Женщина как социальный объект

     Ведущий научный сотрудник Института США и Канады РАН, доктор политических наук Н.А. Шведова считает, что было бы неверным обвинять всех мужчин в том, что в обществе существует дискриминация в отношении женщин. «Неравенство и угнетение напрасно вменять в вину каждому мужчине, среди которых есть разные личности».

     Такая оценка, по мнению автора, объясняется тем, что мужчины — и жертвы, и заложники той власти и форм ее применения, историческое становление большинства которых шло в соответствии с требованиями эволюции «силовой» цивилизации.

     В то же время Н.А. Шведова ссылается на то, что все общественно-политические институты и структуры создавались на протяжении веков мужчинами. Они формировали стереотип мышления, который и сказался на социальном статусе женщин.

     Следовательно, для установления тендерного равенства, а также реализации женщинами равных с мужчинами прав и возможностей необходимо представительство женщин во всех органах, принимающих политические решения. Это обеспечило бы выдвижение законодательных инициатив, близких их интересам. Проблема состоит в том, чтобы современное общество создало равные условия для развития мужчин и женщин. Равноправие не есть одинаковость прав, но есть их социальное равенство.

     Взаимное внимание и поддержка способствовали бы, как справедливо замечает американская писательница Ш.П. Гилман, честному соревнованию полов, что развивает лучшие качества мужчин.

     Таким образом, женщина в силу биологической и социальной программ наследственности несет большую нагрузку по воспитанию детей и ведению домашнего хозяйства, то общество должно расширить ее возможности в социальном и профессиональном аспектах, формировать более благоприятные условия для ее развития. В этом случае можно говорить об обеспечении равенства прав³.

     2. Социальные проблемы женщин

     Социальные проблемы присущи различным категориям населения и обусловлены их возрастом, социальным, имущественным или семейным положением, состоянием здоровья и т.д. Население, с которым ведется социальная работа, разделяется на категории по различным критериям. В последнее время все большее внимание уделяется гендерному аспекту социальных проблем, т.е. анализу социальной ситуации клиента социальной службы, изысканию ресурсов и технологиям оказания помощи клиенту в зависимости от его принадлежности к мужскому или женскому полу. Понимание тендерной специфичности социального положения, самочувствия и саморазвития личности в обществе в известной мере можно объяснить изменением положения женщин в обществе, развитием демократического, эгалитарного мировоззрения. С таких позиций изучение и разрешение социальных проблем индивида независимо от его половой принадлежности не оправдывают себя. Социальная работа с мужчинами вполне заслуживает того, чтобы быть выделенной в отдельную отрасль, однако в силу ряда причин в этом направлении и в стране, и во всем мире делаются только первые шаги. В то же время социальная работа с женщинами признается одной из наиболее важных и масштабных сфер социальной работы в целом.

     Основная причина выделения женщин в особую социально-демографическую группу и специфическую категорию клиентов социальной работы — выполнение ими генеративной функции, т.е. наличие у них способности к деторождению, что является биологической предпосылкой целого ряда культурных и социальных последствий.

     Эта способность, с одной стороны, с первых этапов существования человечества обеспечивала продолжение рода, но с другой стороны, представляла большую опасность для хрупкой и неустойчивой системы жизнеобеспечения традиционных обществ прошлого, в которых добыча средств пропитания всегда была связана с большими трудностями, а наличие каждого «лишнего рта» было чревато угрозой недоедания и голода. Поэтому в патриархальных обществах сложилась своеобразная феминофобия — страх перед женщинами и недоброжелательное отношение к ним⁴.

     Кроме того, подчиненная роль женщин в полоролевом разделении труда, невозможность для подавляющего большинства женщин самостоятельно обеспечивать себя и детей средствами к существованию способствовали укоренению представлений об их неполноценности, необходимости главенствующей роли мужчины, ограничении жизнедеятельности женщин исключительно семейным кругом, «естественном биологическом предназначении» женщины.

     К сожалению, всю косность и неправильность таких представлений многие наши соотечественники начинают понимать только в том случае, когда дают себе труд распространить мысль о «естественном биологическом предназначении» на мужчин и с удивлением осознают, что все жизнеосуществление «сильного пола» в этом контексте сводится к достаточно кратковременному и чаще всего единичному акту.

     Несмотря на масштабные демократические изменения, произошедшие в XX в. и существенно изменившие как положение женщин, так и отношение к ним со стороны общества, главная социальная проблема женщин — сочетание семейных и внесемейных, материнских и трудовых обязанностей, обусловленное выполнением ими генеративной функции, — продолжает сохранять актуальность.

     Трудовая, внедомашняя занятость женщин — не ошибка исторического развития нашей страны, как, к сожалению, нередко приходится слышать, и не каприз женщин, не желающих выполнять семейные обязанности. Этот объективный процесс неразрывно связан с индустриализацией, развитием производства и в конечном счете является одним из критериев перехода от традиционного к модернизированному обществу. Индустриальная и постиндустриальная эпохи, появление новых сфер занятости, требующих от работников не наличия физической силы, а ловкости, внимательности, обученности, с одной стороны, создали потребность в женской, сравнительно дешевой, рабочей силе и, с другой стороны, впервые предоставили женщинам возможность самостоятельно обеспечивать себя и своих детей средствами к существованию, используя социально одобряемые способы. Женская внедомашняя занятость получает все большее распространение и становится массовым явлением по мере перехода той или иной страны от традиционных способов ведения хозяйства к промышленному производству и институциональным услугам. В развивающихся странах доля женщин, работающих вне дома, также быстро растет — как правило, после нескольких лет перерыва, вызванного рождением ребенка, женщина вновь возвращается на работу.

     Часто общество, ранее не одобрявшее работу женщин вне дома, меняет свое отношение к этому в связи с крупными социальными потрясениями: так, широкое участие женщин в производстве в западном обществе стало допустимым и привычным во время второй мировой войны и продолжилось по ее окончании⁵.

     К сожалению, оборотной стороной подобного объективного и, безусловно, прогрессивного процесса стала «двойная занятость», женщины — на работе и дома, ибо в соответствии с традиционным разделением домашних обязанностей женщина несет основную нагрузку по ведению домашних дел, уходу за домочадцами, воспитанию детей. Только в наиболее демократически развитых обществах намечаются изменения подобной традиции в пользу женщин.

     Интеллектуализация труда, появление новых высокотехнологичных отраслей промышленности, банковского и информационного сервиса, иных сфер деятельности привели к появлению высокооплачиваемых рабочих мест, рассчитанных на женщин, утверждению стереотипа деловой женщины, которая добивается высокого положения собственным трудом. Возник (пока в основном на Западе) феномен «бикарьерной семьи», в которой оба супруга способны добиться высоких достижений на жизненном пути и никто не жертвует своим успехом ради другого. К сожалению, как показывает опыт, подобный тип отношений характерен в первую очередь только для высокообразованных, интеллигентных и обеспеченных семейных пар. Распространенным стал также вариант, когда муж, жертвуя своей карьерой, оставляет работу и семья переезжает ближе к новому месту работы жены. Естественно, ломка прежних стереотипов мужского доминирования в семье и карьере происходит с большим трудом.

     Изменяется отношение к детям и деторождению — сфера, которая наиболее ревностно охранялась традициями, религией и психологическими стереотипами. Прежде деторождение осуществлялось на уровне «естественной фертильности», т.е. каждая семейная пара должна была производить на свет столько детей, «сколько бог послал», сколько определялось ее биологическими и физическими кондициями. Предотвращение беременности или ее искусственное прерывание осуждались и преследовались властью и религией. Это оправдывалось рядом социальных условий, в частности высоким уровнем младенческой и детской смертности, уничтожением как детского, так и взрослого населения во время войн, эпидемий и периодического голода, а также тем, что наличие детей в семье было своего рода социальной гарантией обеспечения родителей в старости.

     Снижение общей и детской смертности, развитие здравоохранения, ликвидировавшего основные причины массовых эпидемий, появление внесемейных форм социального обеспечения, при которых заботу о престарелых в той или иной форме берет на себя общество, — все это привело к снижению потребности в детях, возможности перехода от естественной фертильности к последовательному регулированию рождаемости. Меняется прокреативная этика, т.е. представление о том, что является благом или злом в сфере деторождения: если прежде ценилось количество детей, то теперь ценностью становится в первую очередь их «качество», т.е. способность к социальному функционированию и развитию, возможность достижения ими жизненных успехов. Высокие требования предъявляются к образованию детей, без которого их полноценное участие в жизни общества невозможно.

     Причем социально, а часто и юридически санкционированный минимум образования все более повышается: обязательное среднее образование не только зафиксировано в законодательстве всех развитых стран мира, но по рекомендации ООН государства обязаны стремиться сделать его бесплатным. Женская образованность становится столь же обязательным атрибутом современного общества, как образованность мужская, и даже нередко обгоняет последнюю.

     Высокая стоимость квалифицированного женского труда заставляет отдельные фирмы и целые государства, заботящиеся об эффективном использовании этого социально-трудового ресурса, прибегать к мерам, облегчающим женщинам совмещение семейных и внесемейных обязанностей: организация государственных и корпоративных детских садов, использование услуг специальных нянь, которые содержатся за счет муниципальных бюджетов, предоставление неполного рабочего дня, установка компьютерных терминалов на дому у работающих женщин, имеющих малолетних детей, и т.п.

     Распространение индивидуалистических установок современного общества на сферу семейных отношений и представлений приводит, как уже упоминалось, к изменению семейных ориентации, допустимости (и даже иногда предпочтительности) одиночества, внесемейного существования как комфортабельного стиля жизни. Существует целая субкультура мужчин и женщин, не обременяющих себя семьей, которые живут в спроектированных для них домах с высоким уровнем сервиса, уделяют много времени и средств развлечениям, туризму, хобби, считая, что удачная карьера и свобода гораздо важнее, чем семейная жизнь; в некоторых странах их доля составляет 30% всего населения.

     В России все общие тенденции, характерные для современного уровня развития общества, находят свое отражение, но всякий раз претерпевают некоторые изменения, объясняемые определенной спецификой, особенностями исторического и культурного развития страны. Это касается, в первую очередь, проблем занятости. По данным официальной статистики, женщины составляют 47% общей численности занятых. Работают 3/4 всех трудоспособных женщин, что является довольно высоким показателем.

     Самый высокий уровень занятости (86%) отмечен среди женщин в возрасте от 30 до 49 лет; женщины в более молодом возрасте чаще всего заняты выполнением семейных обязанностей; рождение детей и уход за ними нередко заставляет их оставить работу; женщины в более старшем возрасте, во-первых, могут заработать право на льготную (по разным основаниям) пенсию, а во-вторых, иногда вынуждены оставлять работу по причине проблем со здоровьем или необходимости оказывать помощь в воспитании внуков. Кроме того, конкурентоспособность женщин в таком возрасте на рынке труда минимальна, приспособиться к новым требованиям им довольно трудно, поэтому шансы найти новую работу взамен утраченной весьма невелики.

     Уровень образованности работающих женщин выше, чем мужчин. Среди всех занятых, имеющих высшее образование, женщины составляют 52,8%, имеющих среднее специальное образование — 57,5%. Это обусловлено помимо прочего наличием «женского сектора» занятости в народном хозяйстве — сферы образования, воспитания, медицинского и социального обслуживания, культуры.

     Высокая вовлеченность женщин в трудовую сферу обусловливает серьезную угрозу безработицы для них. За годы экономических реформ женщины в России потеряли 7 млн. рабочих мест, а мужчины — от 1 до 2 млн.; участие в производстве женщин в возрасте 20—24 лет сократилось на 12 процентных пунктов (у молодых мужчин этот показатель вдвое ниже). Женщины составляют 69% всех безработных с высшим образованием и 74% безработных со средним образованием.

     Однако общеизвестно, что только треть женщин (и одна пятая часть мужчин) из числа тех, кого по методологии Международной организации труда нужно считать безработными, обращаются в нашей стране к помощи служб занятости из-за их крайне низкой эффективности. Не регистрируется службой занятости значительная часть «первичных» безработных, занятых поисками рабочего места после окончания общеобразовательной школы, ПТУ, средних специальных и высших учебных заведений, причем в основном это молодые женщины в возрасте до 30 лет.

     Особо уязвимую категорию на рынке труда образуют женщины, слабо защищенные в социальном плане: лица, имеющие малолетних детей, детей-инвалидов, одинокие матери, женщины, только что окончившие учебные заведения и не имеющие опыта работы либо, наоборот, находящиеся в предпенсионном возрасте, жены военнослужащих, вынужденные часто менять место жительства и потерявшие квалификацию в силу подобной частой смены работы. Так, среди безработных, воспитывающих несовершеннолетних детей, а также инвалидов с детства, насчитывается 78% женщин, среди безработных одиноких родителей — 91% женщин, среди многодетных безработных — 77% женщин.

     Чрезвычайно остры проблемы женской занятости в депрессивных регионах, характеризующихся остановкой градообразующих предприятий, в местностях, в которых вопросы занятости решались прежде всего за счет предприятий, использующих женский труд. Коллапс социальной сферы, финансируемой из местных и региональных бюджетов, усугубляет эти трудности.

     Не оправдались прогнозы о сокращении в связи с радикальными социально-экономическими реформами прежде всего женщин, занятых на трудных и вредных производствах. Безработица носит достаточно выраженный «интеллектуальный» характер, так как около половины зарегистрированных безработных имеют высшее и среднее специальное образование. Можно говорить о процессе общей деинтеллектуализации женского труда, так как рынок занятости предлагает женщинам вакансии в основном в сфере обслуживания, предусматривающие выполнение вспомогательных операций, а сфера принятия решений любого уровня все более считается прерогативой мужчин.