Доказательства: понятие и признаки

  Логический  анализ предусматривает выявление  наличия или отсутствия как внутренних противоречий сведений, составляющих содержание доказательства, так и его соотношения с другими доказательствами. Выявленные противоречия разрешаются благодаря получению новых доказательств, которые позволяют сделать вывод о том, какие именно сведения соответствуют действительности.

  Оценка  доказательств  происходит на всех этапах процесса доказывания и в то же время представляет собой относительно самостоятельный заключительный его этап. Именно оценка доказательств является основой принимаемых по делу решений.

  Установленные законом правила оценки доказательств  указывают на несколько ее аспектов. Применительно к оценке отдельного доказательства закон выделяет в  ней три составляющих: установление логической связи между сведениями, составляющими содержание доказательства, и обстоятельствами, подлежащими доказыванию; соответствие процессуальной формы доказательства требованием закона и соответствии с доказательства фактам объективной действительности. Применительно к совокупности доказательств закон указывает на необходимость оценки такого их качества, как достаточность для вывода о наличии события преступления и виновности лица, привлеченного к уголовной ответственности.

  Оценка  доказательств – мыслительный процесс, где действуют правила логики. Собирание и проверка доказательств также сопровождаются их оценкой, но эти элементы процесса доказывания предполагают производство и следственных, и судебных действий. Кроме того, оценка доказательств в ходе их собирания и проверки носит предварительный характер, поскольку процесс познания еще не завершен.

  Критерий  оценки доказательств – внутреннее убеждение, основанное на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств. В отличии от собирания и проверки доказательств путем производства следственных и судебных действий, что является компетенцией органов предварительного расследования и суда, оценка доказательств осуществляется как стороной обвинения и судом, так и стороной защиты.  
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 3. Некоторые проблемы теории доказательств 

  Первая  проблема, о которой я хочу сказать, это проблема достоверности доказательств.

  До  недавнего времени понятие достоверности  доказательств в законах не расшифровывалось и не разъяснялось, что создавало  определенную проблему в понимании  и применении термина "достоверность доказательства". Тем не менее, государственные органы широко оперировали им. Так, Пленум Верховного Суда РФ указывал судам: обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах⁶; в определении или постановлении о возвращении дела для дополнительного расследования недопустимо предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства.

  За  последние два года в процессуальное законодательство введены нормы, предписывающие правоприменителю оценивать каждое доказательство не только с точки зрения относимости и допустимости, но и с точки зрения достоверности (ч. 1 ст. 88 УПК РФ). Такие новеллы – момент положительный. Однако они обострили проблему достоверности доказательств, имеющую ярко выраженный практический характер.

  Вызывает  удивление то обстоятельство, что  законодатель, предписав в УПК  РФ оценивать доказательства с точки  зрения достоверности, не дал каких-либо разъяснений того, чем достоверное  доказательство отличается от недостоверного. В частях 2 - 4 ст. 88 УПК РФ содержится описание процессуальных процедур признания доказательств недопустимыми. Однако какого-либо порядка или правил признания доказательств недостоверными в новых УПК РФ нет. Более того, в УПК РФ не раскрывается даже само содержание понятия "достоверное доказательство".

  При наличии подобных пробелов в законодательстве на помощь правоприменителю традиционно  приходила наука, конструируя определения  тех или иных понятий, разрабатывая правила разрешения тех или иных вопросов. Однако если свойства относимости и допустимости доказательств достаточно подробно разработаны и исследованы в современной теории доказательств, то этого нельзя сказать о достоверности как свойстве доказательств.

  Я полагаю, что можно рекомендовать практическим работникам считать достоверным любое доказательство, содержание которого не опровергнуто в процессе доказывания. Речь идет об опровержении доказательства как суждения путем логической аргументации с использованием других суждений, содержащихся в других доказательствах. Говорить о неопровергнутости тезиса или версии следует тогда, когда соответственно не доказан с несомненностью антитезис, т.е. суждение, противоречащее исходному тезису, или не доказана с несомненностью контрверсия, противоречащая исходной версии.

  Если  два доказательства противоречат друг другу, логически несовместимы, но суд, прокурор, следователь или дознаватель  не пришли к убеждению, что одно из них несомненно, то оба эти доказательства могут быть признаны достоверными. При этом любые сомнения должны толковаться в пользу обвиняемого⁷. Таким образом, оценка любого доказательства с точки зрения достоверности предполагает сопоставление и сравнение этого доказательства не с объективной действительностью, а с другими доказательствами по делу, со сведениями, полученными из иных источников.

  Представляется  целесообразным дополнить УПК РФ нормой о том, что доказательство признается недостоверным только в том случае, когда его содержание опровергнуто в процессе доказывания (с несомненностью доказано обратное). Доказательство может быть признано недостоверным полностью или в части.

  Актуальным  для практики судопроизводства, но дискуссионным в теории доказательств  является вопрос о соотношении достоверности  и допустимости как важнейших  характеристик любого судебного  доказательства. Следует согласиться, что достоверность и допустимость - взаимосвязанные понятия; причем их различие в том, что допустимость оценивается по формальным признакам, прямо предусмотренным в законе, а достоверность - не по формальным признакам, а содержательно⁸. Другими словами, допустимость - характеристика формы доказательства, достоверность - характеристика его содержания.

  На  мой взгляд, оценке достоверности  должна предшествовать оценка допустимости доказательства, причем оценке с точки  зрения достоверности должны подвергаться лишь те доказательства, которые признаны допустимыми.

   Следующая проблема достаточности доказательств и в теории, и на практике представляет определённые трудности. Уместно сказать, что среди учёных нет единства в отношении понятия «достаточности доказательств».

  Большая часть процессуалистов совсем считает  понятие «достаточность доказательств» тождественным таким понятиям, как  «пределы доказывания», «полнота доказательств»⁹.

  По  моему мнению, причина противоречивых высказываний среди учёных заключается  в отсутствии должного методологического подхода к решению проблемы «достаточности доказательств» в уголовном судопроизводстве.

  Представляется, что каждому явлению объективной  действительности присущи признаки внешнего взаимодействия с окружающим миром и признаки внутренней взаимосвязи, свойственной данному виду явлений. Поэтому вопрос о достаточности доказательств, как и любой иной вопрос теории уголовного процесса, необходимо изучить как с точки зрения анализа содержания исследуемого понятия, так и в плане определения его места в системе смежных, однородных уголовно-процессуальных категорий.

  Термин  «достаточность» в русском языке  означает, что то, о чём идёт речь, удовлетворяет потребностям, необходимым  условиям, проявляется в необходимой  мере, имеется в нужном количестве¹⁰. Очевидно, чтобы разобраться в гносеологической сущности понятия «достаточность доказательств» в уголовном судопроизводстве необходимо ответить по крайней мере на следующие вопросы: 1) что понимать под доказательствами, составляющими основу понятия «достаточность доказательств»; 2) для чего должно быть «достаточно» доказательств; 3) каков характер выводов, имеющих своим обоснованием «достаточные» доказательства.

  Так же следует сказать о такой  проблеме как интерпретация оперативно – розыскных данных в качестве доказательств.  В современной обстановке данная проблема приобретает особую актуальность, так как, проявляя качественно новые организованные и все более опасные формы, глубоко законспирированный, межрегиональный и даже международный характер, преступность реально угрожает не только правопорядку, но и безопасности государства в целом.

  Сложность формирования доказательственной базы по такой категории дел усугубляется еще и тем, что в настоящее  время:

а) ужесточены требования к допустимости доказательств (доказательства теряют юридическую силу, если они получены с нарушением федерального закона, в том числе и по формальным признакам);

б) значительно  расширен круг лиц, которые в силу установленных в отношении них  привилегий и иммунитетов (депутаты, члены Совета Федерации, судьи, прокуроры, народные, присяжные, арбитражные заседатели, заместители и помощники прокуроров, следователи прокуратуры, супруга и близкие родственники обвиняемого) при определенных условиях освобождены от обязанности свидетельствовать по уголовному делу;

в) установлены  новые формы судебного контроля за предварительным расследованием уголовных дел, выразившиеся, в первую очередь, в праве обвиняемого  и подозреваемого обжаловать арест  и продление срока содержания под стражей, что позволяет им ознакомиться с рядом доказательств, собранных следователем на этом этапе, и корректировать свою позицию и т.д.

  На  восполнение этого пробела в  юридической литературе предлагаются соответствующие дефиниции.

  Так, по мнению некоторых ученых (например, В.Л.Ильиных), результаты ОРД представляют собой информацию, собранную оперативными подразделениями в отношении проверяемых лиц и фактов. По смыслу ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (ст. 11), они должны иметь определенное документальное оформление, например, в виде письменных документов, фото и видеоматериалов и т.д¹¹.

  Другие  полагают, что «результатами оперативно-розыскной  деятельности следует считать данные (сведения, информацию), полученные при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий, указанных в ст. 6, а также от конфидентов и зафиксированные в материалах дел оперативного учета. Эти сведения должны отражать обстоятельства совершенного преступления, а также другие обстоятельства, имеющие значение для быстрого и полного раскрытия преступления способами уголовного процесса»¹².

  По  моему  мнению, приведенные определения, наряду с другими, не могут дать исчерпывающую  характеристику результатов ОРД, так  как в них отсутствует весьма важное указание о том, что различные сведения (информация) об обстоятельствах совершения преступления и лицах, причастных к нему, могут быть получены при осуществлении оперативно-розыскной деятельности не только негласно, но и гласно.

  С учетом изложенного я полагаю, что результаты оперативно-розыскных действий - это:

  - оперативно-розыскная информация, содержащаяся  в справках (рапортах) оперативного  сотрудника, проводившего оперативно-розыскные  мероприятия;

  - в сообщениях конфиденциальных  источников;

  - в заключениях различных предприятий,  учреждений, организаций, а также  должностных л и ц;

  - в материалах фото-, кино-, звуко-  и видеозаписях, произведенных в  процессе оперативно-розыскных мероприятий;

  - в различных материальных предметах,  полученных гласно и негласно при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий оперативными подразделениями государственных органов о наличии или отсутствии общественно опасного деяния, виновности лица, совершившего это деяние и иных обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения дела.

  Следует отметить, что до настоящего времени  не выработана единая терминология, которая  бы операционально обозначала процессы, возникающие в ходе реализации результатов  оперативно-розыскной деятельности.

  Среди ученых-процессуалистов и практиков получили наибольшее распространение такие термины. как «документирование» и «легализация», а в последнее время к ним прибавилась и «трансформация».

  Не  остался в стороне и законодатель, приспособив термин «документирование» в ст. 10 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», озаглавленной «Информационное обеспечение и документирование оперативно-розыскной деятельности».

  К сожалению, ни один из приведенных терминов не может в полной мере отразить все те процессы и явления, которые возникают на стыке двух наук: уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности.

  По  моему мнению, наиболее полно и точно отвечает всем предъявляемым требованиям термин «уголовно-процессуальная интерпретация результатов оперативно-розыскной деятельности», которая заключается в истолковании полученных оперативно-розыскным путем результатов в отношении как их содержания, так и формы с позиции их возможности и целесообразности использования при расследовании уголовных дел.