Защитные механизмы психики

Наиболее отчетливо разрядка возникшего напряжения и его переориентация обнаруживаются в сновидениях детей. Вот пример из коллекции Фрейда. Мальчик двух лет подарил любимому дяде корзину вишен. Вишни были очень вкусные, но он успел съесть из корзины лишь немного, о чем, видимо, очень жалел. Утром он проснулся с радостным сообщением: «Герман (это он сам) съел все вишни!» [2, с. 342].

Анализируя сновидения, Фрейд разделил их на три группы. К первой он отнес сновидения, где вытесненные желания появляются в незамаскированном виде. Такие сны типичны для детей (корзина с вишнями). Во вторую он включил сновидения с дефицитом маскировки, проявляющимся и в фабуле сна, и в ощущениях страха перед разоблачением, который может сохраняться и после пробуждения. В третью группу вошли сны, где вытесненные желания хотя и обнаруживаются в фабуле сновидения, но в замаскированном виде. Примером проявления недостаточно замаскированного неудовлетворенного желания может явиться ситуация, красочно описанная в рассказе М.М. Коцюбинского «Сон»: «Что-то мутное оседало на сердце. Это начиналось дома, а заканчивалось здесь, в бесцветной городской скуке, словно длинная ржавая цепь... По утрам он... выслушивал женины сны, прозаичные и скучные, как действительность, наскоро пил чай за столом, покрытым крошками хлеба, со следами мокрых стаканов и посудой, оставшейся там еще от ужина, и спешил на службу, провожаемый нечесаной женой в старом халате. И так день за днём. И вот однажды он увидел сон о далекой, почти экзотической прекрасной стране, где встретил чуткую к красоте женщину, без слов понимавшую его тоску по прекрасному».

Подобные «непосредственные» сновидения возникают у человека и в ситуации сенсорной недостаточности. Вот пример из книги космонавта В.И. Лебедева: «Необычность наших условий жизни сказывается на всем, даже на снах», – записал в дневнике А. Бложко. «На днях, когда обострились наши отношения с Германом, мне приснилось, будто в термокамеру входит Виктор Потапов и заменяет его. В другой раз я ясно видел, как мы выбираемся из термокамеры на крышу, покрытую снегом. Сны здесь воспринимаются по-другому: во сне можно покинуть эти серые стены, повидать близких, вообще, узнать что-либо новое» [3, с. 75].

Средствами маскировки истинного желания в сновидениях служат специальные операции: сгущение, смещение и символизация.

Сгущение – это объединение, слияние нескольких желаний в единую сцену, целостный образ. Например, Анна Каренина, героиня романа Л.Н. Толстого, почти каждую ночь видела один и тот же сон. Ей снилось, что оба вместе (Каренин и Вронский) были её мужьями и они расточали ей свои ласки. Каренин плакал, целуя её руки, и говорил о том, что ему теперь хорошо. Вронский был тут же, и тоже ее муж. Она удивлялась тому, что прежде казалось ей невозможным, объясняла им, смеясь, что это гораздо проще и что оба теперь довольны и счастливы. Л.Н. Толстой показывает здесь, как несовместимые желания Анны – жить в семье, сохранив сына, и жить с любимым, породившие у нее душевный конфликт, – слились в общей сцене. Причиной подобного сгущения послужила защита, создавшая возможность разрядить душевное напряжение.

Смещение – замена в сновидении желания или объекта, которые не пропускаются цензурой, на другие, ассоциативно связанные с маскируемыми, менее тревожные и потому пропускаемые цензурой. Так, во сне нечто может смещаться и переноситься на другие персонажи, или от самой вещи к фетишу, или от одной части объекта к другой. Нередко первое время после смерти матери возникает конфликт между страстным желанием увидеть ее, хоть во сне, и травмирующими переживаниями по поводу ее смерти. Этот конфликт разрешается в сновидении с помощью смещения: появляется не сам образ матери, а какая-либо из любимых ее вещей или что-либо другое, связанное с ней по ассоциации.

Символизация в сновидении связана с использованием особых форм маскировки. Фромм выделяет три типа символов: случайные, условные и универсальные. Условные – опосредованы социально. Они возникли как результат соглашения, и для них характерно отсутствие глубинной связи между самим символом и тем, что он обозначает. Случайные символы субъективно связаны с какой-либо ситуацией, важной лишь для данного лица. Универсальные – характеризуются глубинной объективной близостью символа с предметами и явлениями, которые он обозначает, и в этом смысле они общие для всех людей.

Приведём пример универсального символа, использованного в «Преступлении и наказании» Ф.М. Достоевского. Раскольников, терзаемый своими сомнениями в праве убить старуху-процентщицу, видит сон: пьяные мужики нещадно бьют слабую лошаденку, впряженную в тяжелый, сверх меры нагруженный воз. Он – ребёнок – бросается к ним умоляет не мучить лошадку, но в ответ мучители только смеются и еще яростнее избивают лошадь. В конце концов она падает и издыхает под ударами. Проснувшись, Раскольников задает себе вопрос – зачем он сам себя истязает? Образ истязаемой лошади он сразу воспринимает как символ своей души. Его совесть – та же несчастная лошадь, которую он обрек на непосильное бремя. Здесь можно отметить, что конь как символ души универсален для многих мифов и сказок [2, с. 350].

Таким образом, когда у человека возникают внутренние трудности, он ищет выход из положения – пытается организовать деятельность, направленную на реальное изменение переживаемой ситуации. Если это не удается, включается один из видов защиты: желаемое замещается символами сновидения, и тем самым до некоторой степени облегчается бремя психической перегрузки.

КАТАРСИС

Катарсис – психологическая защита, связанная с таким изменением ценностей, которое приводит к ослаблению влияния травмирующего фактора. Для этого в качестве посредника иногда привлекается некая внешняя глобальная система ценностей, по сравнению с которой травмирующая человека ситуация теряет в своей значимости. Структура ценностей человека очень устойчива и инерционна. Поэтому изменения в ней могут происходить только в процессе значительных эмоциональных напряжений, накале страстей. Так, переживание сильного страха иногда способствует нравственному перерождению, пробуждению совести, благодаря которому происходит духовное обновление. Тогда у человека вдруг изменяется структура установок и появляется решимость действовать в новом направлении. Аналогичное по силе и результатам воздействие может произвести любовь. Недаром говорят, что любовь – это землетрясение души. Она наделяет человека новой жизненной позицией, преобразуя всю шкалу его критериев и ценностей.

Для катарсиса ключевым моментом является усиление эмоций. Психическая травма может сгореть в мощных, драматических, болезненных и «шоковых» переживаниях. Потрясение приводит к духовному обновлению, глубокой трансформации внутреннего мира. Очистительная роль страданий в том, что в них сгорает вина, а вместе с ней зависимость и агрессивность. Человек обретает свободу в восприятии мира и открывается для духовного роста. Так, например, эмоциональное отношение к произведению искусства к герою драмы или трагедии непроизвольно актуализирует аналогичные житейские ситуации из личного опыта зрителя, усиливая сопереживание. Сочувствуя персонажам картины, пьесы, человек одновременно переживает собственное важное, болезненное и тревожащее событие. В этом сопереживании он иногда испытывает такое горе, страх и даже ужас, что в кипении всех этих эмоций реализуется катарсис, преодолевается разрешается душевный конфликт и его собственное психическое состояние нормализуется.

Воздействие театра через механизм катарсиса ярко описал Шиллер-«Театр развертывает перед нами разнообразную природу человеческих страданий. Он искусственно вводит нас в сферу чужих бедствий и за мгновенное страдание награждает нас роскошным приростом мужества и опыта... Все то, что чувствует наша душа в виде смутных, неясных ощущений, преподносит нам в громких словах и ярких образах, сила которых поражает нас. Искусство оказывает нравственное действие не только потому, что доставляет наслаждение, но и потому, что наслаждение, доставляемое искусством, служит само путем к нравственности» [2, с. 352]. Оно обнажает, вычленяет, заостряет противоречия и ставит задачи в такой форме, которая позволяет человеку самостоятельно прийти к их решению в контексте собственной жизни.

Переживание мощного творческого вдохновения для любого художника есть, в сущности, катарсис, при котором он очищается от душевных конфликтов, возвышается над собой, над своими предрассудками, становится способным преодолеть субъективность. Поэтому искусство реализует особые формы общественного сознания, достигая социально значимых целей – не познавательных, как наука, а направленных непосредственно на нравственное преобразование и совершенствование личности.

Человек особенно близок к пониманию истинных ценностей в тот период, когда рискует лишиться их полностью. Тогда страх столь значимой потери ломает и перестраивает многие прежние установки и к миру, и к самому себе, устанавливая новую систему ценностей. Одна из пациенток Московского кризисного стационара так описывает свои впечатления: «После суицида у меня произошла переоценка событий. За короткий срок я переосмыслила ситуацию, которую считала трагически неразрешимой». В «Исповеди» Л.Н. Толстого показано, что выход человека из кризиса всегда связан с обретением им другого места в жизни, новых духовных ценностей.

В катарсисе достигается такой выброс эмоционального напряжения (на грани с аффектом), что в результате мощного чувственного потрясения человек приходит в состояние, в котором он оказывается способным произвести замену своих базовых критериев. Старые как бы сгорают в пламени страсти. Аристотель, который ввёл термин «катарсис», считал, что это процесс очищения человека от дурных эмоций, аффектов, посредством воздействия на самые социально развитые переживания – страх и сострадание.

Фрейд рассматривал катарсис через призму любви и веры. Состояние психики истинно верующего человека (как и преданно любящего) таково, что меняются ведущие мотивы и установки. Воля к самоутверждению и желание настоять на своём сменяются готовностью к смирению, к тому, чтобы раствориться во Всевышнем, Любимом. В этом состоянии резко меняется шкала ценностей. Прибежищем безопасности человека становится то, чего он раньше боялся больше всего. Наступает счастливое отдохновение, достижение новой свободы как завершение борьбы.

СУБЛИМАЦИЯ

Сублимация – это защита путем перевода сексуальной или агрессивной энергии человека, избыточной с точки зрения личностных и социальных норм, в другое русло, в приемлемое и поощряемое обществом – творчество. В этом процессе антисоциальные импульсы как бы меняют свое направление без внутреннего конфликта. Это наиболее адаптивная из рассмотренных форм защита, поскольку не только снижает чувство тревоги, но и приводит к социально одобряемому результату. Здесь, однако, замещается не сам объект (с неприемлемого – на приемлемый), а способ взаимодействия с ним.

Способность большинства людей отвлекаться от первоначальной Цели и находить удовлетворение в ином, допустимом с социальной точки зрения, т.е. сублимировать свои влечения, ограничена. Сублимация часто связана с десексуализацией, т.е. перекачкой избытка сексуальной энергии в увлечения художественной или научной деятельностью. Так, например, рисование может выступать как одна из форм сублимации. Оно позволяет отреагировать инстинктивные импульсы (и сексуальные, и агрессивные) и снижает опасность их внешних проявлений в социально опасной сфере. Многие освобождаются от устрашающих образов после их изображения. Нарисовать свои фантазии подчас легче, чем рассказать о них. Рисунок объективизирует внутренний конфликт и создает возможность через него контактировать с окружающими. В рисунке травмирующие переживания могут быть представлены без переживания чувства вины. Это, кстати объясняет, почему рисование помогает при наркомании, заикании, афазиях и т.п.

В общем случае сублимация – процесс, ведущий к переориентации реагирования с низших, рефлекторных форм на высшие, произвольно управляемые и способствующие разрядке энергии инстинктов в иных (неинстинктивных) формах поведения. Она включает (в отличие от замещения) перемещение энергии не с одного объекта на другой, а с одной цели на другую, существенно более далекую, которое сопровождается трансформацией эмоций. На этом пути благодаря исключительной силе сексуальных побуждений открывается выход заключенной в них энергии в области, сопутствующие объекту влечения и приводящие к значительному повышению психической работоспособности в личном творчестве. Сублимация направляет импульсы в искусство, литературу, религию, науку, т.е. на те виды деятельности, которые развивают человека и обогащают жизнь общества. Агрессивные импульсы могут быть сублимированы посредством спорта, игр, политики.

Однако существенное подавление реальной половой жизни или естественной (нормальной) агрессии не создает благоприятных условий для сублимирования стремлений, т. к. в этом случае активность и способность к эффективным решениям начинает слабеть. Половое влечение особенно пригодно для сублимации, поскольку оно приспособлено для замещения своей ближайшей цели на другую (в том числе и несексуальную). Важно обратить внимание на то, что когда нечто, например, сексуальная любознательность, сублимируется в стремление к познанию вообще, то таким способом она избегает вытеснения. Если образование идеала «Я» повышает его требования и тем провоцирует вытеснение, то сублимация позволяет реализовывать эти неприемлемые устремления и обойтись без вытеснения.

Завершая анализ различных видов защиты, надо подчеркнуть, что не все они уравновешивают человека с сами собой за счёт отвергания, полностью или частично, неприемлемой новой информации. Некоторые из них (идентификация, катарсис и сублимация) способствуют включению части этой новой информации в собственную систему ценностей, модифицируют модель мира и, таким образом, исключают возможный конфликт между «хочу» и «могу».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В связи с вышеперечисленным, к основным защитным механизмам относятся:

1) подавление  – под воздействием этого механизма  происходит перевод травмирующих  событий в подсознание, удаление  их из осознанной памяти, однако подавленные воспоминания сохраняют свой динамический материал в форме подавленного влечения;

2) вытеснение  – под его воздействием происходит  замена недостижимой цели более  доступной (классический пример  – целый день безропотно снося  деспотизм начальника, человек приходит домой и пинает свою собаку);

3) отрицание и  отвергание – поведение, выражаемое  в упорном нежелании признать  факт существования травмирующих  факторов, игнорирование их или  восприятие реальности соответственно  своим представлениям;

4) идентификация  – для нее характерно такое  бессознательное приспособление  к травмирующей ситуации, при  котором человек полностью сливается  с ней, вживается в нее;

5) проекция – в общем смысле это наделение других людей своими чувствами или намерениями, подобный механизм помогает справиться с психотравмирующим фактором, наделяя его негативными качествами, обесценивая;

6) рационализация – поиск удобных причин, объясняющих невозможность совершить тот или иной поступок, или обоснование неадекватного поведения;