ТЕМА 9. ОСОБЕННОСТИ РУССКОЙ  ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ XIX ВЕКА. СЛАВЯНОФИЛЬСТВО И ЗАПАДНИЧЕСТВО. 

СОДЕРЖАНИЕ: 

       ВВЕДЕНИЕ

1. «Философические письма» П.Я. Чаадаева /1836/.
2. Самобытность России и пути ее общественно-политического развития. Вечный спор славянофилов и западников.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Список  литературы

 

ВВЕДЕНИЕ

     В интеллектуальной обстановке 30-40-х  гг. XIX века практически вся умственная жизнь, все, что еще могла думать и иметь свое собственное мнение, было сконцентрировано в тесных кружках, салонах. Из наиболее известных кружков того времени можно упомянуть те, которые группировались вокруг Станкевича и Герцена, а наиболее посещаемые салоны – А.П. Елагиной и Свербеевых. В своих воспоминаниях Чичерин называл кружки «легкими, которыми в то время могла дышать сдавленная со всех сторон русская мысль». В атмосфере дискуссий и бесконечных споров, истинный смысл которых очень редко мог быть представлен широкой публике (исключение – «Философические письма» Чаадаева), возникали совершенно новые, рожденные интенсивной в то время деятельностью самосознания, идеи. Главными вопросами были: кто мы, откуда, какова наша роль и предназначение в истории и каким будет или должно быть будущее России. В этом смысле следует особо отметить роль Чаадаева, который смог (иногда в парадоксальной форме) сформулировать ряд проблем, впоследствии получивших свое развитие в идеологии и западничества и славянофильства. Те, кого мы сегодня называем «западниками» и «славянофилами», были объединены чувством недовольства существующим режимом, и все их помыслы были направлены к поиску путей, которые могли бы привести к исправлению ненормального положения вещей в России. В этом смысле и те и другие были в оппозиции к русской самодержавной политике. Что же касается их теоретических взглядов, то при внимательном их рассмотрении можно прийти к выводу, что между ними было больше сходства, нежели различий. И те и другие признали факт своеобразия русской истории, ее неадекватности истории западноевропейской. В отношении к прошлому, в восприятии настоящего они были солидарны. Что же касается будущего, то здесь их пути расходились.

 

«Философические письма», «Апологии сумасшедшего».

 

      В исторической науке, глубоко укоренилось  мнение о чаадаевской концепции  России как пессимистической. Герцен считал, что по Чаадаеву, у России нет будущего, Плеханов даже называл одну из своих статей о Чаадаеве «Пессимизм П.Я.Чаадаева.»

      Но  Чаадаев смотрит на будущее России с оптимизмом. Квалифицировать взгляд Чаадаева на русскую историю как  пессимистический – неверно.

      При всем своем критицизме, он определенно заявляет: «У России не одни только пороки, а среди народов Европы одни только добробродетели, избави бог. Его мнение однозначно: «Настанет пора рассуждений, мы вновь обретем себя среди человечества, хотя трудно сказать когда.»

      Он  в весьма парадоксальной форме указывает  на то, что же предстоит России сделать  в будущем, хотя «провидение и  не представило нам этой роли, и  мы должны бы были сочетать в себе два  великих начала духовной природы  – воображение и разум, и объединить в нашей цивилизации историю всего земного шара.

      «Проклятая  действительность» подавляет все  усилия, порывы, ума, а без новых  продуктивных идей ее не изменить. Чтобы  совершить какое – либо движение вперед «Сначала придется себе все  создавать вплоть до воздуха для дыхания, вплоть до почвы над ногами, а главное уничтожить в русском раба».

        Самодержавие и крепостничество  – вот главные пороки русской  жизни, её темные, позорные пятна.  По мнению Чаадаева Русские  одарены природным умом. Нельзя  отрицать общечеловеческую роль русского народа. Она велика, но чисто отрицательна и состоит в том, чтобы своим прошедшим и настоящим преподать народам важный урок.

      Чаадаев ждет от народа прогрессивных истинных идей. В первом  же философическом письме он называет их. Это идеи дома, справедливости, права, порядка.

      Сказать даже в завуализированной форме  о том, что ничего подобного в  России нет, что её история покоится на иных началах, было чрезвычайной смелостью. Так, что не без основания укоренилась  за мыслителем слова первого русского критика русской истории.

      Нельзя  не учитывать и больших познаний Чаадаева в области всеобщей политической истории, которая давала ему соответствующий  материал для оценок. «Я держусь  того взгляда, - пишет он А.И.Тургеневу  в 1855г, что Россия призвана к необъятному умственному делу; ее задача дать в свое время разрешение всем вопросам, возбуждающим споры в Европе. России поручены интересы человечества, и в этом её будущее, в этом ее прогресс. Придет день, когда мы станем умственным средоточием Европы, как мы сейчас являемся её политическим средоточием, и наше грядущее могущество, основанное на разуме, превысит наше теперешнее могущества, опирающееся на материальную силу».

      Отвечая на многочисленные обвинения в пессимизме по поводу судеб России, Чаадаев  пишет: «У меня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, которые занимают человечество.

      Но  прежде чем Россия станет «совестным судом» по тяжбам человеческого духа, она должна понять свое прошлое, признать свои собственные заблуждения, раскаяться в них, сделать плодотворные выводы на будущее:

      Известно, что и в первом философическом письме и в ряде других, в том  числе частных писем Чаадаев постоянно подчеркивает значение духовной жизни людей.

      Именно  умственный прогресс, прогресс в образовании, в овладении передовыми идеями, внедрение  их в жизнь, в первую очередь заботит  Чаадаева при рассмотрении будущего России. Уже в первом философическом письме он замечает: «У нас нет развития собственного, самобытного, совершенствования логического. Старые идеи уничтожаются новыми, потому, что последние не исключают из первых, а западают к нам Бог знает откуда, наши умы не бороздятся неизгладимыми следами последовательного движения идей, которые составляют их силу, потому что мы заимствуем идеи которые уже развитые. Мы угадываем, а не изучаем, мы с чрезвычайной ловкостью присваиваем себе чужое изобретение, асами не изобретаем».

      Чаадаев всегда склонялся на позиции западного пути развития России, но уже в первом философическом письме решительно выступает против слепого, дурного, поверхностного подражания иностранцам. Чаадаев выступает против славянофилов в «Письме неизвестного неизвестной», считал, что если России и выпадет миссия облагородить человечество, то только в будущем, и конечно, не военными средствами (как пыталось сделать это Россия в период военных выступлений в Крыму 1854 г. Чаадаев смотрит на проблему конкретно – исторически: «Европа не впадает в варварство, а Россия овладела пока лишь крупицами цивилизации, Европа – наследник, благодетель, хранитель всех предшествующих цивилизаций. Россия во многом обязана европейской цивилизации, просвещению Запада».

      Чаадаев приверженец просветительства, в просветительской деятельности главное он видит, не расширение области наших идей, а в том, чтобы исправить их и придать им новое направление.

      Россия  же, если она только уразумеет свое призвание, должна принять на себя инициативу проведения всех великодушных мыслей, ибо она не имеет привязанностей, страстей, идей и интересов Европы. В контексте ряда других положений можно предположить, что речь идет об узких частнособственнических интересах, о страстях партийной борьбы имущих классов, смене правительств. Все это, по мнению Чаадаева на данном этапе неприемлемо для России. Однако никакая земная власть не помешает миру идти вперед. Российскому народу надо наращивать духовную мощь, так как внимание, которое возбуждают к себе народы, зависит от их нравственного влияния в мире, а не от мира, который они производят.

      Цель  нравственного облагораживания  была личной целью Чаадаева. Он понимал  ограниченность тех политических учений, которые достижение наилучшего образа проявления и жизни видели единственно  в воспитании мудрости и добродетелей в правителях и их помощниках.

      Отмечая обстоятельства, в силу которых Россия отстала в умственном развитии, а  это – обособленность сознания, Чаадаев одновременно видит в  них на будущее «большие преимущества». Он выражает надежду, что русское общество, по крайней мере в лице его образованной части, начнет свое движение вновь с того места, на котором оборвалась нить, свертывающая его с другими народами западного мира. Призывая к этому, он успокаивает тех, кто «боится революции на манер западно – европейских», поскольку в русском народе есть что-то неотвратимое, а именно – его полное равнодушие к природе той власти, которая им управляет.

      Чаадаев находит «наше положение счастливым»  ибо Россия стоит перед лицом  опередившего её запада. «Мы пришли позже других, а значит сможем сделать лучше их», если сумеем правильно оценить свое преимущество, и использовать опыт так, «чтобы не входить в ошибки, в их заблуждения и суеверия. Больше того: у меня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социального порядка.»

      Уяснения  особенностей русской истории и  причин отсталости страны, как их понимая, Чаадаев, невозможно без раскрытия  социологической концепции «философических  писем», которая заключает в себе завязку узла  последующей полемики о судьбах России, и является первой философией отечественного исторического процесса.

      Самое, пожалуй, утопическое мнение Чаадаева было о том, чтобы улучшить будущее  России нужно прежде всего оживить  веру, всеми возможными способами  и дать себе истинно христианский импульс, так как на Западе все создано христианством, а у нас православие обретает Россию на отсталость, замыкается в своем религиозном обособлении от европейских принципов жизни. А в католичестве заложена некое объединяющее начало, которое сформулировало западный мир. Оно создало политический уклад, философию, науку, литературу, улучшило нравы, создало предпосылки для свободы личности. Поэтому для России целесообразно было бы перенять идеи католицизма.

      В размышлениях Чаадаева после написания «философических писем» на первый план выдвигается проблема России, и новое её решение отличное от прежнего.

      Развитие  взглядов Чаадаева на Россию после  «философических писем можно  разделить на 2 этапа 1) 30–40е г.г. 2)конец 40-х г.г. и до его смерти 1856г.

      Первый  из них характеризуется оптимизмом. Он надеется на то, что Россия сможет не только быстро пойти по пути собственного прогресса, но и помочь Западу решить его проблемы, встать во главе человечества. На втором этапе футуристическая  идея дает трещину потому, что Чаадаев все определеннее исключает возможность того, что при существующих в России социально-политических и нравственно–идеологических условиях она пойдет по пути прогресса и станет лидером прогресса европейского и даже общечеловеческого. Но для этого Россия должна быть подвергнута коренным преобразованиям.

      Важнейшим документом, в котором выразилась эволюция взглядов на Россию, является «Апология сумасшедшего» (1837 г.)

      Историю России, пишет он, нельзя объяснить  нормальными законами нашего разума, её таинственно объясняет верховная логика провидения. Специфика же России в её, «ограниченности», особенность истории – в географическом положении.

      На  истолковании особенности русского народа и его истории базируется и прогноз Чаадаева о будущем России, её роли во всечеловеческом прогрессе. Миссию России он видит в том, чтобы соединить цивилизацию Востока и Запада. Россия сама не принадлежит ни к Западу, ни к Востоку. 

      В миссии России существует 3 момента: 

1. России  предстоит великое будущее.
2. Оно может быть достигнуто сравнительно легко благодаря исторически сложившемся чертам русского характера и основанного на них механизмах развития страны – легкость проведения реформ сверху, свобода от традиций.
3. Это будущее будет представлять собой реализацию продуманно – отобранных идей, лучше западных, принципов и установлений.

 

      Взгляд  Чаадаева на историю, состояние и  будущего России получил обоснование  в его философии истории, которая, опиралась на общефилософскую систему.

 

     САМОБЫТНОСТЬ  РОССИИ И ПУТИ ЕЕ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ. ВЕЧНЫЙ СПОР СЛАВЯНОФИЛОВ И ЗАПАДНИКОВ.

     После поражения восстания декабристов  в стране началась полоса реакций. Пришедший  к власти в декабре 1825 г. Николай I за годы своего тридцатилетнего правления (1825-1855) постоянно стремился укрепить самодержавную власть, подавить всякое вольнодумство. Николаевский режим опирался на определенную социальную базу — помещиков и бюрократию всех чинов и рангов. Яркое представление о мировоззрении привилегированных сословий дают заметки одного из крупнейших деятелей николаевской эпохи — управляющего III отделением Леонтия Васильевича Дубельта.