Понятие и признаки государства

     Важным  признаком правового государства  является реальное обеспечение прав и свобод личности. Права человека - это квинтэссенция правового государства, важнейший фактор в развитии общества в целом. Знаменитый софист Протагор (481- 411 гг. до н.э.) вывел чрезвычайно важную для последующих эпох формулу: «Мера всех вещей - человек». Со временем пришло понимание того, что лучшей гарантией прав человека может быть закон, который охраняет важнейшие интересы личности, облеченные в форму прав.

     В данной связи уместно вспомнить  немецкого философа И. Канта (1724-1804 гг.), которого уже в первой трети XIX в. называли крупнейшим теоретиком правового государства. Канта отличает не политико-институциональное, а моральное обоснование права. Нормы позитивного законодательства в той мере являются правом, в какой они соответствуют разуму, дающему человеку законы свободы. Право регулирует взаимоотношения между индивидами, носителями свободной воли и в конечном счете выступает совокупностью условий, позволяющих совместить произвол (свободу) одного лица с произволом (свободой) другого лица с точки зрения всеобщего закона свободы. Таким образом, право, по Канту, не только формальное условие внешней свободы, но и сущностная форма его бытия. Порожденные разумом правила поведения Кант называет императивом. Одна из редакций категорического императива выглядит следующим образом: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству».

     В континентальной Европе доминирует немецкая конструкция правового государства, базирующаяся на рационалистической традиции. Она делает упор на философию Канта, и в особенности Гегеля. Последний понимал эволюцию человечества как последовательное развитие свободы через преодоление произвола. Немецкой юриспруденции, да и не только ей, свойственно интерпретировать право, государство, свободу как некие неразрывные и в какой-то степени тождественные категории. Эта версия правового государства несет в себе огромный либеральный потенциал. В этой связи вызывает возражение встречающееся в литературе мнение о том, что позитивистская концепция правового государства, свойственная, прежде всего, немецким авторам (Г. Еллинек, Р. Иеринг и др.), представляет собой нечто менее совершенное, чем другие версии правового государства. Сторонникам такой позиции не нравится идея ограничения государства правом, им же самим созданным.

     В правовом государстве не должно быть места никаким патерналистским  умонастроениям, согласно которым государство  «одаривает» граждан некими правами и свободами. Естественные права человека на жизнь, на свободу, на собственность, на стремление к счастью принадлежат ему в силу самого факта рождения и являются самоочевидными априорными истинами. В демократическом правовом государстве они находят свое выражение в конституции. Кроме того, индивид является членом политического союза (государства) и в данном качестве выступает как гражданин. Отношения государства и гражданина должны строиться на твердых основах права и выступать как публичноправовые связи, предполагающие взаимное признание прав и свобод.

     К числу иных важных признаков правового  государства можно отнести: наличие  развитого гражданского общества; создание институтов политической демократии, препятствующих сосредоточению "власти в руках одного лица или органа; верховенство и правовое действие конституционного закона, установление в законе и проведение на деле суверенности государственной власти; возвышение суда как одного из средств обеспечения правовой государственности; соответствие законов праву, правовая организация системы государственной власти и др.

     Разновидностью  теории правового государства является концепция «господства права», сложившаяся в основном в рамках либеральной парадигмы, свойственной прежде всего англосаксонской правополитической традиции. По справедливому замечанию известного специалиста в области сравнительного правоведения Р. Давида, общее право несет на себе известный отпечаток собственной истории. Английская правовая система формировалась судьями, и даже сейчас, когда статутное право регулирует огромный пласт общественных отношений, роль судебной практики продолжает оставаться весьма существенной. Так сложилось, что сначала в Англии, а затем и в США идея господства права материализовалась в институте сильного, независимого суда, который стал своеобразным буфером между индивидом и властью, прежде всего центральной. В общественном сознании и в правовой системе утвердился тезис об автономности и независимости личности. Подобная позиция выражается в весьма настороженном отношении к законам и распоряжениям властных институтов, поскольку вероятность посягательств государства на суверенитет личности является актуальной всегда и при любом политическом режиме. Общественное сознание постоянно демонстрирует высочайший кредит доверия прежде всего суду, считая его самым важным гарантом прав человека. Таким образом постепенно сформировалась идея ограниченного государства.

     Примечательно, что теория «господства права» и  концепция правового государства  питались в общем-то из одного духовного  источника - философии Возрождения. Вместе с тем романо-германская теория правового государства имеет  ярко выраженный рационалистический аспект, поскольку упорядочивание общественных отношений мыслилось только посредством позитивных законов. В русле этого право интерпретировалось как своеобразная дисциплинирующая социальная система, и по сути немецкое правовое государство есть не что иное, как «воплощение определенного правопорядка». С известной долей условности можно констатировать, что «немецкое правовое государство выглядит как государство законопорядка», а его англосаксонская версия предполагает ограниченное государство и свободное правовое общество. Государству в последнем случае отводится роль арбитра, посредника, который вмешивается в правовой конфликт только тогда, когда исчерпаны все другие возможности и потребность в активных властных действиях становится необходимостью.

     Концепция господства права весьма последовательно  демонстрирует приверженность идеям классического либерализма. Дж. Локк, обосновав свою знаменитую триаду естественных прав человека - на жизнь, на свободу, на собственность, объявил тем самым естественными основные принципы частного права, доказывая их приоритетность по отношению к позитивным законам. Задача государства ограничивается защитой этих принципов. Поэтому идеал Локка - правовое общество, одним из условий существования которого является ограниченное государство. Отношения власти и личности, опосредуемые публичным правом, могут быть признаны лишь в той мере, в какой они воспринимают принципы, «естественно сложившиеся» в сфере частного права. Конфликт индивида и государства через призму права приобретает форму коллизии между объективным и субъективным правом, за которым всегда последнее слово, поскольку свобода индивидуальна и является высшей ценностью. Основополагающие субъективные права являются обязывающими по отношению к государству и статутному праву.

     Нельзя  не видеть стремление концепции господства права отстаивать интересы личности, «самости» перед властью. Право  в данном случае есть не что иное, как продукт общества, а фактор государства в формировании права  является весьма незначительным и формальным. Идея господства права порождает очень гибкую, восприимчивую к переменам правовую систему, которая несмотря на свою сложность является надежным гарантом против произвола властей. Конечно, есть и слабые стороны данной теоретической конструкции. И все же идея господства права имеет непреходящее гуманистическое значение. Это своего рода правовой ориентир, эталон, цель, к которой следует стремиться, и надо сказать, что в некоторых странах право действительно имеет высокую социальную ценность. Концепция «господства права» оплодотворяет эволюцию правовых институтов, побуждает к бесконечному совершенствованию во имя прогресса и свободы. Господство права и господство закона - две стороны одной медали - правового государства, которые в принципе должны синтезироваться в единое понятие - правовой закон. 

     ЗАКЛЮЧЕНИЕ  

     С точки зрения современных представлений, государство должно выступать как властная система, организующая общество в интересах человека. И, как и всякая система, государство должно быть целостным: как во властно-организационном плане, так в территориальном. Государство есть «Оболочка», которая сохраняет целостность той или оной социальной общности.

     Традиционно государство рассматривается как  общность людей, в основе которой лежат территория, народ и государственная власть.

     В узком смысле термин «государство» служит для обозначения аппарата управления, выделившегося из общества и стоящего над ним. Данное определение подчеркивает структурный характер организации государства, то есть наличие системы государственных органов, посредством которых осуществляется управление обществом. Вместе с тем такое определение является односторонним и неполным, так как характеризует государство исключительно в виде механизма, осуществляющего публичную власть.

     В широком смысле государство можно  рассматривать как ассоциацию, члены  которой объединяются в единое политическое сообщество публично властными структурами и отношениями публично властного характера.

     Данное  определение характеризует государство  как политически организованное общество и тем самым подчеркивает, что государство как таковое не может быть сведено к механизму управления, аппарату чиновников. Государство - объединение множества людей, особая политическая интеграция, которая предполагает наличие государственно-правовых институтов и соответствующих отношений.

     Таким образом, государство в узком  смысле — это политический аппарат управления обществом, в широком смысле государство — качественно определенная модель политической организации общества, структурными элементами которой являются законы, публичная власть, население, территория, армия и правоохранительные органы.

     Либеральные политико-правовые идеи становятся материальной силой тогда, когда общество стремится избавиться от ставших невыносимыми условий и порядков, тормозящих общественное развитие. Тирания власти служит побудительным мотивом для поиска более совершенных форм государства, в которых личность была бы не просто одним из атомов, а представляла бы самодостаточную ценность, с которой бы соотносила свои действия всякая политическая власть.

     Обычно, касаясь проблем и факторов, определяющих построение правового государства, в числе приоритетных задач указывают на те из них, которые имеют материальный, осязаемый характер, например институт независимой судебной власти, разделение властей и т.п. Все это верно и не подлежит большому сомнению. И все-таки нужно в какой-то степени сместить акценты и в первую очередь говорить о явлениях идеального свойства. В данной связи заслуживает самого серьезного отношения идея о том, что история развития человечества, ее этапы могут интерпретироваться и как смена различных мировоззрений, взглядов. Одним словом, правовое государство, его теоретическая конструкция стала реализовываться только потому, что она достигла некоторой «критической массы», способной переустроить человеческое бытие. Идея появляется как ответ на потребность человеческой практики, постепенно приобретает относительную самостоятельность и качество «самости», воздействуя на общественную жизнь.

     Нельзя  проводить правовую реформу в  отрыве, скажем, от политической. Все необходимо увязывать и добиваться параллелизма. Значительное опережение политических преобразований при ухудшении экономического положения справедливо порождает протест масс, ибо зачем демократия, если общество едва обеспечивает простое воспроизводство жизни на уровне элементарных биологических потребностей.

     И последнее. Правовое государство не следует понимать как законченную, совершенную формулу, как некую  статическую субстанцию. Правовое государство одновременно является категорией сущего и должного, идеалом, преобразующим действительность.

     СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 

1. Азаров  Н. И. Теория государства и права. Конспекты лекций и методические указания. М., 1998.
2. Алексеев С. С. Общая теория права: Курс в 2-х томах. М., 1981, 1982.
3. Аюпова З. Особенности построения демократического правового государства. // Мысль. 1999, № 4.
4. Аюпова З.К., Сабикенов С.С. Концепция правового государства. Алматы, 1997.
5. Баймаханов М.Т. Проблемы воплощения принципов правового государства в Конституции РК. // Государство и право. 1992. № 8.
6. Бутенко А. П. Государство: его вчерашние и сегодняшние трактовки//Государство: и право. 1993. №7
7. Венгеров А. Б. Теория государства и права. Ч. 2. Теория права. Т. 1, 2. М., 1996.
8. Законотворческий процесс в Республике Казахстан: состояние и проблемы // Материалы международной научно-практической конференции 27-28 марта Алматы, 1997.
9. Зиманов С.З. Общая теория права и ее место в системе правоведения. Алматы, 1982.
10. Ибраева А.С., Культелеева Т.Т. Вопросы изучения государства и права //Вестник КазГУ. 1998. № 9.
11. Ибраева А.С. Судьба идеи правового государства в новом веке //Вестник КазГУ. Серия юридическая, 2000. № 2 (15).
12. Ибраева А.С., Ибраев Н.С. Теория государства и права. Алматы: Оркениет, 2000
13. Ибраева А.С., Малиновский А.С. Применение сравнительного метода в изучении правовых систем. //Вестник КазГУ.1998. № 5.
14. Лившиц Р. 3. Теория права. М., 1994.
15. Мухамеджанов Б. Парламент РК и законодательные органы зарубежных стран (общие вопросы). Алматы, 1997.
16. Нурпеисов Е.К., Котов А.К. Государство Казахстан: от ханской власти к президентской республике. Алматы, 1995.
17. Общая теория права. Курс лекций /Под ред. В. К. Бабаева. Н. Новгород, 1993.
18. Посконин В. В., Посконина О. В. Изучение теории государства и права в высшей школе. Ижевск, 1998.
19. Сартаев С.С. Некоторые вопросы истории и теории правового государства. //Известия АН КазССР. Серия общественных наук. 1989. № 5.
20. Спиридонов Л. И. Теория государства и права. М., 1995.
21. Сырых В. М. Теория государства и права. М., 1998.
22. Теория государства и права /Отв. ред. В. М. Корельский и В. Д. Перевалов. М., 1997.