Контрольная работа по "Праву"

    Этот рескрипт Диоклециана истолковывается различно. Некоторые усматривают основание этой нормы в борьбе законодателя с возможным обманом со стороны покупателя, в желании дать средство помощи заблуждавшемуся продавцу и пр. Более вероятным следует признать такое понимание рескрипта Диоклециана, что им принимается во внимание стесненное материальное положение продавца во время продажи. В пользу этого объяснения рескрипта говорит то, что покупатель, заплативший за вещь вдвое дороже по сравнению с ее действительной стоимостью, не мог ссылаться на чрезмерную убыточность договора для себя. Обмануть может покупатель, но может и продавец, заблуждение также может быть и на стороне продавца, и на стороне покупателя; таким образом, если бы именно в этих моментах заключалось основание рескрипта, он должен был поставить в одинаковое положение продавца, продавшего вещь дешевле половины ее стоимости, и покупателя, заплатившего за вещь более чем вдвое дороже ее стоимости.

Но рескрипт предусматривает только средство защиты потерпевшего продавца - быть может, потому, что стесненное материальное положение может побудить к невыгодной продаже (чтобы получить срочно требующуюся сумму денег), но не вынуждает к невыгодной покупке; материальные затруднения чаще заставляют покупку отложить. Вмешательство императорского законодательства в "свободное соглашение" сторон, в самом важном его пункте - в отношении цены, исходит, по-видимому, из мотивов заботы законодателя о сохранении за плательщиками налогов их имущественной мощности14.

       Покупатель, не желавший доводить  дело до расторжения купли-продажи, мог доплатить разницу до настоящей  цены и таким путем сохранить  за собой купленную вещь15.

       Поскольку договор купли-продажи  двусторонне-равный, то обязанностям  продавца корреспондируют обязанности  покупателя.

      Обязанности покупателя обеспечивались  предоставленным продавцу иском  по поводу проданного (actio venditi). Основной обязанностью покупателя являлась уплата покупной цены16.

В Юстиниановом праве было закреплено, что "продаваемые и передаваемые вещи становятся собственностью покупателя, если последний оплатил ее стоимость продавцу либо удовлетворил его иным образом, например, передав ему некоторую вещь в залог либо предоставив ему поручителя. Но если тот, кто продал, принял честное слово покупателя, то должно сказать, что вещь делается собственностью покупателя тотчас же". Продавец мог требовать уплаты денег за вещь, даже если он ее не доставил.

      Также и покупатель должен  был принять предоставленный  продавцом товар.

      Если по заключении договора  купли-продажи проданная вещь  погибнет по случайной причине, т.е. без вины в том как продавца, так и покупателя, то неблагоприятные последствия этого факта ложатся на покупателя. Это значит, что покупатель обязан платить покупную цену (а если уже уплатил ее, не имеет права требовать ее возвращения), несмотря на то, что продавец вследствие случайной причины не может исполнить лежащей на нем обязанности предоставления вещи. Это выражают афоризмом: periculum est emptoris - риск случайной гибели проданной вещи лежит на покупателе (если, конечно, в договоре стороны не предусмотрели иного положения)17.

     «Если ясны предмет, качество и количество проданного, ясна цена и продажа совершена просто (без условия), то купля является совершенной»18

«Как только заключена купля-продажа, риск гибели проданной вещи переходит на покупателя, хотя бы к этому времени вещь и не была фактически передана покупателю. Таким образом, если проданный раб умрет или потерпит какое-нибудь повреждение, или сгорит проданный дом, весь или в части, - ущерб от этого ложится на покупателя, которому необходимо платить покупную цену, хотя он и не получил купленной вещи. Продавец не несет ответственности за то, что случится помимо его умысла или небрежности (т.е. без его вины)»19.

       Этот принцип выражен прямо  и в источниках классической  эпохи и является характерным  для римского права.

      Правило «periculum est emptoris» резко расходится с общим принципом римского права – «casum sentit dominus» (т.е. последствия случайностей, какие могут постигнуть вещь, приходится ощущать собственнику этой вещи). С точки зрения этого общего правила, если вещь по заключении договора купли-продажи, но еще до передачи покупателю погибает или повреждается, риск должен был бы несть продавец, так как при этих обстоятельствах именно он является собственником проданной вещи. Только после фактической передачи вещи право собственности переходит (при наличии других необходимых условий) к покупателю, и следовательно, с точки зрения правила «casum sentit dominus» только тогда, естественно, можно было бы возложить на покупателя риск случайной гибели или порчи вещи. В действительности же покупатель несет этот риск независимо от того, стал ли он уже собственником купленной вещи или еще нет20.

     Было  приложено немало усилий для  того, чтобы объяснить это исключительное  правило.

      Некоторые авторы видят объяснение правила periculum est emptoris в том, что первоначальной формой продажи была манципация, сразу переносившая право собственности на покупателя, так что ему приходилось нести риск и по общему правилу casum sentit dominus; когда в дальнейшем заключение обязательственного договора купли-продажи и перехода права собственности к покупателю разъединились, установившееся положение сохранилось в силу известного консерватизма римского права.

      Большим распространением и признанием  пользуется другое объяснение, также  исходящее из исторических корней  купли-продажи. До того как этот  договор получил признание в  качестве консенсуального, той цели, для которой в классическом римском праве служит emptio — venditio, достигали с помощью двух отдельных стипуляций. «Обещаешь ли дать мне раба Стиха?» - спрашивал покупатель продавца и получал утвердительный ответ. «Обещаешь ли уплатить мне 100?» - спрашивал продавец покупателя и также получал на свой вопрос утвердительный ответ. Так возникали два стипуляционных обязательства. Конечно, хозяйственно эти две стипуляции являлись взаимно обусловленными, но, ввиду формального и абстрактного характера стипуляции, обе эти стипуляции юридически были совершенно самостоятельны, а потому каждая имела свою судьбу, не связанную с судьбой другой стипуляции. Отсюда и получалось, что обстоятельства могли сложиться так, что стипуляция, совершенная покупателем о передаче ему проданной вещи, оказывалась неисполнимой, притом без всякой в том вины продавца, т.е. случайно, вследствие чего продавец освобождался от исполнения своего обязательства21.

       Между тем другая, встречная стипуляция сохраняла силу: поскольку это обязательство имело абстрактный характер, не было связано с основанием, по которому обязательство установлено, обязавшийся уплатить 100 по-прежнему был обязан платить, хотя его право требования (по первой стипуляции) отпало. С этим положением практика так свыклась, что те же самые последствия случайной гибели проданной вещи продолжали применяться и тогда, когда косвенный порядок оформления купли-продажи двумя стипуляциями перестал быть необходимым, так как получил признание консенсуальный договор купли-продажи22.

     С  другой стороны, необходимо отметить, что в соответствии с переходом  на покупателя с момента заключения  договора рисков случайной гибели  или порчи проданной вещи, к  нему поступают и всякого рода  случайные приращения, улучшения  вещи, последовавшие по заключении  договора23.

     «Увеличение  или уменьшение участка вследствие  естественного влияния воды (намыва) относится к выгоде или невыгоде  покупателя; если бы весь участок  после купли-продажи оказался  занятым рекой, это было бы  риском покупателя; следовательно, и случайные выгоды должны  также поступить в его пользу».

    Продавец  принимает на себя по договору  купли-продажи обязательство предоставить  вещь покупателю. Продавец должен  был предоставить покупателю  товар того качества и в  том количестве, которое устанавливалось  договором, а также плоды и  приращения от вещи, если они  были получены после заключения  договора.

     Особенностью  римского договора купли-продажи  было то, что передача права  собственности самой куплей-продажей  не осуществлялась. Африкан, цитируя Юлиана, писал, что «продавец обязывается только в том, чтобы он обеспечил покупателю возможность правомерно обладать вещью, но не в том, чтобы сделал (вещь) принадлежащей ему (как собственнику»24.

       В древнейшую эпоху римского  права, когда купля-продажа совершалась  посредством манципации, в случае  предъявления третьим лицом иска  к покупателю, направленного на  отобрание от него вещи (в особенности  иска виндикационного), на продавца возлагалась обязанность помочь покупателю в отражении этого нападения.  Позднее, когда продажа стала совершаться без манципации, при заключении договора купли-продажи более или менее ценных вещей очень часто стали совершать дополнительную стипуляцию и, посредством этой дополнительной сделки, выговаривать от продавца на случай эвикции двойную покупную цену. Таким образом, развитие права в этой области завершилось признанием за покупателем права на основании самого договора купли-продажи, независимо от совершения стипуляции, в случае эвикции вещи искать с продавца возмещения убытков в порядке регресса (обратного требования).

      По цивильному праву продавец  несет ответственность перед  покупателем, если он прямо обещал, что вещь имеет такие-то положительные  качества, а их не оказалось, или  что вещь не страдает такими-то  недостатками, а они имеются в  вещи25.

      В Риме большое значение имели  сделки продажи, которые производились  на рынках, ибо именно здесь  продавались наиболее ценные  для рабовладельческого хозяйства  товары: рабы и скот. Такие сделки  находились под наблюдением особых  должностных лиц, именовавшихся  курульными эдилами. В частности, в компетенцию курульных эдилов  входило рассмотрение споров, возникавших  на почве рыночных сделок.

   Купля-продажа может сопровождаться добавочным соглашением относительно обратной покупки вещи продавцом у покупателя или обратной продажи вещи покупателем продавцу (в зависимости от того, кому принадлежит право заявить о повороте купли-продажи). При отсутствии в таком добавочном соглашении указания, на каких условиях должна быть совершена обратная покупка или продажа, предполагается, что она совершается на условиях первоначального договора .

Казус 2

       Престарелый отец подарил все свое имущество своим детям. 
Спустя год даритель обратился в суд с просьбой отменить дарение, мотивируя это тем, что дети, получив имущество, отказали отцу в содержании.

1.Правомерно  ли требование отца по Кодексу  Наполеона?

2.Дайте характеристику договорных отношений и условий действительности и недействительности договоров по Гражданского кодексу 1804 г.

Решение

      1. В данном случае требование отца не правомерно, так как отказ детей от его содержания, не является основанием для отмены дарения по кодексу Наполеона.

      2. Кодекс  Наполеона закрепляет четыре условия, являющиеся существенными для  действительности  соглашения.

       1. Согласие стороны, которая обязывается.

      Нет действительного согласия, если  согласие было дано лишь вследствие заблуждения или если оно было исторгнуто насилием или достигнуто обманом.

       Заблуждение является причиной ничтожности соглашения лишь тогда, когда заблуждение относится к самому существу вещи, которая является предметом соглашения.

       Насилие, осуществленное в отношении  того, кто заключил обязательство, является причиной ничтожности, хотя бы насилие было осуществлено  третьим лицом, а не тем, в пользу  кого соглашение было заключено.

      Насилие является причиной ничтожности  договора  не только тогда, когда  оно осуществлено в отношении  одной из договаривающихся сторон, но  и  тогда, когда оно осуществлено  в отношении супруга или супруги  договаривающейся стороны, в отношении  его нисходящих или его восходящих.

      Договор не может быть более  оспорен по причине насилия, если  после того, как насилие прекратилось, этот договор был одобрен или  прямо, или молчаливо, или посредством  пропуска срока, установленного  законом для предъявления требования  о восстановлении.

       Обман является причиной ничтожности соглашения, если образ действий одной из сторон таков, что ясно, что без этих действий другая сторона не вступила бы в договор.

      Обман не предполагается  и  должен быть доказан.

      Соглашение, заключенное вследствие  заблуждения, насилия или обмана, не является ничтожным в силу  самого закона.

      По общему правилу нельзя ни  обязываться, ни устанавливать соглашения  от своего имени иначе как  для самого себя.

      Однако можно выступать за  третье лицо, обещая, что последнее  выполнит какое-либо действие; сохраняет  силу требование о возмещении  убытков против лица, которое  выступило за третье лицо, или  которое обещало добиться утверждения  договора, если третье лицо отказывается  выполнить указанное обещание.