Автор работы: Пользователь скрыл имя, 12 Декабря 2015 в 16:34, контрольная работа
Ментальный лексикон – это «лексический компонент речевой организации человека, формирующийся в результате переработки многогранного, в том числе речевого, опыта и предназначающийся для использования в речемыслительной деятельности» Залевская А. А. Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование. Исследованием ментального (внутреннего) лексикона занимается психолингвистика.
Введение………………………………………………………………………….3
Основная часть……..………………………………………………………….…4
Заключение………….……………………………………………………….….11
Список литературы……………….………………………………………….…12
СОДЕРЖАНИЕ
Введение…………………………………………………………
Основная часть……..………………………………………………………
Заключение………….………………………………………
Список литературы……………….…………………………………
ВВЕДЕНИЕ
Ментальный лексикон – это «лексический компонент речевой организации человека, формирующийся в результате переработки многогранного, в том числе речевого, опыта и предназначающийся для использования в речемыслительной деятельности» Залевская А. А. Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование. Исследованием ментального (внутреннего) лексикона занимается психолингвистика.
Основная часть
В настоящее время двумя основными
подходами к экспериментальному изучению
организации ментального лексикона являются модулярный и
Согласно модулярному (двусистемному) подходу существует универсальная грамматика, по правилам которой построены все человеческие языки. Это могут быть символические рекурсивные правила, действующие в режиме реального времени и основанные на процедурах и врождённых механизмах, запускаемых в оперативной памяти, и лексические и другие целиком представленные единицы, извлекаемые из долговременной ассоциативной памяти.
Следуя коннекционисткому (односистемному) подходу, можно предположить, что все процессы основываются на работе ассоциативной памяти, поэтому происходит постоянная сложная перестройка всей нейронной сети, так же проходящая по правилам, но другим и гораздо более трудно формализуемым. Как объясняет Н. А. Слюсарь, при односистемном подходе нет эксплицитных правил, все объекты хранятся в ассоциативной сети в виде наборов признаков, по которым делаются различные обобщения, которые и становятся правилами. Чем больше членов в классе – тем сильнее правило. Эти подходы сформировались на основе изучения английского языка, в частности системы английских глаголов. Однако двусистемный подход испытывает значительные трудности на материалах других языков с более сложной глагольной системой. Кроме глагольной системы также рассматривалось, например, число имен существительных, была выдвинута гипотеза маркирования. Эта гипотеза также не получила однозначного подтверждения на материале других языков, когда ее попытались применить к роду существительных, которого в английском языке нет. Для русского языка данное исследование проводят в настоящее время Н. А. Слюсарь и А. А. Малько.
По результатам исследований на материале русских глаголов гипотеза двусистемного подхода не подтверждается, причем рассматривались как глаголы различных классов так и разные формы одного глагола, которые, как можно предполагать, интерпретируя результаты экспериментов, тоже целиком хранятся в ассоциативной памяти. Однако имеется также и критика, допущений и методов обработки результатов, применявшихся в этих исследованиях. В пользу двусистемного подхода свидетельствует сверхгенерализация детьми на этапе освоения (U-кривая), а также относительно позднее появление прилагательных (то есть признаков, по которым затем проводится обобщение) в детской речи, эти явления описаны книге С. Н. Цейтлин «Язык и ребенок: Лингвистика детской речи». Последователям односистемного подхода также удалось получить явление сверхгенерализации на компьютерной модели обучающейся нейронной сети, но только при условии одномоментного существенного увеличения количества новых правильных глаголов на входе. Ясно, что в жизни ребенка, осваивающего первый язык, этот процесс проходит не совсем так. Интересно, что в последнем исследовании Н. Слюсарь и М. Киреева методом картирования мозга (fmri), выяснилось, что при спряжении русских глаголов и квазиглаголов, как продуктивных, так и непродуктивных классов, задействуется область Брока, то есть, как объясняет М. Киреев, происходят некие вычисления, чего не должно бы было быть при организации ментального лексикона ассоциативным способом. Получается, что правило есть, но, судя по всему, не одно. Исследования Т. В. Черниговской, описанные в частности в статье «Дети со специфическими языковыми расстройствами в свете современных дискуссий в лингвистике и психологии» , также не подтверждают ни односистемный ни двусистемный подходы, в первом случае из-за морфологических процедур, отрицающихся в коннекционистком подходе, на которые тем не менее опирались испытуемые, а во втором гипотезу правила опровергает фактор частотности, играющий заметную роль у всех групп испытуемых, как здоровых, так и со специфическими нарушениями. Существуют также исследования ментального лексикона, такие, как работы А. В. Венцова или обширное исследование грамматики разговорной речи М. В. Русаковой , не ставящие себе целью подтвердить или опровергнуть одну из вышеизложенных теорий. А. В. Венцов занимается, в основном, исследованиями восприятия устной речи, согласно его концепции ментальный лексикон состоит из нескольких уровней. Единицами самого простого из них (перцептивного словаря) являются словоформы, на более сложных уровнях ими могут быть сложные слова и даже фразеологизмы. Очень интересна работа М. В. Русаковой, где на обширнейшем материале нестандартных явлений разговорной русской речи, полученном путем многолетних наблюдения и проведения психолингвистических экспериментов, были выявлены стратегии порождения речи носителями русского языка, уточнены значения граммем (напр.Граммема множественного числа), изучен процесс письма на русском языке и его отличия от процесса порождения устной речи, сделаны многие другие заключения. Лейтмотивом работы звучит необходимость перехода в решении лингвистических вопросов от «ИЛИ-принципа»(категории «да» и «нет») к «И-принципу». С точки зрения изучения ментального лексикона, носителей языка также очень интересно рассмотреть глобальные изменения самого языка, изменение его норм и правил. Изучение этих процессов может пролить свет на причины, по которым некоторые языковые явления постепенно превращаются в архаизмы, а на их месте возникают новые формы, построенные по новым правилам. Ответить на вопрос, почему это происходит, и происходит именно так, значит существенно приблизиться к ответу на вопрос, как мы вообще думаем на языке. В этой связи очень интересен активный процесс разрушения исторических чередований согласных в русском языке протекающий в настоящее время. Этот процесс начали изучать Н. А. Слюсарь и М. Холодилова, на материале русскоязычных сайтов. В настоящее время это единственная работа по процессам разрушения чередований согласных в русском языке. Согласно результатам этого исследования чередования не всегда опускаются, но в некоторых случаях также происходит замена чередования на «неправильное». Тем не менее, существует сильная тенденция к избавлению от чередований, показанная на новых для русского языка глаголов, принадлежащих к классу, требующему чередования при склонении (например: френдить, постить). Авторы этого исследования приходят к выводу, что хотя правило, требующее чередования всё ещё действует, его детали (какое именно чередование нужно) уже утеряны, что противоречит одно – системному подходу, где правило и его детали суть одно.
Моделирование лексикона человека средствами ассоциативного эксперимента наиболее адекватно отражает картину естественных связей между элементами лексикона, устанавливающимися и постоянно перестраивающимися в сознании индивида в течение его жизни.
Правомерность использования данных ассоциативных экспериментов в изучении языкового сознания человека в свое время была обоснована А.А. Леонтьевым [1977]. Обсуждая возможности применения в научных исследованиях ассоциативных норм, то есть наиболее стандартных для данной лингвокультурной общности слов-реакций на слова-стимулы, А.А. Леонтьев обратил внимание на следующие их преимущества для исследователя: «Во-первых, они дают результаты не избирательного, а действительного массового эксперимента, что позволяет использовать их как источник лингвистической и психолингвистической информации... Во-вторых, ассоциативные нормы, благодаря своей статистической «благонадежности» легко поддаются математической обработке. В-третьш, важно, что ассоциативные нормы дают в очень удобной форме специфический для данного языка и данной культуры «ассоциативный профиль» лексических единиц. В-четвертых, ассоциативные нормы представляют собой мощное орудие социологического и социально-психологического исследования.
Ассоциативные процессы изучаются более ста лет, и за это время методика ассоциативного эксперимента осталась почти такой же, однако цели изучения ассоциативных процессов существенно менялись.
Изучение работ, так или иначе связанных с ассоциативной проблематикой за последние 30-40 лет, и их теоретическое обобщение позволили Е.И. Горошко описать использование методологии свободных ассоциаций в различных областях гуманитарного знания и выделить целый ряд направлений в психолингвистике, в которых свободный ассоциативный эксперимент выступает в качестве исследовательского инструментария. Среди таких направлений называется и исследование ассоциативной памяти и организации внутреннего лексикона . Автор отмечает большую валидность и объяснительную силу ассоциативного эксперимента как метода: условия его проведения достаточно близки к естественным: форма проведения без специальной ориентировки на конечный результат и его простота «снимают» искусственность экспериментальной обстановки и приближают ее к нормальным условиям функционирования речевой способности человека в целом. Последнее обстоятельство делает рассматриваемую методику свободного ассоциирования основополагающим компонентом в создании новой интегративной методологии.
Таким образом, в настоящее время ассоциативный эксперимент является признанным инструментом познания живого языка его живого носителя и пользователя.
В современных исследованиях, нацеленных на изучение языка с позиций обыденного сознания, пространство ментального лексикона представлено ассоциативной сетью с центральной зоной пересечения множества разнонаправленных связей, все более разрежающихся по направлению к периферии. Выделение в пространстве ментального лексикона ограниченного количества единиц, обладающих максимальной ассоциативной силой, принято называть ядром. Понятие ядра, заимствованное из естественных наук и восходящее к традиционным исследованиям организации лексики, описанных в главе 1 (этимологическое ядро родственных языков, устойчивое ядро общенационального языка и т.п.), в психолингвистических исследованиях, основанных на экспериментальных данных, приобретает свою специфику. Следует отметить, что так называемые ассоциативные нормы первоначально создавались и использовались как психотехническое средство, направленное на решение медицинских проблем, связанных с психическим здоровьем пациентов. Основатель психоанализа 3. Фрейд и его ученик К.Г. Юнг считали исследование ассоциаций основным инструментом психоанализа. В русле этих интересов и были составлены первые списки «эталонных» ассоциаций, служащих для суждения о норме и патологии, авторами А. Розановым и Грейс Кент. Таким образом, понятие ассоциативных норм восходит к списку Кент-Розанова, который был получен для американского варианта английского языка в 1910 г. и опубликован в «Американском журнале изучения психических заболеваний». Позднее были изданы Миннесотские Ассоциативные нормыс, которых, как считается начались собственно психолингвистические исследования ассоциаций, а понятие ассоциативных норм утратило свой первоначальный смысл вместе с изменившимися целями изучения ассоциаций и стало использоваться наряду с понятием ассоциативного словаря того или иного национального языка. Первый «Словарь ассоциативных норм русского языка» под редакцией А.А. Леонтьева был издан в 1977 г. и имел, по выражению его авторов, «четко определенную практическую направленность на преподавание русского языка нерусским учащимся (в первую очередь иностранцам)».
С появлением проекта Дж. Киша в 1972 г. в научный обиход входит понятие ассоциативного тезауруса. До этого времени понятие тезауруса применялось к понятийным словарям особого типа, в которых лексика распределялась в соответствии с представлениями о семантических или лексических полях, объединяющих слова по разнообразным признакам. Принцип поля сохраняется и в структуре ассоциативного тезауруса, или словаря, построенного на базе широкомасштабных ассоциативных экспериментов, которые обеспечивают богатейший материал для анализа и наблюдений, позволяющий проследить более широкую сеть связей между элементами, ментального лексикона. Чем это происходит при умозрительном построении разных типов полей: ассоциативное поле фактически интегрирует все известные в лингвистике виды полей, как это было показано в исследовании.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
С точки зрения изучения ментального лексикона, носителей языка также очень интересно рассмотреть глобальные изменения самого языка, изменение его норм и правил. Изучение этих процессов может пролить свет на причины, по которым некоторые языковые явления постепенно превращаются в архаизмы, а на их месте возникают новые формы, построенные по новым правилам. В этой связи очень интересен активный процесс разрушения исторических чередований согласных в русском языке протекающий в настоящее время. Согласно результатам исследования чередования не всегда опускаются, но в некоторых случаях также происходит замена чередования на «неправильное». Тем не менее, существует сильная тенденция к избавлению от чередований, показанная на новых для русского языка глаголов, принадлежащих к классу, требующему чередования при склонении. Авторы этого исследования приходят к выводу, что хотя правило, требующее чередования всё ещё действует, его детали уже утеряны, что противоречит односистемному подходу, где правило и его детали суть одно.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ