Пиджины и креольские языки

Процесс креолизации пиджинов происходил в разных социальных условиях: в смешанных семьях, возникавших в береговых европейских укреплениях, на плантациях, а также среди беглых рабов, во многом воспроизводивших традиционные африканские культуры в условиях Нового Света. Источники словарного и структурного обогащения в этих случаях оказывались различными: в одних случаях язык-лексификатор (тот, из которого происходила большая часть словарного состава пиджина) продолжал оказывать влияние на складывающийся креольский язык, в других это воздействие полностью отсутствовало. Многое в судьбе креольского языка зависело и от динамики демографической ситуации на ранних этапах его развития: если такой язык уже обладал развитым словарем и стабильной грамматикой, но число тех, кому он стал родным, было невелико, вновь усваивавшие его люди привносили новую лексику и расшатывали сложившиеся стандарты фонетики и грамматики. В результате этого мог начаться процесс декреолизации, обратного превращения в пиджин. Поскольку в контакт вступали новые языки, словарные и грамматические новшества могли оказаться очень существенными; важное значение имела и степень воздействия на креол официальных языков соответствующих территорий.

Наиболее известные группы связанных по происхождению креольских языков расположены по обоим берегам Атлантического океана. Здесь начиная с эпохи Великих географических открытий возникали пиджины на португальской, испанской, голландской, французской, английской основе. К ним восходит более трех десятков современных креольских языков Вест-Индии, Южной Америки, западного побережья Африки.

Несмотря на то, что история этих языков насчитывает 3–4 столетия, уровень взаимопонимания между креолами и соответствующими языками-лексификаторами невелик. Наглядное представление об этом дает перевод на ряд англо-креольских языков Атлантики английской фразы The dog of the man who lives in that house is named King 'Собаку человека, который живет в этом доме, зовут Кинг'.

Таблица 1

Из этих языков наиболее сложной была история крио и сарамаккана. Крио распространен в Сьерра-Леоне, где служит родным для полумиллиона человек. Креолизация английского пиджина в районе современного Фритауна началась, вероятно, вскоре после основания здесь в 1663 английского форта; к концу 18 в. численность афро-европейских мулатов превышала 10 тыс. В это время сюда тремя партиями было переселено около 2 тыс. бывших рабов, получивших свободу за участие на стороне британцев в войне североамериканских колоний за независимость, к которым в 1800 добавилось еще 550 переселенцев с Ямайки. Англокреольские языки, которыми пользовались эти репатрианты, должны были заметно отличаться от местного. После отмены работорговли в Великобритании в 1807 сюда доставлялись все освобожденные английским флотом негры, незаконно переправляемые через Атлантику; большинство этих африканцев (более 7 тыс. человек) говорили на языке йоруба, который оказал заметное влияние на крио. С распространением к концу 18 в. крио в глубь материка (естественно, в форме пиджина) он подвергся влиянию местных языков.

Еще сложнее история сарамаккана. С середины 17 в. на британских плантациях в будущем Суринаме складывается пиджин на английской основе, но вскоре туда прибывают переселенцы из Бразилии вместе с рабами, говорившими на креолизовавшемся португальском пиджине. В процессе контактов складывается англо-португальский пиджин, который, однако, не успевает приобрести единообразную стабильную структуру, поскольку идет постоянный приток новых рабов из Африки. С 1690, уже при голландской администрации, начинаются массовые побеги рабов с побережья в джунгли. Среди них и формируется в начале 18 в. новый креольский язык сарамаккан (сейчас на нем говорят ок. 20 тыс. так называемых «лесных негров»). В основном словарном фонде этого языка преобладает английская лексика, но много слов и португальского происхождения, есть и слова, восходящие к многочисленным родным африканским языкам рабов, а также к голландскому. Вот как выглядит на сарамаккане первый десяток единиц так называемого стословного списка Сводеша в сравнении с английским (соответствующие английские слова приведены в скобках; слова сарамаккана, восходящие к английским, выделены полужирным шрифтом, к португальскому – курсивом, к голландскому – подчеркиванием): hii (all) 'весь', sindja (ashes) 'зола/пепел', kakisa (bark) 'кора', bee (belly) 'живот', bigi/gaan (big) 'большой', fou (bird) 'птица', njan (bite) 'кусать', baaka (black) 'черный', buuu (blood; соответствующее слово языка самараккан восходит не к английскому, а к голландскому bloed) 'кровь', bonu (bone) 'кость'.

В других районах процесс креолизации шел иными путями. Система резерваций, получившая развитие в Северной Америке и Австралии, привела к объединению в них разноязычных народов. В одной из резерваций Орегона ведущим средством общения представителей 15 племен стал пиджин, известный как «чинукский жаргон» (на основе индейских языков чинук и нутка). Почти все вновь образовывавшиеся семьи были смешанными. Шаваш-вава («индейский разговор»), как стал называться креолизовавшийся пиджин, для большинства детей стал родным, хотя с возрастом все усваивали и нормативный английский. Сходным путем шла креолизация английского пиджина в Северной Территории Австралии. В поселках при англиканских миссиях селились аборигены разных племен, местный пиджин превратился в основное средство общения, а затем креолизовался. Сейчас этот новый язык, получивший название криол, является основным средством общения примерно для 10 тыс. человек и функционирует более чем в ста поселениях. Он стал использоваться в школьном обучении и в радиовещании.

Совершенно по-иному складывалась судьба группы родственных английских пиджинов, функционировавших среди плантационных рабочих-меланезийцев в северо-восточной Австралии и Меланезии. Эти пиджины были достаточно развиты, однако смешанные браки были здесь скорее исключением. Тем не менее по возвращению на родину меланезийцы Новой Гвинеи, Соломоновых островов и Новых Гебрид широко пользовались пиджинами в межэтническом общении. Позднее их стала использовать колониальная администрация и миссионеры. В городских центрах пиджины постепенно становились основными языками общения, но процесс их креолизации шел довольно медленно. В настоящее время наиболее развитые из этих языков (ток-писин в Папуа – Новой Гвинее и бислама в Вануату) получили официальный статус, используются в средствах массовой информации, в школе, на них создается художественная литература, но доля тех, для кого они стали родными и единственно известными языками, все еще невелика.

На эволюцию сложившегося креола важнейшее влияние может оказывать постоянный контакт с соответствующим языком-лексификатором, особенно в тех случаях, когда креольский язык непрестижен и не имеет официального статуса. В этом случае стандарт креольского языка размывается и, наряду с «ортодоксальным» креолом, возникают формы речи, промежуточные между ним и языком-лексификатором. Таков, например, перевод простой английской фразы I gave him 'Я ему дал' в разных вариантах гайянского креола: A giv im; A giv ii; A did giv hii; Mi di gi hii; Mi bin gi ii.

1.2 Сопоставление креольских  языков с пиджинами

Типологическая специфика креольских языков объясняется их относительно недавним происхождением из пиджинов: все они отличаются сравнительно простыми фонологическими системами и довольно высокой степенью аналитизма. Нередко в креолах сохраняются и следы лексической бедности, свойственной их предшественникам-пиджинам, например, антонимичные прилагательные часто образуются при помощи отрицания ('плохой' передается как 'не-хороший', 'тупой' как 'не-острый' и т.п.), ср. 'плохой': ток-писин nogut, сранан no bun, 'тупой': ток-писин nosap, гаитянск. pa file.

Изучение креольских языков, равно как и пиджинов, началось в конце 19 в., однако долго находилось на периферии лингвистической науки. Положение стало меняться в 1950-х годах после выхода книги У.Вайнрайха Языковые контакты(рус. пер. 1979) и особенно с 1970-х годов, когда представители ряда направлений лингвистики пришли к осознанию того, что процессы пиджинизации и особенно креолизации языков могут послужить важным источником сведений о происхождении языка и прежде всего о формировании грамматических категорий. Значительную роль в возникновении такого интереса сыграли, в частности, исследования Д.Бикертона и интерпретация их результатов в теоретических работах американского функционалиста (см. ФУНКЦИОНАЛИЗМ В ЛИНГВИСТИКЕ) Т.Гивона. Развитие креолистики реанимировало также давнюю (еще в 19 в. ею активно занимался Г.Шухардт), но в течении некоторого времени считавшуюся  в сравнительно-историческом языкознании практически «закрытой» (не в последнюю очередь в силу ее неадекватной и во многом спекулятивной постановки в рамках «нового учения о языке» Н.Я.Марра) проблему соотношения дивергентных (расхождение языков) и конвергентных (их схождение) процессов в истории формирования языков и диалектов мира.

Список литературы

1. Александров А.А. Маймачинское наречие. – Русский филологический вестник, т. XII. 1884 
 2. Беликов В.И. Русские пиджины. – В кн.: Малые языки Евразии. Социолингвистический аспект. М., 1997 
 3. Вайнрайх У. Языковые контакты. Киев, 1979 
Возникновение и функционирование контактных языков. М., 1987 
 4.  Дьячков М.В. Креольские языки. М., 1987

5. Черепанов С.Н. Кяхтинское китайское наречие русского языка. – Известия Академии наук по отделению русского языка и словесности за 1853 г., т. 2 
 6. Шпринцин А.Г. О русско-китайском диалекте на Дальнем Востоке. – В кн.: Страны и народы Востока, вып. VI. М., 1968 
 7. Хелимский Е.А. «Русский говорка место казать будем» (таймырский пиджин). – В кн.: Возникновение и функционирование контактных языков. Материалы рабочего совещания. М., 1987