Демократическое конституционное право

     В своих учебных лекциях А. С. Алексеев различал науку общего государственного права и науку русского государственного права. В первую он включил политические и государственно-правовые учения, основные категории и понятия государственного права в их связи с социологией и историей. Рассуждения А. С. Алексеева сводились к идее конституционного государства.

     Последовательным  сторонником социологического позитивизма  выступал М. М. Ковалевский (1851–1916). Он развивал резко оппозиционные взгляды по отношению к самодержавию, находился под влиянием революционных идей, за что был даже уволен из Московского университета. До 1905 г., создав интересные работы по государственному праву европейских держав, М. М. Ковалевский обосновывал необходимость конституционного правового государства по английскому типу, но критиковал западную систему гражданских свобод за ее формализм, подчеркивая, что «правительство служит не столько интересам всего народа, сколько интересам тех классов, которые сосредоточивают в своих руках капитал и земельную собственность». Но в целом теорию классового государства он не разделял.

     Крупным представителем социологического позитивизма  в науке государственного права  был также В. В. Ивановский. Он считал, что государственное право не чисто юридическая наука, а часть обществоведения; ее предметом является не только форма государства, но и государство в целом.

     Из  крупных ученых-государствоведов, работавших в последние десятилетия XIX в., необходимо также отметить А. Д. Грановского, С. А. Котляревского, М. И. Свешникова и др.

     После 1905 г. круг проблем государственно-правовой науки во многом меняется. Ее представители  сосредоточивают свое внимание на проблемах  народного представительства и  его соотношении с верховной самодержавной властью. Манифест. 17 октября 1905 г. отличался неопределенностью формулировок, он установил власть монарха как самодержавную, но изъял слово «неограниченная», что заставило ученых-государствоведов искать объяснение этой формулы, которую черносотенные сторонники трона трактовали в пользу незыблемости самодержавия. Н. М. Коркунов еще до издания Манифеста высказывался о том, что власти неограниченного монарха не может быть противопоставлена никакая другая ограничивающая ее власть. Создание же Думы многие видные ученые – Ф. Ф. Кокошкин, Н. И. Лазаревский, В. М. Гессен и др. справедливо расценили как ограничение власти царя. Они полагали, что новый конституционный строй складывается на основе принципов западных конституционных монархий. М. М. Ковалевский, обосновывая преимущества конституционной монархии по сравнению с республиканской формой правления, отмечал, что дело не в порядке замещения поста главы государства, а в существовании ответственного перед парламентом правительства. Он уделял большое внимание принципу разделения властей, народному суверенитету, народному представительству. М. М. Ковалевский обращал внимание на то, что «изучение законодательства какой-либо страны далеко еще не является изучением «действующей» ее конституции» Этот замечательный либеральный ученый, которого, кстати, Ленин отнес к «краснобаям либерализма», доказывал, что государство не может в интересах самосохранения упразднить личные права, что право имеет приоритет перед государством, и в этом ясно проявляется его приверженность демократическим идеалам.

     Русская школа государственного права развивалась  в трудных условиях самодержавной  власти. Ее представители не были революционерами, они верили в эволюцию государственного строя по западному образцу. Они  не успели создать теорию российского республиканизма – слишком коротким оказался этот период, сменившийся большевистским тоталитаризмом. 

     2. Тоталитарное конституционное (государственное) право

2.1. Общая  характеристика тоталитарного конституционного  права 

     Оно начинает складываться с 25 октября 1917 г., когда II Всероссийским съездом Советов был принят Декрет о власти, оформивший государственный переворот.

     О государственном праве собственно России можно говорить только относительно периода до 1922 г., т. е. до создания СССР. После этого Россия фактически управлялась союзными органами и законами, у нее в отличие от других союзных республик не было даже своего высшего партийного органа - все вершил союзный ЦК ВКП(б), а затем ЦК КПСС. Вслед за принятием союзных конституций 1936 г. и 1977 г. были приняты и слепки для РСФСР 1937 г. и 1978 г., объявившие Россию суверенным государством и создавшие свою систему органов власти и управления, а также судов. Но практически они были жестко встроены в централизованную систему власти фактически унитарного государства.

     Как исходные принципы, так и последующее  развитие тоталитарного государственного права обусловливались учением  марксизма-ленинизма, которое рассматривает  государство как главное орудие перестройки всех общественных отношений в соответствии с целями коммунизма.

     Общий подход большевиков к государству  был не просто далек от распространенной на Западе концепции правового государства, но прямо противоположен. Государству  никаким образом не предписывалось охранять права и свободы граждан или воздерживаться от вмешательства в индивидуальную свободу, даже если речь шла о представителях "трудящихся классов". На словах права были гарантированы, но на деле ни один индивид не мог требовать их от государства, ибо действовал принудительный коллективизм в пользовании правами, а государство рассматривалось как олицетворение общих интересов.

     Эта концепция - плод классовой теории, она закабаляла человека, создавая иллюзию преодоления буржуазного  формализма свободы⁵. Фактически право закрепляло государственное руководство обществом, отказ даже от минимальной независимости общественной жизни от государственного вмешательства; контроль огромной бюрократической машины распространялся не только на каждое действие человека, но и на мысли. "Мы ничего "частного" не признаем", - говорил В. И. Ленин.

     Развитие  нового государственного права началось с утверждения Республики Советов - В. И. Ленин объявил, что парламентская  республика была бы "шагом назад". Но через непродолжительное время было разогнано Учредительное собрание и началось свертывание свободной деятельности местных Советов. В сущности, с января 1918 г. не осталось никаких надежд на демократическое государственное устройство, принятая в июле того же года Конституция РСФСР это подтвердила.

     Создатели Конституции отбросили почти  все выработанные к тому времени  демократические принципы представительной системы. Ни о каких парламентских  учреждениях, ответственном правительстве, признании прав оппозиции, подчинении государства праву и т. д. не было и речи. Проблема превышения власти или злоупотреблений ею не вставала, а потому оказался ненужным принцип разделения властей.

     В. И. Ленин прямо обосновал единство исполнительной и законодательной  власти в пику буржуазному парламентаризму - его не заботили опасность злоупотребления властью и необходимость взаимного уравновешивания властей. Взамен свободного парламента появился эрзац - Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, который избирался громоздким, легкоуправляемым и формальным Съездом Советов. Хотя ВЦИК был наделен большими полномочиями, он все же не стал действительно высшим органом власти. Только в тандеме с назначаемым им Совнаркомом создавался подлинный центр власти, фактически никем не контролируемый. Как и следовало ожидать, съезды Советов созывались все реже (от одного раза в квартал до одного раза в год), большевики манипулировали ими, как хотели, и практически не ставили на их обсуждение вопросов первостепенного значения. Власть Совнаркома была заведомо определена как самая значительная, ибо он, так же как и ВЦИК, издавал законодательные декреты и вообще любые распоряжения, а работал при закрытых дверях. 

     2.2. Особенности тоталитарного конституционного  права 

     Неограниченная  исполнительная власть стала самой  характерной чертой нового государственного устройства. При полном отрицании прав и свобод человека эта власть, сразу ставшая самой главной, не стесненная судебным или парламентским контролем, рождала чудовищные злоупотребления. На основе негласных указаний расстреливались сотни людей, тысячи были арестованы, выселены из домов, вынуждены эмигрировать.

     Новая структура власти практически исключили  свободу выборов. Глава 13 Конституции  установила откровенную дискриминацию, предоставив право избирать и  быть избранными только тем, кто "добывает средства к жизни производительным и общественно полезным трудом", а также солдатам и нетрудоспособным. Этого права лишались лица, прибегающие к наемному труду, живущие на проценты с капитала, частные торговцы, священнослужители, служащие и агенты бывшей полиции. Даже классы, составлявшие основу "рабоче-крестьянского" государства, оказались не равны между собой: рабочие и другие жители городов избирали на Съезд Советов от городских Советов одного представителя от 25 тысяч избирателей, а крестьяне от губернских Советов - от 125 тысяч. Многоступенчатая система выборов практически лишала рядовых граждан возможности реально влиять на состав высших органов власти. Вся система Советов, постепенно выстраиваясь в централизованную, являла собой олицетворение диктатуры верхов, требовавших со все большей настойчивостью выполнения своих приказов и уходивших от ответственности за беззакония на местах. Это была безраздельная, бесконтрольная и абсолютная власть.

     Сталинский  режим личной власти сложился в ленинских  государственно-правовых формах, установленных Конституциями 1918 г. (РСФСР) и 1924 г. (СССР). Но И. В. Сталин, провозгласивший курс на всемерное укрепление государственной власти, со временем пришел к выводу, что требуется демократизировать фасад этой власти. В результате появилась Конституция 1936 г., действительно очень демократическая для своего времени.

     В этой Конституции авторы показали знание принципа разделения властей, основанного  на известной независимости парламента, правительства и суда друг от друга. Конституция ушла от откровенной дискриминации в избирательных правах, провозгласив принцип равноправия всех граждан. Впервые в истории Советского государства в конституционном тексте говорилось о политических и личных правах и свободах, социально-экономических правах. Но это была лишь бутафория, практически никаких улучшений в правовом статусе советского гражданина не произошло, этот гражданин как был, так и остался фактически бесправным.

     В марте 1936 г., незадолго до принятия "своей" Конституции, И. В. Сталин изложил собственное видение свободы при социализме, отвергая мысль, что социализм отрицает личную свободу: "Это общество мы построили не для ущемления личной свободы, свободы без кавычек... Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплуатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе возможна настоящая, а не бумажная, личная и всякая другая свобода".

     В соответствии с таким подходом первое место среди зафиксированных конституцией прав занимали социально-экономические права: на труд, на отдых, на материальное обеспечение в старости, в случае болезни и потери трудоспособности, на образование. Это были не столько индивидуальные права, сколько направления государственной социальной политики. Гарантии этих прав опирались только на государственные меры, исключающие какие-либо частные системы (страхования, школ, бирж труда, санаториев и т. д.).

     В Конституции были записаны политические права и свободы (слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций, на объединение, избирательные права). Гарантии, как и в первой Конституции, свелись к типографиям, запасам бумаги, общественным зданиям, улицам, средствам связи и другим материальным условиям, которые в действительности ничего не могли гарантировать, а только усиливали зависимость человека от государства.

     Конституция закрепила неприкосновенность личности, жилища и тайны переписки, как бы гарантировав гражданам защиту от незаконных арестов, обысков, выемок, осмотров личной корреспонденции и иных мер, ограничивающих личную свободу. Это была абсолютно формальная декларация, поскольку ни свободного правосудия, ни контроля над карательными органами в стране не существовало. Было объявлено, что по мере успехов в социалистическом строительстве классовая борьба обостряется, что ведет к ужесточению диктатуры пролетариата, а значит - к произволу и беззаконию.

     Подавление  личной свободы граждан строилось  на законах, т. е. носило организованный характер. Вот некоторые примеры  и формы этой политики:

• уничтожение и выселение миллионов крестьян в ходе коллективизации под видом "борьбы с кулачеством";
• включение в Уголовный кодекс РСФСР (и соответственно в кодексы других республик) ст. 581, 5810, 5814, 5913, которые под видом борьбы с "контрреволюционной агитацией и пропагандой" и "преступными сообществами" ликвидировали свободу слова, печати, собраний, митингов и демонстраций;
• всеобщая паспортизация населения с изъятием из нее жителей села, что исключало возможность для крестьян свободно менять место жительства и устанавливало милицейский контроль за каждым городским жителем;
• введение прописки в крупных городах, которая лишила людей возможности по собственному выбору определять свое место жительства;
• запрещение браков с иностранными гражданами и свободного выезда из страны;
• принудительное переселение целых народов (крымских татар, чеченцев и ингушей и др.), якобы скомпрометировавших себя "тотальным коллаборационизмом" с оккупантами в годы войны;
• принудительная депортация населения из прибалтийских республик под видом борьбы с "контрреволюционными элементами" и др.

     Сталинизм обусловил появление в Конституции раздела об основах общественного строя - экономической и политической основы социализма. Это был способ юридического навязывания определенной идеологии и ее правовых институтов. "Основы" ничего не добавляли к правам и свободам граждан, они не только не способствовали развитию личной инициативы человека, но откровенно губили ее.

     Таким же формальным являлся новый советский  федерализм, легший в основу государственного устройства СССР после его образования  в 1922 г. Россия продолжала оставаться федеративным государством, но мало кого заботил странный характер этой "федерации". В ней не было равноправных субъектов, а были образованы, наряду с обычным административно-территориальным делением, отдельные автономные республики и автономные области, создавшие видимость национальной государственности. Единое государство было искусственно расчленено в угоду идеологическому лозунгу большевиков о праве наций на самоопределение. На самом деле ни одна из наций этого не требовала, и все нации после "самоопределения" в равной мере страдали от гнета большевизма.⁶