Особенности развития марксистской социологии в России

         Мягкая, деликатная, Засулич умела сглаживать полемическую резкость Плеханова, но когда это  ей не удавалось, она кротко, «с героизмом раба» несла, по выражению В. И. Ленина, «ярмо плехановщины». ⁵

         Павел Борисович  Аксельрод (1850-1928) тоже был видным деятелем революционного народничества. Уже  в 1873-1874 гг. он вел пропаганду среди  рабочих, но главным образом выдвинулся как публицист: сотрудничал в газете “Работник”, редактировал журнал “Община”, был правой рукой Плеханова в “Черном переделе”. Широко образованный литератор, пропагандист и популяризатор, он, благодаря природному уму и разносторонним знаниям, мог бы стать и оригинальным мыслителем, но привык десятилетиями преимущественно вторить Плеханову, ибо, по наблюдению А. В. Луначарского, “был преисполнен благоговения и изумления перед Плехановым”.

         Четвертый член группы “Освобождение труда” Лев Григорьевич  Дейч (1855-1941) имел не меньший революционно-народнический стаж. Вся Россия знала о его участии в знаменитом Чигиринском заговоре 1877 г. и о двух его побегах — из киевской тюрьмы и сибирской ссылки, через Японию и Америку в Европу. Но, в отличие от других членов группы, Дейч тяготел не столько к теории, сколько к практике революционного дела: он был предприимчив, изобретателен, житейски напорист и тем самым очень кстати дополнял своих менее практичных товарищей.

         Наконец, Василий  Николаевич Игнатов (1854-1885), хотя и не имел столь громкого революционного имени, как четыре его товарища, тоже зарекомендовал себя опытным и стойким борцом: участвовал в Казанской демонстрации 1876 г., был трижды арестован и дважды сослан, прежде чем эмигрировал из России. Более состоятельный, чем все остальные члены группы, вместе взятые, он обеспечивал материальную сторону их деятельности.

         Группа «Освобождение  труда» поставила перед собой  две главные задачи: 1) перевод  на русский язык трудов К. Маркса и  Ф. Энгельса для распространения в России идей научного социализма; 2) критика народничества и разработка проблем русской общественной жизни с точки зрения марксизма. Первую задачу сам Плеханов начал решать еще до возникновения группы: в 1882 г. он перевел «Манифест Коммунистической партии». Помогли ему в решении этой задачи другие члены группы «Освобождение труда».

2. Работы и идеи Плеханова Георгия Валентиновича 

1. Личность  и деятельность Плеханова Г.В.

     Политическая  деятельность Плеханова началась с 1875 года, когда он установил связи  с революционерами-народниками. Воспитанный в образованной семье с передовыми взглядами молодой Плеханов не мог остаться в стороне от политической жизни того времени. В известной революционной народнической организации "Земля и воля" он играл крупную роль, вел пропаганду среди рабочих Петербурга. Покинув Петербургский горный институт, Плеханов становится профессиональным революционером, видным практиком и публицистом революционного народничества. В 1879 году после раскола "Земли и воли" на "Народную волю" и "Черный передел" Плеханов возглавил организацию "Черный передел". Он выступал против тактики политических заговоров и индивидуального террора как средства свержения самодержавия. В январе 1880г., преследуемый правительством, Плеханов эмигрировал за границу и жил до 1917 года в Швейцарии, Франции и других странах.

     В эмиграции Плеханов изучал произведения Карла Маркса и Фридриха Энгельса, знакомился с западноевропейским рабочим движением, установил личные контакты с видными лидерами социал-демократического движения: К. Каутским, В. Либкнехтом, А. Бебелем и другими, а с 1889 года установил и личную связь с Фридрихом Энгельсом.

     Г. В. Плеханов перевел на русский язык "Манифест Коммунистической партии" Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Эта работа составила, как признавал сам Плеханов, эпоху в его жизни, она явилась переломным этапом в его идейном развитии.

     К 1883 году Плеханов порвал с народничеством и стал на позиции марксизма. Плеханов стал первым русским марксистом, видным теоретиком, блестящим популяризатором и смелым защитником научного социализма. После народнического начался второй – марксистский этап в жизни и деятельности Плеханова.

     Осенью 1883 года он основывает вместе с В. Засулич, Л. Дейчем, П. Аксельродом, В. Игнатовым  в Женеве первую русскую марксистскую организацию – группу "Освобождение труда". Эта группа положила начало распространению марксизма в России. Она переводила на русский язык и распространяла на родине важнейшие сочинения Маркса и Энгельса. Для того, чтобы расчистить путь социал-демократическому направлению в России, Плеханов и его группа развернули идейную борьбу с народничеством. Плеханов стремился творчески применить основные положения марксизма к российской действительности. Г. В. Плеханов опубликовывает книги "Социализм и политическая борьба", "Наши разногласия", в которых с позиций исторического материализма подверг решительной критике все направления народничества и взгляды его идеологов П. Л. Лаврова, П. Н. Ткачева, М. А. Бакунина. Он убедительно доказывал несостоятельность и ошибочность народнической доктрины в целом. Эти работы стали первым выпуском из серии "Библиотека современного социализма", которую начали члены социал-демократической группы "Освобождение труда".  

2.2. Идеи Плеханова Г. В. 

     В 1883 году Плеханов в своем первом марксистском сочинении «Социализм и политическая борьба» предупреждал, что попытка какой-либо революционной партии, представляющей меньшинство населения, захватить власть с целью установления в России социализма окончится тем, что производством будет заведовать «социалистическая каста». Плеханов писал:

«При  такой опеке над народом народ  не только не воспитался бы для социализма, но или окончательно утратил бы всякую способность к дальнейшему прогрессу, или сохранил бы эту способность, лишь благодаря возникновению того самого неравенства, устранение которого было бы непосредственной целью революционного правительства».

     Так писал Плеханов в 1883 году в своем  первом марксистском произведении «Социализм и политическая борьба». А через  год в своем следующем произведении «Наши разногласия» Плеханов предостерегал лидеров тогдашней революционной партии против попытки с их стороны силой вводить социализм в России. Плеханов писал:

«Если бы у нас действительно установилось народоправление, — то... народ на вопрос — нужна ли ему земля и следовало ли отобрать ее у помещиков, — ответил бы: «Да, нужна и отобрать ее следовало»... На вопрос же — нужно ли ему «начало социалистической организации», — сначала ответил бы, что он не понимает, о чем его спрашивают, а затем, с большим трудом поняв, в чем дело, ответил бы: «нет, мне этого не нужно»... Если же правительство, образованное захватившими власть революционерами, станет, тем не менее, вводить социализм, то решить эту задачу оно должно будет или в духе современного социализма, чему помешает как его собственная непрактичность, так и современная степень развития национального труда и привычки самих трудящихся; или же оно должно будет искать спасения в идеалах «патриархального и авторитарного коммунизма», внося в эти идеалы лишь то видоизменение, что вместо перувианских «сынов солнца» и их чиновников национальным производством будет заведовать социалистическая каста».

     Так писал Плеханов в 1883 и 1884 годах. И  с этой позиции он за всю жизнь  никогда не сходил. Плеханов был  основоположником русского марксизма и правоверным последователем диалектического материализма, но его марксизм был совершенно иной, чем так называемый «марксизм-ленинизм».

     В своей, вышедшей в 1950 г. в Париже, «Истории русской философии» профессор В. Зеньковский пишет:

«В общем  надо сказать, что, оставаясь правоверным  последователем диалектического материализма, как его строили Маркс и  Энгельс, Плеханов всегда оставался  все же внутренне свободным. Большой  литературный талант, тонкое критическое  чутье делали Плеханова живым и интересным писателем, в котором верность марксизму никогда не заглушала ни подлинного морального благородства, ни интереса к истине и ее прогрессу... Плеханов был лично благородным и этически глубоким человеком... В основе всей его идейной эволюции лежали именно моральные мотивы».

     Так пишет в своей «Истории русской  философии» беспристрастный русский  ученый профессор Василий Зеньковский. И именно потому, что Плеханов был  лично благородным и этически глубоким человеком и что верность марксизму никогда не заглушала в нем ни подлинного морального благородства, ни интересов к истине и ее прогрессу, он еще задолго до революции окончательно разошелся с В.И. Лениным. Плеханов сурово осуждал политику и тактику большевиков, а в 1917 году был одним из самых ярых противников Октября и считал его величайшим историческим несчастьем.

Еще в 1901 году Плеханов писал в журнале  «Заря»:

     «Самоотверженная  защита всех угнетенных и энергическая поддержка всех несправедливо обиженных  принадлежит к числу насущнейших  интересов пролетариата... Пролетариат должен бороться за общие интересы истины, культуры, справедливости и человечности».

     7 ноября 1903 года Плеханов писал  в газете «Искра»:

«Наши приемы деятельности не могут оставаться без перемен. Чеховский «человек в футляре» был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. Нам футляры не к лицу, и было бы очень смешно и очень плохо, если бы мы не сообразовались с требованием политической погоды. Последовательные марксисты не могут быть и, конечно, не будут утопистами централизма!».

     В 1904 году Плеханов в своей речи на Амстердамском международном Социалистическом конгрессе сказал:

«Иностранная  политика царского правительства издавна  была политикой хищничества и захвата. Это правительство стремилось подчинить себе все те из окружавших нас народов, которые не были достаточно сильны, чтобы дать ему грозный отпор, и оно окружило собственно-русскую землю целым ожерельем из побежденных народностей, возвращавших ему, в виде ненависти, то, что они получили от него в виде угнетения...

     От  такой политики само русское государство  страдало не меньше, если не больше всех, потому что ни один народ не может  быть свободен, служа орудием угнетения  своих соседей, и потому что «порядок», который благодаря нашему правительству царствовал в Варшаве, в Гельсингфорсе и в Тифлисе, с такой же силой, с какой смерть «царствует» на кладбище, царствовал также в Петербурге, в Москве, в Киеве, в Одессе, словом, во всей России».

     В заключение Плеханов сказал: — «Преследуя в нашей несчастной стране все талантливое, все живое и независимое, правительство видит себя теперь изолированным, окруженным жалкими и жадными бездарностями, которые думают только о своей собственной карьере и не могут обеспечить ему ничего, кроме целого ряда постыднейших поражений, и когда я говорю все это, я сознаю, что я выражаю мысли и чувства огромной массы русских людей».

     Так говорил Плеханов во время русско-японской войны в 1904 году на международном  социалистическом конгрессе в Амстердаме от имени тогда еще единой Российской Социал-демократической Рабочей Партии.

     За  десять лет до этого, 14 мая 1894 года, на праздновании столетия руководителя польского  восстания Косцюшко в Цюрихе, Плеханов в своей речи сказал:

«Есть два способа любить свою страну. Один — это способ каннибала, думающего, что величие и слава его племени находятся в прямом соотношении к числу соседей, которые могут быть уничтожены или порабощены. Это способ наших шовинистов, наших Муравьевых». (Михаил Муравьев в 1863 году был назначен генерал-губернатором Северо-Западного края и при подавлении польского восстания в 1863 году проявил столько жестокости, что получил прозвище «Вешателя». — Д. Ш.).

     «Я  не принадлежу к числу русских, которые  вешают, я имею честь принадлежать к той фаланге русских, которых считают заслуживающими виселицы или, по крайней мере, изгнания. Эти русские твердо убеждены, что чем больше русский деспотизм распространяется на соседние страны, тем больше он укореняется в самой России. Эти русские убеждены, что, борясь за освобождение Польши, они защищают дело русской свободы».

     Плеханов  Г.В. и Ленин В.И. были самыми выдающимися фигурами в российском политическом спектре. Но их взаимоотношения не были и не могли быть похожи на взаимоотношения Чернышевского и Добролюбова или Маркса и Энгельса. Наиболее глубокой причиной этого было принципиальное различие политических позиций. Общего дела на самом деле не было, но выявилось это далеко не сразу. Намного раньше проявились чисто психологические факторы.