Региональные конфликты во взаимодействиях власти и бизнеса

Титова  Л. Г., Акопова Т.С. (Ярославль) Региональные конфликты  во взаимодействиях  власти и бизнеса

Существование новой для российской реальности социальной группы - предпринимателей зависит от ряда внутренних и внешних  факторов – тех, которые определяются особенностями этой группы и тех, которые способствуют ее функционированию в обществе. Среди последних немаловажное место занимает политическая власть в лице государства. Оценивая отношения между предпринимательством и российской властью, исследователь сталкивается с множеством трудностей, как практического, так и теоретического характера. Они начинаются с самого определения социальных групп, получающих в современной российской литературе разные названия: «бизнес-группы», «предприниматели», «экономическая элита», «собственники» и т.д. Требуется установить границы этой группы, выявить нечто общее, объединяющее людей, ее составляющих, положение этой группы в обществе, другими словами, необходимо установить характеристики этих групп, по которым они могут рассматриваться как устойчивые категории людей. К таким характеристикам относятся: интересы, доходы, выполняемая совокупность действий [10], распределение собственности, власти, престижа, положения в обществе [11].

«Помещая» существующие социальные слои в социально-классовую  структуру российского общества, российские исследователи не едины  в характеристиках существующих социальных групп, не определены и границы  каждой группы.

Важно не только с научной, но и политической точки  зрения определить, чем, в сущности, является та или иная социальная группа – собственно группой, слоем или  классом. Известно, что марксистская социология выделяла классы, однако социальная структура современного российского  общества реально не представляет собой  традиционную дихотомию – капиталист-рабочий, имея более сложные социальные отношения. В то же время далеко не праздным остается вопрос о наличии классов, другими словами – о сохранении тех признаков, которые традиционного  относились к характеристикам классов  в социальной структуре общества. Появление частной собственности  в российском обществе и групп, которые  не только ею распоряжаются, но и владеют, отчуждение наемного работника от владельцев собственности дает нам основание  утверждать о наличии классов  и в современной России, несмотря на то, что традиционные для советского общества слои либо не существуют, либо значительно видоизменились. Изменившаяся, по утверждению Ю. В.Арутюнова, природа  труда и капитала, не исключает  их сущностного содержания. Нельзя не видеть и усиливающегося классового противоречия между ними.

К этой теоретической  проблеме добавляется аспект, отражающий, по замечанию Ю.В.Арутюняна, политическую составляющую проблемы: создание «культа  среднего класса» исключает констатацию  и аналитику существующей поляризации  общества.[12]

Исследования  этого класса (группы) и отнесение  людей к этому классу требует  принимать во внимание и внешние  обстоятельства его существования  и функционирования – каждому  индивиду, входящему в его состав, навязываются определенные нормы, за которым  стоит воля общества и власти. К  этим нормам относятся как нравственные, так и юридические. Нормы устанавливаются обществом в виде требований должного, с точки зрения данного общества, поведения. Эти требования общество в той или иной форме распространяет на каждую социальную группу и ее членов, которые оцениваются с точки зрения того, в какой степени она (они) соответствует этим требованиям. Степень, в которой члены данной социальной группы считаются с этими импульсами, идущими от общества, определяется силой социальных связей группы и общества, уровнем их культуры, навыками взаимного общения и другими факторами, определяемыми историческими, экономическими и культурными особенностями каждой социальной системы. Очевидно, что современная эпоха демонстрирует необходимость взаимодействия социальных групп в обществе как друг с другом, так и с властью для достижения наибольших результатов социально-экономического развития. Это обусловлено рядом обстоятельств. Прежде всего глобального плана – необходимости объединения усилий всех видов современных сообществ для решения глобальных проблем современности, которые привели человечество к образованию обществ риска.[13]

Что же касается отдельных обществ, то сохраняющееся  и углубляющееся социальное неравенство  существенно затрудняет социальные взаимодействия, что постоянно создает  возможности воспроизводства конфликтов. Социальное неравенство сопровождается социальными конфликтами. Особенность  социально-экономической и социально-политической ситуации в России заключается в  том, что неустойчивый характер социальных групп является потенциальным условием разворачивания конфликтов, даже если между группами возникают незначительные противоречия. Характерно. что базовые противоречия между трудом и капиталом не вызывают массовых традиционных конфликтов, доводящих до классовых битв, в то время как незначительные, даже бытовые конфликты способны привести к кровавым столкновениям. Начало этому процессу дали события в Степанокерте в 80-е годы. Причиной этому является сильнейший разброс интересов, слабая осознанность классовых и социальных интересов, отсутствие общенациональной идеи, способной объединить как классы, так и общество в целом. Опираясь на мысль исследователя социальных групп в США Л.А.Бакуна, можем утверждать, что поляризация российского общества исключает внутренние и межгрупповые взаимодействия, так как сформировались не плюралистические, а противоположные интересы. Это осуществляется на фоне сохранения интенсивных личностных взаимодействий [14]

Предотвращение  социальных конфликтов в силу действия социокультурных факторов - появления у каждого гражданина и социальной группы социальной привычки соблюдать нормы человеческого общежития, нормы морали дело отдаленного будущего. По всей видимости, роль политической власти в установлении гражданского и социального мира в обществе сегодня не исчерпана. Применительно к России мы можем наблюдать усиливающееся противостояние различных социальных групп, что обусловлено множеством факторов социально-экономического и психологического свойства. В России длительное время отсутствовала частная собственность, результатом чего стало противоречие интересов бизнеса и государства. На основе данного противоречия разворачиваются возможности обострения социальных конфликтов. Кроме того, население устало от растущего давления неблагоприятных последствий реформ и склонно негативно относиться к тем группам, которые в его глазах олицетворяют собой их антисоциальную направленность, в том числе и к группам российских предпринимателей. В этом плане предотвращение социальных конфликтов предполагает усиление роли государства в регулировании отношений общества и бизнеса. А это требует регулирования взаимоотношений между властью и бизнесом, что, в свою очередь, предполагает формирование взаимодействий между ними.

Институциализация российского бизнеса стала результатом процессов приватизации, методов и способов ее осуществления. Результатом приватизации стал тот факт, что более половины российских предприятий были выкуплены менеджерами, служащими и трудовыми коллективами. При этом последние быстро теряли возможность контролировать деятельность руководителей. Массовая приватизация не создала оптимальных с точки зрения рыночной экономики структур собственности и собственности, сконцентрированной в руках внешних акционеров, что существенно затруднило финансирование предприятий, не обеспечила эффективного руководства новой формы собственности [15]

Социальный портрет  современного российского предпринимательства  включает в себя следующие известные  показатели: владение приватизированной  формой собственности или управление ею, отчуждение от групп труда, приводящее к антагонизму между занятыми в частном и государственном  секторе производства, принадлежность предпринимателей к самым обеспеченным группам населения, основная часть  российских предпринимателей сосредоточена  в прибыльных, а не производственных сферах (в частном секторе в  основном находится торговля и сфера обслуживания). Динамика роста доходов характерна для групп бизнеса, в то время, как у подавляющей части населения они резко сократились. Доходы от бизнеса остаются монополией предпринимательства. Группы предпринимателей отличаются высокой мобильностью, в то время как массовая социальная мобильность остальных групп населения стремительно снижается: затруднен и постепенно становится невозможен переход из одной социальной группы в другую для основной массы населения[16], причиной роста социального статуса уже не являются профессиональные, квалификационные качества личности, уровень ее образования и культуры. Группы бизнеса превращаются в закрытые элитные сообщества.

В требованиях, которые государство сегодня  предъявляет группам бизнеса, объективно должны отражаться потребности общества в согласованных взаимодействиях, во взаимопонимании и совместном достижении общественного блага. Следовательно, взаимодействие бизнеса и власти обусловлено объективными потребностями  развития общества, самой власти и  бизнеса. Предпринимательские группы обеспечивают государственную власть ресурсами, в то время как государство  создает правовую базу взаимодействия предпринимательских групп друг с другом и обществом. Со стороны бизнеса в этом случае предполагается регулярное взаимодействие с органами власти, влияние на процессы законодательного регулирования с целью создания благоприятного правового климата функционирования бизнеса, особенно среднего и малого, необходимо учитывать, что крупный бизнес имеет возможность самостоятельно и постоянно взаимодействовать с органами власти в то время как средний и малый таких возможностей не имеет.

На уровне регионов противоречие между властью и  бизнесом в настоящее время углубляется  неравномерным развитием регионов и разновременностью формирования в социальной структуре предпринимательских  групп, разнородностью предпринимательства  и его слабой институциализацией. Это определяет разную роль и возможности взаимодействия региональных деловых кругов и региональных органов власти. Наличие в регионах предпринимателей разных уровней создает проблемы артикуляции их интересов, согласования этих интересов с интересами социально-экономического, социально-политического и социокультурного развития региона. Решение данного круга проблем находится в ведении региональных органов власти.

Институционализация ярославского бизнеса началась в 1991 году проведением Учредительного съезда предпринимателей области, с тех  пор в Ярославской области  существуют сравнительно благоприятные  условия для предпринимательской  деятельности. С 1991 года учрежден Ярославский  Союз предпринимателей, клуб деловых  людей Ярославля, объединивший крупных  бизнесменов и глав крупных предприятий, профсоюзы работников малого и среднего бизнеса, Ярославская торгово-промышленная палата. Характерно, что с начала своего образования организации крупного бизнеса устанавливали тесные связи с центральными и региональными объединениями промышленников и предпринимателей. Динамика структуризации ярославского бизнеса характеризуется рядом особенностей, которые сближают и отличают институционализацию ярославского бизнеса от аналогичных процессов в федерации. Так же, как почти во всех регионах России, в области первоначально создавались организационные центры крупного бизнеса, которые активно поддерживались администрацией и местными государственными структурами. Однако значительно затруднен был процесс институционализации среднего бизнеса. При этом отношения с властью устанавливались как индивидуальные и традиционные связи, берущие начало еще в советскую эпоху, сращения советских, партийных органов и директората области. В целом же отношения между государством и бизнесом на уровне области складывались с традиционным недоверием к государству, в котором предприниматели видели основную угрозу своему существованию, наряду с криминалитетом области.

Другой проблема взаимодействия бизнеса и власти является участие предпринимателей в деятельности властных структур. В начале реформ крупные предприниматели  Ярославской области активно  участвовали в деятельности властных структур через партийно-представительные каналы, в деятельности Государственной  Думы области, хотя там не были представлены интересы малого бизнеса, соответственно не было и законотворчества, направленного  на регулирование деятельности малого бизнеса. На долю мелких предпринимателей не выпал и выход на федеральный  уровень через сотрудничество с  региональными политическими партиями и движениями. Была широко распространена практика финансирования политических объединений. В период 1995/1996 гг. происходит более четкое разграничение социального  и политического статуса мелкого  и крупного бизнеса, с усиливающимся  неравенством возможностей политического  участия крупных промышленников и мелкого бизнеса. Кроме того, отличительной особенностью Ярославской  области остается проблема институционализации  собственных интересов крупного бизнеса. В настоящее время он еще сращивается с промышленным.

Начиная с 1998 года, активизируется деятельность предпринимателей вне областной Думы. Создано новое  «Движение предпринимателей и налогоплательщиков», пытавшееся добиваться эффективных  для себя решений. Однако к настоящему времени в области отсутствуют  эффективные политические институты  малого бизнеса, а в Государственной  думе все еще преобладает «промышленное  лобби» (29% депутатов ГД ЯО – директора  крупных предприятий).

1. директора  крупных предприятий; 2. врачи; 3. руководители  с/х предприятий; 4. главы МО, мэры; 5. прочие; 6. депутаты, работающие на постоянной основе.

Проведенные исследования демонстрируют прямую заинтересованность ярославских предпринимателей во взаимодействии с государством. Крупные бизнесмены области имеют опыт лоббирования своих интересов, что активно  используется ими при проникновении  во властные структуры. Реализовалось  стремление крупного бизнеса создавать  свои политические институты. В то же время государственные структуры  постоянно стремятся к подчинению предпринимателей области. Бизнес-элита  области в своих действиях, в  том числе и в избирательных  кампаниях, опирается не столько  на политический ресурс (политические партии и объединения), сколько на собственные финансовые ресурсы. Движение к власти все более энергично  осуществляют представители банковского  капитала, постепенно вытесняющие из власти группы промышленного директората. Отчетливо прослеживается разрыв между  властью и слоями среднего и малого бизнеса: последние не ощущают себя свободными людьми и, как правило, не ожидают благоприятных перспектив (78%). К тому же представители среднего и малого бизнеса имеют слабую институциализацию, в то время как еще в начале 90-х годов образовывались профсоюзы малого и среднего бизнеса. Мелкие и средние предприниматели отрицательно относятся к чиновникам, в то время как властные структуры спокойно относятся к предпринимателям.