Демократия

Утверждение четвертое: "Нет элиты". И не будет!!! В  условиях буржуазной демократии есть бомонд, истэблишмент, номенклатура, элитные  войска и элитные сорта семян. Духовная элита допускается только в рамках рынка: нужен - купят, купят - выживет. А элита нужна для того, чтобы хранить и творить то, что не является предметом купли-продажи. А раз так - то и быть этой элиты в условиях рынка и демократии не может. Кто думает иначе - того в эмиграцию (в том числе "внутреннюю"), психушку, тюрьму. В условиях кризиса - это правильно, иначе и быть не может, ибо элита в такое время играет негативную роль: талдычит о том, как должно, когда это невозможно. Фактически, "расшатывает лодку", тогда как надо успокоение. И правильно сделал В.И. Ленин, что в 1922 г. отправил "философский пароход". Он сразу 2-х зайцев убил: во-первых, спас всех, кого выслал. Здесь они бы вымерли, как В.В. Розанов, В. Хлебников и др. или стали бы "невинно убиенными"... Во-вторых, не допустил "раскачивания лодки". А что уже говорить о том, когда элита дорывается до (или оказывается у) власти. Чего добился выдающийся историк и этнограф М.С. Грушевский и не менее знаменитый мыслитель, политик и писатель В.К. Винниченко?! Добились оккупации, а потом их разогнали ими же приглашенные оккупанты. Да дело не в примерах.

Не дай Бог  кто-то подумает, что я примитивно против элиты, или отрицаю таковую. Я сам отношу себя к элите! Да вот  все должно быть на своем месте, в  свое время, в нужном качестве и количестве. Мера нужна. Сегодня дело элиты - выжидать успокоения. А дело политиков - искать его и идти к нему с минимальными потерями, минимальными потерями для народа.

Оставлять без  ответа поставленные вопросы - непростительно и для меня, и для общества. Дать исчерпывающие ответы - невозможно, да и нескромно с моей стороны. Остается давать "штрихи к портрету".

"Есть ли  мы"? Вопрос, достойный внимания  психиатра. И тем не менее:  есть мы как общество? Чтобы  ответить, нужно назвать атрибуты  общества: способность к самоорганизации, самозащите, наличие институтов морали, права, религии. Все эти атрибуты сегодня у нас не работают, т.е. отсутствуют. А раз нет атрибутов, значит нет и объекта - общества. Так есть ли мы как человеческое общество? Нет! Мы восточно-европейская популяция Homo sapiens, активно использующая остатки техники. Мы есть биологически, а не социально. В такой ситуации принято говорить "население" вместо "народ".

"Кто мы"? Независимо от биологического  субстрата (даже стыдно оговорку  делать, ведь не расисты же меня читают) мы часть русской культуры, созданной восточными славянами, исповедующими православное христианство. Восточные славяне составили то этническое ядро, которое ассимилировало все другие этносы, попадавшие в сферу его влияния и сохранило славянский язык, а также специфический, исторически сложившийся быт, трансформировавшийся в новый уклад жизни под влиянием православия. В ХІХ и ХХ веках на нас наложила отпечаток индустриализация, изуродовав нас духовно, социально, экологически, политически и генетически:

духовно - забыли, зачем живем;

социально - традиционная структура общества распалась, а  новая - уродливая, нечеловекосоразмерная, диспропорциональная, технократическая, неустойчивая;

экологически - истощили ресурсы природы и загрязнили окружающую среду;

политически - управление Жизнью свели к управлению экономикой, призванной воплощать в реальность идею индустриализации, которая, якобы, решит все наши проблемы: накормит, оденет, вылечит, защитит, доставит удовольствие (кстати, вместо Радости);

генетически - разрушила генофонд, ибо вышеуказанная политика, отстреляв умнейших и сильнейших ("социальная селекция"), совместно с мутационным прессом экологической дисгармонии подорвала генетические основы популяции, остатки которой сегодня разбегаются: красивые - по всемирным борделям, умные - по чужим университетам.

"Откуда мы"? Вопрос, на мой взгляд, носит праздный, чисто научный характер. Все откуда-то. Но откуда бы мы ни были - жить надо, и надо жить здесь,  там, где мы сейчас есть. Объяснения, думаю, не требуются.

"Куда идем"? Мы идем не в одиночку, поэтому  и вопрос - общий, а не только  наш. И ответа на него пока  ни у кого нет. Всеми осознана  глобализация жизни и именно  она будет определять дальнейшее  развитие, если мы все адекватно  будем мыслить и действовать. Пример с Югославией - дурной пример, а он...

"К чему  стремимся"? Ответ многократно  провозглашен нашими президентами  и правительствами, но для полноты  я повторюсь: мы стремимся догнать  европейский поезд, на всех  парах идущий к пропасти.

И еще два  вопроса: "Кто нас ведет?", "Кто нам мешает?" - ответ был дан выше.

Единой концепции  исторического процесса не существует, поэтому каждый историк или философ  вправе отстаивать свою точку зрения. В то же время мы интуитивно ощущаем, что живем в "одной парадигме". И нас разделяют не самые существенные вопросы, а больше мелкие детали и, часто, отсутствие желания понять другого, отсутствие доброй воли. Хотя есть и объективные причины непонимания или неадекватного понимания каких-либо концепций. Дух времени накладывает свой отпечаток на каждого человека и на всех вместе. В каком-то смысле делает всех "зашоренными". В связи с этим предлагаю взглянуть на сущность процессов, протекающие на территории бывшего СССР, вернее в христианской его части, через призму марксизма, но без наросших за 70 лет социалистических ярлыков.

Сегодня необходимо начинать перечитывать К. Маркса, ибо  он становится не просто интеллектуально  понятен нам, а жизненно близким. Ведь во многом история последних 150-ти лет развивалась в соответствии с его предсказаниями, хотим мы того или не хотим. Особенно остро, на мой взгляд, ощущается проблема отчуждения труда от капитала.

Предложенный  Марксом формационный подход в понимании  развития общества совершенно справедлив как научная концепция, ибо он "работает" там, где он "работает", а универсальных теорий, как известно, не существует. Развитие общества действительно есть смена общественно-экономических формаций, принципиально зависящих от уровня развития производительных сил. Но как тут не вспомнить тривиальный пример из учебника по научному коммунизму, почему в Японии производительные силы более развиты, а социализма нет? Здесь хочется сказать, что К. Маркс совершенно не прав и его концепция хотя и работает, но необходимы существенные поправки. И первая поправка, по иронии судьбы, относится не столько к теории К. Маркса, сколько к современному пониманию социализма: это в СССР социализм не реализовался, а вот Японию как раз можно отнести к числу стран "победившего социализма".

Сегодня и естествознание отказывается от однофакторного, одномерного подхода в описании и объяснении феноменов, а уж гуманитарные и социальные науки принципиально не могут объяснять свои "объекты" однофакторно, доискиваясь до одной единственной причины, пусть и доминантной, определяющей, стержневой. Поэтому относительно материалистической концепции Маркса необходимо сказать, что она нуждается в идеалистическом дополнении. Речь идет о том, что одних материальных условий жизни социума недостаточно для социального прогресса, или лучше сказать просто - развития. Необходимо учитывать ментальные революции. Понятно, что это сегодня звучит может быть и тривиально. Но необходимо сказать как можно точнее, что с нами происходит, почему мы переживаем трудности, каков диагноз нашей болезни. О менталитете, национальной психологии сегодня говорят много и по самым разным причинам: национальная самоидентификация, самоопределение, формирование государственности, политические прогнозы, маркетинговые исследования и т.д. Но остается без внимания главное - мы действительно переживаем давно забытую Европой эпоху Возрождения и гуманизма с присущими им секуляризацией, десакрализацией жизни, омирщением, возвеличиванием человека-творца, формированием правового сознания, распадом на множество государств под предлогом национального самоопределения, а на самом деле преодолением войны всех против всех через теорию общественного договора в условиях рухнувших ценностей и традиционной общины (микросоциума), когда управляющая система, сложившаяся в СССР, стала уже не в состоянии управлять столь сложной империей, не говоря уже о решении вставших экономических, экологических, этнических, демографических и в конце концов политических проблем.

Более точно, на мой взгляд, было бы сказать, что  мы пока что переживаем не Возрождение, а конец средневековья, "осень средневековья", за которой следует и уже дала себя почувствовать "зима раннего капитализма". Бестужев-Лада как-то справедливо заметил, что "у нас пока что менялись только слова и названия", сущность же социальных, да и ментальных структур оставалась прежней, средневеково-христианской.

Если под таким  углом зрения посмотреть на процесс  перемен, который мы переживаем, то становится понятной сущность политических, экономических, социальных, правовых, духовных, ценностных изменений, происходящих на наших глазах. Но классический комментарий и анализ подобных процессов, только относительно Европы, был дан Карлом Марксом.

В социальном плане - окончательный распад общины и  общинного сознания с формированием  статистического макросоциума, нуждающегося в "минимуме морали" - правовом регулировании со стороны государства.

В политическом плане - распад единой духовно-экономической  и политической империи на крупные  таксоны с уже пройденной в  Европе борьбой между Центром  и регионами, Королем и Князьями.

В экономическом  плане - переход от натурального хозяйства  и цеховой формы регламентации  производства к рыночной экономике.

Советское министерство - непомерно разросшийся средневековый  цех. Ведь его функции были не управлять  рынком экономическими методами, а планировать, вернее регламентировать все стороны экономической и социальной жизни. А что еще может делать министерство в условиях отсутствия рынка? Конечно, для указанной функции лучше подошел бы какой-то другой термин, чем "министерство", но так уж исторически сложилось.

О духовном уже  было сказано выше.

Но история  уникальна, как и судьба. И у  Евразийского Возрождения есть свои особенности.

Оно проходит в  условиях глобализации жизни на планете: глобальные проблемы, глобальная экономика, глобальное информационное пространство.

Из этого следует  политическое, экономическое и духовное взаимовлияние культур, стран, регионов под контролем ТНК (я бы назвал их "неоцехами неосредневековья").

Оно проходит в  условиях индустриально развитой экономики. Запад перерос из ремесленно-мануфактурного производства в индустриальное, ему необходимо было создавать свою индустрию. У нас она уже есть, но, к сожалению, неконкурентоспособная. Особо сложной является социально-экономическая перестройка общества в условиях высокой урбанизации - порождении индустриализации.

У Запада были в  распоряжении огромные ресурсы: была Природа  как главный источник богатства, сырья, были пространство и время, были колонии и рабы (да, при капитализме), была окружающая среда (см. "Грюндеры и грюндерство", "Генри Форд. Моя жизнь, мои достижения").

Что же есть у  нас. Времени как ресурса сегодня  нет ни у кого. Человечество в  цейтноте. У нас нет окружающей среды: она изуродована, да и мы вместе с ней. У нас есть пространство и сырье, а еще - остатки высококвалифицированной рабочей силы.

Запад шел по пути научно-технического прогресса. Нам  он сегодня не по зубам. Требуется  новый уровень технологической  культуры, как для повышения качества товаров и их конкурентоспособности, так и для экологической безопасности.

Запад переживал  кризис первоначального накопления капитала, а потом начался рост, на "пустом" месте, с перспективой, с ошибками первопроходцев. Природа  же нашего кризиса - другая, гораздо  сложнее, поскольку произошло наложение  одновременно "больного" экономического, экологического, технологического, психологического, политического, исторического пространства, у каждого из которых свои векторы, структуры, хронотопы, тенденции-инерции.