Медицина средневековья

центров Европы, таких  как Париж, Милан или Салёрно, городской госпиталь был

практически единственным местом, где люди из низших социальных слоев и

маргиналы — нищие, бродяги, а также любые путешественники, бывшие во всех

отношениях весьма уязвимыми уже только потому, что, отправившись в дорогу,

порывали все  свои социальные связи, в случае нужды  могли получить какую-

нибудь помощь. К этому следует добавить, что  в условиях, когда любая

болезнь могла  обернуться катастрофой, пребывание в  госпитале давало еще и

психотерапевтический  эффект. В свою очередь пациенты, поступая в госпиталь,

давали обет послушания начальству и воздержания. Последнее, впрочем,

удавалось не всем, так как среди них были не только немощные и больные, но

и относительно здоровые и молодые люди, и когда их греховная связь с кем-

либо из служителей госпиталя или пациентов обнаруживалась, случались

пикантные скандалы.

Система городских  епископских госпиталей как оплот  каритативной

деятельности церкви тем не менее не сумела выдержать  испытания временем и к

XIV веку окончательно приходит в упадок , за исключением того, что в 1215

г. IV Латеранский  церковный собор запрещает белому духовенству практиковать

хирургию и акушерство, основные причины, обусловившие ее развал, к медицине

имели мало отношения  и носили социально-экономический и отчасти

идеологический  характер.

      Во-первых, хотя и считалось, что  госпитали финансируются от доходов  с

церковного домена, средств для них выделяли крайне мало и им приходилось

заботиться о  себе самим, что автоматически давало госпиталям статус

относительно автономной хозяйственной единицы. Помимо подсобного хозяйства

и выручки от продажи  платья с умерших, основной статьей  их дохода на

протяжении всего  средневековья оставались пожертвования, причем это были не

только деньги, но и продукты, одежда и льняные покрывала, даже солома для

постелей. Но если при Меровингах и Каролингах почти  все завещания содержали

упоминание о  даре госпиталю, то в высокое средневековье  недостаток пищевых

ресурсов и рост всевозможных налогов и поборов, осложнявшие и без того

трудную жизнь  средневекового человека, весьма способствовали тому, что

население нищало и мало что могло пожертвовать церкви и бедным, да и

количество самих  бедняков, нуждающихся в помощи и  призрении, неизмеримо

выросло. В то же время рента церквей и аббатств уменьшается едва ли не

вдвое. Данные обстоятельства не могли не отразиться на положении

госпиталей, и итог был печальным: после XII века новых  церковных госпиталей

почти не основывали, а многие старые приходили в упадок, в них сокращалось

количество мест или они вообще закрывались.

      Экономическому упадку госпиталей  сопутствовала и духовная деградация

их служителей: богослужениями все чаще пренебрегали, дисциплина падала,

предназначенные для больных и бедняков продукты и имущество

разворовывались. В этом смысле хозяйственная самостоятельность и право

распоряжаться пожертвованиями  сослужили госпиталям плохую службу, дав почву

для произвола  управляющих. Нередкими стали ситуации, когда госпиталь

оказывался вообще пустым: все средства шли только на содержание ректора,

капеллы и служащих. Несмотря на попытки церковных властей  и поместных

соборов сохранить  первоначальные функции госпиталей как богоугодных

заведений, вокруг них все чаще разражались громкие  скандалы. Так, в 1356 г.

некий брат Бернард Лефевр был уволен со своего места настоятеля в госпитале

французского города Бове, поскольку никаких отчетов  о расходе вина и

пшеницы во вверенном  ему заведении не предоставлял да еще "взял в долг" из

казны 700 флоринов и "забыл" вернуть. В 1398 г. ректор госпиталя в Кавайоне

по приказанию епископа был изгнан со своего поста, потому что превратил

свой госпиталь  в бордель, а вырученные за проданную  мебель деньги присвоил.

Некоторые ректоры  часто шли на то, чтобы в целях  наживы продавать часть

помещений и имущество госпиталя, урезать рацион питания больных, так что

тем не оставалось ничего иного, как просить на улице  подаяния: в анжерском

госпитале за год  умерли от голода более 300 человек. В  знаменитом парижском

Нotel-Dieu служители  безнаказанно отлучались со своего поста в любое время,

сквернословили  и развратничали на глазах у больных.

      Во-вторых, в высокое средневековье  отмечаются глобальные изменения  как

в хозяйственной  жизни общества, так и в общественном мировоззрении, давшие

первый импульс  оформлению другой, в каком-то смысле альтернативной

существующей системе  призрения бедных и больных. Экономические  и социальные

процессы в XI—XIII веках привели к серьезным  изменениям форм реальной

бедности и самого содержания понятия "бедные". В  каритативной деятельности

происходит настоящая  революция. Решающим фактором, столь  изменившим

положение вещей, является отмечаемый уже с XI века прирост  населения: с Х

века по XIV век  население Европы удваивается. Заселяются отдаленные районы,

активизируется  торговля, растет число городов и их жителей, увеличивается

мобильность населения, связанная с ростом торговых связей, крестовыми

походами, паломничествами. Оборотной стороной этих процессов  стало

увеличение числа  бедных. При том, что прирост населения  постоянно опережал

прирост ресурсов питания, а неурожайные годы были явлением довольно частым,

не оскудевала и армия голодающих. К деревенской  бедноте — основному объекту

благотворительности в раннее средневековье — прибавилась  беднота городская,

рост численности  которой во многом был обусловлен бедностью в деревне:

город притягивал голодающих. Едва ли не половину населения  любого города

можно было причислить к бедноте. В отличие от городской  бедноты раннего

средневековья она  состояла уже не только из нищих  и бродяг, а была более

дифференцирована  и постоянно пополнялась за счет поденщиков, людей, живущих

на случайные  заработки, учеников и подмастерьев, прислуги. Разумеется, при

таком количестве нуждающихся традиционных форм церковной

благотворительности уже недоставало: потребности существенно опередили

возможности.

      На фоне этих социально-экономических  изменений и в религиозной  жизни

Европы происходит важный поворот, среди прочих последствий  которого были

новые формы каритативной деятельности и, что особенно важно, частичный

выход ее из компетенции  церкви. В этом повороте существенны  два момента. Во-

первых, внутрицерковные  реформы, суть которых заключалась  в стремлении

приблизить, наконец, к жизненной практике веками провозглашаемые  лозунги

подражания Христу, необходимости "апостольской жизни" в бедности и служении

бедным для клира  и монашества. Во-вторых, с середины XII века все более

активное участие  в религиозной жизни общества начинают проявлять

представители средних  и низших сословий.

      Таким образом, рост "бедности поневоле" обострил вопрос о добровольной

бедности и аскезе, приближающимся к идеалам апостольства. Старое

бенедиктинское  монашество переживает кризис: богатство  ордена заставляет

усомниться в  его соответствии этим идеалам. И  в самом монашестве, и в миру

активизируется  движение за добровольную бедность и  служение бедным,

вылившееся в  создание целого ряда духовно-светских орденов и братств,

поставивших своей  целью соответствие аскетическим идеалам  и каритативную

деятельность, прежде всего уход за бедными и больными. Эти ордена уже не

были чисто церковными организациями, в них входили  миряне, причем далеко не

из знати. Так, старейшим  был орден святого Иоанна, организованный во второй

половине XI века рыцарями и купцами в Иерусалиме для  больных паломников.

Столетие спустя во время третьего крестового похода рыцари и горожане из

Любека и Бремена  создают Тевтонский орден (орден  госпиталитов святой

Марии).

      Вскоре после создания эти  ордена распространяют сеть своих  госпиталей

по всей Европе. Некоторые ордена специализировались на уходе за

определенными категориями  больных. Например, орден святого  Лазаря (1119 г.)

заботился исключительно  о прокаженных, орден святого  Антония — о больных

эрготизмом — "огнем  святого Антония" (род отравления грибком спорыньи,

поражавшим рожь; эпидемии эрготизма были частым явлением в средневековой

Европе). Однако даже и в этих госпиталях основное внимание уделялось заботе

о спасении души, призрению  и уходу за страждущими. Особого  внимания

заслуживает, пожалуй, орден госпиталитов Святого Духа (1198 г.),

объединивший ряд  светских духовных братств, вообще независимых  от церкви,

члены которых  — мужчины и женщины из разных сословий, живя в миру, тем не

менее посвятили  себя заботе о бедных и больных. Особенно много госпиталей

ордена Святого Духа возникло в Италии и Германии в XIII веке. В этот период

не было уже, пожалуй, ни одного более или менее крупного населенного

пункта, где бы благочестивые миряне обоих полов  не объединялись в братства

для каритативной деятельности. Помимо этого, состоятельные люди в городах

вместо дарений  церковным госпиталям все чаще организовывали собственные.

Таким образом, с  возникновением светских братств и  орденов учреждение

госпиталей выходит  из-под контроля церкви. Внешне такие  госпитали мало чем

отличались от церковных, но все же именно они стали новым типом института

социальной помощи, пришедшим на смену монастырским или городским

епископским госпиталям. Важно отметить, что формально  они принадлежали

городу и подчинялись  только светским властям.

      Типичный пример — городской госпиталь в Марбурге, основанный в 1231 г.

тюрингской ландгафиней  Елизаветой, впоследствии причисленной к лику святых.

Ей был 21 год, когда  она овдовела и решила посвятить  себя

благотворительности. Отдалившись от своих детей, родственников, придворных,

полностью отказавшись  от светской жизни, она расходует  основную часть своих