Законы Хамураппи

Заключение брака  оформлялось договором, без которого женщина не рассматривалась в  качестве жены. Договор был, как правило, устным. Из литературных памятников известно, что браку сопутствовали особые церемонии и сама процедура заключалась в произнесении фраз типа: «Ты лишь да будешь моим мужем, я же буду твоей женой». Письменные договоры употреблялись тогда, когда надо было обговорить некие особые условия. Супруги должны были соблюдать в браке взаимные обязанности: жена – хранить верность, муж – обеспечивать средства к существованию; нельзя было покидать супругу в случае, если ее постигнет тяжкая болезнь.

Нарушение этих обязанностей влекло либо уголовные наказания  для женщины, либо имущественную  компенсацию со стороны мужа. Развод допускался по инициативе и мужа, и  жены. В случае развода по вине мужа (что устанавливал соседский суд) бывшей жене полагалась имущественная  компенсация, кроме того, она забирала приданое. Если же жена «станет поступать  расточительно, станет разорять свой дом, позорить своего мужа», то никакой разводной  платы не следовало.

При особо злостном пренебрежении женщиной своим долгом предписывалось ее «бросить в воду». По общему правилу, брак был моногамным. Однако в случае злонамеренного поведения  жены, длительного бесплодия разрешалось  взять в дом вторую жену, рабыню или наложницу (но не всех разом); при  этом первая жена могла остаться жить в общей семье.

Отношения родителей  и детей строились на принципе патриархальной власти главы семейства. Отец давал разрешение на брак дочери, имел право по собственной воле «брать жен» для сыновей. Предполагалось, что  он может изгнать сына из семьи  и лишить наследства, однако суд  исследовал обоснованность этого решения  и разрешал такие действия, если сын вторично допустил «тяжкий грех»  в отношении отца (в первый раз  надлежало его простить). Дочери, выданной замуж, выдавалось приданое, владельцем которого впредь была она сама. Дочерям, отпущенным в жрицы, следовало выделять долю из наследства. Такая же обязательная доля полагалась и пережившей супруге-вдове. Наследство женщин получали только их дети.

Наследственные  отношения строились по принципу семейной общности. Завещаний вавилонское  право, видимо, не допускало. Однако известны были внутрисемейные дарения имущества (дарения между живыми): мужа жене, отца сыну. Оформленные специальным  договором, эти дарения считались  неоспоримыми и наследственному  переделу не подлежали.

Вопрос 5.

Преступления и наказания

Уголовное право  по законам Хаммурапи основывало свои требования на двух принципах: а) наказуемо то, что нарушает установленный  традицией порядок; б) наказуемо  то, что причинило ущерб личности человека или его подвластным. Соответственно, уголовному взысканию мог подвергаться любой, хотя мера этой ответственности  зависела и от социального положения  преступника, и от сословного статуса  потерпевшего.

Совершенное рабом  преступление расценивалось законами тяжелее, чем такое же действие свободного. Преступление в отношении мушкенумов наказывалось в меньшей степени, нежели по отношению к общинникам. Вместе с тем оскорбление человека «большего по положению» влекло наказание и более тяжкое по форме, и к тому же позорящее. Были случаи, когда за преступление отвечала целиком община (например, если на ее землях произошло ограбление или убийство, а конкретный преступник не найден или община его не выдает).

Нарушить установленный  порядок можно было разными путями. Наиболее тяжкими были: преступления против праведного поведения: лжесвидетельство, бездоказательное обвинение по адресу другого, нарушение установленных традицией ограничений в образе жизни; и преступления против семейного долга, совершенные подвластными: участие в убийстве мужа, прелюбодеяние женщины, недозволенные родственные сексуальные связи, нарушение сыновнего или дочернего долга и т. п.

Тяжким преступлением  была кража разных видов: наибольшая ответственность наступала за воровство  «достояния бога или дворца», т. е. храмового  или царского имущества, в случае незначительной ценности украденного  ответственность понижалась. Особо  квалифицировалась кража со взломом либо кража, сопровождавшаяся убийством. Менее тяжкими считались членовредительство или посягательства на личность подвластных лиц и нарушения профессиональных обязанностей: плохо проведенная операция глаза, некачественно выстроенный дом, который, обвалившись, погубил человека, и т. п.

В квалификации преступлений весьма значителен был элемент религиозно-нравственный, преступление было грехом. А особенность  вавилонского религиозного мировоззрения  обуславливала то, что только в  незначительных случаях грех может  быть искуплен, в остальных преступник должен быть извержен из общества.

Этой основной идее подчинялась и система наказаний. Тяжкие преступления предписывалось безусловно карать смертью. За некоторые (видимо, оцененные как особо злостные действия) казнь квалифицировалась: бросить в огонь, утопить в реке, посадить на кол. В ряде случаев практиковалось изгнание из общины. За преступления, совершенные рабами или подвластными (сыном, усыновленными), в большинстве случаев полагались членовредительные наказания: могли отрезать ухо, язык, вырвать глаз, сломать кость, выбить зуб; непочтительному сыну, ударившему отца, предписывалось отрезать пальцы, кормилице, подменившей ребенка, – отрезать грудь.

Часть этих наказаний  налагалась по принципу талиона: «Если  кто сломает кость человека, то должно сломать его кость». Талион мог быть прямым и опосредованным: так, если неудачливый строитель  дома погубил сына заказчика, то предписывалось взамен убить его сына. Талион был  значительным правовым новшеством, введенным  Хаммурапи, – так достигалась  цель индивидуализации наказания и  разрушения древней общинной круговой поруки, выплаты коллективных штрафов  всем родом.

Наконец, применялись  и уголовные штрафы, которые не очень разнились от возмещений за простое причинение ущерба и только были значительнее по размеру. Штрафы налагались, как правило, за разного рода оскорбления, побои, преступления в отношении женщин.

Судебный приговор или постановление считались  актами общественного значения. Уличенного в подлогах судью ждали большой  штраф и лишение судейского звания. Суд считался царским делом и  должен был быть справедливым. Хотя возбуждение дела, доказывание на суде было всецело частной инициативой.

Доказательствами  служили собственная присяга (иногда ее было достаточно) и, главное, свидетели. В особых случаях для «очищения» от обвинения прибегали к особому  испытанию – ордалиям: бросали  связанного в реку, и если священная  вода очищала обвиненного, он считался невиновным и в уголовном смысле; если обвиненный тонул, дело считалось  законченным.

Законы, записанные по судебным решениям Хаммурапи, несмотря на свою древность и значительную архаику отдельных правоположений, заложили основы всей системы юридических принципов и институтов, присущих праву Ближнего Востока в целом, а впоследствии и античному праву. В них впервые в праве было обосновано соотношение преступления с наказанием и то, что ответственность настигает виновного, принцип ответственности за ущерб и связь этой компенсации с причинами, приведшими к нему, предпочтение интересов делового человека злостному «таскальщику», наконец, то, что обязательство двусторонне и связывает обе стороны. Это сходство древнего права с позднейшими правовыми системами более неожиданно, чем очевидные различия в конкретных правилах.

Вопрос 6.

2.9. Уголовное право и судебный  процесс

Как и другие древние  кодификации, законы Хаммурапи не дают общего понятия преступления и перечня  всех тех деяний, которые признавались преступными; ничего не говорится в  Кодексе о государственных и  религиозных преступлениях, всегда караемых смертью. Из содержания кодификации  можно выделить лишь три вида преступлений: против личности, имущественные и  против семьи.

Среди преступлений против личности законы называют неосторожное убийство (об умышленном ничего не говорится); к таким преступлениям относятся, например, действия строителя, построившего дом, который обвалился и причинил смерть хозяину. Таким же, образом будет отвечать врач, причинивший смерть человеку в результате операции. Довольно подробно в законах говорится о различного рода членовре-дительствах: о повреждении глаза, зуба, кости. Во всех случаях при определении наказания действует принцип талиона: виновного постигает та же участь, что и потерпевшего. В случае причинения побоев с преступника взимается определенный штраф.

К имущественным  преступлениям, указанным в законах, следует отнести кражу скота, рабов. Укрывательство рабов, снятие клейма с рабов законы называют преступными  действиями. Как отличное от кражи  преступление законы называют грабеж. Все имущественные преступления наказывались очень сурово. Это была либо смертная казнь, либо членовредительство (отрубание руки, например), либо огромный штраф, многократно превышающий  стоимость украденного и заплатить который мог далеко не каждый. В случае неуплаты такого штрафа наступала смерть. 

Среди преступлений, подрывающих устои семьи, законы называют прелюбодеяние (причем только со стороны жены), кровосмешение (например, связь матери с сыном, отца с дочерью  и других близких родственников). Названы преступлениями действия, подрывающие  отцовскую власть (сын, ударивший  своего отца, лишается руки).

Виды наказаний, предусмотренные законами Хаммурапи, определяются их целью. Такой целью  является возмездие. Основным видом наказаний является смертная казнь в самых различных вариантах: сожжение, утопление, посажение на кол; членовредительские наказания: отрубание руки, отрезание пальцев, языка и т.п.; штрафы, изгнание.

Судебный процесс  был одинаков как по уголовным, так  и по гражданским делам. Дело начиналось с заявления потерпевшей стороны. В качестве средств доказывания  применялись свидетельские показания, клятвы, ордалии (законы упоминают испытание водой). Нормы процессуального права требовали от судей лично "исследовать дело". Судья не мог изменить свое решение. Если он это делал, то платил штраф в 12-кратном размере к сумме иска и лишался своего места без права судить когда-либо.

 
     Прежде всего, в Законах  Хаммурапи мы находим свидетельства  коллегиального состава суда (ЗХ, 9,10). Что же касается места проведения судебных заседаний, то они, вероятно, проводились как во дворце царя (в ст. 109 говорится, что туда приводят пойманных преступников), так и на территории храмов (множество статей содержат упоминания клятв, приносимых богам на судебных разбирательствах, - вероятнее всего, это могло происходить именно присутствии изображений божеств, то есть в храмах). В ведении любого суда находилось рассмотрение широкого спектра дел - в области гражданского, уголовного, семейного (в том числе о наследстве, усыновлении, разрешении в некоторых случаях повторного брака) права. Инициатива в возбуждении того или иного дела всегда исходила только от одной из заинтересованных сторон, которая должна была выступить в суде с обвинением или претензией. Судебный процесс носил состязательный характер, причём бремя доказывания целиком лежало именно на заинтересованных сторонах, участниках процесса  - обвинителе или истце и обвиняемом или  ответчике, а также на их свидетелях (ЗХ, 1, 2, 3, 127 и т.д.). Института представителей или защитников интересов сторон (адвокатов) не было. Также не сообщается о проведении каких-либо следственных или розыскных действий. Поиск и вызов свидетелей, а также письменных доказательств также входил в обязанности сторон (ЗХ, 9-11, 13). 

2. Круг доказательств, принимаемых  к рассмотрению судами 

 
 
 
     Отдельного внимания заслуживают  принимаемые судом к рассмотрению  доказательства. В первую очередь  к ним относятся свидетельские  показания, причём свидетели,  как уже упоминалось, должны  были в свою очередь доказывать  свои слова (ЗХ, 3, 126). Кроме того, доказательствами служили письменные  документы, в том числе с  печатью. (ЗХ, 104, 105, 122, 150, 165, 171, 178, 179, 182, 183). При рассмотрении многих исков  было обязательно наличие свидетелей (в делах, касающихся уплаты  и получения денег - ЗХ, 96, 106) или  документа с печатью, подтверждающего  совершение определённых операций  и сделок или определённые  отношения (при  передаче каких-либо ценностей для продажи была обязательна своеобразная «расписка» с печатью о получении денег - ЗХ, 104, 105; при заключении брака обязателен был письменный договор, иначе брак считался недействительным - ЗХ, 128; при дарении имущества, в том числе между родственниками, - ЗХ, 150, 165; при гарантиях мужа жене, что она не может быть отдана в заложники за его долги - ЗХ, 151; о назначении приданого дочерям и «вдовьей доли» жене - ЗХ, 178, 179, 182, 183; 171; о передаче скота пастуху - ЗХ, 264). В некоторых случаях требовалось наличие и свидетелей, и документа с печатью (при сдаче на хранение денег или имущества - ЗХ, 122-124). Если истец не мог представить суду этих доказательств, то его претензии судом не принимались (ЗХ, 123). Особый вид доказательств составляли обращения к «божьему суду». Речь идёт о клятвах перед богами и ордалиях, состоявших в том, что обвиняемый бросался (или его бросали) в реку, и считалось, что его судьба зависит от воли бога реки: если он был невиновен, то всплывал, а если виновен - тонул ( то есть бог реки «забирал» его).[9] Клятвы перед богами приносились по множеству поводов: это обязан был сделать обвинитель (ЗХ, 1, 126, 131), свидетели (ЗХ, 9), заявитель о пропаже или краже своего имущества (ЗХ, 23) и об имевшей место сдаче его на хранение (ЗХ, 120), а также об уплаченной за товар сумме (ЗХ, 281). В ряде случаев обвиняемым в уголовном преступлении или ответчикам по гражданским искам было достаточно принести клятву богам, чтобы считаться невиновными и быть свободными от ответственности: при неумышленной потере или случайной гибели чужого имущества, доверенного ответчику (ЗХ,103, 240, 249, 266), а также о сбривании по неведению рабского знака у чужого раба (ЗХ, 227); обвинённая мужем, но не уличённая в измене жена также должна была поклясться в своей невиновности, и была признаваема таковой (ЗХ, 131); это же относилось к человеку, обвинённому в непреднамеренном убийстве или нанесении раны в драке (ЗХ, 206, 207). Вполне серьёзно предполагалось, что боги неминуемо поразят смертью клянущегося ложно; поэтому принесение такой клятвы считалось в ряде случаев достаточным доказательством для оправдания и подтверждения правоты, а отказ принести клятву - доказательством справедливости обвинения.[10] Описанная выше водная ордалия считалась необходимой в нескольких случаях: при обвинении в чародействе (ЗХ, 2), при обвинении женщины третьим лицом в измене мужу, если она не была уличена в этом (ЗХ, 132). В этих случаях также отказ от ордалии считался равносильным признанию вины.[11]