Лизинг

       2.2 Правовая природа договора лизинга

       Правовая  природа лизинга, его место в  системе гражданско-правовых обязательств остаются дискуссионными темами в юридической  литературе, посвященной исследованию лизинговых правоотношений. Согласно взглядам одних авторов договор  лизинга – отдельный вид договора аренды, обладающий определенными квалифицирующими признаками, позволяющими как отличить его от иных видов договора аренды, так и выделить в отдельный вид договора аренды. Другие авторы полагают, что в отличие от договора аренды договор лизинга представляет собой не двухстороннюю, а трех – или многостороннюю сделку. Можно встретить и такую точку зрения, согласно которой договор лизинга – самостоятельный тип

       договорных  обязательств, отличный от иных типов гражданско-правовых договоров, в том числе и от договора аренды.

       Перед тем как приступить к анализу  различных взглядов на правовую природу  лизинга, необходимо оговориться, что  предметом исследования будут лишь юридические аспекты данной проблемы, «очищенные» (по возможности) от экономического подхода к отношениям, связанным с лизином имущества, поскольку для правильного определения правовой природы договора лизинга необходимо, прежде всего, избавиться от взгляда на лизинг как на экономико-правовую категорию, что нередко имеет место в трудах отдельных авторов. Например, В.Д.Газман считает, что «процесс лизинга выражает комплекс имущественных отношений, складывающихся в связи с движением имущества между участниками лизинговой операции. Поэтому лизинг, как экономико-правовая категория, представляет собой особый вид предпринимательской деятельности, направленной на инвестирование временно свободных или привлеченных финансовых средств, когда по договору финансовой аренды (лизинга) арендодатель обязуется приобрести в собственность обусловленное договором имущество у определенного продавца и предоставить это имущество арендатору (лизингополучателю) за плату во временное пользование для предпринимательских целей.»¹⁷.

       Такой подход к лизингу (как к экономико-правовой категории) возобладал при подготовке Закона РФ «О лизинге», что негативно сказалось на его уровне и содержании и сделало его одним из самых противоречивых среди законодательных актов в сфере имущественного оборота.

       Конечно же экономическая сущность имущественных  отношений, являющихся предметом правового регулирования, должна учитываться, и более того, предопределять содержание соответствующих правовых норм, но само правовое регулирование должно строиться по собственным правилам, основанным на общих подходах, выработанных в целом применительно ко всей системе правового регулирования имущественного оборота.

       Данное  обстоятельство имеет особое значение для государств с кодифицированной правовой системой, к каковым относится  Россия. Для таких правовых систем всякие попытки строить правовое регулирование имущественных отношений исходя из стремления полной регламентации соответствующих экономико-правовых категорий, без учета всей системы правового регулирования имущественного оборота, просто губительны.

       Необходимо  сделать и второе замечание, предваряющее анализ правовой природы договора лизинга. Понятие «лизинг» как в законодательстве, так и в научной литературе используется как многоаспектное понятие, имеющее различные значения. Данным понятием нередко обозначаются:

• один из видов предпринимательской деятельности;
• особая форма инвестирования или кредитования;
• совокупность всех отношений (комплекс отношений), связанных с лизинговыми операциями, включая отношения, складывающиеся при выдаче займов лизингодателю и обеспечении исполнения последним заемных, обязательств;
• совокупность операций, совершаемых лизингодателем по приобретению лизингового имущества (что нашло выражение, например, в Законе РФ «О лизинге», использующем в ст.2 понятие «лизинговая сделка»);
• сделка, совершаемая непосредственно между лизингодателем и лизингополучателем.

       Такое многовариантное употребление одного и того же понятия также является следствием отношения к лизингу  как в экономико-правовой категории, что не способствует четкости правового  регулирования соответствующих  правоотношений. Было бы лучше использовать различные термины применительно к разным аспектам того явления, которое ныне обозначается единым понятием «лизинг». Скажем, для определения особого вида предпринимательской деятельности наиболее подходит понятие «лизинговая деятельность», а особая форма инвестирования могла бы именоваться «лизинговые инвестиции». Комплекс всех отношений, складывающихся в области лизинговой деятельности предпочтительнее называть «лизинговые операции». Если же имеются в виду сделки по приобретению лизингодателем имущества у продавца в соответствии с указаниями лизингополучателя с передачей его последнему в аренду, то правильнее говорить о правоотношениях лизинга, опосредуемых договорами купли-продажи и аренды лизингового имущества. С точки зрения общей цели, общего регулирования указанных правоотношений можно говорить об их трех равноценных участниках (субъектах), называя среди них, наряду с лизингодателем и лизингополучателем, и продавца лизингового имущества.

       Но  когда дело касается рассуждений о правовой природе договора лизинга, что предполагает определение места данного договора в системе гражданско-правовых обязательств, речь может идти только об одном договоре, а именно о договоре, заключаемом между лизингодателем и лизингополучателем, по которому лизинговое имущество передается последнему во временное, срочное и возмездное пользование.

       Имея  в виду вышеизложенное, рассмотрим высказанные в юридической литературе точки зрения по поводу правовой природы  договора лизинга. 

       2.2.1 Структура лизинговых договорных связей

       Суть  первого вопроса состоит в  том, является ли договор лизинга  двусторонней или многосторонней сделкой. По мнению И.А.Решетник, имеется «глубоко объективная основа необходимости признания трехстороннего характера договора лизинга», поскольку «имеются в виду имущественные отношения, складывающиеся следующим образом: одна сторона (потенциальный лизингополучатель), в силу недостаточности финансовых средств для приобретения имущества в собственность либо, испытывая необходимость лишь во временном его использовании, обращается ко второй стороне (потенциальному лизингодателю) с просьбой приобрести необходимое имущество у третьей стороны (продавца) и предоставить это имущество лизингополучателю во временное владение и пользование. Итак, в данном случае речь идет о системе имущественных отношений, возникающих в связи с приобретением лизингодателем в собственность указанного лизингополучателем имущества у определенного продавца и последующим предоставлением этого имущества во временное владение и пользование за определенную плату». Далее автор делает вывод о том, что «в основе лизинга лежит трехсторонняя сделка. Признание настоящего факта способствовало бы…оптимизации юридической конструкции договора лизинга и в конечном счете целям наиболее эффективного регулирования лизинговых отношений, сообразно потребностям каждого их участника»¹⁸.

       Некоторые авторы, отмечая, что лизинговая сделка включает в себя два контракта (купли-продажи  и передачи имущества во временное  пользование), обращают внимание на тесную взаимосвязь всех сторон данной сложной договорной структуры, из чего, по их мнению, следует, что рассмотрение и регулирование какой-либо одной из них приводит к разрушению целого¹⁹.

       Другая  позиция по данному вопросу состоит  в том, что договор лизинга представляет собой двустороннюю сделку. Так, А.А. Иванов утверждает, что следует «трактовать договор лизинга как двустороннюю сделку (а не многостороннюю) сделку, неразрывно связанную с договором купли-продажи арендованного имущества»; в отношении же взгляда на договор лизинга как трехстороннюю сделку сказано следующее: «При всей простоте данной концепции у нее есть и слабые моменты. Отношения между арендодателем и арендатором, с одной стороны, и арендодателем и продавцом арендованного имущества – с другой, урегулированы так, как в классических двусторонних  договорах. Участники этих договоров не имеют ни одного права или обязанности, которые бы принадлежали одновременно каждому из них, что как раз и характеризует многостороннюю сделку»²⁰.

       Е.А. Павлодский пишет, что «классический лизинг связывает трех лиц: изготовителя оборудования, его приобретателя-арендодателя и арендатора», избегая квалификации договора лизинга как трехсторонней сделки. Напротив, он подчеркивает: «Однако участники лизинговых отношений связаны между собой не одним, а двумя отдельными договорами»²¹.

       Ю.С. Харитонова, подчеркивая сложную  конструкцию лизинговой операции, указывает: «Тем не менее представляется возможным  выделить один из элементов лизинговой операции - обязательства по передаче оборудования во временное пользование как основу самостоятельного договора с особым порядком оформления и особыми условиями. К таким особым условиям следует отнести и необходимость выбора поставщика, и указание цели покупки имущества, и предоставление лизингополучателю прав требования к поставщику. Причем основанием для такого выделения договора по найму имущества при лизинговой операции служит сущность этих отношений – передача имущества во временное пользование»²²

       В юридической литературе можно встретить и некую промежуточную точку зрения по рассматриваемому вопросу. Например, Т.А. Коннова утверждает, что «лизинговые отношения оформляются двумя договорами и включают в себя весь комплекс взаимосвязей, существующих между его участниками: арендатором, арендодателем и продавцом имущества. Договор лизинга имеет двусторонний характер, а лизинг как система отношений между тремя сторонами является трехсторонней сделкой»²³.

       Сторонники  двустороннего характера договора лизинга по-разному объясняют  участие в этом обязательстве продавца, на которого возложено исполнение обязанностей по передаче лизингового имущества лизингополучателю, и наделение последнего соответствующими правами требования к продавцу. К примеру, А.А. Иванов указывает: «Арендодатель по договору лизинга возлагает исполнение части своих обязанностей на продавца по договору купли-продажи (п.1 ст.313 ГК РФ), причем имеет место особый случай перепоручения исполнения, при котором перед кредитором (арендатором) в силу прямого указания закона становится ответственным только исполнитель (продавец). В свою очередь, договор купли-продажи предстает перед нами как договор в пользу третьего лица – арендатора (ст.430 ГК РФ)»²⁴.

       О.М. Козырь отмечает: «Анализируя договор  финансовой аренды как специальную  правовую конструкцию, не следует упускать из виду, что он «осложняется» наличием третьей фигуры – продавца, с которым арендатор в прямых договорных отношениях не состоит, но по отношению к которому благодаря наличию финансовой аренды он приобретает ряд прав и обязанностей. Создается такая правовая ситуация, когда в отношениях по аренде имущества продавец самостоятельной роли не имеет, тогда как в отношения, вытекающие из исполнения договора купли-продажи, арендатор может вторгаться в качестве активной фигуры именно в связи с наличием у него с арендодателем (покупателем) договорных арендных отношений»²⁵. Отмеченная автором особенность лизинговых правоотношений также может быть объяснена с позиций оценки договора купли-продажи лизингового имущества как договора в пользу третьего лица.

       Прежде  всего необходимо отметить, что взгляд на договор лизинга или на лизинговую сделку (то есть совокупность договора купли-продажи лизингового имущества  и договора его аренды) как на трехстороннюю сделку не укладывается в существующее в гражданском праве представление о гражданско-правовой сделке. Две самостоятельные сделки купли-продажи и аренды – даже при самой тесной их взаимосвязи не могут образовать третью сделку, сторонами которой являлись бы субъекты двух названных самостоятельных договоров.

       Если  же говорить о лизинговых отношениях в целом, то они представляют собой  не единую трехстороннюю сделку, а  сложную структуру договорных связей, состоящую из двух типов договоров: договора купли-продажи лизингового  имущества, заключаемого между продавцом и лизингодателем, и собственно договора лизинга, заключаемого между лизингодателем (как собственником лизингового имущества) и лизингополучателем. То обстоятельство, что из договора купли-продажи у продавца возникают обязанности непосредственно перед лизингополучателем, а последний получает права требования к продавцу, объясняется вовсе не тем, что имеется некое единое обязательство лизинга, возникшее из единой же трехсторонней сделки между продавцом, лизингодателем и лизингополучателем.

       Указанные правоотношения, имеющие сложную структуру договорных связей, существуют в условиях кодифицированной системы российского гражданского права, поэтому источники их регулирования отнюдь не ограничиваются правовыми актами и нормами о лизинге.

       Специфика лизинговых отношений (тесная взаимосвязь договоров купли-продажи и аренды) как раз и состоит в том, что договор купли-продажи лизингового имуществ, благодаря специальным правилам о договоре финансовой аренды (лизинга), содержащимся в ГК РФ (§6 гл.34) изначально конструируется по модели договора в пользу третьего лица. Как известно, в соответствии со ст. 430 ГК РФ договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу. Именно это имеют в виду специальные правила о финансовой аренде (лизинге), предусмотренные ГК РФ, когда возлагают на продавца обязанность передать лизинговое имущество непосредственно лизингополучателю, а последнего, не являющегося стороной в договоре купли-продажи, наделяют правами покупателя по указанному договору (п.1 ст. 668, п.1 ст.670). Данное обстоятельство не приводит к какой-либо трансформации самостоятельного обязательства, вытекающего из договора купли-продажи, сращиванию его с обязательством из договора аренды.