Интеллигенция и власть

На примере  следственного дела в отношении  Ф.А.Степуна показаны все основные документы следственного производства того времени, от ордера на арест и  протокола обыска для выписки  из протокола заседания Коллегии ГПУ и заключения о реабилитации. Особый интерес для широкого круга  специалистов, в том числе и  для занимающихся изучением истории  русской философии, представляет протокол допроса «кандидата» на высылку. Этот документ состоит как бы из двух частей: первая часть – анкета арестованного, вторая – ответы на своеобразный вопросник, заранее подготовленный ГПУ. Он включает в себя несколько  стандартных вопросов, ответы на которые  власти необходимо было знать для  принятия окончательного решения о  дальнейшей судьбе «кандидата». От арестованных требовали изложить взгляды по следующим  политическим проблемам: 1) об отношении  «к структуре Советской власти и  системе пролетарского государства», 2) о роли интеллигенции и «о так  называемой общественности», 3) о взглядах на политические партии и «на РКП  в частности», 4) об отношении к  «сменовеховцам», «савинковцам», к  политическим процессам против ПСР  и «церковников», 5) о перспективах русской эмиграции. В качестве дополнительного, высылаемым представителям «профессуры» задавали вопрос об их отношении к  реформам Высшей школы. 

Подавляющее большинство  представителей интеллигенции, задержанных  ГПУ в августе 1922 г., заявляли о  своем лояльном отношении к Советской  власти. В измученной гражданской  войной стране все ее граждане были удовлетворены уже тем, что установилась пусть и большевистская, но стабильная власть, так Николай Лосский не случайно подчеркнул: «Власть РСФСР  я считаю подлинною государственною  русскою властью и, предпочитая  государственный порядок анархии, считаю долгом быть лояльным гражданином, исполняющим все декреты Советской  власти». При этом многие выражали на допросах свое несогласие с новыми хозяевами страны по целому ряду принципиальных вопросов. Так, например, Федор Степун назвал большевизм «...очень сложной  религиозной и моральной болезнью русской народной души, которая, однако, безусловно, пойдет на пользу ея духовного роста».

Обстоятельный ответ на вопрос «о структуре Советской  власти» дал выступавший адвокатом  на процессе правых эсеров Николай  Муравьев78: «Думаю, что во взглядах людей, считающих «структуру советской  власти» и «систему пролетарского  государства» какими-то совершенно особыми  структурой и системой, суть много  преувеличенного, вызванного условиями  момента ...поскольку в существующей ныне системе проводится идея власти трудящихся, это – здоровое начало. Дальнейшее развитие этого начала –  залог развитой страны». К сожалению, властители новой России эволюционировали в другую сторону, не по-муравьевски.

Представители профессуры не считали нужным для  себя скрывать недовольство реформами, проводимыми Советской властью  в высшей школе страны. Их возмущало  установление социальных барьеров для  получения высшего образования  выходцами из бывших привилегированных  классов: дворян, помещиков, священников  и проч. Наиболее категорично высказался по этому поводу Николай Лосский: «Некоторые стороны Советской политики, однако, вызывают во мне не сочувствие, напр[имер], нечто вроде привилегий одной группы общества перед другими (прием в Высшие уч[ебные] завед[ения] в первую очередь лиц из класса рабочих и крестьян и т.п.)».

Так же почти  все из них поддержали действия власти по отношению к политическим процессам («церковников», правых и левых эсеров), проведенным большевиками против своих  политических оппонентов летом 1922 г. Весьма категорично высказался по этому  поводу Николай Лосский: «Партия  соц[иалистов]-революционеров мне всегда казалась несерьезной в смысле отсутствия в ней продуманной идеологии. ...если доказано, что партия совершила  поджоги фабрик (что меня всегда особенно возмущало), что она организовала политические покушения и убийства, то я полагаю, что Советская власть имеет право относиться к членам ее, совершившим перечисленные деяния, как к государственным преступникам». Оригинальный ответ на вопрос о партиях  дал писатель Михаил Осоргин: «Считал  бы вообще лучшей ту партию, при которой  лучше жить народу». Полное единодушие выявилось и в оценке ими будущего русской эмиграции. Наиболее емко и  лаконично выразил эту мысль  Лев Карсавин: «Будущее России не в  эмиграции». Его поддержал и Иван Лапшин, заявивший, что: «Эмигрировать  за границу, порвав связь с родиной  и с моей деятельностью здесь, я б лично не чувствовал ни малейшего желания...».

Небольшую, но очень  интересную группу документов составляют письма самих арестованных. Они полны  неподдельной душевной боли и переживаний, причем не столько за себя, сколько  за проводимую работу, за судьбу своих  товарищей. Показательно в этом плане  письмо 67-летнего профессора «чистой» математики Петроградского университета Д.Ф.Селиванова79 в Президиум ГПУ, в котором он сетует на то, что: «...начал  чтение лекций в Университете...  Кроме того, приготовляю к печати две рукописи по Специальному курсу  высшей алгебры и по Проективной  геометрии. Мне и жене моей, преподавательнице  математики в университетском Рабфаке, ужасно мешает работать высылка за границу».

Особое место  в публикации занимают три письма Николаю Бердяеву. В числе его  корреспондентов: М.М.Панов, некая Е.Вавилова (очевидно, одна из его слушательниц по ВАДК) и член так называемого  «Невельского кружка» – философ  М.И.Каган80. В них авторы рассказывают о своих идеях, тревогах, сомнениях  и переживаниях. Удивительно, что  в те трудные годы на первом плане  в их письмах стоит не собственная  судьба, а заботы о любимом деле и своих товарищах. Так, М.М.Панов  предлагает Бердяеву собрать «...при  Академии, выброшенную властью профессуру, не материалистов, внутренне преобразовать  ее до высшего учебного заведения». Екатерина Вавилова буквально требует  у Николая Александровича пояснить его взгляды, высказанные в работе «Судьба России», на книгу О.Шпенглера  «Закат Европы»: «...На только что обозначившемся переломе нового времени Ваше имя  вновь ведет Россию и вот здесь-то тягостное недоумение заставляет меня обратиться к Вам непосредственно. Почему «Закат Европы» и почему с  Вашим именем. Конечно, когда Вы говорите о конце старой эпохи Возрождения, мы вправе предполагать начало новой  эпохи Возрождения, ибо всегда во всем, что Вы говорите, веет дыханием жизни и творчества». Матвей Каган  просит помочь другу – Михаилу  Бахтину, оказавшемуся в тяжелом  положении: «Условия его жизни, особенно из-за требований, вызываемых его болезненным  состоянием, крайне тяжелые. Он сейчас работает над большой книгой о  Достоевском и, конечно, нуждался бы в переводе в Москву, но об этом пока думать не приходится. Состояние здоровья его таково, что при долгом пребывании его в таком положении можно  опасаться серьезно за его жизнь». Сегодня эти чудом сохранившиеся  свидетельства истории помогают как нельзя лучше узнать людей  того времени, понять их душевные переживания, помыслы и надежды.

Заключение

Для чего необходимо, спустя много лет, «ворошить прошлое»? «Пароход» ведь давно уплыл. Ответ  прост: чтобы понять. Не искать «инициаторов», что сейчас сделать сравнительно несложно, не клеймить позором «исполнителей», не сочувствовать невиновным – теперь это бессмысленно. Просто надо знать, понять и хорошо запомнить эту  Правду нашей истории. Сегодня возвращение  к этому печальному событию восьмидесятилетней давности особенно актуально в связи  со сложным этапом становления новой  российской государственности, переживаемом страной, с выбором приоритетов  новой России в XXI в. Замечательный  русский философ С.Л.Франк писал: «Вы можете строить какие угодно планы общественных реформ, можете как угодно изменять общество –  и все же вы должны будете считаться  с этими имманентными закономерностями или, точнее, необходимыми связями, логически  вытекающими из общего содержания того, что вы мыслите под «обществом»»81. Раскрыть и познать эти закономерности, выбрать меру рационального соотношения  между духовной свободой личности и  требованиями демократического общества невозможно без знания тончайших  нюансов истории взаимоотношений  власти и интеллигенции. 

Список литературы:

1. проблема русской интеллигненции в России  IX-XX веков: очерки историко-социального и философского исследования. Абрамов  Ю Ф., Акименко Г.В.
2. посредники между властью и обществом. Алексеева Л. М.
3. власть и наука, или как аукнется, так и откликнется. Алиев Р. Ш..
4. интеллигенция и социализм. Амелин П. П.