Средства массовой информации и политика

В качестве приме­ров можно назвать публикацию газетой «Нью-Йорк таймс» ча­сти так называемых «документов Пентагона», разоблачение га­зетой «Вашингтон пост» Уотергейтского скандала, трансляцию ведущими телекорпорациями разоблачительных слушаний это­го дела в конгрессе, мобилизацию общественного мнения веду­щими органами СМИ западных стран против грязной войны США во Вьетнаме и многое другое. Можно упомянуть и то, что отдельные органы СМИ США сыграли свою роль в уходе с по­литической арены президентов Л.Джонсона и Р.Никсона.

Можно сказать другими словами то что, общественное мнение, в той или иной форме выражаемое через СМИ, оказывает немаловажную роль в ог­раничении власти а так же конкретных шагов правящих кругов, в изобличении некоторых наиболее возмутительных нарушений закон­ности с их стороны. Но следует отметить и то, что многие газеты и журна­лы, а также радиотелевизионные и радиовещательные станции, возможно такие, к примеру, как «Вашингтон пост», «Штерн», «Лос-Анджелес таймс»,  «Эуропео», «Фигаро»,  «Шпигель», «Матэн», «Ньюсуик», «Камбио-16»,  «Тайм», «Панорама», «Монд», держатся на плаву и даже процветают на вскрытии и выискивании секретов, разоблачении махинаций, скандалов и выставляя их на всеобщее обозрение. «Исследовательская» или разоблачительная журналистика стала девизом многих изданий.

Исключением не являются и российские СМИ, зачастую стремящиеся «взорвать бомбы», падкие до сенсации, раскрывая одновременно должностные злоупотреб­ления, коррупцию, падение политической морали и обман избирателей в ко­ридорах власти. Многие из них так же задают тон в публичных дискус­сиях и дебатах, доводят наиболее актуальные проблемы и темы, аферы и скандалы до общественности.

Именно с подачи этих и подобных им «элитных» изданий стал достоянием гласности Уотергейтский скандал, приведший впер­вые в американской истории к отставке президента Р.Никсона в 1974 г. Парижский еженедельник «Канар аншене» в опреде­ленной степени способствовал поражению президента В.Жискар д'Эстена на выборах 1981 г., раздув «дело о бриллиантах», ко­торые ему якобы преподносил в подарок президент Центрально-африканской Республики Бокасса. Западногерманский журнал «Шпигель» опубликовал 22 февраля 1977 г. статью под заголов­ком «Телефонное покушение на гражданина Т.», в которой по­дробно описывал скандал, связанный с тайным проникновени­ем сотрудников ведомства по охране конституции в дом инженера К.Траубе и установкой на его телефонах подслушивающих уст­ройств. Вскоре после этого разоблачения министр внутренних дел ФРГ В.Майхофер, ответственный за эти действия, был вынуж­ден подать в отставку. Значительную лепту «Шпигель» и дру­гие респектабельные журналы внесли в раскрытие «аферы Фли­ка» — крупнейшего за всю послевоенную историю скандала, связанного с подкупом политических деятелей. И таких примеров можно привести множество.

Раздел 2. Взаимоотношения СМИ и властных структур

Характер взаимоотношений правительства и средств массо­вой информации варьируется от страны к стране в зависимости от того, о каких органах СМИ идет речь, какое конкретное пра­вительство стоит в данный период времени у власти, какие про­блемы стоят в центре внимания, какова ситуация в мире и мно­гое другое. Немаловажное значение имеет то, в какой степени журналисты, репортеры, обозреватели, редакторы и издатели разде­ляют те или иные ценности, идеалы, идейно-политические ориен­тации, установки. Хотя отдельные газеты и журналы ассоциируют­ся с конкретными политическими партиями или организациями и даже выступают официальными органами последних (в каче­стве типичного примера можно привести газету «Форверст» и журнал «Нойе Гезельшафт» — официальные органы СДПГ), большинство органов СМИ в индустриально развитых странах пред­почитают подчеркивать свою независимость от государства, го­сударственно-политических институтов, прежде всего от прави­тельства.

Примечательно, что, например, в Испании партийные газе­ты и журналы имеют очень незначительные тиражи, не соответ­ствующие числу членов партии, и оказывают сравнительно не­большое влияние на общественное мнение. В целом применительно к большинству индустриально развитых стран, как представляется, следует говорить не о партийной привержен­ности тех или иных органов СМИ, а об их тенденции ориенти­роваться на центр, левую или правую половину идейно-полити­ческого аспекта. Так, во Франции, например, за исключением «Юманите» и «Матэн», трудно говорить о близости какой-либо газеты к определенной партии. Более подходящим для характе­ристики французской печати остается деление на «правую» и «левую». Левый фланг традиционно занимают «Юманите» (орган ФКП), «Матэн» — близкая к еоцпартии, «Монд», «Либерасьон» и др. Правый фланг — это в основном пресса газетно­го магната Эрсана во главе с «Фигаро» и «Фигаро магазэн», «Франссуар». Газетная сеть Эрсана, как писала «Матэн», превратилась в главное оружие правых сил. Однако картина не всегда не та­кая уж простая и прямолинейная. Как писала газета «Революсьон», Эрсан способен иметь одну газету консервативную, а дру­гую — скорее либеральную.

В Англии так же не так много органов СМИ, которые со всей откровенностью, соотносят себя с какой-либо определенной политической партией. Можно сказать, что газета «Дейли теле­граф» связана с «Гардиан» и формулирует пози­ции реформистских сил, «Дейли миррор» оказывает поддержку лейбо­ристам, а «Файнэншл таймс» отражает определенные интересы финансовых кругов Лондона. В целом, как неоднократно указывал один из агентов по рекламе, «Таймс» читают только те, кто управляет страной «Файнэншл таймс», те, то кто ею владеет, а «Гардиан» — только те, кто хотел бы управлять страной. Такая необычная позиция СМИ обуславливает только то, что взаимоот­ношения между ними и правительствами, в зависимости от то­го, какая партия стоит у власти, формируются либо только по консенсусной, либо конфликт­ной, либо консенсусно-конфликтной модели. Пример конфликтной модели дают нам Португалия, Испания и Греция в эпоху их перехода от диктатуры к режиму буржуазной демократии. А так же ситуации конфликта между СМИ и правительством нередко характерны для США.

В этой связи можно вспомнить, например, резкую критику ведущими органами СМИ войны во Вьетнаме, особенно на завер­шающем этапе, их позиции в Уотергейтском скандале, смакова­ние прессой во вред картеровской администрации нашумевше­го дела об употреблении одним из его сотрудников наркотиков, слухов об интимных связях, якобы существовавших между Кар­тером и его секретаршей С.Клау, так называемое дело Янга и др. Весьма напряженные отношения между СМИ и правитель­ством сложились во время американского вторжения на Грена­ду, когда рейгановская администрация по сути дела отстрани­ла от освещения событий на острове представителей многих органов прессы, радио и телевидения.

В прямой конфликт вытекли трения между  английскими СМИ и правитель­ством Тэтчер во времена фольклендской войны, когда журналистам был полностью закрыт доступ на участки боевых действий — передача корреспонденции постоянно задержива­лась, а в Лондоне осуще­ствлялась двойная цензура. Министерство сознательно ограничило и дезори­ентировало журналистов, обширно использовав практику дезинформации. Что принудило СМИ обращать­ся к иностранным источникам информации, что также вызывало основательные нарекания со стороны правительства и власти. Необходимо обозначить, что для приобретения информации по основным вопросам государственной политики СМИ заинтересованы в личном доступе к ведущим государственным и политическим деяте­лям, а в особенности к руководителям государств, партий и прави­тельств, приходящимся ключом информации «из первых рук». Интересно то, что подавляющая часть корреспондентов, журналистов, репортеров сконцентрирована в столицах капиталистических стран. Так, к примеру, в данное время в Ва­шингтоне аккредитованы уже более 16 000 корреспондентов. Около 60 из них вместе с обслуживающими их техни­ческими специалистами и операторами,  а так же специалистами по звуку ежедневно работаюющими в Белом доме.

Связь: власть имущих и СМИ воплощаться в жизнь по многим ка­налам. Значимую роль во взаимоотношениях между политически­ми деятелями и представителями СМИ исполняет институт пресс-конференций. И здесь ветвь первенства принадлежит США. Президент Рузвельт Т. первым начал вести пресс-конференции и определил в Белом доме специальное помеще­ние для корреспондентов. Но в целом, как признают сами американские журналисты, «президентские пресс-конференции, особенно телевизионные — с гораздо большей долей вероятности можно назвать инстру­ментом, с помощью которого президенты обращают новости себе на пользу, чем инструментом, при помощи которого репор­теры добиваются от последних информации, которую общест­венность не могла бы получить другим путем».

Раздел 3. «Театрализация» политического процесса

Раскручивание СМИ, в особенности телевидения, увеличило уклон к сти­ранию линии разграничения между программами новостей и раз­влекательными программами. И там, где значение информации обусловливается и оценивается ее рекламными особенностями, неминуемо увеличивается разрыв между настоящим миром и миром, предлагае­мым Средствами массовой информации. Создатели информационных программ, взволнованные представлениями развлекательности, предпринимают все допустимое для превращения действительности, в нечто развлекатель­ное. Они могут придумать что то, извратить факты, отбросить или видоизменить «унылые» факты, людей, события, соответственным образом изменив и «упаковав» этот материал, а так же исключить основную информацию. И это бесспорно, так как одна из главных задач те­левизионной программы заключается в том, чтобы покорить и сохра­нить аудиторию.

В последнее время отчетливо выросла роль «символической политики», «политики театра», основанной на иконах или «имиджах» политических деятелей, преднамеренно сконструирован­ных по господствующим умонастроениям и вкусам. Под влиянием как объективных трансформаций в политическом процессе, так и специфики нынешних СМИ избирательные кам­пании вытекают в своего рода известные спектакли, представления или даже спортивные репортажи со своими победителями и проиг­равшими. Кандидат, тот который хочет достичь успеха, обязан быть актером, уметь вести себя перед телекамерами, играть свою роль в постановке. Сейчас имеется огромное множество статей и книг с подробными советами, как приподносить себя на телеэкране, какие применять жесты, как говорить и т.п. В одной из своих изданий журнал «Камбио-16», например, предоставлял своим испанским политическим деятелем следующие советы: «выступая по телевидению, кандидат обязан говорить не так, как он это делает на публичном митинге, т.е. офици­ально, строго, высокопарно, а, наоборот, мягким, заду­шевным голосом, без безапелляционных высказываний, почти умо­ляюще, избегая триумфальных фраз и глаголов в инфинитиве и императиве, которые являются показателем жесткости и прагматизма».

Для устранения дефектов и погрешностей в речи кандидатов применяется электронная техника, например логометр, исправля­ющий невнятное произношение, плохую дикцию, быструю речь. В особенности гипертрофированные формы при создании определенного имиджа приобретает «конструирование» физических, внешних характе­ристик кандидатов. В этом плане к настоящему времени утвер­дилась целая галерея героев, жестов, мимических упражнений. Это — популярная «молодежная» прическа и «спортивная» внешность Дж. Кеннеди, «простецкие» манеры и жесты Дж. Кар­тера, не менее популярная, почти что «детская» улыбка Р.Рейгана, которая, несмотря на возраст последнего, превратилась в его «то­варный знак», и т.д. Примечательно, что изменение прически то­го или иного кандидата нередко преподносится СМИ чуть ли не как сенсация.

Неудивительно, что в избирательных кампаниях компонент ре­гулирования и манипулирования завоевал столь существенную роль. Манипуляторский характер деятельности специалиста по формированию и «продаже» имиджей особенно откровенно выразил один из помощников Р.Никсона Р.Прайс: «Мы обязаны иметь полную отчетливость в одном: избиратель реагирует на образ, а не на человека. Роль имеет не то, что есть, а то, что обычно проеци­руется и... не столько то, что проецируется, сколько то, что избиратель обычно воспринимает. Поэтому мы должны, изменять не че­ловека, а производимое впечатление». В избирательных кампаниях все операции кандидата тщательно режиссируются в соот­ветствии с родственными установками. Менеджеры избирательной кампании, специалисты по средствам массовой информации и опросам общественного мнения усердно проверяют, что говорит и что делает их кандидат, куда и как он идет, что могут раскрыть в его поведении телекамеры.

Одержимость внешними показателями и театральностью раскрыла наиболее законченное выражение в Р.Рейгане. Как утверж­дал один из сотрудников штата по проведению избирательной кампа­нии Рейгана в 1976 г., эта кампания была похожа на «голливудскую картину».

Рейган, «проводит кампанию подобно оперной звезде в концертном турне. Он играет свою роль так долго, что это то, что он играет - кажется ему ре­альным. Его выступления выделяются тщательной инсценированностью. У него всегда открытое улыбающееся лицо. Он свободно па­рирует вопросы репортеров и корреспондентов. Одним словом, он «стопроцентный американец», открытый, простой человек, «хо­рошей парень».

Эти специфики СМИ, достигшие своей наиболее конченной формы в США, во все более широких масштабах заимствуются партиями и политическими деятелями европейских стран. Здесь понемногу также вводятся американские стандарты по­литического маркетинга. В данной отношении ведущие органы СМИ направили интерес на шикарную постановку церемонии посе­щения Ф.Миттераном после своего избрания на пост президен­та усыпальницы выдающихся деятелей — Пантеона. Абсолютно сознательно этому зрелищу был придан характер какого-то священнодействия на глазах у всей Франции. Под звучания «Гим­на радости», который играл под дождем Парижский хор, те­лезрители увидели президента, в одиночестве идущего сре­ди холодного мрамора надгробий. Как будто по мановению волшебной палочки у него в руках появилась одна роза за дру­гой, которые он возлагал на надгробия Жана Жореса, Жана Мулена и других. Покоренный зритель, как отмечает Б. Ридо, за­бывал о хорошо поставленном освещении, о подозрительной толкотне операторов с телекамерами, все было сосредоточено на то, чтобы показать самою душу Миттерана, как бы приобщить каж­дого к интимной сущности президента в момент его молитвы.