Особенности человеческой агрессии

“Пушкин с самого начала был раздражительнее многих и потому не возбуждал общей симпатии: это удел эксцентрического существа среди людей… В нем была смесь  излишней смелости с застенчивостью, и то и другое невпопад, что тем самым ему вредило.” 

2.            Есть ли основания предпологать, что конец человеческого существования  окрашен в какие-то иные психологические  тона, отличные от психологической  палитры остального периода его  жизни? Пушкин писал: ”Пора,  мой друг, пора…” и “ Я памятник себе воздвиг…”? 

Жизнь и смерть А.С. Пушкина позволяют более внимательно  рассмотреть этот вопрос, нежели жизнь  и смерть обыкновенного человека. Материалом исследования служат стихотворения  Пушкина 1815-1836 годов, первые строки которых отражены в таблице. 

 

ИСХОДНЫЕ ТЕКСТЫ

год 

Первая строка стихотворения 

  

1815 

Где наша роза, друзья мои? 

1816 

Слыхали ль вы за рощей глас ночной 

1817 

Не спрашивай, зачем унылой думой 

1818 

Любви, надежды, тихой славы 

1819 

Художник-варвар кистью сонной 

1820 

Зачем безвременную скуку 

1821 

Я пережил свои желанья 

1822 

Сижу за решеткой в темнице сырой 

1823 

Свободы сеятель  пустынный 

1824 

Фонтан любви, фонтан живой! 

1825 

Храни меня, мой  талисман 

1826 

Под небом голубым  страны своей родной 

1827 

Во глубине  сибирских руд 

1828 

Снова тучи надо мною 

1829 

Я вас любил; любовь еще, быть может 

1830 

Что в имени  тебе моем? 

1831 

Ревет ли зверь  в лесу глухом 

1832 

В тревоге пестрой  и бесплодной 

1833 

Не дай мне  бог сойти с ума 

1834 

Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит 

1835 

Последняя туча рассеянной бури! 

1836 

Я памятник себе воздвиг нерукотворный 
 

  

Психологический тип А.С. Пушкина- шизотимический  циклотимик. Психологическая деятельность подвержена периодическому колебанию  эмоционального тонуса и интеллектуальной сфер, что отражается в настроении, двигательной  активности, работоспособности. Но эти периодические изменения имеют глубокое « погружение»: от экзальтации (психологическая норма «радости от жизни»), переходящей в эйфорию ( психологическая аномалия тех же чувств), до меланхолии ( психологическая норма грусти), переходящей в депрессию( психологическая аномалия- подавленность).В первом случае это происходит на фоне высокой интеллектуальной отдачи, а во втором- наблюдается понижение познавательной и моторной активности. Шизотимические черты в психологическом укладе личности проявляются в заметной изоляции « я» от внешнего мира (что усиливается в депрессивном состоянии), гибкости и необычности мышления, странных и  необычных поступках (кочевая жизнь поэта с цыганами). Циклотимическим депрессиям присущи колебания настроения даже в течение суток, за время которых возможно улучшение общего состояния,  уменьшение интенсивности пониженного настроения. Максимальная интенсивность циклотимической депрессии приходится на 1822 год (усложняется обращённостью «я» внутрь сознания). В это время возникло крайнее психическое возбуждение, большая творческая  продуктивность, двигательная активность и при этом… сопровождается чувством вины и тревоги. «непобедимое волненье меня к лукавому влекло», «Ты, конечно, извинил бы мои легкомысленные строки, если бы знал, как часто бываю подвержен так называемой хандре. В эти минуты я зол на целый свет». Динамика шизотимии указывает на цикличность протекания психических процессов. Но, в отличие от депрессии, здесь имеет место «сдвиг» на постоянную составляющую, что указывает на факт постоянного присутствия этой черты в психологическом статусе поэта. Шизотимию рассматривают как психическую норму с тенденцией к «расщеплению личности». У Пушкина она присутствует на фоне неустойчивого настроения: то повышенного- с гиперактивностью, завышенной самооценкой, экзальтацией, то пониженного- с вялостью, рассеянностью, обидчивостью, капризностью. Мышление эгоцентрично и многосюжетно, весьма гибко, продуктивно, но «странно». Эгоцентризм возводит барьеры между «я» и «они», отсюда поступки часто непредсказуемы, а потому и непонятны для окружающих. Наблюдения современников Пушкина: «Тогда в Пушкине было еще несколько странностей, быть может, неизбежных спутников гениальной молодости. Он носил ногти, длиннее ногтей китайских ученных. Пробуждаясь от сна, он сидел голый в постели и стрелял из пистолетов в стену» писал А.Ф. Вельтман. Характерное для шизотимиков поведение наблюдал брат поэта: «Однажды Пушкин исчез и пропадал несколько дней. Дни эти он прокочевал с цыганским табором» 

Ответим на второй вопрос. Патологический склад личности -психопатия- обычно извне наблюдается  как отклоняющееся от общепринятых норм поведение. Психопатия провоцируется ситуацией (она отсутствовала за весь наблюдаемый период, исключая 1822 и 1836 годы). Ситуация д.б. достаточно мощным стимулом для того, чтобы спровоцировать психопатическое поведение. «Экая тоска! Хоть бы кто нанял подраться за себя!» 1822г. Тургенев А.И. князю Вяземскому П.А. в письме (1822г.) писал:  «Кишиневский Пушкин ударил в рожу одного боярина и дрался на пистолетах с одним полковником, но без кровопролития. В последнем случае вел он себя, сказывают, хорошо… Денег у него ни гроша… Он, сказывают, пропадает от тоски, скуки и нищеты» 

И все же молодой  Пушкин не столь основательно переходит  границы принятых моральных, а главное- правовых устоев общества; он остается вполне конформистом, что обусловливается  блокирующим влиянием депрессии  и самым низким уровнем психастении. Об этом свидетельствует письмо И.И. Горбачевского М.А. Бестужеву за 1822 год: «Нам от Верховной Думы было запрещено знакомиться с поэтом А.С. Пушкиным, когда он жил на юге. Прямо было сказано, что он, по своему характеру и малодушию, по своей развратной жизни, сделает донос тотчас правительству о существовании Тайного Общества… Мне рассказывал Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин про Пушкина такие на юге проделки, что уши и теперь краснеют» Сняв акцент явной субъективной пристрастности нетрудно видеть, что молодой Пушкин для будущих  декабристов- остается вполне законопослушным, усматривается его взросление и остепенение. 

Но в 1836 году психологическая картина резко  меняется: всплеск психопатии происходит на фоне глубокого погружения в психастеническое состояние.  

«Ядром» психастении  являются два переживания: мнительность и тревожность. На психастеника прочитанное(!) и услышанное(!) оказывают более  сильное впечатление, чем воспринятое  непосредственно из житейской ситуации. Легкоранимые и уязвимые, психастеники в обществе крайне деликатны и тактичны. Однако они же нередко педантичны и назойливы, пристают к окружающим с бесконечными сомнениями или требуют точного выполнения всех формальностей. «При последнем свидании с братом в 1836 году Ольга Сергеевна была поражена его худобою, желтизною лица и расстройством его нервов. Александр Сергеевич с трудом уже выносил последовательную беседу, не мог сидеть долго на одном месте, вздрагивал от громких звонков, падения предметов на пол; письма же распечатывал с волнением; не выносил ни крика детей, ни музыки». И на этом фоне-«взрыв» психопатии! Трагические последствия поступков в таком состоянии предрешены, так как мнительный педантизм обязательно воплощает в действие любую психопатическую идею. И становится понятным, почему это уникальное сочетание психических проявлений возникает только один раз и только в конце жизни. 

Можно сделать  вывод, что незадолго до своей  трагической гибели Пушкин находился  в таком состоянии, которое неумолимо  диктовало роковой исход «случайного» поступка. 

 

Парадоксы психологии толпы 

  

Под толпой понимают нечто аморфное и хаотичное. В  психологии толпа трактуется как  нечто противостоящее случайному скоплению  людей. В последнее время толпу  стало принято рассматривать как особый живой организм. Его клетки- отдельные индивидуумы, мыслящие, самостоятельные личности… До тех пор, пока они не попадают в толпу! Подобно фантастическому инопланетному животному, эти “клетки” то попеременно собираются вместе, и тогда образуется живой организм толпы, то рассеиваются, и этот организм перестает существовать. 

Толпа организуется вокруг центральной точки- ядра, которым  может стать эстрада, место казни, выступление  лидера, какое-либо событие (пожар, автомобильная авария и т.п.) Скопление людей может возникнуть где угодно, толпа в психологическом смысле - только при определенных условиях. Раз возникнув, она подчиняется собственным законам. Поведение толпы Т.Ливий называл “заразительным мором”, Ч. Ломброзо - помешательством. 

Ее действия согласованны, когда движения одних частей этого организма передаются другим, наподобие нервного разряда у живого существа. Люди, составляющие толпу, часто не знают, что произошло,  либо плохо понимают смысл происходящего, но раз они собрались вместе, то, словно повинуясь какому-то таинственному зову( как, например, толпы обманутых вкладчиков, свершившие народную революцию в Албании в феврале-марте 1997 года), сообща спешат к общей цели, для каждого человека в отдельности, как правило, неведомой. Это стремление вообще может быть запредельным, скрывающимся в недрах коллективного, родового или национального самосознания. Толпой начинают управлять законы, стоящие над отдельным индивидуумом. Психическое внушение достигает своей наивысшей точки, и  массы превращаются в собирательную личность. Примеры- бунты, восстания, революции, народные шествия, праздничные парады и даже собрания акционеров или трудовых коллективов. 

 Возбуждение  толпы- ее нормальное состояние.  По мере развития событий возрастает, и таинственным образом аморфное скопление людей преобразуется в “существа” с ясно различимыми признаками полового поведения. Толпа разделяется на две неравные части. Во-первых, в толпе всегда присутствуют своего рода”мужское” и “женское” начала при ее поляризации по активности действий различных составляющих ее частей. Пассивным женским началом является периферия, т.е. основная масса людей, в то время как ее лидер( или ядро событий)- мужское начало. Во-вторых, мужское начало, как ему и подобает, ведет себя наступательно: оно как бы психологически, а иногда и физически атакует пассивную часть, стараясь подчинить ее своей воле.  

Пребывание в  толпе уравнивает всех и каждого. Внутри толпы  люди теряют свои как  хорошие, так и плохие личные качества. В какой-то момент они все «никакие», пока толпа не приводится в движение развивающимися внутри нее законами. Затем, при драматическом развитии событий, они все и вдруг становятся чудовищами, даже те, кто в обыденной жизни слыл положительным или действительно таковым являлся на деле. Толпа или обнажает преступные наклонности, или вынуждает следовать им, несмотря на то что в личности, входящей в толпу, эти преступные наклонности могут вовсе отсутствовать, или попросту ослепляет людей. Толпа как бы занимается коллективным самоубийством, подобно тому, как морские киты вдруг по непонятным причинам  выбрасываются на берег. Следовательно, людские толпы тоже способны вести себя так, как обреченные на гибель  животные. 

Итак, в толпе  люди не имеют имен, национальности, экономического и социального статуса, они превращаются в безвольные клетки нового организма. Эти клетки не мыслят, не чувствуют, не проявляют волю, они лишь передают импульсы от одной части тела к другой. В этом единении, достигаемом при стремлении толпы к своей оргиастической цели, отдельные индивиды чувствуют высшее блаженство, растворяясь в коллективном экстазе. В этом, пожалуй, самое главное гипнотическое воздействие толп, втягивающих в свою орбиту людей, подобно тому, как это делает смерч с отдельными щепками, крутя их в своем водовороте. Такие чувства, гипнотического растворения собственного «Я» и  проявления супер-эго, т.е. ощущения сверхличности, рождают социальные теории равенства и братства, провозглашенные Великими французской и Октябрьской революциями. В этом потоке сладострастного единения при достижении толпой краткосрочных и долговременных целей, индивидуум предощущает возможность своего бессмертия и продолжения индивидуального существования в форме разлитой в мир мировой души. Ради этого индивидуум парадоксально отказывается от собственной индивидуальности в коллективных безумствах, создающих иллюзию наличия некой высшей цели, подчиняя собственные интересы массовому сознанию… 

  

  

 «Техника  безопасности» при случайном  попадании в «толпу». 

  

1.            Масса людей в силу стихийности и неуправляемости может задавить, задушить, сломать человеку ребра, даже затоптать насмерть (похороны Сталина,1953г.). Сторонитесь больших толп и скоплений народа- ничего хорошего они не сулят.