Возрастание роли личности как главного фактора эффективности производства. Гуманизация труда

       В докапиталистических формациях, где  цели и средства производства дифференцированы и поляризованы (во – первых, в  этих обществах цель производства выступает  в выше указанных трех формах, причем разграничение между ними настолько четкое, что каждая из них предстает как самостоятельная, независимо существующая. Поскольку между этими целями отсутствует строгая субординация, в рассматриваемых эпохах трудно выделить одну субстанциальную цель, которая подчиняла бы все акциденциальные цели; во - вторых, в этих обществах активное исходное начало и главная движущая сила производства является лишь средством осуществления внешней, противоречивой и даже враждебной цели), и где общественное движение ограничено объективными противоречиями соответствующих способов производства, оно (это движение) не может носить самоцельного характера. Тут же следует оговориться, что хотя здесь речь шла о докапиталистических способах производства, первобытное общество характеризуется определенной спецификой. Эта специфика детерминирована, с одной стороны, крайне низким уровнем развития производительных сил, с другой же, - обусловленной этим уровнем целью производства. В первобытном обществе исходный пункт производства (на первой ступени - члены общины, на второй – община), выступает средством хотя и не враждебной цели (на первой ступени – община, на второй – отдельные члены общины), но в условиях данного способа исходные и конечные пункты общественного производства, иначе, главные цель и средство производства не являются тождественными, и поэтому предстают, правда, не как антагонистические, но противоречивые моменты. Следовательно, социальное движение на первой ступени существования человечества не носит (и не могло носить) характера самоцели.

       Если  труд является субстанцией человека, то степень его очеловечения, приближения  к его действительной социальной сущности в первую очередь определяется его отношением к своей предметной деятельности. На каждом конкретно  – историческом этапе развития общества это отношение обретает конкретное содержание. С этой точки зрения парадоксальны отношения, которые характерны для первобытного способа производства. Несмотря на крайне низкий уровень производительных сил, поразительную примитивность средств производства, людьми той эпохи труд воспринимается как нормальное проявление жизнедеятельности человека. Подавленный господством природных сил первобытный человек находит облегчение в созданном им самим ничтожно малом «искусственном мире». В нем он чувствует себя хозяином. Что касается орудий труда, поскольку в процессе первобытного производства базисом самой операции остается человеческое тело, они, за редким исключением, носят индивидуальный характер. Количественные и качественные параметры орудий труда соответствуют особенностям его владельца. Поэтому в отличие от машинного производства, когда непосредственный труженик представляет собой придаток машины, первобытный производитель свои примитивные орудия труда воспринимает как продолжение своего тела. Кроме того, в условиях натурального хозяйства человек специализируется не на каком – либо одном виде труда. Натуральное производство требует частой перемены видов деятельности, что в пределах определенной меры обогащает содержание деятельности человека. Первобытный человек не привязан к какой – либо одной операции, что способствует по меркам той эпохи многостороннему развитию его способностей. Однако кроме материальной основы положительного отношения к труду, в первобытном обществе имеется еще одно, важнейшее условие такого отношения к предметной деятельности, которое относится к сфере общественных отношений. Это система целей первобытного способа производства, до определенного момента исключающая перерастание противоречивых интересов общины и ее членов в антагонистические. Вследствие указанных и других факторов (всеобщность труда ставит членов общины в равное положение по отношению к свободному времени, как оно воспринимается первобытными людьми; равноправны они и сточки зрения участия в управленческой деятельности) первобытный человек как бы более человечен, чем стоящие на последующих ступенях истории человечества «цивилизованные люди». В этом смысле не случайно, что ту только что отделившуюся от природного мира эпоху называют «золотым веком». Однако крайне низкий уровень развития производительных сил, c одной стороны, и нетождественность цели производства и средства ее реализации, с другой, исключают возможность всестороннего развития человека. Предметная деятельность первобытных людей, как с точки зрения результата, так и с точки зрения процесса не соответствует действительному содержанию труда. Она (предметная деятельность) не является ни необходимой потребностью, ни наслаждением жизнью. Обмен веществ между человеком и природой, в конечном счете, носит принудительный характер, и если деятельность человека в сфере преобразования предметов природы все же не обретает характера работы, то это детерминировано тем обстоятельством, что указанное принуждение обусловлено не столько особенностями общественных отношений той эпохи, сколько нахождением первобытного человека под властью сил природы. Таким образом, предметная деятельность первобытных людей не является ни трудом, ни работой в действительном смысле этих категорий. Стать таковыми ей предстоит лишь в результате отрицания ее переходного характера. Первое же отрицание, как свидетельствует история, отрицательно, и с того момента основной вид человеческой деятельности носит клеймо принуждения и осуществляется в сфере необходимости. На всех последующих ступенях истории человечества непосредственный труженик выступает средством осуществления внешней цели. Уже из этого следует вывод, что в этих обществах не только самореализация человека, но и сама попытка постановки проблемы не имеет под собой какого - либо серьезного основания. И здесь не имеет решающего значения, в какой роли будет рассмотрен человек – непосредственного труженика, который в качестве раба, крепостного или рабочего, выступает лишь как средство реализации внешней цели, или потребителя, который в виде рабовладельца, феодала и капиталиста, является целью соответствующих способов производства с точки зрения субъекта. Человек лишь как производитель и лишь как потребитель является односторонностью. Находясь только на одном полюсе общественного производства, ему не добиться «самоулучшения», самореализации.

       Труд  хотя и является главным средством  «самоулучшения», но деятельность непосредственных тружеников в указанных обществах  уже изначально лишена содержания труда  как творческой деятельности, так как момент целесообразности в эту деятельность вносится извне. О том, что этот момент имеет решающее значение в определении отношения человека – производителя к труду, свидетельствует раздвоение крепостного крестьянина, которое становится очевидным благодаря пространственно - временному делению труда. Крепостной одним и тем же орудием труда одну и ту же операцию выполняет как на своей земле, так и на земле хозяина. Тем не менее, труд, осуществленный им на своем участке как – будто приобретает иное содержание, и по сравнению с работой на земле барина является более производительным. Уже из этого факта можно сделать вывод, что внутри данной меры в отношении непосредственного труженика к труду определяющее значение имеет не столько техническая сторона преобразующей деятельности, сколько его социальная нагрузка. Ведь в эпоху восходящего капитализма, хотя и имели место революционные сдвиги в элементах объективного фактора производства, отношение к труду было таким же, как к чуме. Промышленные перевороты, внося коррективы в процесс обмена веществ между человеком и природой, лишь создают иллюзию об их возможностях в решении социальных проблем, однако без преобразования общественных отношений даже постановка проблемы человека лишена серьезного основания. И не случайно, что, несмотря на неуклонный прогресс в производительных силах, который с появлением машинного производства стал наиболее ощутимым, непосредственные производители оставались лишь средством осуществления внешней цели, лишь источником прибавочного продукта, производимого уже в форме прибавочной стоимости.

       Из  вышесказанного видно, что движение общественного производства ни в  одной из докапиталистических формаций не носило самоцельного характера. Во всех этих формациях, как отмечалось, цели общественного производства четко выделялись по объекту, по времени и по субъекту. Раскрытие же содержания теперь уже всеми пренебрегаемых основных экономических законов тех способов производства позволяло выделить непосредственную экономическую цель, которая, уже из факта ее присутствия в определении основного экономического закона, воспринималась еще и как главная цель общественного производства, и главное средство достижения этой цели. Однако эта цель и в самом деле была непосредственной, она не концентрировала в себе всех устремлений общества и не подчиняла себе все процессы общественного движения. Это же впервые происходит в условиях всеобщего товарного производства. Движение общественного производства именно здесь становится самоцельным, и оно, как известно, находит отражение в формуле Д - Т - Д'. В условиях, когда общественное производство превращается в движение самоцельного характера, ее цель пронизывает и подчиняет все другие цели, и становится главнейшим ориентиром и осью всего социального движения. Что касается основного экономического закона, который охватывает лишь непосредственную цель производства и главное средство ее достижения, он трансформируется в абсолютный закон общественного производства. Однако, если в эпоху всеобщего товарного производства в роли абсолютного закона выступает производство прибавочной стоимости, то в нашу эпоху, когда успехи естествознания поразительно умножили и «омногообразили» возможности человека, когда степень усовершенствования техники и технологий производственного процесса до небывалого раздвинули горизонты для всестороннего развития человека в самом процессе общественного производства, даже неловко говорить об абсолютности этого закона. Однако, в силу отсутствия «переворота» в общественных науках и в общественных отношениях, соответствующего достижениям естествознания и научно – технического прогресса, закон, провозглашающий главным богатством его (богатства) абстрактную форму, по – прежнему остается абсолютным, а общество, как правило, продолжает двигаться внутри закономерности, отражающейся в формуле Д - Т - Д'.

       Тем не менее, объективная необходимость  превращения человека в высшую цель и действительную самоцель общественного  производства все упорнее стремится  стать закономерностью современного общества. Эта закономерность в экономической литературе нашла отражение в формуле ЧЕЛОВЕК – РАБОЧАЯ СИЛА – ТРУД – ПРОДУКТ - ЧЕЛОВЕК' (сокращенно Ч – Т - Ч'). «Человек здесь не воспроизводит себя в какой либо - одной только определенности, - поясняет автор формулы, цитируя К. Маркса,- а производит себя во всей своей целостности, он не стремится оставаться чем – то окончательно установившимся, а находится в абсолютном движении становления». Действительно, лишь бросив взгляд на формулу можно убедиться в самоцельном характере движения, которое она отражает. Во – первых, в данном случае нет надобности говорить об условности выражения «цель производства», так как целеполагание является предикатом только человека, который в данной формуле предстает исходным и конечным пунктом движения, средством и целью, производителем и потребителем одновременно. Кроме того, средство (исходный пункт) здесь не просто адекватно цели (конечный пункт), но еще и идентично ей, а главное, опосредствующим звеном в этой формуле выступает труд, т. е. субстанция человека и главное условие его бытия как существа социального. Именно наличие в формуле труда как целесообразной, свободной, творческой деятельности, как неиссякаемого источника и условия развития и совершенствования сил человека делает это движение бесконечным, не признающим никаких ограничений, способным к преодолению любых барьеров. Однако, с учетом того, что труд является сущностным призванием, субстанциальным могуществом человека и необходимой потребностью, а работа нечеловеческой принудительной формой предметной деятельности человека, наличие в формуле категории рабочей силы представляется неправомерным. Она более соответствует понятию работы, чем понятию труда. Более того! Для человека, рассматривающего труд как деятельность, благодаря которой он во всей полноте развивает и проявляет свои уникальные способности, наречение их рабочей силой является унизительным. К тому же труд как творческий процесс требует приведения в движение не ограниченных способностей и навыков, а сущностных сил человека. Может быть именно этим понятием стоит заменить в формуле категорию рабочей силы.

       Если  для общества, социальное движение которого отражается во всеобщей формуле  капитала (Д - Т - Д'), абсолютным законом  является производство прибавочной  стоимости, то для общества, которое  движется в рамках формулы Ч - Т - Ч', абсолютным должен стать закон производства человека. «Если законом первого порядка сочтем производство конечного продукта (автор под конечным продуктом имеет в виду предметы потребления, удовлетворяющие разумные потребности человека – А. Н.), то очевидно, производство свободного времени является законом более высокого ранга. Положительный синтез обоих в определенном смысле создает абсолютный закон коммунистического общества (воспроизводство универсального всесторонне развитого человека)».

       В условиях той фазы научно – технической  революции, которая привносит социальный заряд в отношение между техникой и человеком, что выражается в  экономии труда и росте свободного времени, в очеловечении самого процесса труда и превращении рабочего времени в свободное время, т. е. в условиях существования той материальной основы, которая, в конечном счете, обусловливает необходимость и возможность всестороннего, свободного развития и окончательного утверждения человека, теоретическое обоснование всех аспектов проблемы человека позволит ускорить преобразования в сфере общественных отношений, непосредственно определяющих закономерности социального движения. 

       Вывод: Человек был и всегда останется главным фактором производства. Экономическая теория в изучении человеческого общества исходит из того, что человек является одновременно и производителем и потребителем экономических благ.

       Характерная особенность личного фактора  производства состоит в том, что  человек не просто элемент производства, а главная производительная сила общества. Работник одновременно является и носителем рабочей силы (и тем самым фактором производства) и субъектом производственных отношений. Воздействуя на производство, изменяя его, он тем самым изменяет всю систему экономических отношений, изменяет свое собственное экономическое поведение. Его роль в производстве никогда нельзя понять вне определенной системы общественных отношений. В производстве, как и в обществе, все исходит от человека и все сводится к нему.  
     Научно-технический прогресс становится реальностью не сам по себе, а благодаря работникам, которые находятся в определенных общественных условиях. Эти условия, а точнее общественные экономические отношения всегда в большей или меньшей мере ориентируют на прогресс, а могут и вообще не создавать к нему должных стимулов. Во втором случае общество сталкивается с необходимостью перестройки системы производственных отношений. Последние определяют направленность в воспроизводстве рабочей силы.  С позиций производства человек не только его субъект, но и его конечная цель. Поэтому, для высокой производительности человека, необходимы качественные условия труда. 

      1.2. Сущность гуманизации: понятие и уровни

      Сегодня перед Россией стоит двуединая задача преодоления сырьевой ориентации экономики и перехода к экономике, основанной на научных знаниях. Ее решение невозможно без пересмотра господствующего в экономической и управленческих науках  и практике факторного подхода к главной производительной силе – человеку.

      Опыт  становления в развитых странах  экономики, основанной на научных знаниях, показывает, что этот процесс сопряжен, с одной стороны, с атомизацией человека, а с другой, – с возрастанием у него потребности в гармоничных межличностных отношениях, самореализации и саморазвитии в процессе труда и за его пределами. В условиях данного противоречия создается объективная основа для осознания человека как самоцели развития предприятия, а не только как фактора производства. В силу этого актуальность приобретает гуманизация в управлении персоналом – объективный процесс преодоления неразвитости человека в производстве.

      Как это ни парадоксально, но растущее понимание  необходимости глубокой гуманизации  жизни нашего общества сочетается с  отсутствием четкого представления  о конкретном содержании этого понятия. В специальной литературе сегодня  существует явный разнобой в толковании самого термина “гуманизация”. Поэтому, прежде чем приступить к исследованию гуманизации в производстве, представляется необходимым рассмотреть понятие гуманизации, провести его содержательный и этимологический (происхождение слова) анализ, выявить связь с другими близкими и пересекающимися понятиями.

      Гуманизм  – одна из фундаментальнейших характеристик  общественного бытия и сознания, суть которой состоит в отношении  человека к другим людям как к  высшей ценности. Он проявляется в  альтруизме, стремлении сеять добро, в милосердии, сострадании, желании помогать окружающим. Определение гуманизма как “совокупности” взглядов, выражающих достоинство и ценность человека, его право на свободное развитие, утверждающих человечность в отношениях между людьми, отражает только одну – субъективную сторону [8].

      Самое главное состоит в практическом гуманизме – обеспечении реальных, достойных человека материально-технических, экономических, политических и культурных условий его жизнедеятельности, а также соответствующих объективных общественных отношений. Поэтому сущность гуманизма можно определить как совокупность объективных и субъективных отношений к каждому человеку как высшей самостоятельной ценности. Его основное проявление, реальное бытие – общественно-полезная деятельность, свободный труд, сознательно отдаваемый на пользу другим людям. Гуманизм, конечно, не только полезная деятельность, его суть в любых проявлениях заботы одного человека о благе другого. Быть антигуманистичным может быть не обязательно злой человек, а, например, вполне трудоспособный молодой человек, исполненный добрых чувств по отношению к окружающим, но живущий за счет других. Никак нельзя назвать гуманистичным строителя, бездумно возводящего плотины, угрожающие благополучию природы и человека, собственника или руководителя предприятия, заботящегося об увеличении прибыли, но не думающего о благе своих работников и об общественной полезности товара, или коммерсанта, пользующегося конъюнктурой рынка, чтобы непомерно взвинтить цены, а также ученого, равнодушного к тому, как будут использованы его научные результаты – во имя добра и созидания или во имя зла и разрушения.