также праобщинами. Начало становления социально-экономических отношений представляло собой зарождение новых социальных по своей природе факторов поведения. Это был процесс оттеснения на задний план ранее безраздельно господствующих биологических факторов поведения – инстинктов. Создание человеческого общества было процессом обуздания зоологического индивидуализма, завершившимся утверждением человеческого коллективизма.

 

 Такое понимание становления  человеческого общества является  не единственным в науке. Многие  ученые видят в социальных  институтах человеческого общества  прямое наследование животных  инстинктов. В особенности таких  как стадность, доминирование и  т.д.. При всем внешнем сходстве многих явлений в животном мире и человеческом обществе (коллективизм, власть, нормы поведения) отождествлять их с биологическими явлениями не совсем корректно. И в основу различения социального и биологического должны быть положены на внешние признаки явлений, а их внутренняя сущность. Глубокое изучение поведения животных (в том числе высших приматов) показало, что отношения между животными основаны на зоологическом индивидуализме. Эти отношения могут быть самыми теплыми, пока не затрагивается пищевой и половой инстинкт. Одна из ведущих ученых по исследованию поведения шимпанзе Дж. Лавик-Гудолл делает вывод: «проводить прямые параллели между поведением обезьян и поведением человека неправильно, так как в поступках человека всегда присутствует элемент нравственной оценки и моральных обязательств». Несомненно, присутствие у животных попечительского инстинкта (забота о потомстве), являющимся альтруистическим. Этот инстинкт совершенно необходим, и является закономерным в процессе эволюции, так же, как и возникновение социального в праобществе было продиктовано не чьей то волей, а эволюционным ходом развития.

 

 Именно господство  зоологического индивидуализма  стало на определенном этапе  развития стада предлюдей препятствием для дальнейшего развития производственной деятельности. И качественно новые, социальные отношения возникли первоначально как средство обуздания зоологического индивидуализма. Поэтому ошибочно рассматривать социальные связи как дальнейшее развитие биологических. В тоже время противоречие биологического и социального нельзя рассматривать в абсолюте. Попечительский инстинкт, коллективизм, различные акты взаимопомощи, не только не исчезли, а получили социальные стимулы.

 

 Борьба социального  и биологического в течение  всего периода формирования общества  носила упорный характер. Обуздываемый, но полностью еще не обузданный  зоологический индивидуализм представлял  для праобщества и пралюдей грозную опасность. Прорывы зоологического индивидуализма означали освобождение тех или иных членов праобщины из под социального контроля, превращение индивидуалистических инстинктов в единственные стимулы их поведения. Там, где это приобретало массовый характер, происходило разрушение социальных отношений и исчезновение социальных стимулов поведения. Все это могло привести и приводило к распаду праобщины и гибели ее членов.

 

 Ограничение проявления  биологических инстинктов было  объективной потребностью развития  праобщества, которая с неизбежностью должна была найти свое выражение в формирующейся воле праобщины (праморали), а через нее и в воле каждого прачеловека. Необходимостью было, таким образом, появление норм поведения, ограничивающих проявление биологических инстинктов. Эти нормы с неизбежностью должны были носить негативный характер, т. е. они были запретами. Данные этнографии позволяют составить представление о том, какой именно характер носили эти первобытные запреты. Они выступали в форме табу. Весьма вероятно, что форму табу носили вообще все первые нормы поведения, в том числе и такие, которые имели позитивное содержание.

 

 Становление человеческого  общества с необходимостью предполагало  обуздание, введение в определенные  рамки таких важнейших индивидуалистических  потребностей, как пищевая и половая.

 

 Это было необходимо  в силу того, что зарождающаяся  производственная (трудовая) деятельность  требовала не только биологических  качеств от индивидуумов праобщины, но и интеллектуальных. В результате естественного отбора прогрессировали те сообщества пралюдей, в которых были более прочные и развитые социальные связи.

 

2. Становление первобытного  общества.

 

Происхождение человека. Стадо предлюдей.

 

 Нельзя понять, как  начался процесс становления  человеческого общества и какими  были первые объединения формирующихся  людей (пралюдей), не выявив характера зоологических объединений, им непосредственно предшествовавших. Самые первые праобщины возникли из объединений поздних предлюдей — хабилисов; им в свою очередь предшествовали объединения ранних предлюдей. Как ранние, так и поздние предлюди были животными весьма своеобразными. Существ, подобных им, ныне на Земле нет.

 

Но более или менее отдаленными предками ранних предлюдей были крупные антропоиды миоцена (22 – 5 млн. лет назад). Это были обычные животные, в принципе не отличавшиеся от современных обезьян. Соответственно и их объединения существенно не могли отличаться от сообществ современных приматов.

 

 В дальнейшем некоторые  крупные миоценовые антропоиды  от полудревесного и полуназемного образа жизни перешли к чисто наземному. Жизнь на земле таила много опасностей. Далее развитие крупных антропоидов развивалось по двум направлениям. Одно по линии гигантизма (ископаемые гигантский дриопитек, гигантопитек, современные – гориллы). Другое направление – систематическое использование антропоидами предметов природы в качестве орудий. Результатом этого было появление ранних предлюдей – существ, которые обитали на земле, ходили на задних конечностях и использовали природные объекты в качестве орудий.

 

 Такая трансформация  и изменение среды обитания  способствовали переходу от растительной  пищи к животной, и следовательно к усилению роли охоты.

 

 Первыми существами, о  которых достоверно известно, что  они передвигались на задних  конечностях, являются австралопитеки. По данным археологии австралопитеки  могли охотиться на довольно  крупных животных. В то же время  они не имели ни клыков, ни  когтей. Из этого следует вывод: они использовали естественные  объекты в качестве орудий.

 

 Форма объединения  ранних предлюдей, как и у других животных, в первую очередь зависела непосредственно от среды обитания. Все данные исследований высших приматов показывают, что чем более открытая местность обитания, тем более прочное, сплоченное и стабильное объединение животных (шимпанзе, павианы). Эти данные дают основание полагать о такой же организации у предлюдей.

 

 Условием существования  всякого сколько-нибудь прочного  зоологического объединения является  систематическое согласование сталкивающихся  стремлений всех животных, входящих  в его состав. И оно осуществляется  путем доминирования. Являясь системой  постоянного подавления стремлений  более слабых животных к удовлетворению  более сильными особями, доминирование  представляет собой не обуздание  зоологического индивидуализма, как  иные полагают, а наиболее яркое  его выражение. Доминирование –  единственное средство согласования  сталкивающихся стремлений членов  объединения, единственное средство  предотвращения постоянных конфликтов  между ними и тем самым обеспечения  сравнительного порядка и мира  внутри объединения. Однако этот  порядок и этот мир всегда  относителен. Будучи средством предотвращения  конфликтов, система доминирования  в то же время необходимо  порождает их.

 

 Интересна реконструкция  отношений между полами. В данном  случае показателен пример апосредственного влияния биологических изменений на будущее формирование норм и морали в области брака и семьи.

 

Физиология размножения обезьян отличается от физиологии размножения человека. У самок обезьян существует ежемесячный период от 3 до 10 дней называемый эструс – состояние полового возбуждения. В связи с переходом к прямохождению, и значительной перестройкой организма, среди самок ранних предлюдей существенно повысилась смертность, вследствие осложнений при беременности. Такая диспропорция вызывала многочисленные конфликты между самцами, и носили часто кровавый характер. Ведь они владели искусством убивать крупных животных камнями и дубинами из дерева и кости. Конфликты расшатывали стадо. В результате развитие одних сообществ предлюдей пошло по линии образования гаремных групп. В такой группе присутствовал один самец и несколько самок с детенышами, которых он защищал. Развитие этих самцов пошло по пути увеличения физической силы и размеров (австралопитеки массивные, или парантропы). Физическая мощь главы такой группы не могла заместить объединенную силу физически более слабых взрослых самцов общего стада. Распад общего стада на гаремные группы с неизбежностью вел в тупик.

 

 Развитие той части  ранних предлюдей, которые дали начало поздним предлюдям, а тем самым и людям, пошло по иному пути. Действие естественного отбора пошло у предлюдей именно по линии удлинения эстрального периода. По мере удлинения эстрального периода он постепенно терял все свои черты, кроме одной – способности в это время к спариванию. И когда, наконец, этот период совпал со временем от одной менструации до другой, он перестал быть эстральным. О том, что физиология размножения предлюдей эволюционировала именно в этом направлении, можно судить по конечному результату. Многие исследователи рассматривают исчезновение эструса как важный момент в развитии от животного к человеку.

 

 Огромное значение  у предлюдей имел переход от праорудийной к производственной деятельности. Систематически оперируя каменными орудиями, предлюди должны были сталкиваться со случаями повреждения камней, в результате чего последние приобретали более совершенные качества.

 

Так постепенно произошел переход к изготовлению орудий. Тем самым на смену праорудийной деятельности пришла подлинная орудийная, включавшая в себя два компонента: 1) деятельность по изготовлению орудий – орудийно-созидательную и 2) деятельность по присвоению предметов природы с по мощью этих изготовленных орудий – орудийно-присваивающую или орудийноприспособительную. С зарождением производственной деятельности ранние предлюди превратились в поздних предлюдей. Последние были существами, которые вплотную подошли к порогу, отделяющему животных от человека. Именно поздними предлюдми, а не людьми были существа, получившие название хабилисов.