Кооперация

         Пока крестьянское хозяйство остается натуральным, пока оно само обеспечивает себя всем необходимым (равно как и потребляет практически  все, что производит), оно мало приспособлено  к кооперации и, строго говоря, не нуждается  в ней. С развитием рыночной экономики ситуация меняется. Мелкие хозяйства, вполне способные производить сельскохозяйственную продукцию с не меньшей эффективностью, чем крупные, оказываются бессильными конкурировать с ними в сфере производственной и коммерческой инфраструктуры. Естественной реакцией становится объединение их усилий. 

        Способы, какими мелкие земледельческие хозяйства  пользуются, чтобы поставить себя в соответствие с требованиями, создаваемыми современным  развитием  экономических  отношений, заключаются  в соединении в разные союзы, товарищества, как с целью организации кредита для сельскохозяйственных целей, так и для совместного сбыта и закупки продуктов, а иногда и для совместного производства.  

          Со временем кооперация стала рассматриваться  уже не только как желательная, но и как обязательная предпосылка выживания крестьянских хозяйств.

         Появление первых кооперативов именно в 60-е годы связано  с двумя обстоятельствами. Первое — отмена крепостного права и  появление  юридически свободных  крестьян, хотя их экономическая самостоятельность и была ограничена общиной. Второе — утверждение в России местного самоуправления в форме земства (1864 г.). Впервые в истории Российского государства были образованы властные структуры, представлявшие и защищавшие интересы самого многочисленного и в то же время самого униженного в стране сословия.  

3. Участие Земства  в развитии кооперации. 

          Земства, видя безусловную  полезность кооперативных объединений  для крестьян, стали инициаторами их создания. Кроме того, они выделяли немалые средства на поддержку кооперативов. Однако, отдавая должное земствам за их участие в развитии кооперации, в том числе в выделении средств кооперативам и товариществам для образования основного капитала, нужно отметить и негативные последствия чрезмерной опеки и помощи. Возникавшее на этой почве иждивенчество и рвачество зачастую сводило на нет их усилия. Извращалась сама идея кооперации, когда она насаждалась сверху без достаточных предпосылок для восприятия в самой среде будущих кооператоров. Возникавшие под давлением и по инициативе, казалось бы, искренне заинтересованных общественных и земских деятелей и государственных чиновников, многие товарищества оказывались недолговечными.

В фундаментальном  труде «Юбилейный Земский сборник. 1864—1914гг.», изданном в 1914г., довольно критически оцениваются усилия земств по развитию сельской кооперации вплоть до начала XX в. В. В. Хижняков, автор раздела «Кооперация и земство», пишет: «Кооперативные начинания 60—70-х годов представляют собой, как известно, «поля, усеянные мертвыми костями...». Артели погибали, просуществовав обычно год или два, товарищества жили немного дольше и все же в огромном большинстве ликвидировались, оставляя после себя след горьких разочарований, а иногда и тяжелые материальные последствия для населения». 

          В чем автор видит главные причины слабых успехов, а по правде говоря, практического отсутствия таковых в течение 40 лет? Условия тогдашнего крестьянского хозяйства вообще, и молочного в частности, не соответствовали задачам, которые ставили общественные деятели, проявлявшие кооперативную инициативу. Хозяйственная косность была почвой, в которой не могли давать ростков бросаемые кооперативные семена. Артели, не образованные путем самодеятельной инициативы населения, а насажденные сверху, не могли  быть успешны. Кустари шли в артели часто для того только, чтобы получить из земства ссуду, а потом не считали нужным выполнять принятые на себя обязательства. То же можно  сказать  и  о  земледельческих  артелях  90-х  годов. Они  просуществовали  недолго опять-таки потому, что крестьяне делались артельщиками не из-за сознания выгодности совместного ведения хозяйства, а из-за желания получить ссуду, которая выдавалась только на условии артельного объединения. 

          Для успеха учреждений мелкого кредита необходима развитая потребность обслуживаемого хозяйства в производительном кредите, необходимо пробуждение личной предприимчивости, направленной на хозяйственные цели. Крестьянское хозяйство, определявшееся целями потребления, а не целями промышленными, не могло создать благоприятных условий для успешного приложения идеи кредитной кооперации, которая является, прежде всего, хозяйственной кооперацией. 

          В принципе этих аргументов вполне достаточно, чтобы  понять главные причины неуспеха кооперации на ее начальном, весьма длительном этапе. Но для убедительности мы обратимся также к авторитету М. И. Туган-Барановского, крупнейшего теоретика и практика кооперативного дела. Причиной их неудач, по мнению Туган-Барановского, было то, что товарищества эти менее  всего основывались на самодеятельности населения и в этом отношении самым резким образом отличались от своего германского образца. Все эти товарищества насаждались сверху, сначала несколькими благожелательными интеллигентами, а затем земствами, т. е. в конце концов, тоже интеллигентами. Как только ссуды земствами стали сокращаться, стало соответственно падать и число вновь открываемых ссудно-сберегательных товариществ. Щедрые ссуды  со стороны земств приводили к  тому, что товарищества возникали  сплошь и рядом только ради получения  этих ссуд, которые разверстывались между учредителями товарищества, чем и заканчивалась Деятельность последнего. Во-первых, развитие кооперации в России, в том числе  ссудно-кредитной, в конце XIX века было еще крайне слабым. Во-вторых, значительная часть создаваемых товариществ оказывалась нежизнеспособной и вскоре прекратила свое существование. В-третьих, с уменьшением доли субсидируемых товариществ процент их выживаемости повышался. 

          Конечно, это  вовсе не значит, что только предоставленные  сами себе товарищества обладали высоким ресурсом выживания. Дело в другом. В годы Столыпинской реформы кооперативы создавались в большом числе и не распадались, так как, во-первых, они возникали по инициативе самих крестьян, а не «интеллигентов», а во-вторых, в товарищества объединялись уже более или менее состоятельные хозяева. Они искали от объединения усилий реальных результатов, а не повода для получения ссуд. 

         Не следует, однако, слишком строго судить наших предков  за крестьянские хитрости и уловки. В просвещенной Европе и в наши дни сплошь и рядом фермеры создают, по сути, фиктивные кооперативы, чтобы воспользоваться льготами, предоставляемыми правительствами отдельных стран. 

         Все крупнейшие авторитеты в области кооперации начала XX в. подчеркивали, что, предусматривая производственную и коммерческую интеграцию отдельных субъектов, она предполагает при этом и их полную хозяйственную самостоятельность. Противоречие? Нисколько. Логика проста — крестьянин должен сам обрабатывать свое поле и ухаживать за своими животными. Ибо только хозяин, побуждаемый природным инстинктом частной собственности, будет все делать, чтобы обихаживать их, не ограничиваясь стремлением к сиюминутной выгоде. На это не способен член «кооператива», обрабатывающий «общую» землю, а тем более наемный работник. Так, Шарль Шид, французский экономист, говорил: «...кооперация берет только одну сторону личности и увеличивает силы человека, не подчиняя его и не уничтожая его самостоятельности... Соответственно тому, что отвечает условиям сельского хозяйства... кооперация и не может вести к сосредоточению производства, а, напротив, к поддержанию самостоятельности мелких производителей, но объединенных в том, что для них является общим». 

         В России, как  уже отмечалось, наибольший вес  в  этих вопросах имело мнение М. И. Туган-Барановского. Некогда «легальный марксист», в период первой русской революции, перешедший на позиции кадетов, крупнейший экономист и историк своего времени, он, хотя и разделял в чем-то взгляды Маркса, одновременно выступал и с критикой многих положений марксизма. Он был активным участником и теоретиком кооперативного движения, выпускал в начале века журнал «Вестник кооперации». Для нас его мнение важно еще и потому, что, будучи современником Столыпина, он выражал позицию значительной части российского общества. 

          Прежде  всего, отметим, что  Туган-Барановский  выступал решительным сторонником кооперации в деревне: «Для крестьян кооперация является незаменимым и единственно  возможным средством поднятия их экономического благосостояния». Но, ратуя  за нее, он предостерегал от крайностей, ограничивая кооперацию рамками, за которыми она превращается в свою противоположность». «В общем, сельская кооперация значительно повышает производительность крестьянского хозяйства и увеличивает его способность конкурировать с крупным капиталистическим сельским хозяйством. Крестьянскому хозяйству, и помимо кооперации, присущи известные преимущества сравнительно с капиталистическим; преимущества эти коренятся в одной определенной области сельского хозяйства — в области производства, где, в силу технических условий, крестьянское производство оказывается значительно более производительным, чем капиталистическое... Поэтому нужно самым решительным образом отвергнуть идею, будто кооперация ведет к концентрации крестьянского хозяйства и таким образом подготовляет почву к социализму. Нет, как бы ни была развита сеть кооперативных организаций, все же в основе ее остается индивидуальный производитель-крестьянин». И далее: «...мы не имеем никакого основания предполагать, что крестьянская кооперация мало-помалу захватит и область крестьянского производительного труда, не можем думать, что в дальнейшем своем развитии крестьянские кооперативы возьмут на себя и производство земледельческих продуктов, причем крестьянин лишился бы самостоятельного хозяйственного предприятия, перестал бы самостоятельно обрабатывать свое поле, Которое вместе со всем инвентарем перешло бы крестьянскому кооперативу. Жизнь не показывает таких примеров, и ни малейших тенденций к такому процессу развития мы пока не наблюдаем. Наоборот, факты показывают, что по мере развития кооперации крестьянин все крепче сидит на своем поле и не обнаруживает ни малейшей охоты отказаться от своего хозяйственного предприятия и передать его какому-либо кооперативу... 

        ...Итак, стоя  на почве фактов, мы должны  придти к выводу, что крестьянская  кооперация вовсе не заключает  в себе тенденции к замене  крестьянского  хозяйства  кооперативным  социализмом.  Благодаря  кооперации, создается новый тип крестьянского хозяйства, в котором для индивидуального хозяйства остается только одна область, — сельскохозяйственного труда, все же остальные сельскохозяйственные операции — купли, продажи, получение кредита и переработки с.х. продуктов — исполняются не единоличными силами с.х. производителя, а коллективной силой организованных в кооперативы производителей». 

           Показательно, что  крупнейший теоретик и практик кооперативного движения вообще и крестьянской кооперациив  частности  выступает  категорически  против кооперирования непосредственно в сфере сельскохозяйственного производства. Он стоит за кооперирование крестьян во имя решения, если так можно выразиться, «околопроизводственных» вопросов. Само же сельскохозяйственное производство остается уделом крестьянской семьи, неприкосновенным для вторжения извне. 

           Правоту такого подхода  убедительно  подтвердили  и  наш собственный  дореволюционный  опыт, и  блестящие  результаты кооперирования крестьян в  странах  Западной Европы, где  в  этот процесс было вовлечено  практически все, кроме производства. Значение же кооперации, по мнению Туган-Барановского, выходит далеко за рамки сугубо экономического: «Она воспитывает нового крестьянина, чуждого ограниченного кругозора крестьянина прежнего времени, приучает его к самодеятельности и самопомощи, развивает его общественные чувства и приобщает его к умственной культуре». 

4. Политический  момент на рубеже веков и вопрос кооперации. 

          Мы  столь  подробно останавливаемся  на различных  подходах к кооперации того времени, поскольку  в конце XIX —начале XX в. социалистические идеи владели умами большей части русской интеллигенции и широко дискутировался вопрос о социалистическом преобразовании жизни крестьян. Многие, прежде всего большевики, отвергали взвешенный подход к кооперации, выступая за полную коллективизацию. С их стороны это было логично, поскольку их доктрина вообще отвергала частную собственность. Против них выступили революционные деятели иного толка. 

           В частности, Г. В. Плеханов, освободившись от народнической  идеологии и став марксистом, категорически выступал против полного кооперирования сельскохозяйственного производства, считая, что «от общественной обработки полей немногим больше до коммунизма, чем от общественной работы на барщине или от «общественных запашек», вводившихся при царе Николае Павловиче с помощью штыков и розог». 

            И уж совсем не принимали  самой идеи коллективизации в  аграрной сфере теоретики анархизма  — учения, имевшего значительное число  последователей, как среди интеллигенции, так и среди мелкобуржуазных  слоев.  

           На большевистском подходе к кооперации остановимся подробнее, так как ему было суждено утвердиться на долгие годы на российской земле и ввергнуть ее в запустение. Для большевиков согласно их теории кооперация была одним из трех китов наряду с индустриализацией и культурной революцией, на которых основывалась концепция строительства социализма. В. И. Ленин в статье «О кооперации» писал: «Собственно говоря, нам осталось «только» одно: сделать наше население настолько «цивилизованным», чтобы оно поняло все выгоды от поголовного участия в кооперации и наладило это участие. «Только» это. Никакие другие премудрости нам не нужны теперь для того, чтобы перейти к социализму. Но для того, чтобы совершить это «только», нужен целый переворот, целая полоса культурного развития всей народной массы... А строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией — это есть строй социализма». 

          При кажущейся  близости подходов Ленина и Туган-Барановского к кооперации есть принципиальные расхождения. Туган-Барановский видит в кооперации помимо всего прочего и путь к развитию крестьянина как культурного человека, гражданина, члена общества. Ленин же считает возможным успех в кооперации только после того, как удастся сделать население цивилизованным, т. е. предполагается, что пока народная масса к кооперации не готова. 

         Однако  самые  существенные расхождения  в  другом. Туган-Барановский  за индивидуальное ведение  крестьянского  хозяйства, за формирование на селе зажиточных крестьян-собственников, и в этом разделяет позиции Столыпина. В кооперации он видит путь  к повышению эффективности хозяйствования, средство крестьянину в конкурентной борьбе с крупными капиталистическими хозяйствами. Ленин же не оставляет шанса для существования индивидуальных крестьянских хозяйств, руководствуясь как конечной целью построением социализма независимо от того, нравится такой социализм крестьянам или нет. 

          Итак, намеренно  огрубляя анализ, чтобы резче, контрастнее  высветить позиции противоборствующих сторон, можно прийти к следующим выводам. 

           В реформе Столыпина  достаточно полно сочетаются экономические  и  политические цели, тогда  как  у  его  противников  превалируют  идеологические и  политические мотивы. У  Столыпина  крах общины открывает простор для инициативы, деловой хватки и созидательной работы, стимулируя резкий рост производительности труда и объемов продукции в сельском хозяйстве, и одновременно создает условия для мощной поддержки существующего строя со стороны слоя зажиточных крестьян, обеспечивая в государстве социальную и политическую стабильность. Большевики же, проводя коллективизацию, поступаются эффективностью сельскохозяйственного производства, но зато ликвидируют опасность реставрации капитализма, уравнивая всех через колхозы и совхозы.