Оценка деятельности различными историческими деятелями

  Содержание……………………………………………………………………..2

  Введение……………………………………………………………...................3

1 Характеристика  взглядов славянофилов и западников...............................5

2 Оценка  деятельности различными историческими деятелями.....................5

  2.1 Аналитический труд Баггера…………..................................................9

  2.2  Петровские реформы глазами  Ключевского…...................................12

  2.3  Платон о Петре………………………………………………..................12

  2.4  Петровский тоталитаризм Анисимова и краткая оценка Пушкарёва .15

Заключение………...........................................................................................16

Список  используемой литературы..................................................................17 
 
 
 
 
 
 
 

  Введение

  Фигура  Петра I неотделима от истории России. Основное же внимание историков всех времен и всех национальностей привлекали реформы российского царя, ставшие поворотным пунктом в жизни российского государства.

  Большие достижения во всех областях жизни, превращение России в великую мировую державу, ставшее своего рода феноменом истории, объясняют длительный, устойчивый, повышенный интерес к эпохе Петра в русской и зарубежной исторической науке. Все крупнейшие ученые-историки, специалисты по истории России, начиная с XVIII столетия и до наших дней, так или иначе откликались на события петровского времени.

  В своем реферате я и попытаюсь, используя материал различных книг, взглянуть на реформы Петра глазами  разных историков. Впрочем, вероятно, ту же задачу преследовал и датский историк Ханс Баггер. Поэтому свою работу я и начну с данного труда. 
 
 
 
 
 
 

  1  Характеристика взглядов славянофилов  и западников

  Западничество и славянофильство составляют главный  фокус, вокруг которого и по отношению  к которому оформился идеологический горизонт эпохи 1840 1860 гг сыгравший решающую роль в формировании русского национального сознания и определивший дальнейшие судьбы русской интеллигенции.

    Западники выступали, часто и  не желая этого, как сторонники  превращения народа в совокупность автономных и сознательных индивидов. Личность рассматривалась с точки зрения ее места в истории, понимаемого как прогресс. Иной была реакция на письмо Чаадаева у А.С. Хомякова, К.С. Аксакова, И.В. Киреевского и П.В. Киреевского.

  Они согласились с П.Я. Чаадаевым, что  настоящее России непереносимо, но с негодованием отреклись от его  тезиса о том, что Россия это чистый лист бумага. Они не могли согласиться  с мнением Чаадаева, что наши воспоминания не идут дальше вче-пашнего дня, с  идеей исторической ничтожности России. В славянофильском кружке в 40-е гг. объединились братья И.В. и П.В. Киреевские, А.С. Хомяков, братья К.С.

  Славянофилы говорили, что русская история, русский  быт, национальное самосознание, культура в целом обладает самобытными жизненными ценностями и перспективами. Высокий нравственный потенциал русской культуры, содержащийся в православии, должен обеспечить России и всем славянским народам ведущее место в историческом развитии. Славянофилы подняли вопрос о народе как движущей силе истории, о необходимости переоценки значимости допетровской Руси, о крестьянской общине, самоуправлении, земстве, о различии между национально-народной и официально-самодержавной Россией, об оцерковлении, преображении общественной жизни, о философии как теории воспитания и совершенствования общества. Для широкого круга людей, интересующихся историей своей страны, газвание славянофилов подсказывает определенную внутреннюю перспективу их учения славянские симпатии, культ самобытности, тягу к старине, почвенности.

  Суть  славянофильской философии составляет противопоставление с одной стороны  рационализм, рассудочность, практицизм, индивидуализм как ориентиры  европейской культуры с другой идеал  цельной личности и соборных начал  в русской культуре. Мысли и западников, и славянофилов о самоценности национальной культуры тогда это понятие имело гораздо более широкий смысл и о значимости ее вклада в мировую культуру были навеяны Целлингом и Гегелем, начинавшими свою творческую деятельность период расцвета европейского романтизма.

    Петровская эпоха стала той  точкой отсчета, исходя из которой  3ападничество применило учение  Гегеля о развитии племени  в нацию к России. Западническая  концепция русского исторического  процесса наиболее полно изложена  в диссертации Кавелина Взгляд на юридический быт Древней России, отразившей влияние французской романтической историографии Ф. Гизо, О. Тьерри, постгегельянской исторической школы

  Наука успела связать Петра с прошлым  и объяснить необходимость его  реформ. Факты его деятельности собраны и обследованы в нескольких ученых трудах. Исторические результаты деятельности Петра, политической и преобразовательной, тоже не один раз указаны.

  Теперь  можно изучить Петра вполне научно. Но если историческая наука пришла к воззрению на Петра, более или менее определенному и обоснованному, то в обществе еще не выработалось однообразного и прочного отношения к его преобразованиям. В текущей литературе и в обществе до сих пор крайне разнообразно судят о Петре. Продолжаются время от времени немного запоздалые споры о степени национальности и необходимости Петровых реформ подымается довольно праздный вопрос о том, полезна или вредна была реформа

  Петра в ее целом. Все эти мнения, в  сущности, являются видоизмененными  отголосками исторически спаявшихся воззрений на Петра. Если еще раз мысленно перебрать все старые и новые взгляды на Петра, то легко заметить, как разнообразны они не только по содержанию, но и по тем основаниям, из которых вытекали. Современники и ближайшее потомство Петра, лично задетые реформой, судили о нем неспокойно в основании их отзывов лежало чувство или крайней любви, или ненависти.

  2 Оценка деятельности различными  историческими деятелями

  2.1 Аналитический труд Баггера

  Естественно, что, живя на Западе, Баггер начинает свой обзор с оценок реформ западными исследователями.

  Разнообразен  был и фон, на котором тот или  иной исследователь оценивал реформы  Петра.В большинстве обзорных трудов петровский период рассматривается  как начало новой эпохи в истории  России. Однако глубокое несогласие царит среди историков, пытающихся ответить на вопрос, в какой степени эпоха реформ означала кардинальный разрыв с прошлым, отличалась ли новая Россия от старой качественно.

  Среди ученых, отстаивающих «эволюционную» концепцию, особенно выделяются В. О. Ключевский и С. Ф. Платонов, историки, глубоко исследовавшие допетровский период и в своих курсах лекций по отечественной истории настойчиво проводившие мысль о наличии преемственности между реформами Петра и предшествующим столетием.

  Однако  есть историки, придерживающиеся абсолютно противоположных взглядов. Так для П. Н. Милюкова реформы выступают в виде непрерывной цепи просчетов и ошибок. Преобразовательная деятельность Петра обнаруживает, по его мнению, поразительное отсутствие перспективной оценки ситуации, систематичности, продуманного плана, следствием чего и явилась взаимная противоречивость многих реформ.

  По  вопросу планомерности реформ советские  историки не выработали единую позицию. Но, как правило, они предполагали иной, более глубокий, чем интенсификация и повышение эффективности военных действий, смысл преобразований.

  Часть историков считает, что незаурядная  личность Петра наложила отпечаток  на всю политическую деятельность правительства  и в положительном, и в отрицательном  смысле. Однако подобная оценка лишь изредка находит подтверждение в серьезных исследованиях, касающихся степени и характера влияния Петра на процесс преобразований. П. Н. Милюков первым открыл и вызывающе усомнился в величии Петра. Он утверждает, что сфера влияния Петра была весьма ограниченной; реформы разрабатывались коллективно, а конечные цели преобразований осознавались царем лишь частично, да и то опосредованно ближайшим окружением. Таким образом, Милюков обнаруживает длинный ряд «реформ без реформатора».

  Согласно  общепринятому мнению, царь использовал большую часть своего времени и энергии именно на то, чтобы изменить отношения России и окружающего мира; кроме того, многие историки документально, на основе внешнеполитических материалов подтвердили активную и ведущую роль Петра в этой области государственной деятельности.

  Создается впечатление полного единомыслия  среди историков по поводу того, что административные реформы Петра  по сравнению с прежней системой управления были шагом вперед.

  Исследователи едины во мнении, считая петровскую эпоху весьма значительной в истории промышленности России, хотя бы потому, что в первой четверти XVIII века благодаря политике протекционизма и субсидиям государства были основаны многие новые предприятия.

  Социальные  реформы Петра всегда привлекали пристальное внимание историков. Многие полагают, что в своем стремлении добиться максимальной отдачи от своих подданных по отношению к государству Петр предпочитал, как правило, строить новое на фундаменте существующей сословной структуры, постепенно увеличивая тяготы отдельных сословий. В этом его политика отличалась от политики западного абсолютизма, который стремился, прежде всего, разрушить здание средневекового общества. Но есть и другое мнение, согласно которому Петр считал необходимым регулировать социальные функции, стирая традиционные сословные границы.

  В литературе вопроса, касающейся результатов  культурной политики

Петра, наблюдается столь многообразная  вариантность в их оценках, что объяснить  ее, очевидно, можно лишь различием  в широте подхода, с одной стороны, у историков, рассматривающих культурную политику царя как нечто цельное и принципиально всеохватывающее, и, с другой стороны, у тех исследователей, которые изучали претворение в жизнь и последствия проводимых мероприятий. Так, легко заметить, что характеристики конкретных результатов реформ часто отрицательны, в то время как общие результаты преобразований обычно расцениваются положительно.

  В заключение обзора труда Баггера  хотелось бы привести его слова, характеризующие  все же псевдообъективность практически всех историков, попадающих в зависимость от общества и времени, в которых они живут и работают. «Хотя известный русский историк и политик П. Н. Милюков и заметил менторским тоном, что не дело историка пускаться в рассуждения о том, были ли события прошлого позитивными или негативными, что он обязан вместо этого целиком сосредоточиться на своей деятельности «в качестве эксперта», то есть выявлять подлинность фактов, чтобы их можно было использовать в научных дебатах о политике; сам он, тем не менее, будучи ученым, столь же мало, как и его коллеги, преуспел в стремлении уйти от бесконечных публицистических дискуссий о том, насколько реформы Петра были вредны или полезны, предосудительны или достойны подражания с точки зрения морали или интересов нации.

  Таким образом, мы видим, что данный труд является важной сводкой историографического  материала с середины XIX века до второй половины 70-х годов нашего столетия. В нем отчетливо проявилось стремление к возможно более полному учету различных точек зрения, концепций по избранной проблеме, достаточно широкий подход к тому, что необходимо включать в сферу исследования. 

  2.2 Петровские реформы глазами Ключевского

  Несмотря  на то, что в труде Х. Баггера  неоднократно упоминаются взгляды  на ту или иную сторону петровских реформ В. О. Ключевского, нельзя не остановиться подробно на отношении этого историка к реформам, высказанное в его  курсе лекций по российской истории. Начнем с его высказываний относительно планомерности и естественности преобразований Петра I.

«Насколько  Петрова реформа была заранее  обдумана, планомерна и насколько  она исполнена по задуманному  плану – вот вопросы, встречающие  нас на пороге истории Петра Великого». Он просто делал то, что подсказывала ему минута, не затрудняя себя предварительными соображениями, …, и все, что он делал, он … считал своим текущим, очередным делом, а не реформой»