Колуны и знахари в XVII – XIX вв. в России

Кафедра истории и политологии

 

РЕФЕРАТ

 

Тема: «Колуны и знахари  в XVII – XIX вв. в России»

 

 

Автор: студентка 

Группа:

Проверил: преподаватель

канд. ист. наук, доц Кулешов  С.А.

 

 

 

 

 

 

Новосибирск – 2011

Запретный плод сладок. Известная всем, старая как мир, истина…  И тем не менее на протяжении тысячелетий  люди пытаются откусить хоть маленький  кусочек знания именно от запретного плода, хотя вкус его далеко не всегда приятен. Точно так же происходит и с понятиями «колдовство» и  «знахарство». Тема удивительно привлекательная  как для просто любопытствующего, так и для человека, пытающегося  проникнуть в тайны сокровенных  знаний.

В русском народе колдунов просто боялись, а знахарей уважали и немного боялись  одновременно.

Несмотря на существующее разграничение понятий «ведьма», «колдун» и «знахарь», долгое время  в сознании народа они были объединены словом «ведуны», потому что принадлежали к касте знающих, ведающих тайны  мира.

«Ведун и ведьма (ведунья, вещица), — писал А. Н. Афанасьев, — от корня «вед», «вещ» — означают вещих людей, наделенных духом предвидения и пророчества, поэтическим даром и искусством целить болезни. Названия эти совершенно тождественны со словами «знахарь» и «знахарка» — указывающими на то же высшее ведение. Областные говоры, летописи и другие старинные памятники предлагают несколько синонимов для обозначения ведуна и ведуньи, называют их колдунами, чародеями, кудесниками и волхвами, вещими женками, колдуньями, чаровницами, бабами-кудесницами и волхвитками.

Чары — это  те суеверные, таинственные обряды, какие  совершаются, с одной стороны, для  отклонения различных напастей, для  изгнания нечистой силы, врачевания болезней, водворения семейного счастья и  довольства, а с другой — для  того, чтобы наслать на своих врагов всевозможные беды и предать их во власть злобных, мучительных демонов.

Чаровник, чародеец — тот, кто умеет совершать  подобные обряды, кому ведомы и доступны свойства трав, корений и различных  снадобей; очарованный — заклятый, заколдованный, сделавшийся жертвой  волшебных чар…

Слово «колдун» в  коренном его значении доселе остается неразъясненным. По мнению Срезневского, колдуном (славянский корень «клъд-колд»  или «калд-клуд-куд») в старое время  называли того, кто совершал жертвенные приношения; в хорутанском наречии  «калдовати» — «приносить жертву, «калдованц» — «жрец», «калдовница» и «калдовише» — «жертвенник»».

Знахари в основном лечили русский народ молитвами, заговорами и травами. Это были люди, играющие в народной медицине роль врачей.

Они — добрые ворожбиты  — не приступали к своему делу без  сотворения креста и молитвы. Заговоры их в основном состоят из обращений  к Богу и святым целителям-угодникам. Они всегда работали в открытую, не делая из своего ремесла тайны. Заучивали свои заговоры знахари  со слов других «знатков» или по письменным источникам — рукописным тетрадям, называемым «цветниками», «травниками», «лечебниками», которые можно найти  в деревнях и в наши дни.

Знахари не водились с нечистой силой, однако знали, как  ей можно противостоять.

Они опирались на целебные свойства трав, использовали в своей врачебной практике целебные свойства хлебного зерна, соль, уголь, печную глину и заговоры.

Колдун же был  наделен даром предвидения и  пророчества, а также мог лечить болезни, но дар этот он получал от дьявола. Колдуны и ведьмы попадали в пожизненную зависимость от нечистой силы, и именно бесы заставляли их творить зло, причем часто причиняя вред даже самым близким людям.

Колдун, несомненно, имеет генетическое родство с  волхвом, древним предсказателем и  жрецом и состоит в самых близких  отношениях с нечистой силой, и черти  не только беспрекословно выполняют  все его повеления, но и требуют  себе «новых заданий».

Первоначально колдуном, по одному из существующих объяснений, назывался тот, кто со злым умыслом  закручивал колосья в «колтун», то есть наводил порчу. По другой версии, это слово происходит от славянского  «колидон», то есть ряженый.

С колдунами «сближались» в народном представлении и представители  некоторых профессий — прежде всего мельники, плотники, пчеловоды, печники и кузнецы.

Мельник, по мнению русского народа, обладал особой силой. Он мог договориться с водяным, чтобы  тот не прорывал плотины, не ломал  мельничных колес. Мельник приносил мельничному духу жертву в виде черной курицы и знал специальные заговоры. И еще мельник был во вражде с лешим.

В деревнях бытовало поверье, что мельник обладает способностью творить «чары на подтек», то есть своими колдовскими снадобьями и  зельями разрушать чужие мельницы и выгонять водяных из прудов и  рек.

В народе рассказывали великое множество страшных историй  о мельниках. Вот одна из них, записанная в XIX веке:

«В прежние времена  такие истории случались, что  только подумаешь, так кожу обдирает.

— Ты, дядя Василий, поди, много знаешь страшного-то? Расскажи, пожалуйста.

— Какое много, но кое-что знаю.

— Расскажи, Василий Александрович.

— Ну, ладно, расскажу вот я про своего родителя, как он у меня Святки проводил да с лешим шушукался. Дело было в Святки на пятый день Рождества Христова. Он же был мельник, вот и вздумал запустить мельницу на Васильев день, крестьянам муки помолоть. Оделся в шубу и пошел. У нас в тот вечер была посиделка, ребята ему и кричат: мол, не ходи, дядя Александр, смотри, леший шапкой по голове помажет. Как это они сказали, он и говорит: «Я лешему сам рога переломаю» А мать моя услышала с печи и закричала: «Перекрестись, прежде чем на мельницу входить, Лександр, нешто забыл, ведь Святки теперь, мало ли что может наблазниться?!» Отец же был немножко выпивши, изругал нас всех трусами и пошел на мельницу. Идет себе и в ус не дует, не верит, что может его леший поблазнить. Выходит за деревню, подходит к баньке на краю деревни и только хотел пройти мимо, как вдруг дверь в бане как хлопнет, так что вся баня-то и запрыгала. Он и подумал, что это, наверно, банника леший донимает, и решил его выручить. Подошел к бане и хотел было отпереть задвижку, но не тут-то было. Никак дверь не поддается, хоть ногой он толкал, потом плечом в дверь уперся. Дверь трещит, но не отворяется — и все тут. Вдруг отец слышит, что леший-то стонет, и думает: «Погоди, я тебя уважу», — и давай опять плечами дверь поддевать. Опять слышит: леший хрипит от натуги, но не поддается, дверь не отпускает. Отец плюнул и пошел дальше, только на прощание сказал: «Ужо, леший, я по шее-то тебе накостыляю» Приходит на мельницу, вынул из-под колес и машин подставки и сел покурить, как ни в чем не бывало. Вдруг слышит, что под мельницей кто-то свистит, да так резко, как рожок нашего пастуха Ваньки. Свистит это он, леший, а отец усмехается: «Свисти, я ведь не испугаюсь» Посвистал, посвистал да и замолчал. А затем как набрал воздуха в легкие да как дунет в машины мельницы, решил их крутить вместо воды. А машины-то, машины как замахают, так что страшно стало. Ну и полез отец с мельницы-то долой, чтобы не придавило колесом-то мельничным. Вспомнил, наконец, отец мой, что от лешего можно «отговориться», и давай читать заклятье на лешего: «На море, на океане, на острове Буяне лежит бел горюч камень Алатырь, на том камне Алатыре стоит крест, крестом крест человек родился, крест водрузился, а Сатана связался, Бог прославился. Замыкаю свой заговор семьюдесятью семью замками, семьюдесятью семью цепями, бросаю ключи в Океан-море, под бел горюч камень Алатырь. Кто мудреней меня взыщется, кто перетаскает песок из всего моря, тот освободит лешего» Только заговор отец проговорил, леший заскрежетал зубами и давай опять пыхать в себя воздух. А отец в то время успел-таки запереть мельницу. «Ну, теперь, — думает, — леший, я с тобой хоть в рукопашную пойду» Только это подумал, как вдруг леший подбежал да как схватит у него с башки шапку — и нет его. Приходит отец домой, а жена спрашивает, где шапка-то. «Леший унес» Все захохотали и умолкли. Отец себе лег на печку, да и думает: «Как это я прозевал, когда леший шапку у меня стащил» Встал утром, да и налаживается в Вологду ехать, купить себе новую шапку. У него опять мать моя спрашивает, куда он шапку девал. «Да леший унес, я ведь говорил тебе» Все стали расспрашивать, как это такая оказия случилась. Ну, он им и рассказал. Отец решил, что не придется ему больше носить шапку Думал, если леший унес, так не отдаст никогда. Но не тут-то было. Поехал он в мясное заговенье к теще барана доедать по старому обычаю, подъезжает к бревновскому забору, глянь, а на заборе шапка его висит.

— Неужто это правда, дядя Василий?

— А что мне врать-то? Ведь не деньги брать».

Плотники тоже могут  навести чары на заказчиков, которые  недоплатили или обманули их нечистую силу.

С. Максимов приводит рассказ о вологодском плотнике. Когда ему не поставили обычного, сверх платы, угощения, он ушел, а  хозяин послал сына посмотреть новую  избу. Мальчик в ужасе прибежал к отцу и стал рассказывать удивительные вещи. Крестьянин сам пошел в новый  дом и увидел, как навстречу  ему выбежала маленькая мышка, за ней следующая, ростом побольше. А  там еще и еще больше… Последние  мыши были ростом с большую кошку. Понял отец, в чем тут дело: недовольный плотник наколдовал, — и послал сына за мастером. Вернулся тот, встретили его хлебом-солью, за стол усадили в новом доме. Откушал плотник, а когда вскочила маленькая мышка, сказал ей: «Скажи в стаде, чтобы тотчас убирались вон!» И с тех пор мышей не стало.

О пчеловодах же говорили, что каждый из них — «колдун-знахарь». Объясняется это тем, что пчеляки, ухаживающие за Божьей работницей, приглядываясь к цветущим травам, излюбленным пчелою, сами учились  распознавать вредные и полезные растения, собирали и сушили их, нередко  принимая на себя обязанности лекарей. Все это невольно способствовало их знахарской славе и привлекало к пчельникам страдающих всякими  болезнями людей.

О пчеловодах еще  говорили: «У кого хорошо ведутся пчелы  — знак особой милости Бога»; «Злому неправедному человеку лучше не водить пчел».

Русский народ считал пчелу такой святой в Божьем мире среди созданных Богом существ, что даже сам грозный Илья-пророк не мог ударить громом-молнией  в пчелиный улей, хотя бы за ним укрывался  нечистый дух — огненный змей.

Кузнец практически  у всех народов мира наделялся  народной фантазией особой волшебной  силой, он был тем человеком, который  может совладать с чертом и  расплющить его молотом. Несомненна связь этого «персонажа» с  кузнецом из древних мифов.

Искусство в этой профессии всегда считалось магическим. Власть над огнем и магия металла  обеспечивали кузнецам репутацию могущественных колдунов.

Присутствие их в  инициационных обществах (мужских  союзах, к которым относится, например, «каста» берсерков у древних  скандинавов) было зафиксировано у  древних европейцев. Кузни всегда стояли на отшибе — в месте, удобном  для совершения магических обрядов.

Исследователями отмечалось, что между кузнецами и шаманами возникал симбиоз. М. Элиаде указывал, что «тайны металлов» напоминают нам те профессиональные секреты, которые  передаются в ходе посвящения в шаманы. В обоих случаях мы имеем дело с практикой эзотерического характера.

Не менее неприятной для русского человека была и «фигура» другого «колдуна» — печника, с которым крестьяне вынуждены  были общаться довольно часто. Печники  не только клали печи, но и каждое лето осматривали и подправляли  их.

Печники пользовались дурной славой. Если хозяин был с  ними груб или неприветлив или  кормил плохо, то они могли сыграть  с ним злую шутку. Например, вмазать  в трубу пустые бутылки по самое  горлышко. Как только затопят такую  печь, сразу слышат, будто кто-то начинает свистеть в доме.

Крестьяне часто  не понимали природы страшных звуков и считали, что это печник подсадил в печь нечистую силу. Поэтому печников всячески старались ублажить — чтобы  не нажить себе горя.

После окончания  работы мастера угощали специально испеченным для него караваем, один кусочек которого обязательно клали  за печку — для домового, которого побеспокоил печник.

Ведьма же в представлении  русского народа — это женщина, наделенная колдовской силой, связанная с нечистым. Она может менять свой облик, летать, наводить порчу и вредить людям. Очень часто ведьмы оборачиваются черными кошками, свиньями, собаками, сороками. Могут они оборачиваться и прекрасными молодыми женщинами и соблазнять мужчин.

Основные функции  ведьм — мешать продолжению рода и появлению изобилия в любых  его формах. Забирая жизненную  силу у людей, животных и растений, ведьма увеличивает свою собственную  силу. Если корова не доится или молоко не сбивается в масло, то надо звать  на помощь местную колдунью или знахаря  — узнать, что тому виной: естественные причины или колдовство. Часто  оказывается, что коров доит ведьма в обличье какого-либо животного, с которой местный знахарь  вступит в состязание. Победит  сильнейший.

Ведьмы получают свою силу от злых духов и руководствуются  собственной злой волей. Кладбища для  них священны. Силу свою ведьма должна передать на смертном одре преемнику. Ведьмы могут управлять погодой  и насылать бурю, град, заморозки, засуху.

Вот уже более  десяти лет в нашей стране продолжается настоящий бум на «русские» книги  — книги, в которых рассказывается об обычаях и традициях русского народа, то есть о том, что характеризует  народ и помогает понять его характер и душу.

Стремление возобновить  и возродить давние традиции, именно то, что отличает нас от других не только внешне, но и духовно, — отличительная черта последних лет.

Мы стараемся  сохранить и даже возродить свои традиции — чтобы не раствориться в небытии, чтобы сохраниться  как общность, остаться русскими людьми.