Вклад российских ученых в мировую экономическую науку

    “Начиная  с 1919 г., — писал впоследствии Кондратьев, — я признал, что я должен принять  Октябрьскую революцию, потому что... первое представление, которое я получил в 1917—1918 гг., было неправильно... я вошел в органическую связь с Советской властью”. Кондратьев никогда не состоял в коммунистической партии, не был по своим взглядам марксистом (хотя и признавал. ряд научных результатов марксистского учения). В 1920-е гг. он — лояльный советский служащий, желающий добра своему народу, своей стране, видящий смысл научной и практической деятельности в служении Отечеству.

    С 1927 г. в СССР начинается постепенное  свертывание новой экономической  политики. Убежденные сторонники “товарно-рыночной модели” советской экономики и в их числе профессор Кондратьев попадают в опалу. В мае 1928 г. ученый увольняется с поста директора Конъюнктурного института (сам институт был вскоре закрыт). В печати с нарастающей силой идет его политическая травля. По имеющимся данным, Н. Д. Кондратьев подвергался непродолжительным арестам уже в 1920 и 1922 гг. В июле 1930 г. действительный член семи зарубежных научных обществ и академий, ведущий сотрудник ряда отечественных исследовательских институтов, профессор Тимирязевской академии Н. Д. Кондратьев арестовывается ОГПУ как глава- " •никогда не существовавшей “Трудовой крестьянской партии” .

    Находясь  в Бутырской тюрьме, Кондратьев начинает работу над обобщающим экономическим  трактатом теоретического и методологического характера, из которого до нас дошла лишь его первая часть (написана в 1931 т., опубликована впервые 60 лет спустя). В начале 1932 г. объявлен его приговор: восемь лет тюремного заключения. В Суздальском политизоляторе ученый продолжает работу, но этому мешают прогрессирующая болезнь, надвигающаяся слепота. Ужесточается и тюремный режим. К марту 1938 г. Кондратьев уже практически не встает. 17 сентября 1938 г. по новому приговору Военной коллегии на основании сфабрикованных обвинений Н. Д. Кондратьев был расстрелян.

    Н. Д. Кондратьев был, как известно, универсальным  исследователем. Однако, проживая в  стране, где подавляющее большинство  населения составляли крестьяне, он, как и многие российские экономисты, рано стал интересоваться именно аграрной проблематикой. Уже первые значительные работы Кондратьева “Развитие хозяйства Кинешемского земства Костромской губернии” (1915) , “Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции” (1922) посвящены аграрному сектору российской экономики.

    Так, в центре внимания монографии о рынке  хлебов стояли вопросы размещения, развития и регулирования сельскохозяйственного  производства. Уже здесь Н. Д. Кондратьев рассматривает модель твердой цены на хлеб, при которой степень административного вмешательства оказывается наивысшей, модель косвенного ценового воздействия, суть которого сводилась к тому, чтобы угадать, имитировать вольную цену”, и, наконец, смешанный метод ценообразования, основанный на сочетании твердого базиса цены с прогнозами ее возможных изменений.

    Анализируя  соотношения твердых и вольных (рыночных) цен за период 1914—1918 гг., Кондратьев указывает на возрастание  разрыва между ними и приходит к заключению, что “политика твердых  цен была бессильна овладеть движением  цен, устранить вольные нелегальные цены, дуализм цен вольных и твердых”. В этой связи им ставится вопрос о пределах государственного вмешательства на рынке. Ученый полагает, что административное принуждение и запретительные меры на рынке хлебов порождались во многом жесткой реальностью военного времени. Вместе с тем методы грубого интервенционизма неизбежно обостряли продовольственную проблему, поскольку обнажалась неэффективность и косность бюрократического государственного аппарата.

    Монография  “Рынок хлебов...” является ценным источником фактического материала, не только конкретным ярко - экономическим, но и теоретическим исследованием. Здесь автор впервые подходит к концепции смешанных форм воздействия на экономику — со стороны государства, торгово-предпринимательских структур, местных органов власти (городов и земств) , а также со стороны отдельных крестьянских хозяйств. Проблема хлебного рынка предстает как проблема синтетическая — в ее разрешении участвует множество субъектов, используются различные, часто противоречивые методы регулирования.

    Н. Д. Кондратьев даже в тяжелейших условиях войны и революции выдвигал требование “рыночной проверки” методов  государственной политики. Тем не менее, его невозможно представлять глашатаем безбрежной рыночной спонтанности и стихийности. Как известно, при активном участии ученого Плановая комиссия Наркомзема РСФСР составила первый в истории перспективный план развития сельского и лесного хозяйства РСФСР (1923—1928) (так называемая “пятилетка Кондратьева”).

    При разработке этого плана Н. Д. Кондратьев исходил из необходимости сочетания на базе нэпа плановых и рыночных начал, выдвинул центральную идею “тесной связи” и “равновесия” аграрного и индустриального секторов. В середине 1920-х гг. эти положения окончательно сформировались в виде концепции параллельного равновесного развития сельского хозяйства и промышленности. Н. Д. Кондратьев писал, что лишь “здоровый рост сельского хозяйства предполагает... мощное развитие индустрии”. Эффективный аграрный сектор способен обеспечить подъем всей экономики, стать гарантией устойчивости всего народного хозяйства, включая процесс индустриализация.

    Характерно, что Н. Д. Кондратьев не выступал против национализации земли. Однако он считал необходимым смелее развивать товарно-торговые основы нэповской деревни, свести к минимуму ограничения свободного развития трудового хозяйства крестьянина, доставшиеся в наследство от эпохи “военного коммунизма”. Кондратьев предлагал освободить экономическую политику на селе от любых поползновений в целях создать монополию для государственного и кооперативного торгового аппарата, провозглашая курс на усиление товарности аграрного сектора. В этом русле развивались его идеи о первоочередной помощи хозяйствам, приближающимся к фермерскому типу, способным обеспечить быстрое наращивание объемов товарного хлеба, в том числе для экспорта.

    С 1927 г. в СССР начинается быстро прогрессирующее  свертывание нэпа. Характерно, что  сам Кондратьев считал этот год рубежным, писал, что после него вступает в  силу “новый курс социально-экономической политики Советской власти” . Тем самым была четко обозначена временная граница, за которой научные взгляды Кондратьева уже не могли найти практического применения.

    Наряду  с теоретическими изысканиями Н. Д. Кондратьеву принадлежит заслуга непосредственного участия в составлении первых планов. Как уже отмечалось, в течение ряда лет он возглавлял Управление сельскохозяйственной экономики и плановых работ Наркомзема РСФСР, был директором Конъюнктурного института при Наргомфине СССР Молодой директор (Кондратьеву не было тогда и сорока лет) ставил перед институтом задачу создания макроэкономической теории планирования и прогнозирования. В решении вопросов конъюнктурных исследований (динамика цен, индексы объемов производства в промышленности, сельском хозяйстве и т.д.) Кондратьев и его сотрудники стояли на передовых рубежах мировой науки.

    Как уже отмечалось, к середине 1920-х  гг. в отечественной экономической  мысли сложились два основных подхода к планированию.

    Будучи  убежденным сторонником сочетания “телеологии” и “генетики”, Н. Д. Кондратьев много делал для изучения объективных характеристик и тенденций рыночной экономики. Для него рынок был не просто символом стихийного начала, но рассматривался в качестве связующего звена между национализированным, кооперативным и частным секторами, а также как важный источник хозяйственной информации. Предназначение же плана ученый видел в том, чтобы обеспечить более быстрый, чем при спонтанном развитии, темп роста производительных сил. Кроме того, задачу планирования Н. Д. Кондратьев усматривал в обеспечении не только быстрого, но сбалансированного роста производства. Концепция разумного сочетания рыночных и плановых начал (равно как одновременного использования принципов “генетики” и “телеологии”) представлялась ему пригодной для всех секторов экономики вместе c тем, как показал Н. Д. Кондратьев, указанная концепция модифицировалась в зависимости от того, какой именно сектор рассматривался в качестве объекта планирования. Так, в сфере сельского хозяйства, основанного тогда на частной собственности крестьян, по необходимости должны были преобладать методы косвенного воздействия на рынок, план здесь должен был принимать преимущественно генетический характер. Напротив, в национализированной промышленности элементы сознательного, планового влияния способны были обрести гораздо больший вес. Соответственно возрастало значение приемов телеологического планирования. Но в любом случае построить научный план, а главное, воплотить его в жизнь можно было, согласно Кондратьеву, только сообразуясь с реальной обстановкой, объективными законами рынка, стремясь к равновесию спроса и предложения, устойчивости денежного обращения.

    Мировой экономической науке Н. Д. Кондратьев известен, прежде всего, как автор  теории больших циклов хозяйственной конъюнктуры. В ряде своих работ, среди которых выделяются монография “Мировое хозяйство и его. конъюнктуры во время и после войны” (1922) и доклад “Большие циклы экономической конъюнктуры” (1925) , ученый развивал идею множественности циклов, выделяя различные модели циклических колебаний: сезонные (продолжительность меньше года), короткие (продолжительность 3—3,5 года) , торгово-промышленные (средние) циклы (7—11 лет) и, наконец, большие циклы, длящиеся 4й— 55 лет.

    Концепция больших циклов Н. Д. Кондратьева распадалась на три основные части:

    эмпирическое  доказательство существования “большой модели цикла” ,

    некоторые эмпирически установленные закономерности, сопровождающие длительные колебания  конъюнктуры,

    попытка их теоретического объяснения, или собственно теория больших циклов конъюнктуры.

    Чтобы установить, существуют ли большие  циклы, Н. Д. Кондратьев обработал значительный фактический материал. Им были изучены  статистические данные по четырем ведущим  капиталистическим странам — Англии, Франции, Германии и США. Кондратьев анализировал динамические ряды цен, процента на капитал, заработной платы, объема внешней торговли, а также производства основных видов промышленной продукции. Динамика производства угля и чугуна учитывалась также по индексам общемирового производства.

    Большинство взятых данных (за редким исключением) обнаружило наличие циклических  волн продолжительностью в 48—55 лет. Причем периоды в колебаниях отдельных  показателей совпадали между  собой весьма близко. Период статистических наблюдений и анализа составлял максимально 140 лет (по некоторым данным меньше). На этот отрезок времени — к середине 1920-х гг. — пришлось всего два с половиной закончившихся больших цикла. “Очевидно, — писал Н. Д. Кондратьев, — что если доступный нашему изучению отрезок времени и достаточен, чтобы решить вопрос о существовании больших волн конъюнктуры, то он не достаточен, чтобы с полной категоричностью признать и цикличность этих волн. Однако мы считаем имеющиеся данные достаточными, чтобы признать большую вероятность этой цикличности”.

    Согласно  оценкам Н. Д. Кондратьева, периоды  больших циклов с конца XVIII в. оказались  приблизительно следующие:

    Повышательная волна: с конца 80-х — начала 90-х  гг. до I 1810-1817 гг.

    Понижательная волна: с 1810—1817 гг. до 1844—1851 гг/

    Повышательная волна: с 1844-1851гг. до 1870—1875 гг II

    Понижательная волна: с 1870-1875гг. до 1890—1896гг

    Повышательная волна с 1890—1896 гг. до 1914-1920 гг.

    Вероятная понижательная волна: c 1914—1920 гг.  

    Таким образом, несмотря на довольно высокую конъюнктуру, наблюдавшуюся в 1920-е гг. в главных капиталистических странах.

    Н. Д. Кондратьев относил указанное  десятилетие к началу очередной  понижательной волны, что вскоре нашло подтверждение в драматических  событиях мирового экономического кризиса 1929—1933 гг. последующей многолетней депрессивной фазы. Можно утверждать, что Н. Д Кондратьев во многом предугадал великую депрессию 1930-х гг.

    Если  экстраполировать основные тенденции, намеченные профессором Кондратьевым, получится, что к настоящему времени развитые, страны Запада должны были пережить уже четыре больших цикла и вступить в пятую большую повышательную волну хозяйственной конъюнктуры. Фактически большие циклические колебания были примерно следующими:

    Повышательная волна: с 1890—1896 гг. до. 1914—1920 гг.

    Понижательная волна: с 1914—1920 гг. до 1939—1945 rr.

    Повышательная волна: с 1939—1945 гг. до 1967—1973 гг.

    Понижательная волна: с 1967—1973 гг. до 1982—1985 rr.

    Повышательная волна с 1982—1985гг.

    Как видно, понижательная волна IV большого цикла была необычно краткой (всего 16—19 лет), во в целом предсказание Н. Д. Кондратьевым динамики длительных колебаний конъюнктуры оказалось довольно точным. Не случайно интерес к модели “больших циклов” резко возрос именно с середины 1970-х гг., когда спустя почти пол века после “великой депрессии” на Западе повсеместно наблюдался очередной всеобщий хозяйственный спад.

    Как уже отмечалось, Н Д Кондратьев "выделил и целый ряд эмпирических закономерностей, сопровождавших длительные колебания экономической конъюнктуры. Так, он полагал, что “перед началом и в начале повышательной волны каждого большого цикла наблюдаются глубокие изменения в условиях экономической жизни общества. Эти изменения выражаются в значительных изменениях техники (чему предшествуют в свою очередь значительные технические открытия и изобретения), в вовлечении в мировые экономические связи новых стран, в изменении добычи золота и денежного обращения”.