Савва Морозов: жизнь великого предпринимателя

г. С. В. Морозов за огромные по тем временам деньги (17 тыс.  руб.)  получил

"вольную"  от дворян Рюминых и был  зачислен в купцы первой  гильдии.  В  1842

г.  Морозовы  получили  потомственное  почетное  гражданство.  В  то   время

родоначальник клана уже владел домом в Москве стоимостью в  12  тыс.  рублей

серебром.

    Крупнейшей и "коренной" морозовской  фирмой была Никольская  мануфактура

в Покровском уезде (Владимирская губ.). Делами здесь  до  середины  40-х  гг.

XIX в.  заправлял сам "Савва Первый", а затем его младший сын Тимофей  (1823-

1889),  при  котором  фабрика   была  целиком   переоснащена   оборудованием,

ввезенным из Англии. В предпринимательской  среде Тимофей Саввич  пользовался

авторитетом,  о  чем  говорит  избрание  его  сначала   гласным   Московской

городской думы, а в 1868 г. и председателем Московского биржевого  комитета;

Тимофей Морозов входил в кружок крупных  предпринимателей, считалось, что  он

пользуется  расположением всесильного министра финансов М. Х. Рейтерна.

    Хотя Т. С. Морозов  не  получил  систематического  образования  (учился

дома), он был грамотный человек и  прекрасно  понимал  значение  образования,

часто жертвовал различные, иногда  довольно  крупные,  суммы  на  Московский

университет и другие учебные заведения.

    Именно  на  Никольской  мануфактуре  произошла  известная  "Морозовская

стачка" (январь  1885  г.,  около  8  тыс.  бастующих)  -  первое  в  России

организованное  выступление пролетариата. Судебный  процесс  над  зачинщиками

вылился, по сути дела, в суд над порядками, установленными  хозяином.  После

всех  переживаний капиталист тяжело заболел  и все  дела  на  фабрике  передал

родственникам. Умер он в октябре 1889 г.,  отказав  по  завещанию  несколько

сотен тысяч рублей на благотворительные  цели, в том числе 100 тыс. руб.  для

призрения душевнобольных в Москве.

    Никольская мануфактура с 1873 г.  действовала  как  паевое  предприятие

(основной  капитал 5 млн. руб.), но вплоть  до ее  национализации  в  1918  г.

оставалась  в руках морозовской семьи. Высшим органом  предприятия  считалось

собрание  пайщиков, где решения принимались  большинством  голосов,  при  этом

хозяин, а затем его жена - Мария  Федоровна,  владея  более  чем  90%  паев,

сохраняли полный контроль над ходом дел.

    В 1848 г. Тимофей Саввич женился  на Марии Федоровне  Симоновой,  дочери

богатого  московского купца, фабриканта Ф.  И.  Симонова,  происходившего  из

казанских татар, принявших православие (отсюда и "отпечаток Азии" на  облике

представителей  этой ветви морозовского рода). У  Тимофея Саввича было  четыре

дочери  и четверо сыновей; Савва,  родившийся  3  февраля  1862  г.,  и  стал

наиболее  известным представителем клана  Морозовых.  Морозовы  жили  в  своем

особняке  в Большом Трехсвятительском  переулке,  перекупленном  у  известного

откупщика В. А. Кокорева. Здесь  прошли  детские  и  юношеские  годы  Саввы.

Двухэтажный дом  с  мезонином,  окруженный  обширным  садом  с  беседками  и

цветниками, насчитывал  20  комнат;  были  здесь  своя  молельная  и  зимняя

оранжерея.

    Детство и студенчество Саввы.

    Как и  многие  другие  семьи   текстильных  фабрикантов,  Морозовы  были

старообрядцы.  В  таких  семьях  по   традиции   критически   относились   к

существовавшим  порядкам.  У  старообрядцев  детей  воспитывали  по  древнему

уставу  благочиния  -  в  строгости,  беспрекословном послушании,  в   духе

религиозного  аскетизма. Однако и  новое  неумолимо  вторгалось  в  жизнь.  В

морозовской семье уже были гувернантки и  гувернеры, детей  обучали  светским

манерам,  музыке,  иностранным  языкам.  Вместе  с  тем  применялись  веками

испытанные "формы воспитания" и, как вспоминал  Савва, "за  плохие  успехи  в

английском  языке драли". В 14 лет старшего сына определяют в  4-ю  гимназию.

Имена  Саввы  и  его  младшего  брата  Сергея   Морозовых   значатся   среди

выпускников 1881 года. Одновременно с ними некоторое  время здесь  учился  К.

С. Станиславский, который курса не  окончил,  но  оставил  описание  строгих

порядков  в этой  гимназии.  Однако  еще  в  гимназии,  вспоминал  Савва,  "я

научился  курить и не веровать в бога". Из этого  признания  следует,  что  у

этого потомственного  купца  неприятие  семейных  и  корпоративных  традиций

проявилось  довольно рано.

    В  1881  г.  Савва   поступил   на   естественное   отделение   физико-

математического факультета Московского  университета.  В  студенческие  годы

его интересы не ограничиваются естественными науками;  увлеченно  изучал  он

политэкономию и философию. В 1885 г. Савва был  выпущен  из  университета  со

званием  "действительного    студента",  которое  присваивалось   тем,   кто

окончил курс, сдал все  экзамены,  но  не   защитил  диплома,  не  собираясь

делать  служебную карьеру; в таком случае имели значение сами  знания,  а  не

формальные  данные.

    Женитьба на Зинаиде Григорьевне.

    Студентом  Московского  университета  Савва  влюбился   в  жену  своего

двоюродного племянника С. В. Морозова - Зинаиду (Зиновию) Григорьевну (1867-

1947 гг.). В России развод не одобрялся  ни светской, ни  церковной   властью.

Бракоразводный  процесс был скандалом, как и женитьба  на  разведенной.  Отец

невесты якобы даже заявил, что ему было бы легче видеть дочь в  гробу,  "чем

такой позор терпеть". Почти вся родня  жениха  тоже  была  настроена  против

родственницы. Не сразу родители смирились с  браком старшего сына, и  поэтому

после окончания университета Савва  уехал  в  Англию.  Он  изучает  химию  в

Кембридже,  собирается  защищать  диссертацию.  Одновременно  знакомится   с

организацией  текстильного  дела  на  английских  фабриках.  Болезнь  жены  и

необходимость возглавить семейное дело заставили вернуться его в Россию.  С.

Т. Морозов  становится руководителем Никольской  мануфактуры  -  правда  лишь

номинально: большинство  паев,  а  следовательно,  и  голосов  на  собраниях

совладельцев  принадлежало  отцу  и  матери;  после  смерти  Т.  С.  Морозова

главным и основным пайщиком товарищества осталась его вдова. Таким  образом,

в своей  деятельности  Савва  Тимофеевич  всецело  зависел  от  воли  матери,

которая оставалась и формально директором-распорядителем, то есть  совмещала

должности председателя правления и директора. Ее старший сын, по сути  дела,

стал  совладельцем-управляющим, но  не  полноценным  хозяином.  Максимального

количества  паев, принадлежащих Савве  Тимофеевичу,  не  превышало  985  (его

мать  представила собранию пайщиков в марте 1890 г. - 3165, в марте  1904  г.

- 3580 дивидендных  бумаг фирмы).

    В обществе циркулировали слухи  о баснословных доходах "Саввы   Второго",

однако  размеры их никогда не документировались. Поступления С. Т.  Морозова

состояли  из  директорского   жалованья   (10-12   тыс.   руб.),   наградных

(отчисления  из чистой прибыли) и дивиденда  (процент дохода с  каждого   пая).

За 10 лет, с  1895  по  1904  г.,  он  получил  112  тыс.  руб.  в  качестве

директорского содержания, примерно 1 млн. руб.  наградных  и  не  менее  1,3

млн.  руб.  дивиденда,  всего  около  2,5  млн.  руб.  Учитывая,   что   ему

принадлежала  еще  и  городская  недвижимость,  сдававшаяся  в   аренду,   и

земельные владения вне черты города (имения), что  он  занимал  должности  в

других  фирмах  (много  лет  был  директором   высокодоходного   Трехгорного

пивоваренного товарищества в Москве),  не  будет  преувеличением  определить

его личные доходы в тот период в среднем  в размере 250 тыс. руб.  в  год.  В

условиях тогдашней России это  было  очень  много.  Горький  писал  о  Савве

Тимофеевиче:  "Личные  его  потребности  были  весьма  скромны,  можно  даже

сказать, что по отношению к себе  он  был  скуп,  дома  ходил  в  стоптанных

туфлях, на улице я его видел в заплатанных ботинках". Он был лишен  амбиций,

которые заставляли многих предпринимателей  вкладывать  большие  средства  в

произведения  искусства и козырять перед другими  своими собраниями.  К  числу

коллекционеров  он не принадлежал и, хотя приобретал значительные  живописные

работы (в их числе "Голова  старушки"  Н.  А.  Касаткина  и  "Венеция"И.  И.

Левитана),   сколько-нибудь   заметной   коллекции    не    составил.    Его

непритязательность  в быту отмечалась многими.  За  этим,  на  сколько  можно

судить, стояла не жадность русского Гобсека,  его  увлекали  другие  цели  и

интересы.  Большие  материальные  возможности  не  сделали  его   счастливым

человеком. "Легко в России богатеть, а  жить трудно ",- с горечью заметил  он

однажды.

    Однако Зинаида Григорьевна придерживалась противоположных взглядов,  и

Савва часто потворствовал ей. Умная, но  чрезвычайно  претенциозная  женщина

старалась   удовлетворить   свое   честолюбие   путем,   наиболее   понятным

купеческому миру:  немыслимые  туалеты,  модные  и  самые  дорогие  курорты,

собственный выезд, ложа в театре... Не будет  ошибкой  предположить,  что  и