Понятие и виды владения

4. Добросовестный владелец помимо интердиктов имел еще специальное средство защиты — actio in rem Publiciana. Этот иск давался лицу, владение которого отвечало всем требованиям, необходимым для приобретения вещи по давности, за исключением лишь истечения давностного срока (см. ниже, гл. III, § 3,п. 4). Для того чтобы дать такому владельцу защиту, претор включал в форму иска предписание судье предположить, что истец провладел давностный срок и, следовательно, приобрел право собственности.

Таким образом, actio Publiciana служит примером «иска с допущением фикции» (см. разд. II, § 4, п. 5).

Поскольку actio Publiciana предполагала добросовестность владения истца, а также законный способ приобретения владения (не приведший к приобретению пра-

106

ва собственности только в силу некоторого обстоятельства, например потому, что отчуждатель вещи сам не имел на нее права собственности), этот иск нельзя назвать владельческим (поссессорным) средством защиты; скорее это средство защиты права (так называемое петиторное средство).

Добросовестный  владелец получал защиту по actio Publiciana только против недобросовестных владельцев, но не против собственника или такого же, как и истец, добросовестного

ЭТОГО ИНСТИТУТА В РИМЕ

1. Римское право  было системой права, построенного на начале частной собственности.

Индивидуальной  собственности отдельного гражданина исторически предшествовала общественная собственность племени, родового объединения, семьи.

2. В развитии  римского права особенно большое  значение имело право собственности  на землю.

Земля с самого начала римской истории стала  сосредоточиваться в руках патрициев, а плебеи-земледельцы страдали от малоземелья. Можно считать установленным', что борьба плебеев с патрициями представляла со-

См.: Машкш Н.А. История древнего Рима. М., 1949. С. 127.

 

бой в первую очередь именно борьбу за землю и  лишь наряду с этой борьбой шла  борьба за расширение политических прав плебеев.

В республиканский  период одновременно существовали и государственная, общинная, и частная собственность на землю.

Развитие рабовладения, а также ростовщичества имело  последствием преимущественное развитие частной собственности. В руках  богатых патрициев сосредоточивались большие земельные владения (латифундии). В частности, богатые патриции увеличивали свое землевладение путем захвата земель за счет ager pablicus. Завоевательные войны очень расширили этот государственный земельный фонд. Земля из состава ager publicus формально могла быть получена только во временное пользование, но каждым гражданином. Однако фактически эту землю захватывали только богатые, так как только у них были средства, необходимые для освоения земли. К тому же ввиду влияния этих людей государство не отбирало у них землю и временное пользование превращалось в право собственности.

Параллельно с  образованием крупных землевладений (латифундий) шло обезземеление мелких крестьян. Крупное землевладение, пользовавшееся дешевым рабским трудом, производило настолько дешевый хлеб, что мелкое крестьянское хозяйство не могло с ним конкурировать. К тому же на рынке стал появляться дешевый заморский хлеб. Кроме того, именно крестьянство вынесло на себе тяжесть продолжительных войн; в крестьянском хозяйстве в результате войн наблюдалось и сокращение рабочих рук, и запустение земель. Сколько-нибудь развитого кредита в Риме не было. Поэтому для мелкого, да и среднего крестьянства не было другого пути, кроме продажи своей земли богатым людям и превращения в пролетариев (в понимании того времени пролетарий — неимущий, который не может дать государству ничего, кроме proles, своего потомства, который живет на помощь от государства в виде бесплатной раз-

108

дачи хлеба  и т.п. или на подачки от богачей, которым пролетарии продавали свой голос на выборах).

3. Для обозначения  права собственности в Риме  пользовались термином dominium, а примерно с конца республиканского периода — также proprietas. Термин dominium обычно дополняется словами ex iure Quiritium, т.е. по праву квиритов, римских граждан; этим добавлением обозначали, что право собственности (главным образом на землю) первоначально принадлежало римскому народу, а затем в виде права частной собственности — римским гражданам. Право квиритской собственности было недоступно для перегринов и не распространялось на провинциальные земли.

4. Земли вокруг  Рима, а затем — вообще италийские, равно как рабы и скот, служившие  для обработки земли, были наиболее  ценными в хозяйстве римского  крестьянина, были его основными средствами производства. Названные важнейшие вещи носили наименование res man-cipi (этот термин происходит от слов manus — рука и capio — беру, однако, как видно из названных категорий res mancipi, нельзя сказать, что это такие вещи, которые можно забрать в руки; manu capere означало «захватить своей рукой», своевольно; видимо, в самые отдаленные времена происходил односторонний захват этих вещей).

Другие вещи, кроме перечисленных, назывались res пес mancipi. Практическое значение этого деления вещей состояло в том, что приобретение права собственности на вещь, принадлежавшую к числу res mancipi, не могло происходить путем неформальной передачи такой вещи собственником другому лицу; для этой цели требовалось совершение либо манципации, т.е. торжественного обряда, предполагавшего наличие передаваемой вещи или ее символа (например, комка земли как символа земельного участка) и состоявшего в произнесении особых формул в присутствии пяти свидетелей и весовщика, взвешивании на весах металла и пр., либо in iure cessio (буквально — «уступка на суде»), т.е. посредством мнимого судебного спора.

109

 

Формы mancipatio и in hire cessio имели место во всех отраслях частного права (включая и право семейное). В этих формальностях, которые требовались при отчуждении res mancipi, некоторые исследователи усматривают общественный контроль, т.е. пережиток эпохи общественной собственности, а отсюда делают вывод, что право индивидуальной собственности на res mancipi возникло позднее, чем на другие вещи. Однако в сохранившихся источниках познания римского права нет надежных данных для суждения о происхождении деления вещей на res mancipi и res пес mancipi¹. Введение такого сложного обряда, как манципация, некоторые исследователи объясняют тем, что римский законодатель в интересах сохранения крепкого крестьянского хозяйства стремился сложной формой отчуждательной сделки предупредить легкомысленное отчуждение самого необходимого в хозяйстве имущества.

Ко времени  абсолютной монархии различие res mancipi и res пес mancipi отпало. Составители кодификации Юстиниана даже произвели соответствующие изменения классических текстов (интерполяции, см. выше, разд. I, § 5, п. 6); например, слово mancipatio заменили словом traditio, означавшим неформальную передачу вещи.

5. Когда римское  общество утратило прежний патриархальный характер, когда хозяйственная жизнь стала более развитой, оборот более оживленным, подвижным, соблюдение сложных форм манципации и in iure cessio стало крайне затруднительным. Нередки стали такие случаи, когда при отчуждении res mancipi вещь просто (без всяких формальностей) передавалась отчуждателем (например, продавцом) приобретателю (покупателю). Однако по цивильному праву получалось, что, поскольку не исполнена ни манципация, ни in iure cessio, вещь (несмотря на ее передачу и даже несмотря на уплату приобретателем покупной цены) продолжала оставаться в собственности отчуждателя (продавца).

' См • Diosdi Gyorgy Ownership in ancient and preclassical Roman law Budapest, 1970. P. 56.

110

Такой вывод не соответствовал принципам действующего права, так как приводил к тому, что продавец, получивший за проданную и переданную вещь ее цену, мог истребовать вещь обратно от покупателя, а возможность подобного результата нарушала прочность деловых отношений, вселяя неуверенность и подрывая стимулы к совершению приобретательных сделок. Положение было исправлено без отмены цивильного требования сложных формальных способов приобретения res mancipi, а в порядке регулирования претором дела защиты частных прав. Именно в тех случаях, когда отчуждатель вещи, не смущаясь тем, что он сам же эту вещь продал и передал приобретателю, предъявлял, опираясь на сохранившееся за ним формально право квиритской собственности, свой собственнический иск (виндикацию) об истребовании вещи, претор по просьбе приобретателя вещи (ответчика) приходил к последнему на помощь. Именно он включал в формулу иска эксцепцию, что вещь должна быть присуждена истцу лишь при том условии, если она не была им продана и передана ответчику; поэтому такая эксцеп-ция называлась exceptio rei venditae et traditae; другое ее название exceptio doli, т.е. возражение о том, что истец, предъявляя свою виндикацию, поступает недобросовестно.

Таким образом, претор защищал приобретателя вещи от виндикационного иска собственника. Однако положение приобретателя продолжало оставаться непрочным; он мог утратить вещь при таких обстоятельствах, что защитить свои интересы в порядке владельческого интердикта было невозможно, а собственнического иска он предъявить не мог, так как по цивильному праву собственником оставался отчуждатель вещи. Поэтому приобретателю, не оформившему приобретения права собственности, преторский эдикт предоставил особый иск — actio in rem Publiciana. В формуле этого иска претор предлагал судье удовлетворить иск, если окажется, что, провладей истец установленный давностный срок (см. ниже, § 3, п. 4), он стал бы квиритским собственником данной вещи, т.е. в формулу вводилась фикция (как буд-

111

 

то истец провладел давностный срок); следовательно, ' этот иск являлся одним из примеров actio ficticia.

Actio Publiciana в этом случае давалась против любого лица, у которого оказывалась вещь (абсолютная защита). Разумеется, если вещь попадала во владение квирит-ского собственника и приобретателю приходилось предъявлять свою actio Publiciana к квиритскому собственнику, последний выставлял против иска ссылку на свое кви-ритское право (exceptio iusti dominii). Однако претор обессиливал это возражение, давая истцу реплику, что «вещь продана и передана».

В итоге оказывалось, что лицо, приобретшее вещь без  соблюдения требуемых формальностей, получало всестороннюю защиту как в случаях, когда ему приходилось выступать в качестве ответчика, так и в тех случаях, когда он должен был выступать истцом. Вследствие этого хотя приобретатель вещи (при указанных выше обстоятельствах) и не становился собственником, но вещь прочно закреплялась в его имуществе, in bonis; отсюда пошло обозначение данного отношения термином «бо-нитарная», или «преторская», собственность (другой пример подобного рода отношения см. в разд. VIII, гл. I, § 1, п. 2, о наследственном праве).

6. Параллельно с развитием бонитарной собственности создался особый институт (в конце республиканского периода) — право собственности перегринов (получивших особые иски в эдикте praetor peregrinus) и право собственности на земли в провинциях'. С развитием оборота эта пестрота видов права собственности стала неудобной.

Различие права  собственности квиритов и перегринов смягчалось по мере ассимиляции ius civile и ius gentium (см.: Введение, § 1, п. 5); различие права собственности на италийские земли и земли в провинциях теряло свое значение в связи с представлением ius Italicum провинциальным городам, с одной стороны, и с распростра-

' См Андреев М Н Римско частно право София, 1971 С 204 112

нением земельного налога (vectigal), первоначально взимавшегося только с провинциальных земель, на земли италийские, с другой стороны. Постепенно сглаживалась разница между квиритской и бонитарной собственностью, равно как утрачивало значение деление вещей на res mancipi и res пес mancipi. В результате получалось единое (по выражению классиков марксизма — абстрактное) право частной собственности, перешедшее в последующие эксплуататорские формации.

7. Не всякая  вещь могла быть предметом  права частной собственности; наряду с этим не всякая вещь, принадлежащая лицу на праве частной собственности, могла быть предметом распоряжения или, как нередко выражаются, быть предметом оборота. Так, например, текущая вода (aqua profluens), как вечно изменяющаяся в своем составе, воздух (атмосфера), как не поддающийся исключительному (обособленному) обладанию по своей беспредельности, не состояли ни в чьей частной собственности, являлись res omnium communes («общими всех вещами»), разумеется, до тех пор, пока не произошло «обособление»; вода, взятая из реки в бочку, составляла обычный предмет частной собственности. Такие вещи, как яды, а в римских условиях — запрещенные книги, находясь в частной собственности граждан, не могли быть предметом оборота. Обе эти категории вещей, т.е. те вещи, которые не могут быть предметом права частной собственности, и те вещи, которые не могут быть предметом распоряжения (оборота), охватывались одним общим наименованием res extra commercium (вещи, изъятые из оборота); остальные вещи в противоположность изъятым из оборота назывались вещами, находящимися в обороте, res in commercio.

Кроме названных  выше примеров вещей, изъятых из оборота, к этой категории относились также; res divini iuris — вещи, предназначенные служить религиозным целям (храмы, жертвенники) или вообще признаваемые священными (городские стены, могилы и др.); res publi-сае — государственные вещи, предназначенные служить

113

8-6506

 

государственным целям (например, крепости, тюрьмы и  т.д.), в том числе и такие, на которые установлено общественное пользование, usus publicus: публичные дороги, публичные реки, театры и т.п. (D.I 8.1.6 pr.).

Res publicae не только не состояли в собственности граждан; они не предмет частной собственности и Римского государства или римской общины. Публичные вещи были изъяты из частной собственности и из частного оборота. Это сказывалось, между прочим, в том, что, если римский магистрат сдавал такую публичную вещь в аренду, отношение рассматривалось не как сделка частного права, а как административное распоряжение.