Наиболее
частой темой полемики с другими учениями
был вопрос о постоянстве или непостоянстве
мира. Метод аргументации кажется весьма
своеобразным. Иллюзия о безначальности
и неуничтожимости мира, говориться
в сутрах, возникает благодаря способности
человека помнить свои прошлые рождения,
способности, развиваемой с помощью
йоги. Память о прошлой жизни, не соединенная
с истинным знанием, утверждают тексты,
заставляет человека считать земную жизнь
чем-то извечным и неизменным и тем
самым верить в неуничтожимость мира.
Подлинная же истина, постигаемая в нирване,
открывает, что перерождения и сопутствующие
им факты внешнего существования - лишь
результат внутренней активности индивида,
его неугасимых желаний. Человек, таким
образом, сам является причиной своих
земных страданий, длящихся на протяжении
всей "цепи перерождений", внешний
же мир - только проекция внутреннего
состояния личности, ее страстей и затуманенного
ложными мыслями ума.
Отношение
буддизма к брахманизму во всей ее сложности
можно проследить на примере трактовки
божеств ведийского пантеона. Когда, гласит
традиция, молодой брахман Сангарава спросил
Будду, существуют ли боги, тот ответил
утвердительно. В каноне сохранились
отрывки, указывающие на признание
ведийских божеств и подчеркивающие необходимость
их почитания. Так, рассказывая о положении
племени ваджей, Будда отмечал, что их
процветание и могущество зависит от выполнения
семи условий, в том числе от почитания
культовых мест и приношений даров божествам
(хотя Будда и его последователи решительно
выступают против принесения богам кровавых
жертв, чему в немалой степени буддизм
обязан своей популярностью). Власть богов
над природой, согласно буддизму, исключительно
велика. Они, например, вызывают
дождь. Чрезвычайно интересно, что не только
официально признанные брахманизмом объекты
почитания проникли в буддизм, но и
народные верования. Буддисты-миряне
обращаются к луне, когда жаждут потомства
или мечтают о рождении сына-наследника,
с этой же целью они поклоняются духам
деревьев. Судя по "Дигха-никае",
к духам взывали даже монахи. В одной
буддистской легенде рассказывается,
что дух дерева, увидев скитающегося
в лесу, но все еще помышляющего о мире
монаха, преподал ему урок подлинно
буддийского отношения к ценностям жизни,
в результате чего тот, осознав свои
заблуждения, встал на "путь истины".
Может
создаться впечатление, что буддистское
представление о божествах довольно близко
к брахманистскому, в действительности
это совсем не так. По буддистской
доктрине божества могущественны только
в мирских делах, в достижении же главной
религиозной цели - нирваны - они неспособны
оказать помощь, ибо стоят ниже архатов
(тех, кто достигнирваны). Они такие же
существа как и люди, но
наделены большей властью, помнят о
прежних воплощениях, не подвержены
болезням и т.д.. Божества подчиняются
закону кармы. Этот взгляд, разделявшийся
и брахманизмом, в буддизме получил особенно
последовательное развитие: многие
из небожителей превращаются в людей,
а люди могут становится богами, заслужив
нынешнее свое положение прежними делами,
- основные боги ведийского пантеона олицетворяют
лишь степень или стадию процесса духовного
восхождения личности. Заимствуя ведийских
богов, буддизм выказал полнейшее безразличие
к их традиционным атрибутам и чертам.
Характерная для брахманизма связь
каждого божества с той или иной сферой
жизни и природы здесь совершенно утрачена.
Боги теряют индивидуальность и
скорее напоминают обожествленных
героев или святых, нежели представителей
мира сверхестественного. Меняется и
состав пантеона. Специфически
буддистским божеством выступает Мара
- бог чувственных желаний и бренных
радостей сансары (потока существования),
всего того, что ведет к "духовной смерти".
Мара искушает монахов, как искушал
и самого Будду. Он соблазняет смертного
наслаждениями и тем приковывает его к
цепи перерождений. Мару окружает армия
злых духов. Свойственная буддизму острота
постановки этических проблем проявляется
здесь в том, что этот носитель зла занимает
значительное место в этом вероучении,
он своего рода дьявол буддизма. Брахманизм
не знал подобного образа. Даже Рудра
(Шива), бог разрушения, не только карает,
но и защищает человека, даже преподает
ему йогу (путь восхождения). Столь
яркая этическая направленность буддизма,
не имевшая аналогии в ортодоксальной
традиции, потребовала персонификации
того, что противостояло его нравственному
идеалу и стояло на пути его достижения.
ФОРМЫ
БУДДИЗМА.
Победное
шествие буддизма по странам Азии началось
еще до новой эры. С III в. до н. э. буддизм
появился на территории Центральной Азии
(нынешние Таджикистан и Узбекистан), с
I в. н. э. - в Китае, со II в. - на полуострове
Индокитай, с IV в. - в Корее, с VI в. - в Японии,
с VII в. - в Тибете, с XII в. -в Монголии. Используя
свой главный принцип - не нарушать сложившиеся
культурные традиции разных стран и народов
и по возможности срастаться с ними, - буддизм
быстро прижился везде и, привившись к
древу местной культуры, дал новые побеги.
Например, в Китае этот процесс начался
с V-VI вв. В VIII-IX вв. там успешно распространялись
по крайней мере уже два чисто китайских
направления буддизма - школа чистой земли
будды Амитабхи и школа чань. В Японию
буддизм проник уже в китайском обличье.
Китайские школы тяньтай, хуаянь-цзун,
школа чистой земли будды Амитабхи и чань
постепенно завоевали Японию, став соответственно
школами тэндай, кэгон, амидаизма и дзэн.
Однако
в Китае буддизм подвергался атакам как
извне - от иноземных завоевателей, так
и изнутри - со стороны возрожденного конфуцианства.
Правда, он не был совершенно вытеснен
из этой страны, как случилось в Индии,
но его влияние неизмеримо ослабло. В дальнейшем
тот же процесс повторился в Японии, где
укрепилась национальная религия - синтоизм.
Вообще появление и утверждение буддизма,
как можно видеть на примере Китая, Индии
и некоторых других стран, своеобразно
стимулировало возрождение местных религиозных
традиций. Если они, впитав все достижения
буддизма, оказывались достаточно сильными,
то господству буддизма приходил конец.
В
каждом регионе развивались своя собственная
буддийская символика и буддийские обряды
- почитание святых мест, календарные праздники,
обряды жизненного цикла, подпитываемые
местными традициями. Буддизм вошел в
кровь и плоть многих и многих народов,
стал частью их повседневной жизни. Он
изменил местные традиции, но и сам претерпел
изменения. Буддизм способствовал расцвету
культуры этих стран - архитектуры (строительство
храмов, монастырей и ступ), изобразительного
искусства (буддийская скульптура и живопись),
а также литературы. Это хорошо видно на
примере поэзии, вдохновленной идеями
дзэн-буддизма. С ослаблением влияния
крупных монастырей, которые в эпоху расцвета
буддийской цивилизации были своего рода
“государствами в государстве”, главную
роль в жизни буддистов стали играть небольшие
местные монастыри и храмы. Власти начали
гораздо более активно вмешиваться в религиозные
дела сангхи. Особая ситуация сложилась
в Тибете, где образовалось теократическое
государство, управляемое главой “жёлтошапочной
“ школы гелукпа далай-ламой, который
являлся и государственным, и религиозным
лидером. Ламы доносят послание Будды
и открывают его смысл ученикам, поэтому
их почитают как непогрешимых божеств,
вера в которых важнее знания буддийских
догматов.
УЧЕНИЕ
БУДДЫ.
Будда
принадлежал к царскому роду Шакья,
правившему в небольшой области на
склонах непальских Гималаев. Столицей
этой области была Капилавасту. Имя отца
Будды - Шуддходана, матери - Мая,
или, как ее часто называют, Маядеви.
Незадолго до рождения мальчика у Маи
появилось желание повидаться со своими
родителями. Когда на пути к
ним, вблизи селения Лумбини, недалеко
от Капилавасту, она хотела отломить
сук от высокого дерева, ее постигли
роды. Мальчик получил имя Сиддхартха.
Ветвь рода Шакья, из которой происходил
Будда, носила название Гаутама, вследствии
чего Будда назывался своими современниками
"шраман Гаутама" ("аскет Гаутама").
"Будда" означает "Просветленный",
"Пробужденный", это - церковное имя,
полученное Сиддхартхой от своих приверженцев.
Мать Будды, Мая, умерла через семь
дней после рождения мальчика, и он был
воспитан сестрою своей матери Махапраджапати,
которую Шуддходана позже взял себе в
жены, и от которой имел двух детей,
мальчика и девочку. Сиддхартха был
очень нежным ребенком и воспитывался
по-княжески. Одежды его были из тончайшего
льна, денно и нощно над ним держали
белые зонтики для защиты от холода и зноя,
от пыли, травы и росы. Во дворце в его распоряжении
имелись пруды, покрытые цветами
лотоса, и, смотря по сезону, он жил в летнем,
осеннем и зимнем дворцах. Четыре месяца
дождливого времени он проводил в осеннем
дворце, где его услаждала невидимая музыка.
Ему готовились изысканные кушанья из
риса и мяса. В остальном воспитание его,
как можно предполагать, не отличалось
от воспитания молодых аристократов.
Правда более поздние тексты говорят,
что отец Будды, Шуддходана, из-за
чрезмерной любви к сыну очень запустил
его воспитание, не упражнял его даже во
владении оружием, так что Сиддхартха
мог получить руку девушки, избранной
им себе в жены, только после экзаменов,
обязательных для детей кшатриев.
Женился
Сиддхартха рано. У него родился сын, получивший
имя Рахулы. Имени жены Будды древние тексты
не сообщают, в них она всегда называется
Рахуламата, "мать Рахулы".
Позднейшие южные канонические
тексты на языке пали называют ее
Бхаддакачча, северные санскритские
тексты - Яшодхара. Будде исполнилось 29
лет, когда его перестала устраивать жизнь,
которую он вел. Он оставил свои дворцы,
жену, ребенка и пошел странствовать по
миру. О причинах такого шага
древние тексты приводят слова самого
Будды: "И мне, жившему в таком благосостоянии
и бывшему столь изнеженным, пришла
мысль: незнающий, обыкновенный человек,
подчиненный влиянию возраста, когда он,
не будучи еще старым, видит дряхлого старика,
чувствует себя не по себе, испытывает
смущение, отвращение, прилагая видимое
им к самому себе. И вот, когда я взвесил
все это, у меня исчезла вся радость
юности". То же говориться затем о болезни
и смерти, с тем только различием,
что следует заключение: "У меня... исчезла
вся радость здоровья" и "У меня...
исчезла вся радость жизни". Это стоит
в связи с учением Будды, что существует
три вида невежества (авидья): невежество
вследствии молодости, вследствии
здоровья, вследствии жизни, - человек
забывает, что он стареет, в любой момент
может заболеть и обязательно должен умереть.
Уже
в древнейшей части южного канона
встречается такой рассказ. вятой Асита
увидал при посещении неба, что боги
находятся в большой жадости. На его
вопрос о причине, ему было сказано, что
в земле Шакья, деревне Лумбини, родился
мальчик, который сделается Буддой. Услышав
это, Асита отправился с неба
к Шуддходане и попросил показать ему
мальчика. Когда он увидел его сияющим
как огонь, он взял его к себе на руки и
славословил его, как высочайшего
из живых существ. Но после этого он
заплакал. На вопрос Шуддходаны,
не угрожает ли мальчику болезнь, Асита
отвечал отрицательно и сказал, что
плачет он потому, что умрет ранее того,
как мальчик сделается Буддой. На празднике
наречения Будды именем появились восемь
брахманов, которые подтвердили, что
ребенок станет Буддой. Шуддходана не
мог однако помириться с мыслью, что его
сын сделается монахом. Когда в
ответ на свои вопросы он услышал, что
его сын будет побужден к переходу в духовное
звание видом старика, больного и умершего,
он издал строгий приказ наблюдать за
тем, чтобы его сын не мог увидеть ни
одного из этих явлений. В то время, как
по древним текстам решение Будды отречься
от мира возникло из его внутренних устремлений,
более поздние тексты приписывают это
богам, которые побудили его к этому.
Когда принц поехал раз кататься в парке,
боги послали ему вестника, который
явился в виде дряхлого, беззубого,
седого, согбенного, трясущегося старика,
шедшего опираясь на палку. Когда принц
узнал от своего возницы, что старость
есть удел всех людей, он вернулся домой
опечаленным. Шуддходана удвоил стражу
и усилил свои предписания, но не смог
помешать тому, чтобы боги таким же образом
не показали принцу человека, одержимого
проказой, затем мертвого и, наконец,
прилично одетого, скромного монаха. Вернувшись
во дворец, принц лег на свою постель. Тогда
к нему явились красивые танцовщицы, чтобы
увеселять его пением и пляской. Но принц
уже был закален против соблазнов,
отвернулся и заснул. Увидев, что их искусство
напрасно, танцовщицы также вскоре расположились
ко сну в дворцовых покоях. Ночью принц
проснулся и увидал спящих танцовщиц.
Инструменты выпали из их рук, слюна
текла у них изо рта, руки и ноги стали
вялыми от усталости, одни скрежетали
зубами, другие храпели, некоторые говорили
во сне, а иные лежали с открытым ртом.
Тогда отвращение к чувственным наслаждениям
у принца еще более усилилось. Спальня,
походившая в своем роскошном убранстве
на жилища богов, показалась ему кладбищем
с безобразными трупами, и он решил
в тот же день покинуть родной дом. Когда
он вошел в спальню своей супруги, чтобы
проститься с сыном, он увидел, что
она спит на покрытом цветами ложе,
положив руку на голову младенца. Тогда
он подумал: "Если я отведу руку принцессы,
чтобы взять дитя, она проснется, и
это будет препятствием к моему отъезду.
Я вернусь и увижу сына, когда достигну
освобождения". И с этими словами он
удалился.
Когда
будущий Будда, получив отвращение
от мирских наслаждений, оставил родину
и привычные отношения, он стал искать
прежде всего наставников, которые могли
бы ему указать путь к спасению. Сперва
он направился к Алара Каламе,
потом к Уддака Рамапутте. Но их шраманские
доктрины не удовлетворили его. Оба они
были последователями йогической практики
и исповедывали философию санкхья, основанную
Капилой. Главное различие между системами
йоги и санкхьи, имеющими почти все
основные положения сходными, заключается
в том, что йога ставит на первый план технику
созерцания и строгий аскетизм, тогда
как санкхья выставляет исключительно
теорию правильного познания. С
заимствованными из йоги возрениями стоят
в связи и ближайшие шаги, сделанные Буддой,
после того, как он расстался
со своими учителями. Он шел безостановочно
по землям Магадхи, пока не достиг местечка
Урувелы на реке Найраньджана, нынешней
Будда Гая, к югу от Патны. Красивое,
мирное место настолько привлекло его,
что он решил там остаться. В лесах
Урувелы он подверг себя, по преданию,
тяжкому самоистязанию, но оно не принесло
ему желанного просветления.
Тогда
он пошел еще дальше, и совершенно отказался
от пищи, удерживал дыхание и концентрировал
внимание на одной точке. Пять шраман,
пришедших в изумление от его выносливости,
держались неподалеку, чтобы сделаться
его учениками, если на него найдет просветление.
Но несмотря на аскезу и созерцание, о
которых сообщают подробно древние и позднейшие
тексты, просветление не приходило.
Когда однажды, погруженный в размышления,
ходил он медленно взад и вперед,
силы оставили его и он упал. Пять шраман
подумали, что он умер. Но он снова
пришел в себя и понял тогда, что крайняя
аскеза не может привести к правильному
познанию. Поэтому он снова принял пищу,
чтобы укрепить свое совершенно ослабевшее
тело. Тогда шраманы покинули его и ушли
в Бенарес. Он остался снова один. Наконец,
по прошествии семи лет напрасного искания
и борьбы с собой, в одну ночь, когда он
сидел под смоковницей, на него нашло желанное
просветление. Он переходил от одной
ступени познания к другой, постиг
ложные пути переселения душ под тяжестью
кармы, причины страданий в мире и путь,
ведущий к уничтожению страданий. В эту
ночь Сиддхартха превратился в Будду,
стал "Пробужденным", достиг освобождения
от страстей и тем самым от дальнейших
перерождений. О времени после просветления
мы имеем связный рассказ из древнего
текста Винаяпитаки, где сообщается,
что святой, ставший Буддой, сидел семь
дней подряд с поджатыми
под себя ногами под деревом, ставшим
впоследствии предметом почитания буддистов,
"наслаждаясь блаженством спасения".
Ночью, по прошествии семи дней, он
повторил трижды в своем уме весь ряд сцепления
причин и следствий, приводящих к перерождениям
и страданиям рожденных в этом мире.
После этого он оставил место под "деревом
познания" и перешел к "дереву пастуха
коз", и там пробыл еще семь дней.
Один, несомненно позднейший, но
все-таки довольно старый источник, Махапариниббанасутта,
вставляет сюда историю искушения Будды
Марой, буддистским дьяволом. Мара
потребовал от Будды, чтобы он перешел
в Нирвану, т.е. умер просветленным,
что Будда отклонил, поскольку он должен
сначала набрать учеников и распространить
свое учение. Смысл истории искушения
поясняется древнейшими текстами.
Мара заставляет Будду колебаться,
должен ли он оставить свое познание при
себе или передать его людям.