Представления Скорины о личности и государстве

Мыслитель рассматривает человека как существо общественное, и для  его этики характерно утверждение преобладания общего блага перед индивидуальным. В предисловии к "Книге Есфирь" Скорина следующим образом формулирует понятия общественного долга: "Не толико бо сами народихолся на свет, но более ко службе божией и посполитого доброго" [1,с 150]. Собственную деятельность Скорина также рассматривал, прежде всего, как служение общему благу("посполитому доброму"),”людям посполитым”, считал необходимым использовать все свои способности и таланты в интересах общего блага. Эта мысль подчеркивается им почти в каждом предисловии и послесловии. Из этического учения Скорины косвенно вытекало, что людей, прежде всего, должна объединять идея общего блага.

Скорина-основатель национально-патриотической традиции в истории беларускай культуры и общественной мысли.[4;стр396] Патриотическое начало в мировоззрении Скорины - результат конкретизации идеи "общего блага". Оно развивается в русле традиций древнерусской культуры.

Обосновывая свою деятельность интересами "пожитку посполитого", белорусский  гуманист постоянно конкретизирует ее направленность: "Наболей с тое причины, иже мя милостивый бог с того языка на свет пустил" [1,с 22]. Этика Скорины,  воспитывала в человеке гражданина и патриота, формировала в нем качества, необходимые для активной общественно-практической деятельности на благо своего народа.

В качестве социального идеала Скорина  утверждал раннехристианский принцип "ровная свобода всем, общея именея всех"[2,с 139]. Социальный идеал Скорины свидетельствует о влиянии на его мировоззрение радикально-реформационных идей. Ему присущ социальный демократизм. Мыслитель ориентировался на "людей простых, посполитых".[15,стр.35]

Анализ эстетических оценок С. Показывают, что он органично сочетал христианский моральный ригоризм с ренасансовым  артистизмом. Понятием красоты и  его модификациями он пользовался  в различных атрибутивных значениях (эстетичном, этичном, практичном),а  не в смысле предельно широкой  философской категории.[4,стр393].

Глава 3:Религиозные воззрения  Ф.Скорины

Доподлинно не известно,к какой  конфессии причислял себя первопечатник. Никаких прямых доказательств на этот счет нет, не сохранились также  свидетельства самого Скорины. Единственным маломальск имуказанием является высказывание униатского архимандрита Атаназия Антония Селявы, который, писал о начале Реформации в Беларуси: «Перед унией  был Скорина, еретик-гусит, который для вас печатал в Праге книги по-руски»[7;стр 212].

Исследователи-скориноведы выделяют несколько возможный конфессий,которых  придерживался Скорина:

Скорина мог быть католиком, так как среди книг, издаваемых им в пражский период (1517—1519), были те, которые не входили в православный библейский канон («Притчи про мудрого царя Соломона» (1517), «Песнь песней» (1518)). Язык пражских изданий близок к старобелорусскому . В  Московском кнжестве  книги Скорины были сожжены как еретические и написанные на территории, подвластной римской церкви, а сам Скорина изгнан именно как католик.[12;стр 112].Также Издательскую деятельность Скорины критиковал православный князь Андрей Курбский. Существует рекомендательное письмо римского кардинала Иосафа полоцкому архиепископу о неком Иоанне Хризансоме Скорине. В нём сообщается, что светлейший и почтеннейший брат Иоанн Хризансом Скорина, который должен вручить послание его преосвященству полоцкому архиепискому, обучен в «этом городском коллегиуме», возведен в сан священника и «возвращается» в диоцезию. [12;  стр584]Возможно, этот Иоанн Хризансом Скорина был полочанин и приходился родственником Франциску Скорине. Можно предположить, что семь Скорины была католической. И тогда вполне логичным выглядит и то, что первопечатник Скорина носил католическое имя Франциск. Существует также мнение, что Скорина был православным христианином. Факты и аргументы в пользу православного вероисповедания Скорины так же многочисленны и весьма косвены. Во-первых, есть сведения, что в Полоцке до 1498 года,  не было католической миссии, поэтому крещение Скорины вряд ли прошло по католическому обряду.

Книги виленского периода (1522—1525) печатались на старобелорусском варианте церковнославянского языка . Именно этим можно объяснить их соответствие православным канонам. В своих публикациях первопечатник Скорина поделил «Псалтир» на 20 кафизм согласно православной традиции, чего нет в католичестве. В «Святцах» из «Малой подорожной книжки», где Скорина придерживается православного календаря, он привёл дни памяти православных святых — восточнославянских Бориса, Глеба,. Однако там нет католических святых, в том числе и ожидаемого святого Франциска. Некоторые имена святых поданы в народной адаптации: «Ларионъ», «Олена», «Надежа». [15,стр. 335].Наиболее основательно такие материалы представлены М. Уляхиным, который подчеркивал отсутствие среди называемых просветителем святых представителей Западной церкви; введение в текст перевода «Псалтири» 151 псалма, что соответствует православному канону; отсутствие в «Символе веры» filioque, признаваемого католиками и протестантами; следование Иерусалимскому (и Студийскому) уставам, которые использовались православием; наконец, прямые констатации: «Утверди, Боже, святую православную веру православных христиан во век века» и т. п. в молитвенных оборотах, помещенных в «Малой подорожной книжке».  [20;стр 9-10]..

Доказательством в пользу «православной» версии может служить и то, что  акт вручения insignia in facultate medicine — свидетельства (или диплома) медицинского достоинства — подписывался не в церкви Падуи.Существует также теори,согласно которой в европейских католических университетах католикам знаки достоинства вручались в церкви, а иным, некатоликам— в определенных уставом университета местах[15;стр 339]. Вот и Скорине диплом вручали «в установленном месте епископского дворца», а не в церкви, что указывает на непричастность его к католической конфессии. [12;602].Существует также ещё одна теории, согласно которой великий гуманист являлся протестантом.Бытует мнение о связи Ф.СкориныФранциск с гусизмом — протореформационным дижением. Реформаторы XVI века считали Скорину своим соратником. На него ссылались в своих работах Сымон Будный и Василь Тяпинский. В документах XVII—XVIII столетия Скорина упоминается как протестант.

Словенский лингвист Копитар в изданном в Словакии в 1839 году на латыни труде, ссылаясь на работы современных ему исследователей лютеранства, предположил не только встречу Скорины с Мартином Лютером но и некие козни, которые строил Скорина против Лютера. И одновременно усомнился в этой теории: «Уже если бы кто-нибудь [внимательно] рассмотрел то, что в 1517—19 г. в богемской Праге доктор медицины университета Франциск Скорина издал со вкусом Библию русскую и вслед за этим в 1525 г. в Вильно другие многочисленные церковные [ecclesiastica] литовско-русские книги, то не родилось бы у него полностью естественное предположение, что то подозрение относилось к этому доктору Скорине, грекокатолику, который переводя с Вульгаты, был противником Лютера, переводившего с оригинала. И по этой самой причине он [Скорина] более всего мог быть неприятен этому реформатору, протестанту [hieromonacho], к тому же женатому». [12;стр.  591].

Но всё это лишь теории,  выдвигаемые  ученеными-скориноведами и по сей  день. Несомненно, Скорина выступал как национальный христианский просветитель. Оценивая мотивы своей  переводческой и издательской детельности  Скорина не раз показывал,что  его работа служить”богу во троици единому ко слав что он старается “делом показати веру хрестианскую”.Свою первую задачу он видел в ориентации белорусского человека на просвещение, позновательскую деятельность. Скорина убеждает читателя, что” без мудрости и без добрых обычаев не ест мощно почстиве житии людям посполите на земли”.[1;стр. 22].В соответствии с христианской традицией идеалами интеллектуальной, моральной личности у Ф.Скорины выступает Саламон. Скорина проводил идею самоцености человеческой жизни, тем самым реабилитируя земное бытие. Не отрицал веру в загробное существование, но ориентировал человека преимущественно на реальную, общественно полезную земную жизнь, непрерывное интеллектуальное и нравственное совершенствование[2;стр 104].

Ф.Скорина в гносеологии придерживался  идеи» двойственности истины” утверждал, что существует двокая правда:божья и человеческая,существует двоякая похвала: от бога и от человека.[1;стр.129].

Доподлинно не известно о вероисповедании  великого мыслителя .Зато ихвесен ряд  его других мнений и отношений  в религиозной, духовной, философской  сфере. Библейско-христианская этика модернизируется и адаптируется Скориной в соответствии с идейными запросами эпохи Возрождения, актуальными социально-политическими и национально-культурными задачами белорусского, украинского и русского народов. В центре его внимания находилась проблема человека и общества. Скорина рассматривал и разрешал вопросы смысла жизни, духовного мира, достоинства человека, происхождения нравственных представлений, духовно-нравственной свободы, общего и индивидуального блага, гражданской активности и др. [4,стр 394]. Он сделал попытку пересмотреть ортодоксально-христианскую трактовку проблемы человеческого существования, согласно которой земная жизнь человека является только подготовкой к жизни потусторонней.]. Проблемы смысла жизни и высшего блага Скорина рассматривал в предисловиях к книгам "Притчи Соломона", "Иисус Сирахов", "Екклесиаст" и др. В предисловии к книге "Притчи Соломона" Скорина утверждал, что главное назначение человека в совершенствовании земной жизни, объект этики - проблема "яко ся имати справовати и жити на сем свете" [1,стр 33]. Скорина с пониманием относился к реальной, земной морли людей, в то же время противопоставляя ей нравственный идеал, в качестве которого у него выступает гуманистически модернизированная христианско-этическая концепция жизни [4,с 395]. Для Скорины высшее благо - благо земное - это интеллектуально насыщенная, нравственно-совершенная и общественно-полезная жизнь на земле, прежде всего служение людям, а потом уже богу или служение богу через служение людям, общему благу. В центре внимания Скорины духовный мир человека, его ценности, идеалы, призвание. "Да совершен будет человек божий, - постулирует он, - и на всяко дело добро уготован", - яко святый апостол Павел пишет. И сего ради святые писма уставлена суть к нашему навчению, исправлению, духовному и телесному, различными обычаи" [1,стр 19].

В основе этической концепции Скорины  лежит мысль о необходимости  и важности постоянного совершенствования человеческой природы, от которых зависит совершенство человеческой жизни [10,с 422]. Он утверждал идеал мыслящего, интеллектуально устремленного человека. Интеллектуальные и нравственные добродетели трактовал как благоприобретение,результат активной творчески-познавательной и общественно-практической деятельности человека Восхвалял людей, которые стремились к познанию, и отдавал предпочтение наслаждению духа всем иным наслаждениям, например, в царя Соломона, который "не просил еси себе дней многих, ни богатства", а "мудрости и разума" [1,с 32]. Идеалом Скорины был человек, соединивший в себе библейскую и философскую мудрость, "духа святого и философии исполненный". "Мудрость, - пишет он, - якобы мощь в драгом камени, и яко злато в земли, и ядро ув ореху. Кто ю [ее] знайдет, сей знайдзе милость и достанет благословение от господа, и приидет к нему все доброе посполу с нею, хвала и честь бесчисленная моция ея, - она убо ест мати всех добрых речей и учитель всякому доброму умению" [1,с 36].

Обращаясь к внутреннему миру человека, заботясь о его интеллектуальных Нравственных добродетелях, Скорина утверждал один из ренессанско-гуманистических принципов, по которому истинное достоинство и благородство человека не в происхождении, знатности, общественном положении и не в религиозном усердии, а в таких качествах, как интеллект, моральный облик, способности, благодаря которым он приносит реальную пользу обществу [9,с 33]. Белорусский мыслитель стремиться выяснить происхождение моральных представлений человека. Согласно Скорине, понятия морали имеют двойственную основу: индивидуальный разум и божественное откровение. Причем естественный нравственный закон обладает приоритетом: "прежде всех законов или прав писаных закон прироженый, всем людям от господа бога дан ест" [1,с 137]. Основной постулат "прироженого", т.е. естественного нравственного закона, выводимого мыслителем из разума, формулируется следующим евангельским высказыванием: "То чините иным всем, что самому любо от иных всех, и того не чините иным, чего сам не хацели от иных имети". На этом нравственном принципе, полагает Скорина, основаны все "писаные" моральные законы, в том числе и библейские. Скорина, таким образом, стремится отыскать некий универсальный, рациональный нравственный принцип, приемлемый для всех людей, независимо от социального статуса и религиозной принадлежности, на основе которого можно было бы регулировать общественную жизнь. [7,с 101-102].

Письменным источником моральных норм, по мнению Скорины, является конечно же Библия. Из религиозно-этического учения Скорины следует, что человек посредством Библии осуществляет прямой и интимный диалог с богом; он самостоятельно, без церковного посредничества может разобраться в морально-этическом смысле "божественного откровения" и достичь нравственного совершенства. Исходные положения морали в представлении Скорины выступают как веление нравственного долга и совести. Скорина обосновал мысль о личной ответственности человека за свои деяния. Религиозно-нравственную позицию Скорины можно квалифицировать как проявление ренессансного индивидуализма, утверждавшего мораль внутренних помыслов в противоположность официальной церковной морали загробного воздаяния [9,с 34]. Скорина стремится раскрыть в религии не ее внешнюю, догматически обрядовую сторону, постичь ее внутреннюю сущность, преимущественно философско-этическую, осмыслить некоторые аккумулированные христианством фундаментальные общечеловеческие моральные ценности.

Обосновывая свою деятельность интересами "пожитку посполитого", белорусский  гуманист постоянно конкретизирует ее направленность: "Наболей с тое причины, иже мя милостивый бог с того языка на свет пустил" [1,с 22].