Международные организации как субъекты международного права

Основу национальной безопасности составляют национальные интересы — совокупность взаимосвязанных и уравновешенных между собой интересов государства, общества и индивидуума.

3. Правовое  регулирование государственной  тайны РФ.

Вопросы, связанные с государственной тайной, ее охраной, а также вопросы разглашения государственной тайны были и остаются актуальными во все времена. Защита государственной тайны является одним из наиболее важных направлений деятельности государственных органов. Россия тратит огромные бюджетные средства на обеспечение и защиту безопасности страны и ее граждан. Объектом тяготения иностранных разведок являются защищаемые государством важнейшие сведения (государственная тайна) о состоянии обороноспособности страны, ее внешнеполитическом, экономическом, разведывательном, контрразведывательном и научно-техническом потенциале. Под понятием "государственная тайна" стоят огромные финансовые средства и активы, труд множества поколений ученых, учебных заведений, научно-исследовательских институтов, экспериментальных баз, инфраструктура и т.д. Огромных бюджетных вложений требует сегодня разработка научного открытия - это деньги, которые государство отрывает от пенсионеров, детских учебных заведений и многих других ради завтрашнего дня, поскольку завтрашнее благополучие неразрывно связано с инвестициями в научно-технический процесс сегодня.

К сожалению, приходится констатировать, что, во-первых, правоохранительные органы не умеют или не хотят пресекать распродажу государственных секретов, которая принимает массовый рыночный характер, во-вторых, должностные лица, стоящие на страже государственной тайны, до конца сами не понимают всей важности возложенных на них ответственности, обязанностей и необходимости соблюдения всех защитных мер (отсутствие классификатора, методик расчета ущерба, причиненного преступными посягательствами, что не позволяет оценить тяжесть последствий и надлежаще квалифицировать деяние и т.д.), в-третьих, правовая база, регламентирующая охрану и защиту государственной тайны, недоработана и не соответствует имеющейся нормативной базе: Закону "О гостайне" и Указу Президента РФ от 30 ноября 1995 г. N 1203 "Об утверждении перечня сведений, отнесенных к государственной тайне" (с изм. и доп. от 24 января 1998 г., 6 июня, 10 сентября 2001 г.).

 Так, как следует из пункта 3 ст. 4 Федерального закона "О государственной тайне" N 5485-1 от 21.07.93, в редакции Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Закон РФ "О государственной тайне" от 06.10.97 N 131-Ф3 Правительство РФ должно: "устанавливать порядок определения размеров ущерба, наступившего в результате несанкционированного распространения сведений, составляющих государственную тайну, а также ущерба, наносимого собственнику информации в результате ее засекречивания", т.е. определить методики, согласно которым можно рассчитать размер ущерба как, к примеру, крупный, особо крупный и т.д. в зависимости от степени секретности - особой важности, совершенно секретно, секретно, ДСП. Вот уже десятый год, как ни у одного из сменявших друг друга Правительств РФ не дошли руки до решения этого важнейшего для государства и общества вопроса.

На сегодняшний день отсутствие методик расчета ущерба приводит к незащищенности государственной тайны. Одним из основных квалифицирующих признаков таких преступлений, как государственная измена (ст. 275 УК РФ) и шпионаж (ст. 276 УК РФ), является наличие ущерба, определить который на сегодняшний день не представляется возможным из-за нерасторопности чиновников

Отсутствует четкое законодательное регулирование: что есть государственная измена (ст. 275), а что - разглашение государственной тайны (ст. 283), кто несет ответственность (субъект преступления), направленность умысла, когда вообще отсутствует состав вышеперечисленных преступлений, какой ущерб причинен безопасности и обороноспособности страны. 
          К сожалению, пока ответы на эти важные вопросы, от которых зависят не только государственные интересы, но и судьбы граждан, даются по усмотрению или настроению суда, а не на основе четких и однозначных регламентаций в законе. Данные обстоятельства позволяют квалифицировать деяния, что называется, "от вольного". А как результат - сомнительная отчетность о раскрытии "громких" преступлений, связанных с государственными секретами, и вынесение неправосудных приговоров.

Примером может послужить дело Виктора Калядина, который был признан виновным в шпионаже. В обоснование его вины суд сослался на экспертные заключения, базирующиеся на Приказе Министра обороны N 055. Недавним решением Верховного Суда от 12 февраля 2002 г., принятым по нашей жалобе в его интересах о признании незаконным и не подлежащим применению Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации от 10 августа 1996 г., утвержденного Приказом N 055 Министра обороны РФ, Приказ был признан незаконным и не действующим с момента вступления решения в законную силу.

7 мая 2002 г. Кассационная коллегия  Верховного Суда РФ отменила  решение и констатировала сомнительность  правомерности применения данного  ненормативного документа, разработанного  для внутреннего пользования, в  уголовном судопроизводстве.

Абсолютно четко обозначилась позиция оппонентов Министерства обороны РФ и Главной военной прокуратуры: "Если рассматривать Приказ N 055, как внутриведомственный акт, он не должен и не может распространяться на гражданских лиц, и они не могут нести никакой ответственности согласно данному Приказу, поскольку не являются его субъектами и не могут быть с ним знакомы". Суд признал Перечень ведомственным ненормативным актом, предназначенным для внутреннего применения.

Парадоксальная ситуация. Закон РФ от 21 июля 1993 г. N 5485-1 "О государственной тайне" гласит, что "...органами государственной власти, руководители которых наделены полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, в соответствии с Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденным Указом Президента N 1203 от 30 ноября 1995 г., разрабатываются развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию. В эти перечни включаются сведения, полномочиями по распоряжению которыми наделены указанные органы, и устанавливается степень их секретности. В рамках целевых программ по разработке и модернизации образцов вооружения и военной техники, опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ по решению заказчиков указанных образцов и работ могут разрабатываться отдельные перечни сведений, подлежащих засекречиванию. Эти перечни утверждаются соответствующими руководителями органов государственной власти. Целесообразность засекречивания таких перечней определяется их содержанием (ст. 9). И Закон, и Перечень носят общий характер сведений, и определить, какой объект является секретным, а какой - нет, можно лишь при наличии развернутого перечня, который, как выяснилось, носит межведомственный характер и не подлежит государственной регистрации и опубликованию. Таким образом, рядовой гражданин, не знакомый с Перечнями министерств, ведомств и других субъектов, наделенных правом засекречивания сведений, не в состоянии определить, что есть секрет, а что нет.

Парадоксальная вещь: мелкая кража мешка картошки или мелочи из кармана уголовным законодательством более урегулирована, чем противоправная продажа государственной тайны стоимостью в миллионы долларов. Огромный аппарат чиновников вооруженных сил не в состоянии урегулировать вопросы защиты государственной тайны.

Итог неутешителен. Не затрагивая вопроса о виновности или невиновности Виктора Калядина, нельзя не обратить внимания на это дело как яркий прецедент дела о шпионаже и рассмотреть данный вопрос в свете целей и задач, стоящих перед уголовным процессом.

Уголовная политика правового, демократического государства России провозгласила, что целями уголовного наказания являются восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений (ч. 2 ст. 43 УК РФ). Достигнуты ли в нашем случае те цели уголовного наказания, которые поставлены государством перед судом? Социальная справедливость в обществе заключается в том, что граждане убеждаются, что государственные органы способны обеспечить наказание преступника, и наказывают его в строгом соответствии с законом с целью предотвращения дальнейших, возможных аналогичных преступлений. Однако в нашем случае они не достигнуты. Истинные виновные - секретоносители, субъекты преступления, не пострадали, шпионы - совершенно спокойно, ничего не опасаясь, живут и работают по профилю, в том числе и в Москве. Правоохранительная система в связи с правовой неурегулированностью пока не может расставить барьеры для предотвращения утечки государственной тайны и государственных секретов, не может достичь поставленных перед ней государством целей и задач. Не устранена первопричина, зародыш, вероятность совершения очередных преступлений, связанных с государственными секретами. Безнаказанность истинных виновных является благодатной почвой для совершения преступлений такого рода вновь и вновь, и подобные прецеденты создают питательную среду для широкой, повсеместной распродажи государственной тайны.

Создается впечатление, что можно безнаказанно продать все, что продается, и пошел за рубеж по заниженной стоимости наш стратегический запас цветных металлов, особо ловкие носители секретов за рубежом стали патентовать открытия, разработанные в структурах военно-промышленного комплекса. Например, некто В. Авражков получил два патента в США на изобретение "прямоточные воздушно-реактивные двигатели для полетов со сверхзвуковыми скоростями". Перечисления можно продолжать.

Нам, гражданам страны, небезразлично, есть в России государственная тайна или нет, как она охраняется и почему существует возможность ее утечки. Беда в том, что министерства и ведомства не в состоянии, во-первых, разработать и реализовать нормативную базу, которая надлежащим образом регулировала и защищала бы в соответствии с Законом РФ "О государственной тайне" их деятельность по защите государственных секретов, во-вторых, нежелание и неумение соблюдать требования далеких от совершенства, но существующих федеральных законов. Как результат - огромные затраты бюджетных средств, средств граждан-налогоплательщиков на содержание аппаратов министерств и ведомств, не реализующих свое непосредственное назначение, однако ответственность за это несут не чиновники, а простые граждане. Это одна сторона. Другая - то, что оборонная промышленность ежегодно поглощает большую часть бюджетных средств на огромные наукоемкие и капиталоемкие вложения в оборону, научно-технический и экономический потенциал за счет пенсионеров, учителей, врачей и т.д. Оправданно ли это, если внутриведомственные структуры не в состоянии охранять российские секреты?

Первое упоминание о защите в России секретов в сфере государственной службы и о наказании тех, кто "тайно из коллегиальных писем и документов что унесет", исследователи находят в Генеральном регламенте 1720 г. Однако указанные вопросы нашли свое документальное отражение и ранее. Так, в Указе Петра I от 4 апреля 1714 г. выделяется особый порядок при рассмотрении секретных дел2. В дальнейшем развитие нормативно-правовой базы нашло свое отражение в Указах российского Императора от 13 января 1724 г. "О написании секретных дел в партикулярных письмах", от 16 января 1724 г. "О поручении секретных дел в Сенате благонадежным людям" и в Приказе Правительствующего Сената от 5 марта 1724 г. "О надписях на пакетах, в которых секретные дела". В этих организационно-распорядительных документах нашел свое отражение прообраз того порядка допуска к секретным документам и обращения с ними, который действует в настоящее время. В дальнейшем нормативная база по защите секретных сведений продолжает совершенствоваться. Прослеживается также и контроль со стороны государства за неукоснительным выполнением действующих норм по защите секретных сведений. Так, в своем Приказе от 30 апреля 1765 г. Правительствующий Сенат с учетом имевших место нарушений вторично обязал проставление на бумагах и конвертах по делам секретным пометки "Секретно". В другом сенатском Приказе от 7 января 1768 г. "О подписывании представлений, доношений и рапортов по секретным дела" одним Присутствующим и тому Секретарю или другому какому канцелярскому служителю, которого рукой они подписаны должны быть, и о подтверждении, чтобы на пакетах по таковым делам было подписываемо слово "секретно"1. В этом документе обращается внимание на имеющее место нарушение действующего порядка со стороны ряда губерний, с которых за это взимается штраф в размере 10 рублей. Обращает на себя внимание и письмо от 2 августа 1906 г. N 991 от П. Столыпина Государю, в котором он докладывает о результатах расследования случая разглашения Российским телеграфным агентством секретных данных о доставке на Амур десяти канонерских лодок и принятии мер по недопущению таких случаев.

Анализ законодательства в области уголовно-правовой защиты государственных секретов дореволюционной России показывает, что впервые эти вопросы документально прослеживаются в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. В частности, в нем имелся раздел "О преступлениях государственных", в котором указывался перечень деяний, относящихся к государственной измене, в частности: сообщение российским подданным "государственных тайн иностранному правительству", злоупотребление доверием дипломатическим или иным чиновником "с умыслом в явный вред для отечества" и другие. Более детальный перечень государственных преступлений и наказания за их совершение определяло Уголовное уложение 1903 г., в главе "О государственной измене" которого устанавливалась уголовная ответственность за "шпионство" (хотя само это понятие не определялось).

Принятый 5 июля 1912 г. Закон "Об изменении действующих законов о государственной измене путем шпионства в мирное время" расширил понятие государственной измены путем шпионажа, с одной стороны, изменив изложение некоторых статей Уголовного уложения, а с другой - введя в действие ряд новых карательных постановлений, предусматривающих уголовную ответственность за некоторые виды шпионажа, ранее уголовно ненаказуемые5. Согласно новому Закону шпионаж рассматривался как самостоятельное преступление, а не как один из семи видов государственной измены, охватывая не только сам процесс шпионажа и пособничество ему, но и просто разглашение секретных сведений. Важным явилось и то, что Закон ввел новое определение государственной тайны применительно к военной сфере - это "сведения или предметы, касающиеся внешней безопасности России или вооруженности ее сил и сооружений, предназначенных для военной обороны страны".

Первая мировая война (1914 г.) внесла свои коррективы в регулирование защиты государственной тайны в России. Первый закон, вызванный ею, был посвящен военной цензуре. Были опубликованы три перечня сведений, составляющих военную тайну, являющиеся приложениями к Закону от 5 июля 1912 г. 10 июля 1914 г. был принят Указ "Об утверждении Временного положения о военной цензуре". В этом Указе была сформулирована основная задача нового учреждения: контроль над выходящей в условиях войны всей печатной продукцией, а также просмотр корреспонденции в целях пресечения разглашения военной тайны. Сформированный тогда механизм военной цензуры оказался оптимальным: многое из военного опыта взяли на вооружение органы советской цензуры, в частности составление отчетов, их форму, движение по инстанциям.

Другим шагом был выпуск "Перечня сведений и изображений, касающихся внешней безопасности России и ее военно-морской и сухопутной обороны, оглашение и распространение коих в печати, в речах или докладах, произносимых публичных собраниях, воспрещаются на основании ст. 1 отдела 2 Закона от 5 июля 1912 г. и ст. 5 Высочайшего Указа Правительствующему Сенату от 20 июля 1914 года". Перечень состоял из 25 пунктов, запрещающих освещение в печати различных сторон военной жизни. В этот Перечень были включены почти все вопросы, начиная о военных шпионах и заканчивая посещениями царскими особами театра военных действий. Немного позднее, 9 ноября 1914 г., было издано Постановление "О дополнении Перечня сведений и изображений, касающихся внешней безопасности России и ее военно-морской и сухопутной обороны, оглашение и распространение коих в печати, в речах или докладах, произносимых в публичных собраниях, воспрещается на основании ст. 1 отдела 2 Закона от 5 июля 1912 г. и ст. 5 Высочайшего Указа Правительствующему Сенату от 20 июля 1914 года".