Социальная стратификация

     Ф.Энгельс  писал: «...в основе деления на классы лежит закон разделения труда»⁷. Класс определяется той сферой деятельности и тем направлением труда, в которых занят индивид, поэтому изначально рабочая сфера в жизни индивида оказывается преобладающей, именно она определяет образ жизни индивида, его социальные контакты и даже семейное положение и здоровье, что, впоследствии, кстати, было доказано несколькими крупными исследованиями рабочего класса. При этом имеется в виду «крупное разделение труда между массой, занятой простым физическим трудом, и немногими привилегированными, которые руководят работами, занимаются торговлей, государственными делами, а позднее также искусством и наукой»⁸.

     Теория  исторического материализма не предусматривала  иных критериев определения статуса  индивида, кроме его отношения  к собственности на средства производства, именно классы буржуа или капиталистов и пролетариата являют собой структуру классового общества.

     Класс, обладающий средствами производства, естественно законам капиталистического общества, но противоестественно нормам морали и идеям справедливого общества, беспощадно использует труд наемных рабочих, отдавая им лишь незначительную часть получаемой прибыли в виде заработной платы. Основа выделения классов – экономическая система. Вся истории развития общества поделена на общественно-экономические формации, сменяющих друг друга в следствии революций, происходящих непременно при нагнетании общественного недовольства как результат классовой борьбы. При таком биполярном подходе нет места среднему классу.

     Впоследствии  эта теория оказала огромное влияние на изучение социальной структуры советского общества: наличие сначала системы двух противоборствующих классов, в которой не было места среднему классу с его функцией согласования интересов, а затем «уничтожение» класса эксплуататоров и «стремление к всеобщему равенству» и, как следует из определения стратификации, бесклассовому обществу. Долгое время советское общество и рассматривалось идеологами как общество, лишенное классовой структуры, а те слои, что не вписывались в такую структуру, например интеллигенция и маргиналы, подвергались бесчисленным и вполне успешным репрессиям и дискриминациям, направленным, видимо, на устранение возникающих то и дело рудиментов прежнего классового общества.

     Марксизм  породил немало последователей. Это  вполне естественно, поскольку такая комплексная теория, вызывающая множество общественных противоречий и ожесточенных дискуссий просто не могла не получить последователей и критиков. Кто-то из последователей марксизма пытался идти, как говориться, в ногу под любую музыку. Фактически это те, кто беспрекословно принимал все положения марксизма, но при значительном общественном и научном давлении легко отказывался от его концептуальных понятий. Кто-то занялся творческой ревизией. Многие ученые и общественные деятели видели рациональное зерно истины в теории Маркса, однако пытались видоизменить ее в соответствии с тенденциями и реалиями своего времени.

     На  дрожжах интереса к «молодому» Марксу взошли австромарксизм с двумя поколениями  Франкфуртстской школы, давшей в  итоге целую вереницу громких имен, а также экзистенциальный марксизм во Франции.⁹

     Как это ни парадоксально, но именно советский  ортодоксальный марксизм, выдавший «на  гора» столько трудов по классовой  структуре и вроде столь яростно  боровшийся за чистоту учения и послужил скорее выхолащиванию классовой теории. О советском неомарксизме можно говорить скорее как о попытке примирить действительность с требованием теории, притянуть ее к стереотипным идеалам о социализме и будущем переходе в коммунистический строй, несмотря на явные несоответствия уже полученных результатам теоретическим предположениям. Действительно: что остается от «диалектики классовых отношений» - гордости марксизма - в утверждениях о дружественном союзе рабочего класса и колхозного крестьянства с народной интеллигенцией, опирающемся на единую общественную собственность на средства производства?¹⁰

     В условиях существования закрытости и автономности существования советского общества преподнести такую позицию  как соответствовавшую действительности не представляло особенного труда. Так что нынешнее поголовное отвращение россиян к классовой теории в целом - закономерный итог многолетнего вдалбливания слишком примитивных образцов этой теории.¹¹

     Теория  Карла Маркса занимает важное и даже определяющее место в категории конфликтологических теорий социальной стратификации, противопоставляемых функциональным теориям анализа этого феномена общественного развития. В марксизме основное внимание уделяется проблемам классового неравенства и эксплуатации. Эта теория не предполагает анализа субъективных мнений и степени удовлетворенности представителей тех или иных классов создавшейся ситуацией, она жестко ставит вопрос о неприемлемости эксплуатации и необходимости революционной борьбы с общественной несправедливостью.

     Соответствующим образом в конфликтологических  теориях обычно подчеркивается доминирующая роль в системе социального воспроизводства  дифференцирующих отношений собственности  и власти. Согласно этому подходу  в обществе существует некоторый  принцип разделения, в качестве которого чаще всего выступает собственность и власть, однако существование этих категорий функционально необязательно, поэтому вполне возможно достижение недифференцированного общественного строя.

     Эта логика описания неравенства хорошо применима к динамичным транзитивным обществам, переживающим революции и реформы, поскольку передел социальной структуры и изменение общих «правил игры» всегда связаны с институтами власти – собственности. Революция как отдельное понятие занимает самостоятельное место в ряде подобных теорий, она представляет собой естественный путь изменения общества, перехода от одного этапа, изжившего себя, к другому, более совершенному, характеризующемуся другим способом перераспределения властных ресурсов. От того, кому достается контроль над значимыми общественными ресурсами и на каких условиях в результате революции, зависят характер формирования элит и характер перелива социального капитала.

1.2 Макс  Вебер о социальных стратификациях

     Решающее  значение для складывания современных представлений о сущности, формах и функциях социального неравенства, наряду с Марксом, имел Макс Вебер - классик мировой социологической теории. Идейная основа взглядов Вебера состоит в том, что индивид является субъектом действия, а типический индивид - субъектом социального действия.

     Говоря  о классах в понимании Макса  Вебера важно иметь в виду, что  по сравнению с теорией классовой  борьбы Маркса, теория Вебера выглядит более многоуровневой, в особенности, по отношению к факторам, приводящим, по мнению Вебера, к неравенству между социальными группами.

     Тогда как Маркс подчеркивал значение экономических факторов как детерминант  социального класса, Вебер отмечал, что экономические интересы лишь частный случай категории «ценности». Помимо материальной составляющей жизни индивида возможно выделить, по мнению Вебера, множество других проявлений, способных существенно изменить положение отдельного индивида или целой группы в обществе.

     Согласно  Веберу, марксова модель была источником плодотворных гипотез, однако оставалась слишком простой для объяснения сложностей стратификации. Она представляется одномерной, тогда как жизнь общества определяется многими составляющими и каждый феномен общественной жизни не может не быть многофакторным, определяемым несколькими условиями, а не жестким дихотомическим делением по отношению к собственности. Вебер стремился развить альтернативный анализ, исходя из множественности источников социальной иерархии.¹²

     Несомненно, выделять собственность как основу, точнее экономическую составляющую, класса, вполне естественно для любой научной теории стратификации. Не отказался от этого элемента социального расслоения и Макс Вебер, называя собственность в числе первых факторов, провоцирующих возникновение неравенства в обществе. Так, по отношению к обладанию собственностью того или иного характер, Вебер выделяет экономические классы. Однако наличие в обществе классов не является, по мнению классика социологии, единственным проявлением неравенства.

     Теория  Макса Вебера, хоть и не отходит совершенно от экономической основы социального неравенства, но ни в коем случае не может считаться исключительно экономической, поскольку любой фактор, выделяемый веберовской теорией, обладает многоуровневым пониманием и рядом специфических критериев, которые несвойственны были прежде не только при анализе социальной структуры, но и в обществоведении в целом.

     В их числе, например, характерный для  веберианской и неовеберианской  традиции приоритет в понимании  экономической подосновы стратификации, не столько приносящей доход собственности, сколько рыночных позиций групп в целом. Среди капиталов для Вебера существенными оказываются не только исключительно материальный капитал, но и то, что, в конечном счете, может оказаться важным при получении определенной позиции в обществе. Капиталом служит, несомненно, получаемое индивидом образование, налаживаемые социальные связи, способные, в итоге, принести индивиду некоторые материальные дивиденды, но, что важнее, предоставляет ему возможности для дальнейшего роста и получения более выгодных в разных смыслах социальных позиций.

     Важно не только то, что индивид имеет  в экономическом смысле сейчас, но и то, на что он может рассчитывать в будущем, какие позиции он в  перспективе может достигнуть. Например, в качестве стратообразующего признака даже экономической стратификации рассматриваются при таком подходе жизненные шансы на рынках труда и потребления.

     Таким образом, необходимым оказывается  учитывать разного рода факторы, объективного и субъективного характеров, важно, что общая ситуация в обществе может носить благоприятный или неблагоприятный характер, а сам индивид может прикладывать большие или меньшие усилия для упрочения или улучшения собственного положения в обществе. В итоге реальная позиция индивида представляется некоторым балансом собственных усилий и общественной ситуации, что делает, хоть и частично, индивида активным участником собственного становления в общественной структуре. Вебер, обладая довольно комплексным восприятием общества и проявляя свой научный интерес к разнообразнейшим проявлениям жизни социума, и социальную стратификацию представляет в виде весьма комплексного явления, которое попросту не может быть исчерпано лишь одним фактором.

     Кроме собственности среди факторов социального  расслоения, определяющими иные грани неравенства, Вебер называет еще и власть, полностью игнорируемую представителями марксизма, по крайней мере, в его классическом понимании.

     В западной социологии понятие власти чаще всего определяется именно по Веберу — как институционализированное право навязывать свою волю другим людям вопреки оппозиции с их стороны. Это право именно закреплено институционально, в ином случае, речь идет не о власти, а о некоей деспотии, физическом или психологическом насилии и давлении.

     Власть  дает возможность одним индивидам или группам управлять деятельностью подчиненных им групп. Власть оказывается основой, в первую очередь, политической сферы общественной жизни, соответственно, по отношению к власти Вебер определяет существование политических партий.

     Кроме того, хотя власть и собственность  — важнейшие критерии социальной стратификации, не менее важными  факторами выступает, как показал  М. Вебер, престиж. Оценка действий одних  индивидов другими может быть едва ли не важнейшим критерием социального  расслоения, поскольку общественное отношение к поступкам отдельных людей может в некоторых ситуациях служить большей мотивацией для совершения определенных действий людьми. По отношению к престижу Вебер определяет статусные позиции отдельных индивидов или групп.

     Макс  Вебер предложил многомерный  подход, выделив три измерения  для характеристики классов: класс, статус и партия. Классы выделяются по отношению к собственности, то есть обладают наибольшей экономической  составляющей, статус зависит преимущественно от оценки обществом действий индивида, то есть от социального престижа, тогда как партии выделяются на основе фактора власти, имеющего весьма политизированное значение. Именно эти взаимосвязанные факторы лежат, по Веберу, в основе стратификации общества. Структура общества, таким образом, представляется Веберу как нечто весьма неоднородное, что не подразумевает, однако, что категории неравенства абсолютно разрозненно и существуют независимо друг от друга.

     Напротив, каждый из факторов, так или иначе, оказывает влияние на все категории социального расслоения, что, однако, не приводит к равному или усредненному положению индивида во всех плоскостях общественной жизни. Так, занимая высокое положение в некотором экономическом классе совершенно необязательно обладать высокой статусной позицией или местом в партии, и, наоборот, престижность индивида не подразумевает его экономического благополучия или обладания существенной властью в той или иной сфере. В отличие от Карла Маркса, для Макса Вебера класс – показатель только экономической стратификации, он появляется только там, где возникают рыночные отношения.