Понятие, предмет и задачи криминальной психологии

• личность правонарушителя исследуется как сложная иерархическая система, в которой вычленяют элементы, имеющие прямую связь с преступным поведением;

• личность правонарушителя познается через его деятельность, через взаимодействие с социальной средой;

• наряду с личностью и деятельностью обязательным элементом исследования является среда, окружающая индивида, в особенности социальная микросреда.

Исследования показали, что для различных видов преступлений (насильственных, корыстных, неосторожных) характерны различные искажения в мотивационной сфере правонарушителя.

 
Психология преступника – убийцы.

Личность насильственного преступника характеризуется, как правило, низким уровнем социализации, отражающим проблемы и недостатки трех основных сфер воспитания: семьи, школы и производственного коллектива. Мотивационная сфера этой личности характеризуется эгоцентризмом, стойким конфликтом с большинством представителей окружающей среды, оправданием себя.

Алкоголь в такой группе, как правило, является катализатором, активизирующим преступную установку.

При системно-структурном подходе к анализу генезиса отклоненного поведения установлено, что около 85% преступлений против личности совершается лицами, связанными с потерпевшими деловыми, родственными, интимными и другими отношениями, и преступление является конечной фазой конфликта, возникшего в результате этих отношений.

Таким образом, психологические исследования личности преступника дают возможность выявить подлинные мотивы и причины конфликтной ситуации и наметить пути их преодоления, т. е. осуществить индивидуальную профилактику.

Весьма актуальным для профилактики насильственных правонарушений было бы осуществление контроля за психическим состоянием эмоционально неустойчивых лиц (аффекты в скрытой форме) и коррекция эти состояний, осуществляемая специальной психологической службой.

При выяснении механизма образования преступного умысла необхо димо сочетать знание общих закономерностей преступности с глубоким изучением личности преступника. Последнему во многом способствует знакомство с социальными группами, членом которых является данный индивидуум. Изучение структур взаимоотношений, бытующих в ближай шей среде этого лица, знание психологии социальных групп, членом ко рых является эта личность, необходимо для раскрытия связи личности общества, связи индивидуального и общественного сознания. Обществен ное лицо любого человека во многом обусловлено содержанием его «мик ромира».

Психологическая структура этого «микромира» служит мощным катализатором индивидуального поведения. Характер поведения зависит содержания соответствующих норм поведения окружающей среды.

Анализ «микромира» способствует составлению объективной характеристики личности преступника: раскрывает уровень социализации. Актуальными для криминальной психологии являются: следования так называемых «маргинальных» личностей, основными характеристиками которых является внутренняя социальная нестабильность. Для «маргиналов» характерна неспособность личности достаточно глубоко и полно освоить культурные традиции и выработать соответствующие социальные навыки поведения той среды, в которую эта личность оказалась внедренной: житель сельской «глубинки» вынужденный жить и работать в большом городе, взрослый человек, переселившийся в область, где говорят на незнакомом ему языке, и не знающий традиций и обычаев данной местности и т. п.

«Маргинальная» личность испытывает высокое социальное напряжение и легко вступает в конфликт с окружающей социальной средой.

Внутриролевой конфликт выливается в преступление в случае, когда

• требования одного сегмента (составной части) социальной роли противоречат требованиям другого сегмента роли;

• возможный выход из создавшейся ситуации заключается в нарушении тех ролевых требований, соблюдение которых обеспечивает уголовно-правовым принуждением;

• санкции — как позитивные, так и негативные (экономические, социальные, правовые, моральные), препятствующие такому исходу, либо недостаточны, либо нереальны;

• лицо отчуждено от сегментов социальной роли, противоречащих преступному варианту поведения.

Последний фактор очень важен, потому что он определяет исход внутриролевого конфликта. Здесь мы подходим к вопросу о мотивирующем значении аффективного, установочного элемента структуры социальной роли. Здесь возможны два крайних варианта: отчуждение от роли и идентификация с ролью, ее требованиями.

Преступление можно рассматривать как отклонение от нормы во взаимодействии личности с окружающей социальной средой. При совершении насильственных преступлений нарушение нормального взаимодействия с социальной средой связано с острой конфликтной ситуацией. В литературе излагаются характер и виды таких конфликтов с учетом индивидуальных особенностей личности преступника и условий внешней социальной среды.

Конфликты «парные», в которых принимают участие чаще всего соседи, знакомые по работе, родственники и супруги, как правило, связаны с психологической несовместимостью, неумением наладить нормальные взаимоотношения, а реализация их в агрессивной форме объясняется низким уровнем правосознания, морали, невоспитанностью и т. п.

Перенос локальной конфликтной ситуации на всю окружающую субъекта социальную среду (иррадиация конфликта). Для данного вида конфликта характерно накопление напряжения (фрустрация), связанного с конфликтом в быту или на работе и перенос его (разрядка) на лиц, которые к первоначальной конфликтной ситуации никакого отношения не имели (случайные прохожие, соседи, супруги и т. п.).

Источник этой ненависти — за пределами случая, столкнувшего их, он коренится в жажде мести молодости за одиночество и болезни, за невозможность любить и быть любимым, за горечь унижений. Виновник многолик и безличен, и поэтому месть ему оказывается местью его же жертве, порождая один из симптомов разрушения сознания — бессмысленное преступление.

Часто происходит «заражение» конфликтной ситуацией и участие в групповых хулиганских действиях и массовых беспорядках. Подобный вид конфликтов характерен для лиц с неустойчивой психикой, низким правосознанием, низким уровнем общей культуры, легковозбудимых, склонных к конформизму, находящихся в толпе. Хулиганские проявления одного человека для таких лиц могут служить эмоциональным сигналом и примером для подражания.

Толпа сама становится единой громадной личностью и ведет себя так, как могла бы вести и миллионы лет назад. С помощью ее специфических механизмов, частично сохранившихся до наших дней, пред люди выжили в борьбе за существование, ведь пратолпа — из-за отсутствия второй сигнальной системы, сдерживающей эмоции и закрепляющей силу и скорость действия, — должна была отличаться от своего далекого потомка именно скоростью передвижения, страшной силой общего действия. И эти скорость и сила вырастали тем более, чем сильнее бушевала в пратолпе эмоция. А она склонна возрастать быстро и достигать гипертрофических масштабов. «Совершенно одинаковые чувства, которыми воодушевлены все члены общественного целого, внезапно возвышаются до крайней степени напряжения, взаимно поддерживая и усиливая друг друга, как бы путем взаимного помножения»,— писал Тард. С. Сигеле указывает на «мотив, соединявший несколько первых индивидуумов, который становится известным всем, проникает в ум каждого, и тогда толпа обретает единодушие».

Эмоция толпы переменчива, ярость легко переходит в ужас, погоня превращается в паническое бегство, и наоборот. Розанов доказывает это положение опытом военных действий, когда панически бегущая толпа солдат в несколько секунд обращается в яростно атакующую волну.

Важнейшая особенность толпы и один из факторов ее скручивания — «критическая волна»: ниже нее мы обнаружим лишь остаточные следы эффектов, ею производимых, выше — ослабление и распад единого «сверхорганизма» на несколько дочерних.

Скручивание и дальнейшее управление толпой происходит с помощью жестов, криков, песен, телодвижений. Здесь важно подчеркнуть два момента. Во-первых, речь занимает в сигнальной системе толпы не единственное, а скорее подчиненное место. Главная роль отводится первосигнальной системе: жестам, выкрикам, телодвижениям и т. п. Обращаться к толпе с разумной речью, втолковывать ей логические аргументы бессмысленно, а порой и опасно. Она плохо реагирует на доводы рассудка и не подчиняется увещеваниям. Зато первосигнальные посылки воспринимаются ею с охотой, им она подчиняется легко, слушаясь выкрика, яркого и доходчивого жеста.

Во-вторых, толпа бурно реагирует на ритмические стимулы, возбуждающие ее эмоцию. Ритмические хлопки, удары в бубен или барабан, даже в грудь, ритмические выкрики, ритмы возбуждающих мелодий и песен, вскидывание в едином ритме руки со сжатым кулаком, ритмический рев глоток — вот что ведет за собой и возбуждает толпу. Характерно, что ребенок проявляет способность воспринимать ритм намного раньше, чем смысл слова. Все это свидетельства древнейшего происхождения толпы, ее былого могущества, когда она находилась в своем расцвете.

 Психология жертвы

Страх – это самое главное чувство потенциальной жертвы. Из биологии нам известно, что каждый организм по-своему реагирует на страх. Олень замирает. Рак-отшельник наглухо захлопывает свою раковину. Хамелеон меняет цвет и сливается с окружающей средой. Скунс выбрасывает вонючую жидкость. Кошка шипит и выгибает спину. Когда вы сталкиваетесь с опасной ситуацией, как реагирует ваш организм? Вы смеетесь над ней? Вы пытаетесь избавиться от нее? Вы стараетесь найти себе оправдание? Вы прячетесь? Нападаете? Убегаете? Делаете вид, что вас не волнует опасность? Какова психология жертвы?

Позиция жертвы настолько специфична, что в психологии был выделен даже особый раздел – виктимология (слово «виктим» по-английски означает «жертва»). Психологи давно интересовались, что общего есть в личности преступников – какие предпосылки, черты характера или страницы жизненного опыта приводят их к нарушению закона и какова психология жертвы. Однако, по многочисленным рассказам следователей, судей, да и самих осужденных можно было прийти к выводу, что и их жертвы тоже имели какие-то общие особенности – как в поведенческих и эмоциональных реакциях, так и в стиле мышления.

Роли

Есть три классические ролевые позиции, которые присутствуют в любом из конфликтов. Все они – взаимосвязаны между собой. Жертва не может существовать без некоего Преследователя, а как только эти двое начинают взаимодействовать, на сцене частенько появляется герой-Спаситель, пытающийся защитить несчастную Жертву от несправедливых нападок. Это основные моменты в определении понятия психологии жертвы. Сюжет этот хорошо знаком нам еще по сказкам. Бедную падчерицу обижает злая мачеха, но вдруг оказывается, что у бедняжки есть крестная-фея или на ее защиту встают какие-то силы природы, она получает некие волшебные дары от случайных доброжелателей. В сказках зло всегда бывает «справедливо наказано», жертва реабилитирована, а спаситель скромно уходит вдаль в своих сияющих доспехах. И мы можем быть уверены, что, в случае чего, он вернется и вновь накажет всех «плохих» и поможет всем «хорошим».

В жизни, однако, всё редко бывает так однозначно и легко. Сюжет борьбы добра и зла постоянно окружает нас и в повседневных житейских ситуациях. Вот только каждый из участников спора обычно бывает убежден, что именно он и олицетворяет собой Добро – то есть несчастную жертву несправедливого гонения. В то время как другая сторона выступает в роли Злого тирана – в лучшем случае, просто по незнанию, а в худшем – из умышленного коварства и жестокости. Примечательно, что в роли Преследователя может выступать не конкретный злоумышленник, а, например, «неправильные» законы и правила, некачественные товары, «обманная» реклама, противоречивая информация и т.д. Спаситель тоже не всегда приходит в образе доброй феи. Это может быть чья-то авторитетная статья или книга, врач, адвокат, милиционер, психолог, «товарищеский суд» из соседей, друзей и родственников или же просто чьи-то широкие плечи и внушительные кулаки.

Психология жертвы. Почему выгодно находиться в роли жертвыеденческий эмоциональный

Как это ни парадоксально, но находиться в позиции жертвы (или просто выставлять себя в этой роли для окружающих) порой бывает выгодно.

Бывают проблемы, которые мешают нам делать то, что мы хотим. А бывают проблемы, которые помогают нам не делать того, чего мы не хотим. Это называется вторичной выгодой. Например, если у вас на руках экзема, то это прекрасный повод, чтобы никогда не мыть посуду. Если вы простудились, то вам не придется идти в любую погоду гулять с собакой. А если вы мать троих маленьких детей, то в ближайшие несколько лет вам можно не беспокоиться о сложностях карьерного роста. Депрессия мешает кому-то работать или полноценно общаться. Усталость или беспомощность является уважительной причиной, чтобы постоянно эту помощь просить (особенно эффективно это оказывается в тех случаях, когда вам кажется, что просто так вы помощи получить не сможете). Беспокойство за престарелых родителей не позволяет вам покинуть их дом и столкнуться со сложностями самостоятельной жизни. Проблемы на работе оправдывают ваш низкий заработок или конфликты с близкими.

Вот почему мы иногда держимся за видимую беспомощность и хотим быть «спасенными». Например, очень многие женщины ждут от своих мужчин, что те будут встречать их, если приходится поздно возвращаться домой. И дело, порой, вовсе не в том, что ей действительно страшно – просто ей приятно, что он проявляет заботу о ней (особенно если это, в сущности, единственная забота, на которую она может «законно рассчитывать»). Бывает, что для получения этого права на защиту, она должна заставить его реально побеспокоиться, а себя – реально пострадать. Я знаю случаи, когда женщины бывали ограблены или даже изнасилованы – и только после этого мужья стали думать об их безопасности.