Политические портреты основателей США

     Политические  портреты основателей США

     В социально-политической истории английских поселенческих колоний в Северной Америке выделяются два характерных периода которые в известной мере разграничивают и ход идейной полемики по вопросам права, общественного и политического устройства. Первый период приходится на начало XVII в. и простирается до середины XVIII в., а второй охватывает период войны за независимость, выработки конституции и первых шагов по ее реализации в жизни независимого государства (вторая половина XVIII в.).

     Политические  взгляды Б. Франклина

     Бенджамин Франклин (1706—1790) стал всемирно известным  благодаря своим, научным трудам по электричеству, а также подвижничеству на ниве просветительства и дипломатии. Разносторонняя деятельность американского просветителя во многом напоминала жизненный путь нашего соотечественника М. В. Ломоносова. Республиканские симпатии ученого-энциклопедиста сблизили его со сторонниками независимости колоний. В конце 60-х гг. он отказывается от восприятия Британской империи как единого политического образования и развивает идею гомруля, т. е. самоуправления и политического самоопределения североамериканских провинций. Зачатки такого плана возникли у Франклина еще в 1754 г., когда он выступил с идеей военно-политического союза колоний в целях противодействия Французским войскам и поддерживающим их индейским племенам. Но этому плану помешали разобщенность колоний и то обстоятельство, что из них была сильнее привязана к Англии и непосредственной воле короны, нежели друг к другу.

     В 1769 г. Франклин впервые назвал североамериканские провинции государствами (штатами). Идеи гомруля были подхвачены в последующие  годы, особенно после «бостонского чаепития», авторами патриотических памфлетов  радикальной ориентации. Франклину принадлежит одна из версий плана конфедерации штатов. Он был активным участником составления Статей конфедерации 1781 г., а также Декларации независимости и проекта федеральной Конституции на Филадельфийском конвенте.

     Франклин  не был сторонником радикальных  политических преобразований. На протяжении полувековой общественной деятельности в роли публициста, члена выборных собраний Пенсильвании или дипломата в Лондоне и Париже он неизменно отстаивал идею независимого и гармоничного развития своей страны как «страны труда», в которой отсутствует резкая поляризация между богатыми и бедными, между роскошью одних и аскетизмом других, где люди живут в состоянии «счастливой умеренности», где простота республиканских нравов определяет все материальные предпочтения и политические навыки. Его вера в быстрый прогресс Северной Америки за счет роста населения, территории и социальных достижений связывалась с надеждой на то, что здесь произойдет усовершенствование той сферы знания, которая, по его мнению, долгое время игнорировалась и не развивалась в Европе, а именно — науки о политике.

     Франклин  не был ни простодушным демократом, ни демагогом. При известии о начале революционных действий во Франции  он высказывал большое беспокойство в связи с тем, что «огонь свободы  может не только очищать, но и разрушать». В шуме толпы, размышлял Франклин, вряд ли будет услышан голос философии, но каким образом в этих условиях разумные люди будут призывать нацию ко вступлению в новую эпоху? Подобные вопросы и недоумения характеризуют его скорее сторонником социальной эволюции и реформ, нежели радикалом.

     В глазах соотечественников Франклин и сегодня выглядит одним из великих  умов своего времени и во всей американской истории. Характерно, что усилиями Франклина  и некоторых других деятелей американской революции идейное наследие греко-римской мысли было привлечено к защите американского республиканизма, который нуждался не только в учреждениях и правилах деятельности, но и в особой политической философии. Именно Франклин стал одним из учредителей и первым президентом «Общества политических изысканий», задачей которого провозглашалось развитие знания о государственном управлении и совершенствование политической науки в их взаимосвязи и взаимодействии.

     Слава Франклина удивительно быстро пришла в Россию. Им восхищались его современники — М. В. Ломоносов, А. Н. Радищев, декабристы.

     Политико-правовые идеи Т. Пейна

     Томас Пейн (1737—1809) был уроженцем Англии и в Америку прибыл по совету и  рекомендации Франклина. В период американской войны за независимость он стал популярнейшим публицистом. Он автор политико-философского очерка «Права человека» (1791г). Он активно участвовал в политической жизни революционной Франции, был избран депутатом Конвента. За критику якобинского террора был заключен в тюрьму, где стал соседом Дантона, но по счастливой случайности избежал гибели под ножом гильотины. Здесь он написал антицерковный памфлет «Век разума» (1794—1795 гг.). После падения Робеспьера он был освобожден из тюрьмы и восстановлен в депутатских правах. По возвращении в Америку был подвергнут остракизму и гонениям за антирелигиозную критику и умер в забвении.

     В памфлете «Здравый смысл» (январь 1776 г.) Пейн от имен здравомыслящего американского  патриота изобретательно защищал идеи республиканского самоуправления штатов и смело нападал на явные и скрытые пороки наследственной монархий и полуреспубликанского парламента метрополии. Памфлет имел характерный подзаголовок — «О происхождении и назначении правительственной власти с краткими замечаниями по поводу английской конституции». Одна из сквозных мыслей сводилась к тому, что вопрос о независимости Америки есть всего лишь вопрос целесообразности и экономической выгоды, а не вопрос для судебного разбирательства. Долгая традиция злоупотребления властью ставит под сомнение полномочия английского короля и парламента, и потому те, кто нещадно стеснен вследствие совместных усилий короля и парламента, имеют бесспорную «привилегию исследовать претензии того и другого и одновременно отвергнуть узурпацию со стороны короля или парламента». Дело Америки в значительной мере является делом всего человечества, утверждал Пейн и заявлял о своем сочувствии тем, кто борется с врагами естественных прав всего человечества.

     Пейн  одним из первых стал проводить четкое различие между обществом и государством— по их происхождению, роли и назначению.

     В споре о природе власти и прав человека с Э.Берком, либеральным  защитником независимости американских колоний и в то же самое время  консервативным критиком идей и практики французской революции, Пейн резонно фиксирует внимание на том, что критик смешивает право делегированное с правом присвоения. Для Берка государство есть не что иное, изобретение человеческой мудрости, а права человека— разумные требования, которые люди выдвигают при выборе между добром и злом. Пейн, в свою очередь, утверждал, что зарождение и существование власти строится исключительно на согласии управляемых. Все формы правления он делит на два вида: выборно-представительные и наследственное правление. Первое известно под именем республики, второе — монархии аристократии. Поскольку правительственная власть требует таланта и способностей и поскольку таланты и способности не могут переходить по наследству, то очевидно, заключал Пейн, что наиболее невежественная страна лучше всего подходит не для республиканского, а для монархического и аристократического правления.

     Права человека — это некие свойства социального бытия человека и  одновременно «принцип правительственной  власти». Наличие этих свойств способствует быстрому прогрессу. Права человека образуют принцип или необходимый атрибут республиканского правления и в этом своем качестве — атрибут светского правления у всех цивилизованных наций. Таким было еще одно принципиально важное положение Пейна, изложенное им в памфлете «Права человека» (1791 г.).

     В трактате «Век разума» Пейн призывал к революции в системе религиозного мировосприятия, противопоставляя силу разума «библейским сказкам о  чудесах и пророчествах». Система  иерархических церковных учреждений (церковное государство) предстает  в его изображении таким человеческим изобретением, которое предназначено для того, чтобы запугивать и порабощать человечество, монополизировать власть и доходы. Эти положения непримиримого, боевого трактата оказали влияние на Джефферсона и других представителей просветительского свободомыслия, а само название трактата стало синонимом целого столетия, известного также под именем века Просвещения.

     Пейн  предполагал, что под влиянием революций  в Америке и Франции мнения о существующих «системах правительственной  власти» будут изменяться. С этим он связывал и возможность революции в масштабе Европы.

     Политические  взгляды Т. Джефферсона

     Томас Джефферсон (1743—1826), подобно многим именитым современникам сочетал  занятия философией с большой  активностью на поприще государственной и общественной деятельности. Самое крупное свое произведение он посвятил историко- государственному устройству своего родного штата Виргиния («Заметки о штате Виргиния», 1785), самое известное его произведение — Декларация независимости США (1776). По происхождению он сын провинциального плантатора. Он успешно прошел многие ступени политической карьеры от практикующего юриста и милицейского чиновника графства до губернатора штата, а затем и президента страны. В его политических предпочтениях наблюдается известная эволюция от радикальных, нередко утопических программ до умеренных либеральных принципов.

     Значительны заслуги Джефферсона в деле просвещения  и пропаганды свободомыслия —  он был автором Закона штата об установлении религиозной свободы (1777), президентом американского философского общества, опекуном университета, построенного в штате Виргиния по его собственному архитектурному проекту. Общественное обучение (от начальной школы до университета) он считал таким же неотъемлемым атрибутом демократической республики, как и естественные права человека, как право народа на самоуправление.

     Уже в первой своей значительной работе «Общий обзор прав Британской Америки» (1774), опубликованной в виде анонимной  брошюры как обращение к английскому  королю, молодой философ и публицист обосновывал тезис о необходимости вернуть народу «права, полученные по законам природы». Характерно, что обращение к королю за содействием писалось «языком правды» и было «лишено выражений раболепия». Существенно также и то, что сам король характеризовался «не больше как главный чиновник своего народа, назначенный законом и наделенный известной властью, чтобы помочь работе сложной государственной машины, поставленной для того, чтобы приносить пользу народу, и, следовательно, подверженный контролю со стороны народа».

     В «Заметках о штате Виргиния»  Джефферсон высказывается по вопросу  о будущем демократии в Америке. Его не оставляет надежда на то, что человечество вскоре «научится  извлекать пользу из всякого права  и власти, которыми оно владеет или может принять на себя». Собирая народные деньги и оберегая свободу народа, не следует в то же время доверять их тем, к заполняет учреждения законодательной, исполнительной и судебной властей, особенно в тех случаях, когда они не испытывают никаких ограничений. Вместе с тем Джефферсон убежден, что в скором времени «коррупция в этой стране, как и в той, откуда мы происходим, охватит правительство и распространится на основную массу нашего народа; когда правительство купит голоса народа и заставит его заплатить полной ценой. Человеческая природа одинакова на обоих берегах Атлантического океана и останется одинаковой под влиянием одних и тех же обстоятельств. Настало время остерегаться коррупции и тирании, пока они не завладели нами». Защищая право на свободу вероисповедания, Джефферсон относил это право к разряду естественных прав и потому непереуступаемых никакому правительству.

     Республиканские принципы в организации и деятельности государства, по его мнению, должны пронизывать последовательно все уровни — организацию и деятельность федерации (по вопросам внешней и общефедеральной политики), штата (по отношению к гражданам), а также округа, района и отдельного прихода (по всем мелким, но в то же время важным местным вопросам). Полемизируя с Юмом относительно происхождения всякой справедливой власти и ее носителей (большинство, меньшинство, отдельные личности), Джефферсон твердо держался принципа правления большинства, полагая, что лекарством от зла, приносимого демократией, является еще большая демократизация, поскольку от народа можно ожидать несправедливостей в целом меньше, чем от правящего меньшинства.

     В последние годы жизни он склонялся  к мысли о необходимости и  желательности такой организации  управления государством, при которой  традиционная аристократия богатства уступила бы место естественной аристократии талантов и способностей.

     Политико-правовые взгляды А. Гамильтона

     Признанный  лидер федералистов Александр Гамильтон (1757—1804) был выдающимся государственным  деятелем широкого масштаба и кругозора, автором глубоких разработок власти конституционной теории и практики и энергичным защитником сильной централизованной власти федерального правительства.

     Гамильтон разделял мнение Дж. Адамса о том, что  установление системы сдержек и  противовесов в сфере власти необходимо вследствие неистребимого эгоизма людей, которых нужно заставлять сотрудничать во имя общего блага, невзирая на их неуемную жадность и честолюбие. Без учета этого обстоятельства любая конституция превращается в пустое хвастовство. Народ — это всего лишь огромный зверь, с которым мудрому правителю следует считаться в той мере, в какой раздоры и недовольства могут угрожать его власти. Гамильтон — один из трех подготовителей Конституции. Впоследствии все они занимали ключевые должности в правительстве: Гамильтон — пост министра финансов, Дж.Джей — председателя Верховного суда, Дж-Мэдисон четвертого по счету президента страны. Он нередко прибегал к отстаиванию неограниченных полномочий нового правительства в области обороны на том основании, что невозможно предвидеть или определить степень и разнообразие потребностей нации этой области, равно как степень и разнообразие необходим средств.

       По мнению Гамильтона, пожизненно  назначенные, независимые, почитаемые  и хорошо оплачиваемые члены  суда в состоянии обеспечить управление с надлежащей ответственностью. Они смогут сделать это отчасти и потому, что сами являются неизбираемыми и неответственными. Верховный суд, кроме того, создавал наименьшую, по его оценке, угрозу правам, дарованным Конституцией. Исполнительная власть имеет меч, Конгресс располагает кошельком, а у судей одна только мудрость.