Ответственность за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств

      Этот  вывод обосновывается тем, что законодатель, давая определение косвенному умыслу, прямо указывает на это обстоятельство, а в определении легкомыслия он ограничился лишь указанием на предвидение субъектов возможности наступления общественно-опасных последствий²¹. Возможно, что в целом такой подход к преступлениям с неосторожной формой вины оправдан, однако, на мой взгляд, он не приемлем по отношению к дорожно-транспортным преступлениям. Ведь зачастую Правила дорожного движения сознательно и грубо нарушаются участниками дорожного движения. В таких случаях лицо не может не осознавать противоправность своего поведения. Например, садясь за руль в нетрезвом состоянии, водитель явно понимает, что нарушает требования Правил, поэтому стремится не встретиться с работниками ГИБДД, поскорее доехать до пункта назначения, а совершив дорожно-транспортное происшествие стремиться скрыться и т.д.

      Волевой момент легкомыслия заключается  в самонадеянном расчете виновного  на предотвращение вредных последствий. Оба элемента (интеллектуальный и  волевой) имеют равноценное значение, поэтому признание деяния совершенном по неосторожности в виде преступного легкомыслия возможно только при наличии обоих названных элементов.

      Различие  преступного легкомыслия и косвенного умысла производится и по волевому моменту. Если при косвенном умысле лицо сознательно допускает наступление общественно-опасных последствий, то при преступном легкомыслии отсутствует сознательное допущение этих последствий.

      Водитель, относящийся легкомысленно к  возможному наступлению вредного результата, внутренне не соглашается с его наступлением, он рассчитывает  его предотвратить, и эта надежда основана не на «авось», а на свои собственные знания, опыт и на умелые действия другого водителя в опасной ситуации. Сознание и воля лица не безразличны к возможности наступления общественно-опасных последствий в результате совершенного деяния, а направлены на их предотвращение, лицо стремиться, не допустить наступления вредных последствий, относится к ним отрицательно.

      При косвенном умысле виновный может надеяться на то, что вредные последствия не произойдут, но не связывает свою надежду ни с субъективными, ни с объективными обстоятельствами обстановки, т.е. сознательно допускает, наступление вредных последствий. При косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление вредных последствий в конкретной сложившейся ситуации. Сознательное допущение означает, что виновный своими действиями вызывает определенную степень событий, сознательно (осмысленно, намерено) допускает развитие причинно-следственной цепи, приводящей к наступлению общественно-опасных последствий. В отличии от нежелания – активного волевого процесса, означающего отрицательное отношение  к общественно-опасным последствиям, сознательное допущение есть активное переживание, означающее положительное волевое отношение к вредным последствиям.

      Вместе  с тем, как справедливо замечает Б.И. Куринов в таких случаях  «доказывание данного обстоятельства (сознательного допущения наступления вредных последствий) представляет собой значительные трудности».

      Споры о том, с какой формой вины может быть совершено рассматриваемое преступление в целом, я считаю не имеющими никакого практического значения. По этому поводу Пленум Верховного Суда от 06.10.70г. дал четкие и однозначные разъяснения: «Преступления, предусмотренные ст.211 УК РСФСР (ст.264 УК РФ) должны рассматриваться как совершенные по неосторожности, поскольку субъективную сторону этих деяний определяет неосторожное отношение лица к возможности наступления общественно-опасных последствий при нарушении им ПДД или эксплуатации транспортных средств. Если по делу будет установлено, что причинение смерти или повреждений потерпевшему охватывались умыслом виновного, содеянное следует рассматривать как умышленное преступление  против жизни и здоровья». Кроме того, в отличии от диспозиции ст.211 УК РСФСР, диспозиция ст.264 УК РФ прямо указывает на неосторожное отношение виновного к наступлению последствий. Наличие косвенного умысла у водителя исключает квалификацию содеянного как автотранспортного преступления, иначе будет не возможно отграничить от ст.264 УК РФ умышленное убийство с использованием автотранспортного средства в качестве орудия преступления.

      Решая вопрос о форме вины при рассмотрении уголовных дел об автотранспортных преступлениях, необходимо исходить не из отношения  виновного к самому факту нарушения правил безопасности дорожного движения, а из его отношения к последствиям нарушения. Надо учитывать все обстоятельства дела. В литературе, встречается еще один подход при рассмотрении вопроса о разграничении умысла и неосторожности в дорожно-транспортных преступлениях. При выяснении вопроса, умышленно или неосторожно действовал виновный, необходимо определить психическое отношение лица, управляющего транспортным средством с нарушением Правил дорожного движения, к созданной им аварийной обстановке. При этом автор основывается на том, что ПДД составлены таким образом, что только их нарушение может привести к созданию аварийной обстановки; иначе говоря, действия по созданию аварийной обстановки заключаются в нарушении Правил. Таким образом, нарушение Правил, создавшее аварийную обстановку, сопровождающуюся травмами, единственное деяние в составе дорожно-транспортных преступлений, а создавшаяся аварийная обстановка, сопровождающаяся ударом с причинением травм, единственным последствием таких действий.

      Думаю, с такой позицией можно согласиться. Рассмотрю следующий абстрактный  пример. Первый водитель преследует второго  и двигается в попутном с ним  направлении. На требования первого  второй водитель не останавливается, продолжает двигаться. Желая остановить автомобиль под управлением второго водителя, первый водитель совершает обгон и преграждает путь для движения. В результате таких действий происходит столкновение с причинением травм или гибели людей. В такой ситуации могут пострадать и оба водителя.

      В этом примере первый водитель не желал  наступления вредных последствий  в виде гибели и травм. Конечная цель действий виновного не совпадает  с фактически наступившем вредом. Вместе с тем, его действия надо квалифицировать  как умышленное преступление против личности. Во-первых,  целью его действий являлась остановка автомобиля под управлением второго водителя, с помощью дорожно-транспортного происшествия. Таким образом, он умышленно создал аварийную обстановку, т.е. лишил второго водителя возможности управлять транспортным средством безопасно. Во-вторых, желая возникновения дорожно-транспортного происшествия, первый водитель не рассчитывал на избежание последствий в виде смерти или травмирования людей. Если он и не одобрял наступления последствий в виде гибели или причинения травм, то, во всяком случае, относился к таким последствиям безразлично, т.е. не испытывал никаких эмоциональных переживаний по этому поводу, не задерживал своего внимания на мысли о возможности возникновения вредных последствий. При этом пределы предвидения вредных последствий в таких случаях достаточно широки, от материального вреда до гибели людей. В таких случаях действия первого водителя однозначно надо квалифицировать как умышленное преступление против личности. При легкомысленном отношении к наступившим вредным последствиям виновный не может желать возникновения аварийной обстановки. Ее возникновение не нужно виновному ни в качестве конечной, ни в качестве промежуточной цели. Представляется, что по отношению к аварийной обстановке как к вредному результату водитель, действия которого квалифицируются как умышленное преступление против личности, может действовать только умышленно.

      Здесь возникает вопрос, как квалифицировать  действия второго водителя, если он тоже нарушил Правила дорожного движения. Считаю, что в подобных случаях второй водитель также должен быть привлечен к уголовной ответственности по ст. 264 УК РФ. Хотя это звучит несколько абсурдно. Как может кто-то нести ответственность за то, что кому-то пришло в голову специально совершить дорожно-транспортное происшествие? Тем не менее, нельзя снимать с таких водителей обязанности действовать осторожно и безопасно, в соответствии с требованиями Правил, даже если кто-то стремится причинить вред. В любом случае каждый водитель транспортного средства должно четко понимать, что в его руках находится источник  повышенной опасности и от его действий зависит жизнь и здоровье многих. В связи с изложенным считаю необоснованным утверждение некоторых экспертов о бесполезности п.1.5 ПДД (соответствует п.3), в котором на их взгляд содержится декларативное требование: «Участники дорожного движения должны действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда»²².

      И следователи, и суды, привлекая к  уголовной ответственности по ст. 264 УК РФ, в некоторых случаях вполне могут ссылаться в своем решении на несоблюдение виновным требований п.1.5., но в то же время, желая конкретизировать свой вывод, необходимо в таких случаях ссылаться на другие пункты Правил, нарушение которых непосредственно привело к общественно-опасным последствиям.

      Согласно  ч.1 ст. 26 УК преступлением, совершенным  по неосторожности, признается деяние, совершенное по легкомыслию или  небрежности.

      Преступление  совершено по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно-опасных последствий в результате своих действий (бездействия), но не без достаточных  к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение.

      Преступление  совершено по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно-опасных последствий в результате своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.

3.2 Проблемы квалификации состава преступления - нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств

      Различие  между преступлениями, совершенными по легкомыслию и совершенными по небрежности, состоит, прежде всего, в  интеллектуальном моменте, в первом случае виновный предвидел наступление общественно-опасных последствий, во втором виновный не предвидел наступление общественно-опасного результата от своих действий (бездействия).

      Решающую  же роль для установления вины в  форме преступной небрежности имеет  волевой критерий, т.е. возможность  и способность для данного лица предвидеть те последствия, которые он не предвидел, но должен был и мог предвидеть. Данное обстоятельство отличает преступление, совершенное по небрежности, от казуса (случая) или невиновного причинения вреда.

      Нерюнгринским городским судом Республики Саха (Якутия) был осужден гр.Э., который, управляя грузовой автомашиной КамАЗ, ехал по улице Молодежная г.Нерюнгри в сторону моста через р. Иенгра со скоростью 50км/ч. Подъезжая к железнодорожному переезду, гр.Э., в 150 м впереди себя увидел на переезде гр-ку Я., работавшую в это время на железнодорожном полотне и находившуюся на проезжей части дороги. Увидев на дороге опасность для движения, гр.Э., не снижая скорости, не тормозя, продолжал движение, надеясь объехать гр-ку Я., справа. Когда гр-ка Я., в непосредственной близости от машины выпрямилась, гр.Э, резко затормозил машину, но машина продвинулась «юзом» и сбила передней частью гр-ку Я., которая от полученных повреждений скончалась. Гр.Э. сознательно нарушил правила безопасности движения, но по отношению к наступившим вредным последствиям у него имелась преступное легкомыслие, т.к. он хотя и предвидел возможность наступления вредных последствий, но надеялся их предотвратить. Гр.Э., рассчитывал на свое умение, ловкость и т.д. Надежда его была неосновательной, легкомысленной.

      Для установления того, должно ли было лицо предвидеть общественно-опасные последствия  своего деяния, теория уголовного права  и практические работники пользуются объективным критерием преступной небрежности, так называемым критерием долженствования. Суть его заключается в том, что лицо обязано предвидеть возможность наступления общественно-опасных последствий при несоблюдении обязательных для этого лица мер предосторожности. Правилами дорожного движения на всех лиц, участников дорожного движения возложена обязанность знать и соблюдать требования Правил в п.1.3 указано: « Участники дорожного движения обязаны знать и соблюдать относящиеся к ним требования Правил, сигналы светофоров, знаков и разметки, а также выполнять распоряжения регулировщиков, действующих в пределах предоставленных им прав и регулирующих дорожное движение установленными сигналами». Поскольку на каждом, кто управляет транспортным средством, лежит обязанность знать и соблюдать Правила дорожного движения, то фактически последствия, наступившие вследствие несоблюдения указанных правил, могут быть поставлены в вину этому лицу.

      Конечно, только по объективному критерию нельзя судить была ли у лица возможность  предвидеть наступление вредных  последствий. Этот вопрос необходимо рассматривать во взаимосвязи с субъективным критерием небрежности. Субъективный критерий небрежности выражен в законе словами «могло предвидеть», он означает персональную способность лица в конкретной ситуации по своим индивидуальным качествам (жизненный опыт, образование, профессионализм, особенности психики и т.д.) предвидеть возможность наступления общественно-опасных последствий. Однако я считаю, что применительно к дорожно-транспортным преступлениям сложности по установлению субъективного критерия небрежности лежат скорее в плоскости уголовно-процессуального права, а именно в плоскости проблем доказывания, оценки доказательств. Это связано, прежде всего, с устаревшей методикой проведения автотехнических экспертиз, при  проведении которых в качестве основного принимается коэффициент реакции водителя равный 0,8с.. При этом не учитывается ни возраст водителя, ни его водительский стаж, ни время нахождения за рулем, ни иные обстоятельства, воздействующие на реакцию человека.

      Здесь уместно остановиться на связи элементов субъективной и объективной сторон рассматриваемого преступления, в частности, между интеллектуальным критерием небрежности и нарушением правил безопасности  дорожного движения. Так, в ч.2 п.10.1 Правил дорожного движения указано, что: При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства». С одной стороны, невозможность предвидения исключает возможность предвидения. Вопрос о возможности предвидения наступления вредных последствий в результате своих действий характерен не только для автотранспортных преступлений, но и для неосторожных преступлений вообще.