Внешняя политика Павла I

Внешняя политика Павла I

 

 

 

 

 

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

Введение…………………………………………………………….……….………..3

Гл.1. Разумность внешней  политики ПавлаI …………………………………....4

Гл.2.Крупнейшие военные  операции России в Европе…………………………8

2.1 Поход русской армии в Италию  в 1799 г………………………………………..8

2.2 Штурм острова Корфу ….……………………….………………..…………….10

2.3 Швейцарский поход Суворова………………..…………………..……….........13

Гл.3. Смена курса – 1800 год …………………………………….……..………….15

Заключение……………………………………………………………………….....24

Список использованных источников…………………………………………....25

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ.

 

        Реферат посвящен внешней политике Павла I, выявлению основных ее направлений и ключевых моментов. Внешняя политика Павла 1 отличалась слабой предсказуемостью. Будучи наследником, Павел Петрович продумывал программу своих будущих действий, но на практике стал руководствоваться скорее личными чувствами и взглядами, что вело к усилению элемента случайности в политике, придавало ей внешне противоречивый характер.

Действительно ли это так, нам и  предстоит разобраться.

Хронологические рамки данной работы охватывают период с  ноября 1796  г. (смерть Екатерины II, начало царствования Павла) по  март 1801 г. (убийство Павла, конец его правления).

Актуальность данной проблемы заключается  в спорных вопросах по поводу эпохи  Павла I, ведь по сей день историография делится на два лагеря: одни обвиняют Павла в сумасшествии, тирании, деспотизме; другие считают, что его деятельность послужила бы России надежным фундаментом для процветающего развития страны.

Целью нашей работы является анализ внешней политики Павла I, ее характеристика и оценка.

Задачи работы: определить, была ли внешняя политика последовательной, рассмотреть Крупнейшие военные операции России в Европе, раскрыть смену курса внешней политики в 1800 году.

 

 

 

 

 

1.Разумность внешней политики  Павла I

Павла I обвиняют в том, что его  внешняя политика была также противоречива  и непоследовательна, как и внутренняя. Причину "непоследовательности" и противоречивости внешней политики Павла объясняют той же причиной, что и его поведение - неуравновешенностью его характера. Это ошибочное заключение. Продолжительное путешествие по Европе хорошо познакомило Павла с политическим положением в Европе, с политическими интересами различных государств Европы. Он был в курсе всех основных направлений своей эпохи. Реальная трезвая политика, считающаяся с изменяющимися обстоятельствами, всегда, на первый взгляд, производит впечатление противоречивой и непоследовательной. Политика Павла I в отношении европейских государств и революционной Франции была вполне разумной. Убежденный враг французской революции, Павел сначала становится союзником Австрии и Англии. Но вскоре он понимает, что и Австрия и Англия заботятся не столько о борьбе с революционной Францией, сколько об использовании побед русских войск в своих интересах. Павел стремился к борьбе с революционной армией. Австрия же за счет побед Суворова хотела захватить часть Италии, а Англия укрепить свою мощь на морях. Павел был недоволен союзниками, в особенности, австрийцами, за их интриги против русской армии, вследствие которых последняя едва не была уничтожена под Цюрихом. Поэтому Павел решил выйти из коалиции и отозвать свои войска из Европы. Не только вероломство союзников было причиной решения Павла. Были и другие важные причины "внезапной перемены" внешней политики Павла I. Во-первых, раздумывая о способах идейной борьбы с носителями революционных и атеистических идей, Павел I внимательное присматривался к происходящим во Франции событиям. А ход этих событий был таков, что Павел понял, что Первый Консул Бонапарт стремится к подавлению революции, уничтожению республики, стремится к восстановлению монархии.

Когда Наполеон разогнал Директорию, а затем - Совет Пятисот, Павел  сразу понял, что это начало конца  французской революции. Дальнейшие события подтвердили правильность этого вывода. Вскоре Наполеон быстро и энергично расправился с  якобинцами и разрешил вернуться  во Францию 141 тысяче эмигрантов.

Наполеон сообщил Павлу I, что  он желает отпустить на родину всех русских пленных, попавших в руки французов после разгрома осенью 1789 года корпуса Корсакова. Приехавшему  в декабре 1800 года в Париж для  приемки пленных, генералу Спренгпортену "Бонапарт сразу же выразил самое  горячее чувство симпатии и уважения к Павлу Петровичу, подчеркивая  благородство и величие души, которые, по его мнению, отличают русского царя. Одновременно оказалось, что Первый Консул не только приказал вернуть русских пленных (около 6 тыс. человек), но и распорядился, чтобы им всем были сшиты за счет французской казны новые мундиры по форме их частей и выдано обмундирование, новая обувь, возвращено оружие. Эта никогда никем при войне не практиковавшаяся любезность сопровождалась личным письмом Бонапарта Императору Павлу, в котором Первый Консул в дружественных тонах говорил, что мир между Францией и Россией может быть заключен в 24 часа, если Павел пришлет в Париж доверенное лицо". "Ваш Государь и я, - сказал Бонапарт генералу Спренгпортену, - мы призваны изменить лицо земли".

Павел I вовсе "не внезапно из ярого  врага Франции обратился в  ее доброжелателя", как это любят  утверждать историки, желая подчеркнуть  этим "ненормальность" Павла. Павел  ответил Бонапарту сообщением, что  он согласен на мир, так как он хотел  бы вернуть Европе "тишину и покой". "Наполеон после этого первого  успеха, - сообщает Тарле, - решил заключить  с Россией не только мир, но и военный  союз. Идея союза диктовалась двумя  соображениями: во-первых, отсутствием  сколько-нибудь сталкивающихся интересов  между обеими державами и, во-вторых, возможностью грозить (через южную  Россию в Среднюю Азию) английскому  владычеству в Индии".

А Англия была опасна не только Франции. Павел понял, что она является также и врагом России. Правильность этого взгляда Павла на Англию подтвердил весь дальнейший ход истории, вплоть до настоящего времени. Превращение  революционной Франции в монархию не устраивало ни европейских, ни русских  масонов, ни Англию, под шумок свирепствовавших на континенте политических и революционных  бурь, действовавшую, как всегда, в  своих эгоистических интересах.

"Во внешней политике государь  прозревает теперь другое: не  Франция является историческим  врагом России, а Англия. Он делает  из этого соответствующие выводы  и начинает готовиться к войне  с ней. Сейчас, с уверенностью  можно утверждать, что все распоряжения Императора Павла I, особенно конца его царствования, всемерно искажались Паленом и другими сановниками, чтобы вызвать у всех недовольство царем. Приготовления к походу на Индию, с особым старанием обращали в карикатуру, потому что Пален и другие заговорщики работали в интересах Англии, - это сейчас сомнению не подлежит. Все приготовления были прерваны убийством царя, в котором роль английского золота тоже сомнению не подлежит.

Поход на Индию рассматривается  в нашей литературе, как несомненное  доказательство ненормальности Павла I-го. Но, вероятно, в этом деле полезнее посчитаться с авторитетом Наполеона, а не очкастых мудрецов из-под зеленой лампы".

Автором похода на Индию был не столько Павел, скользко именно Наполеон. В книге известного историка Е. В. Тарле "Наполеон" читаем, например: "мысли об Индии никогда не оставляли Наполеона, начиная от Египетского похода и до последних  лет царствования". "После заключения мира с Россией, - как сообщает Тарле, - Наполеон обдумывал - пока в общих  чертах - комбинацию, основанную на походе французских войск под его  начальством в южную Россию, где  они соединились бы с русской  армией, и он повел бы обе армии  через среднюю Азию в Индию".

Ничего фантастического в идее похода в Индию не было. Не надо забывать, что поход в Индию начался 27 февраля 1801 года, а через одиннадцать  дней после его начала Павел I был  убит заговорщиками, находившимися  в тесной связи с английским правительством. В исторической литературе усиленно доказывается, что поход не удался. На самом же деле поход был прекращен. Александр I, взойдя на престол, немедленно послал приказ начальнику отряда, чтобы  он вернулся обратно в Россию.[1,347-350]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.Крупнейшие военные операции  России в Европе

 

2.1 Поход русской армии в Италию  в 1799 г

 

 

Россия направила из Чёрного  в Средиземное море эскадру вице-адмирала Ф. Ф. Ушакова, в Северную Италию — два корпуса и в Швейцарию — корпус генерала А. М. Римского-Корсакова. Французы в Северной Италии имели Итальянскую армию генерала Б. Шерера , в Южной и Средней Италии — Неаполитанскую армию генерала Ж. Макдональда . Французским войскам в Северной Италии противостояли 86-тыс. австрийская армия фельдмаршала М. Меласа и русский корпус генерала А. Г. Розенберга (другой русский корпус прибыл в июне 1799). По требованию австрийского правительства главнокомандующим союзными войсками в Северной Италии был назначен Суворов, который 4 апреля принял в Валеджо командование. Суворов, блокировав частью войск крепости Пескьеру и Мантую, с главными силами  выступил 8 апреля из Валеджо и 15 — 17 апреля в сражении на р. Адда нанёс поражение французской армии, во главе которой 15 апреля был поставлен генерал Ж. В. Моро. 17—18 апреля союзные войска вступили в Милан. Остатки армии Моро отошли к Генуе. 15 мая союзная армия заняла Турин. Французское командование решило нанести по армии Суворова двойной удар: с Ю. из района Генуи — войсками Моро и с В. — войсками Макдональда , которые 24 мая начали выдвигаться в Северную Италию. Суворов, оставив у Алессандрии заслон против Моро, с остальными войсками 4 июня выступил против армии Макдональда и 6—8 июня во встречном сражении на р. Треббия разбил её. Моро поспешно отступил к Генуе, куда подошли и остатки армии Макдональда. В конце июля французская армия под командованием генерала В. К. Жубера перешла в наступление из района Генуи на Алессандрию, где находились главные силы союзников. Суворов, усилив свои войска до 50 тыс. человек за счёт войск, подошедших из-под Мантуи после её взятия 17 июля, в сражении при Нови 4 августа одержал победу. Успехи русских войск в Северной Италии и русского флота в Средиземноморском походе Ушакова 1798—1800 привели почти к полной ликвидации господства французов в этом районе. Великобритания и Австрия, опасаясь усиления влияния России, решили удалить русские войска из Италии. 16 (27) августа Суворов получил приказ австрийского гофкригсрата идти с русскими войсками в Швейцарию на соединение с корпусом Римского-Корсакова. Победы союзников в Северной Италии были обусловлены главным образом высокими боевыми качествами русских войск и полководческим искусством Суворова, а также поддержкой итальянцев, которые видели в русских войсках своих освободителей от тягот французской оккупации. Вместе с тем результатами И. п. С. воспользовалась контрреволюция, которая ликвидировала республиканские порядки.[2,100]

 

 

2.2. Штурм острова Корфу

Штурм крепости Корфу произошел 18 февраля 1799 года. Франция захватила большие территории в Италии и Швейцарии, а так же остров Корфу, входящий архипелаг Ионических островов.  Острова занимали важную стратегическую позицию, и служили Наполеону хорошей базой для продолжения завоевательных походов. Операция по взятию крепости Корфу была проведена Россией, совместно с Турцией. Командовал операцией Федор Федорович Ушаков.  Ушаков разделил свою эскадру на 3-и части. Первую возглавил капитан Сенявин с 4-мя кораблями, которые быстро овладели островом Мавра. Вторую часть возглавил Селивачев, в подчинении,  у которого было 6-ть кораблей. Еще пять кораблей, под руководством капитана Поскочина атаковали остров Кефалония, и взяли его без единого выстрела. 26 октября 1798 года началась осада острова Корфу. Цитадель стояла на большом крутом утесе, а примыкавшей к ней город был защищен с моря скалистым берегом и высокими валами, с бесконечным множеством бастионов и рвов. В скалах были высечены казематы, соединенные подземными ходами. Гарнизон крепости Корфу насчитывал 4-е тысячи штыков, и имел 636 орудий. Подход с моря защищал гарнизон из 500 французских солдат острова Видо. В проливе же пряталась французская эскадра кораблей, в составе 9-ти  парусов.      

 К коменданту крепости  Корфу был послан парламентер,  который предложил французам  сложить оружие. Французы ответили  отказом…     

 Часть русских десантников  была высажена на острове, а  эскадра кораблей вошла в порт  Гуви, который располагался севернее  крепости. Русские разбили здесь  лагерь, установили огневые точки.  Обитатели одной из местной  деревень, выпросили у Ушакова три пушки, для самообороны. За сутки, местные жители соорудили батарею, и начали обстрел крепости.  Французы отвечали так же огнем из пушек, и даже разбили деревенскую батарею. Комендант Корфу водил солдат на русские батареи, но взять их не удалось. Осада Корфу продолжалась более трех месяцев. Французы совершали вылазки, и наносили урон русской армии. Из-за долгой осады, у наших солдат переставало хватать продовольствия и патрон, положение было тяжелым. В феврале русским удалось наладить снабжение, и Федор Федорович Ушаков начал обдумывать штурм крепости Корфу. Штурм был назначен на 18 февраля. Сначала начался штурм  укреплений острова Видо, чуть позже русский десант атаковал крепость Корфу. Русские моряки подверглись обстрелу пяти французских батарей. Наши корабли открыли ответный огонь, и вывели из боя корабли французов. К 10-ти часам артиллеристы двух французских батарей покинули свои позиции. Путь русскому десанту был открыт. В бой вступили 1500 русских солдат, а так же отряд турецкой армии. Французы сделали очень грамотные укрепления, и продвижение русских войск было замедленно. Солдаты неприятеля цеплялись за каждый метр, в тот день французы были примером отваги. Вскоре еще три батареи французов пали, и вскоре остров Видо был взят. После взятия Видо, русские корабли ринулись на помощь десантникам, атаковавшим крепость Корфу. Вскоре передовые укрепления были взяты, к русским попали и уцелевшие пушки неприятеля. Утром 19 февраля к Ушакову прибыл парламентер.  Французы сдали крепость, и через некоторое время, сложив оружие, покинули остров.       

 В качестве трофеев  русские матросы и десантники  получили 20 различных кораблей, 630 пушек, 4 тысячи ружей, большое количество  боеприпасов и продовольствия.

Взятие крепости Корфу, было замечательной победой русского флота на море.  Европейцы считали, что взять Корфу с моря невозможно, однако Ушаков доказал обратное.[5]

 

 

2.3. Швейцарский поход Суворова

 В августе 1799 г. в планах союзных русско-австрийских войск, действовавших против французов, произошла существенная перемена: Суворов с русскими войсками должен был двинуться из Северной Италии в Швейцарию  и, соединившись там с русским корпусом Римского-Корсакова, стоявшим у Цюриха, действовать против Массены. Между тем, с преждевременным уходом из Швейцарии австрийской армии эрцгерцога Карла, Массена превосходил силами остававшиеся в этой стране союзные отряды, и притом войска его были более сосредоточены. Численность их доходила до 80 тысяч, между тем как в союзных отрядах считалось не более 60 тысяч. Массена не преминул воспользоваться выгодами своего положения и, отделив особые отряды к стороне Северной Италии, главной массой своих сил перешел в наступление против корпуса Римского-Корсакова, стоявшего около Цюриха, и австрийского отряда Гоце, прикрывавшего реку Линту между Цюрихским и Валленштатским озерами. Суворов, узнав о выступлении эрцгерцога Карла из Швейцарии и опасаясь за участь Римского-Корсакова, усиленными маршами двинулся из Алессандрии в Таверну, куда прибыл 4 сентября. Для движения оттуда на соединение с Корсаковым имелись два пути: один вполне безопасный и удобный, но более кружный, вел в верхнюю долину Рейна на город Хур, через Киавенну и гору Сплюген, другой - через Беллинцону, Сен-Готард и долину реки Рейсы к озеру четырех кантонов. Незнакомый ни с топографией нового театра военных действий, ни с расположением и силами находившихся там неприятельских войск, Суворов вынужден был во всем этом положиться на заверения австрийских офицеров генерального штаба. Вследствие этого он избрал более краткий путь, которым полагал, достигнув Швица, выйти в тыл Массены. Одновременно с этим, последнего предполагалось атаковать со стороны реки Линты войсками генерала Гоце (у которого, по присоединении австрийских отрядов, могло быть до 20 тыс.), а со стороны реки Лиммат - корпусом Римского-Корсакова (24 тыс.). План этот послан был на рассмотрение австрийским генералам Гоце и Штрауху; ни тот, ни другой не обратили внимания Суворова на отсутствие дороги вдоль озера к Швицу и на необычайные трудности наступления через Сен-Готард и ущельем Рейсы. При этом австрийцы считали силы Массены не в 80, а только в 60 тысяч, чем еще более вводили в заблуждение русского полководца. Само движение Суворова внутрь Швейцарии было, вопреки ожиданию, замедлено. Еще находясь в Италии и зная, что ему предстоит поход по сплошь гористой стране, он поручил австрийскому генералу Меласу заготовить в Таверне 1400 мулов, для перевозки тяжестей на вьюках, и необходимую горную артиллерию; но мулов там не оказалось и только через несколько дней прислано их было 650 голов. Недостающих мулов заменили казачьими лошадьми, но для этого пришлось спешить до 1 ¹/₂ тысяч казаков. Обоз и полевая артиллерия отправлены были кружными путями на Боденское озеро. Суворов принужден был простоять в Таверне почти целую неделю, и только к 10-му сентября удалось более или менее изготовиться для дальнейшего похода. Первое столкновение с французскими войсками генерала Лекурба последовало 13 сентября, при трудном подъеме на гору Сен-Готард, которой удалось овладеть лишь благодаря появлению на фланге французов нашей обходной колонны. 14-го сентября русские войска двинулись далее, долиной Рейсы, овладели почти неприступными позициями у Чертова моста, и авангард наш, под начальством Милорадовича, достиг деревни Вейлен. Лекурб отступил к Флюэлену, где посадил свой отряд на ожидавшие его суда и таким образом спасся от окончательного уничтожения. Между тем Суворов, достигнув Альторфа, увидел, что далее дороги не имелось, и сообщение со Швицем возможно лишь по озеру, на котором неприятель предварительно уже захватил все перевозочные средства. Из Шахенской долины, находящейся против Альторфа, существовала только тропа к верховьям реки Линты, где Суворов мог соединиться с австрийским отрядом Линкена, или же ему надо было, обратясь в Мадеранскую долину, выйти к верховьям Рейна; но ни тем, ни другим путем он не достигал условленного пункта соединения, Швица, и, значит, ставил в опасное положение Корсакова и Гоце, которых предполагал наступающими к намеченному пункту. Отступить по пройденному уже пути было трудно, так как дорога была загромождена вьючным обозом. Между тем, у солдат истощался провиант, вьюки не поспевали, и Суворов мог рассчитывать на пополнение запасов только в Швице. Очутившись в столь критическом положении, он узнал о существовании двух горных троп, ведущих через снеговой хребет Рошток к деревне Муттен, откуда есть дорога в Швиц. Тогда он решился направить по кратчайшей из них всю армию, чтобы непременно дойти до Швица. С рассветом 16 сентября двинулся авангард, под начальством князя Багратиона; за ним должны были идти войска генерала Дерфельдена и Ауфенберга, а затем вьюки. Розенбергу приказано было прикрывать тыл от возможных покушений Лекурба и следовать за вьюками. Переход через Рошток, по тропе, доступной лишь смелым и привычным охотникам, представлял страшные трудности: каждый неверный шаг стоил жизни, и множество людей, лошадей и мулов погибло, сорвавшись с кручи. Лишь через 12 часов этого ужасного пути, авангард достиг деревни Муттен и захватил стоявший там французский пост. Остальные войска растянулись по всему пути и частью провели ночь на снежном перевале; только вечером 17-го числа хвост колонны добрался до Муттена (а переход был всего в 16 верст). Затем еще в течение 2 дней той же дорогой тянулись вьюки. За это время Розенберг удачно отразил два нападения Лекурба, и 17 сентября мог уже спокойно оставить свою позицию и втянуться в Шахенскую долину. Между тем до Суворова стали доходить слухи о поражении Корсакова при Цюрихе, Гоце - на реке Линте; Клентальская долина, отделенная от Муттенской горным хребтом Прагель, оказалась тоже занятой французским отрядом Молитора; со стороны Швица угрожал Массена. Положение наших войск, изнуренных, оборванных, голодных и со всех сторон окруженных неприятелем, представлялось почти отчаянным. 18 сентября Суворов собрал военный совет, на котором решено было, за невозможностью дальнейшего наступления к Швицу (что предлагали австрийские офицеры), силой пробиться через Прагель в Клентальскую долину, к Гларусу. В тот же день австрийская бригада Ауфенберга двинулась на Прагель, сбила неприятельские посты и спустилась на ночь в долину; за ней последовали остальные войска, которые к вечеру 20 сентября собрались у Гларуса. Отступление совершалось под прикрытием временно оставленного у Муттена арьергарда (4 тыс.), под начальством Розенберга, который блистательно исполнил возложенное на него поручение, и 23-го сентября тоже прибыл к Гларусу. Ауфенберг еще 21-го числа ушел за Рейн, вслед за отступившей австрийской колонной Линкена, и Суворову, предоставленному собственным силам, не оставалось ничего иного, как тоже отойти в долину Рейна, двигаясь по которой, на Хур и Фельдкирх, он притягивал к себе обозы и полевую артиллерию, а затем мог соединиться с Корсаковым. Так и было решено. В ночь на 24 сентября войска двинулись по Зернфтской долине, прикрывшись арьергардом, под начальством князя Багратиона, которому неоднократно пришлось отбиваться от французов. 25-го числа главным силам пришлось переходить через снеговой хребет Рингенкопф, и этот перевал оказался чуть не самым трудным на всем пути: проводники разбежались, поднялась метель, занесшая все следы горной тропы. Орудия пришлось бросить; много людей и более 300 вьюков погибло, сорвавшись в пропасти. 26 сентября русские войска достигли деревни Паникс и только здесь могли вздохнуть свободно после перенесенных лишений и опасностей. 27-го они перешли в Хур, где двухдневный отдых, при обилии продовольствия, был достаточен для восстановления их сил. 1 октября войска стали лагерем у деревни Альтенштат, близ Фельдкирха. Так окончился знаменитый поход, неудавшийся Суворову по совершенно не зависевшим от него обстоятельствам. 19 октября он перевел свои войска в Баварию и расположил их на зимних квартирах между реками Иллер и Лех. Вскоре император Павел, убедившись в невозможности совместных действий с такими союзниками, как австрийцы, приказал Суворову со всеми русскими войсками возвратиться в Россию. За Ш. поход Суворов был возведен в звание генералиссимуса, и ему приказано воздвигнуть монумент в Петербурге; принимавший участие в этом походе великий князь Константин Павлович получил титул цесаревича. [2,98]