Большинство исследователей (И. А. Исаев, О. И. Чистяков и др.) сходятся на том, что Закон Русский был устным источником права: до нас не дошло даже упоминания о каком-либо конкретном письменном законе до 10 в., а первые княжеские законы – «уставы» и «уроки» – использовались по памяти. Это был бессистемный свод или, что вероятнее, совокупность разбросанных по греческим сборникам норм, основанных на естественном праве, на древнерусских обычаях и традициях и носивших, по большей части, уголовный характер. Альтернативную точку зрения представляет В. О. Ключевский, считавший Закон Русский правом городовой Руси, сложившимся в 9-11 вв. в славяно-варяжской среде торговых городов⁹.

     Ссылки  договоров на закон молодого Русского государства, используемый как источник права наряду с законами Византийской империи, стали темой оживлённой дискуссии в исторической и юридической литературе. Так, например, сторонники норманской теории происхождения Древнерусского государства считали Закон Русский скандинавским правом. В.О. Ключевский считал, что Закон Русский являлся «юридическим обычаем», а в качестве источника Русской Правды представляет собой не первобытный юридический обычай восточных славян, а право городской Руси, сложившееся из довольно разнообразных элементов в 9 - 11 веках¹⁰. А.А. Зимин  допускал складывание в конце 9 – начале 10 века раннефеодального права. Он считал, что при Олеге существовало ещё обычное право, а при Игоре появляются княжеские законы –«уставы», «поконы», которые вводили денежную кару за нарушение права собственности и нанесение увечий, ограничивали кровную месть, заменяли её в отдельных случаях денежной компенсацией, начали использовать институты свидетелей - «видоков», свода, поединков, присяги. Эти нормы вошли позднее в Краткую Правду. Это доказывает, что Русская Правда – это не просто запись обычного права отдельного племени. Во второй половине 9 века в среднем Поднепровье произошла унификация близких по составу и социальной природе Правд славянских племён в Закон Русский, юрисдикция которого распространялась на территорию государственного образования славян с центром в Киеве. Закон Русский представляет собой качественно новый этап развития русского устного права в условиях существования государства. К числу древнейших источников права относятся также церковные уставы князей Владимира Святославовича и Ярослава Владимировича (10-11 вв.), содержащие нормы о брачно-семейных отношениях, преступлениях против церкви, нравственности и семьи. В уставах определялась юрисдикция церковных органов и судов.¹¹ Также в Русской Правде присутствуют многочисленные нормы, выработанные княжеской судебной практикой.

Права и обязанности представителей различных сословий по Русской Правде

     Все феодальные общества были строго стратифицированы, то есть  состояли из сословий, права и обязанности, которых четко определялись   законом, как неравные по отношению друг к другу и к государству. Иными  словами,  каждое сословие имело свой юридический статус. Было бы большим упрощением рассматривать феодальное общество с точки зрения  эксплуататоров  и  эксплуатируемых. Сословие феодалов, составляя боевую  силу княжеских дружин, несмотря на все свои материальные выгоды, могло  потерять жизнь – самое ценное – проще и вероятнее, нежели бедное сословие  крестьян. Класс феодалов формировался постепенно. В него входили князья,  бояре, дружина, местная знать, посадники, тиуны. Феодалы осуществляли    гражданское управление и отвечали за профессиональную военную   организацию. Они были взаимно связаны системой вассалитета,  регулирующей права  и обязанности друг перед другом и перед государством. Для  обеспечения функций управления население платило дань и судебные штрафы. Материальные потребности военной организации обеспечивались земельной  собственностью.

     Феодальное  общество было религиозно-статичным, не склонным к  резкой эволюции. Стремясь закрепить эту статичность, государство  консервировало отношения с сословиями в законодательном порядке.

     В Русской Правде содержится ряд норм, определяющих правовое положение отдельных групп населения. Особое место занимает личность князя.  Он рассматривается в качестве физического лица, что свидетельствует о его  высоком положении и привилегиях. Но дальше по ее тексту достаточно трудно  провести грань, разделяющую правовой статус правящего слоя и остальной  массы населения. Мы находим лишь два юридических критерия, особо  выделяющих эти группы в составе общества. О первом говорится в ст. 1 Пространной Правды: «Аже убиеть мужь мужа, то мьстити брату брата, любо отцю, ли сыну, любо браточаду, любо братню сынови; оже ли не будеть кто его мьстя, то положити за голову 80 гривен, аче будеть княжь мужь или тиуна княжа; аче ли будеть русинъ, любо гридь, любо купець, любо тмунъ боярескъ, любо мечникъ, любо изгои, любо словЪнинъ, то 40 гривен положити за нь.»¹². То есть за убийство представителя привилегированного слоя предполагалась повышенная (двойная) уголовная ответственность. О втором критерии мы узнаем из ст. 91 Пространной Правды: «О ЗАДНИЦЪ БОЯРЬСТЕИ И О ДРУЖИННЪИ». Аже в боярехъ любо въ дружинЪ, то за князя задниця не идеть; но оже не будеть сыновъ, а дчери возмуть.»¹³ Существовал особый порядок наследования земли для этого слоя.

       Эти юридические привилегии распространялись на субъектов, поименованных в Русской Правде следующим образом: князья, бояре, княжьи мужи, княжеские тиуны, огнищане. Не все они могут быть названы «феодалами», можно говорить лишь об их привилегиях, связанных с особым социальным статусом, приближенностью к княжескому двору и имущественным положением.

     Основная  масса населения разделялась  на свободных и зависимых людей,    существовали также промежуточные  и переходные категории. Городское  население делилось на ряд социальных групп: боярство, духовенство,  купечество, «низы» (ремесленники, мелкие торговцы, рабочие и пр.) В науке  вопрос о его правовом положении в должной мере не решен из-за недостатка  источников. Трудно определить, в какой степени население русских городов  пользовалось городскими вольностями, аналогичными европейским,  способствующим и в дальнейшем развитию капитализма в городах.

      Свободные жители городов пользовались правовой защитой Русской Правды, на них  распространялись все статьи о защите чести, достоинства и жизни. Особую роль играло купечество. Оно рано начало объединяться в корпорации (гильдии), называвшиеся сотнями. Обычно «купеческое сто» действовало при какой-либо церкви. «Ивановское сто» в Новгороде было одной из первых купеческих организаций Европы.

       Наряду  со свободными существовали и зависимые  смерды, находившиеся в кабале и услужении у феодалов. Русская Правда всегда указывает при необходимости на принадлежность  к конкретной социальной группе (дружинник, холоп и т.д.) В массе статей о  свободных людях, именно свободные подразумеваются, о смердах, речь  заходит лишь там, где их статус необходимо выделить.

     Сложной фигурой был закуп, которому посвящен устав о закупах в Пространной  Правде (ст. 56-62). Закуп – человек, работающий в хозяйстве феодала за «купу», заем (в виде земли, скота, зерна, денег и пр.). Объем работы определялся кредитором. Поэтому с нарастанием процентов на заем, кабальная зависимость усиливалась и могла продолжаться долгое время.

      Закон охранял личность и имущество  закупа, запрещая господину беспричинно  наказывать его и отнимать имущество. Если сам закуп совершал правонарушение, ответственность была двоякой: господин уплачивал за него штраф потерпевшему, но сам закуп мог быть «выдан головой», то есть, превращен в полного холопа. Его правовой статус резко менялся. За попытку уйти от господина, не расплатившись, закуп также обращался в холопа. И.А Исаев в своём учебнике говорит, что Краткая Правда не упоминает закупа и только в Пространной Правде помещен специальный устав о закупах. Однако есть и другое мнение. Краткая Правда не упоминает в своём тексте закупа, зато в нескольких статьях говориться о челяди. Б.Д. Греков пишет, что челядин-наймит – это не кто иной, как хорошо известный нам закуп, о чём и говорит ст. 29 «Правосудия Митрополичьего», называя челядина – наймита закупным наймитом».¹⁴

      Холоп – представитель наиболее бесправного сословия. Его имущественное положение особенное – всё, чем он обладал, являлось собственностью господина. Все последствия, вытекающие из договоров и обязательств, которые заключал холоп (с ведома хозяина), также ложились на господина. Личность холопа как субъекта права фактически не защищалась законом. За его убийство взимался штраф, как за уничтожение имущества, либо господину передавался в качестве компенсации другой холоп. Самого холопа, совершившего преступление, следовало выдать потерпевшему (в более ранний период его можно было просто убить на месте преступления). Штрафную ответственность за холопа всегда нёс господин. В судебном процессе холоп не мог выступать в качестве стороны (истца, ответчика, свидетеля). Ссылаясь на его показания в суде, свободный человек должен был оговориться, что ссылается на «слова холопа».

     Холоп не являлся субъектом права. Его  личность законом не защищалась. Он не имел ни прав, ни собственности, ни обязательств. Всю ответственность за него нес  господин. Холоп был субъектом имущественного права. Холопа, совершившего преступление, следовало выдать потерпевшему или заплатить за него штраф. Он также не мог выступать в судебном процессе. Источниками холопства по Русской Правде были: самопродажа в рабство, рождение от раба, женитьба на рабе, поступление в услужение к господину без оговорки о сохранении статуса свободного человека, выдача «головой», бегство закупа от господина, злостное банкротство. Русская Правда, однако, умалчивает о наиболее распространенном источнике холопства – плене. Но если холоп был пленным – “от рати взят”, то соплеменники могли выкупить его. Цена за пленного была высока – 10 златников, полновесных золотых монет русской или византийской чеканки, и не каждый надеялся, что заплатят за него такой выкуп.

      Мы  полагаем, что из всего вышеизложенного можно получить представление о правовом положении представителей различных сословий, проживавших на Руси в то время. 

Частное право по Русской  Правде

     Русскую Правду можно определить как кодекс частного права – все её субъекты являются физическими  лицами,  понятие  юридического  лица закон еще не знает. С этим связаны некоторые особенности кодификации, среди  видов  преступлений,  предусмотренных  Русской   Правдой,   нет преступлений  против государства. Личность самого князя, как объект преступного посягательства, рассматривалась в качестве физического лица, отличавшегося от  других  только  более  высоким  положением и привилегиями.

     С конкретными субъектами связывалось  содержание права собственности;  оно могло быть различным в зависимости и от объекта собственности. Русская   Правда еще не знает абстрактных понятий: «собственность», «владение»,   «преступление». Кодекс строился по казуальной системе, законодатель стремится предусмотреть все возможные жизненные ситуации.

     Субъектами  преступления были все физические лица, включая рабов. О возрастном цензе  для субъектов преступления закон ничего не говорил. Субъективная сторона преступления включала умысел или неосторожность. Четкого разграничения мотивов преступления и понятия виновности еще не существовало, но они уже намечались в законе. Ст.6 упоминает случай убийства «на пиру явлено», а ст.7 - убийство «на разбое без всякой свалы». В первом случае подразумевается неумышленное, открыто совершенное убийство (а «на пиру» - значит еще и в состоянии опьянения). Во втором случае - разбойное, корыстное, предумышленное убийство (хотя на практике умышленно можно убить и на пиру, а неумышленно - в разбое)¹⁵.

     Эти юридические особенности обусловлены источниками Русской Правды.  Включенные в него нормы  и  принципы обычного права несовместимы с абстрактным понятием юридического лица.  Для обычая все субъекты равны, и все они могут быть только физическими лицами.

     Другой  источник – княжеская судебная практика – вносит субъективный элемент в определение круга лиц и  в  оценку  юридических действий. Для  княжеской  судебной  практики  наиболее  значительными субъектами являются такие,  которые ближе  всего  стоят  к  княжескому двору.  Поэтому  правовые  привилегии распространяются прежде всего на приближенных лиц.

     Нормы Русской  Правды  защищают частную  собственность (движимую и недвижимую),  регламентируют порядок ее  передачи  по  наследству,  по обязательствам и договорам.

     Обязательственные нормы могли возникать  из  причинения  вреда  или  из договоров.  За невыполнение обязательств должник отвечал имуществом, а иногда и своей свободой.  Форма заключения договоров было устной,  они заключались при свидетелях, на торгу или в присутствии мытника.

     В Русской  Правде также  упоминаются договоры:  купли-продажи (людей,      вещей,  коней,  самопродажи),  займа (денег, вещей), кредитования (под проценты или без), личного найма (в услужение для выполнения      определенной работы ), хранения, поручения.