Восток и Запад: полярность культур

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 01 Февраля 2010 в 18:45, Не определен

Описание работы

Доклад

Файлы: 1 файл

Восточные и западные типы культур.doc

— 86.00 Кб (Скачать файл)

МОСКОВСКИЙ  СОЦИАЛЬНО – ЭКОНОМИЧЕСКИЙ  ИНСТИТУТ 
 
 
 
 
 
 

Реферат по культурологии

Григорьевой Марии 
 
 
 

На тему:  
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Москва, 2006 
 
 
 
 
 

    План: 
 
 

    
  1. Сущность  и структура проблемы.
  2. «ЗАПАД» как «ВОСТОК», или азиатчина в ЗАПАДНОЙ традиции и современности.
  3. «ВОСТОК» как «ЗАПАД», или зрелость ВОСТОЧНОЙ традиции и современности.
 
 
 
 

    "Запад" - безотносительное к географическому признаку традиционное понятие - символ целостного культурно-цивилизационного комплекса, который характеризуется господством принципов и ценностей материализма, практицизма и рационализма, индивидуализма и активизма, свободы и демократии.

    "Восток"- безотносительное к географическому признаку традиционное понятие - символ альтернативного "Западу" культурно-цивилизационного комплекса, для которого характерны духовность; идеализм и иррационализм, общинное начало, коллективизм и тоталитаризм.

    Западный  мессианизм - исторически сформировавшиеся принцип и практика вестернизации мира, которые базируются на убеждении в цивилизационном превосходстве.

    Восточный мессианизм - исторически сложившиеся принцип и практика спасительной для мира миссии Востока, которые основаны на убеждении в культурном превосходстве.

    Азиатчина - понятие, символизирующее инфантильность и отсталость культуры и цивилизации в сопоставлении с идеализированным Западом, как априорным критерием оценки. 
 
 

        СУЩНОСТЬ И СТРУКТУРА ПРОБЛЕМЫ 
     

    На  исходе XX столетия рухнула тотальная мифологема об "основном противоречии современной эпохи - между капитализмом и социализмом" и выявились действительно глобальные разломы: радикальные технологические прорывы одних народов и архаика образа жизни других; реформаторский активизм творческих элит и летаргический сон молчаливого большинства; закат имперских сверхдержав и восход новых наций-государств; мутация привычных идеалов в идолов и прежних идолов - в новые символы веры; крах традиционных ценностей и родовые муки новых, с которыми человечество вступит в третье тысячелетие. Все это - различные ипостаси невидимого противоборства двух "осевых" способов жизнеустройства современного человека, символически определяемых как "Запад" и "Восток" - не в связи с географической "пропиской", но в качестве целостных культурно-цивилизационных комплексов.

    Существует  устойчивая версия их основных признаков как антиподов: Запад- это царство материализма, практицизма и рационализма, а Восток - обитель идеализма, духовности и иррационализма. Запад обязан своими достижениями неограниченному активизму, господству деятельного принципа, Восток же созерцателен и пассивен. Запад зиждется на индивидуализме, личностном начале, свободе и демократии, а Восток - на коллективизме, общинном начале и его тоталитарном детище-монстре. "Всякий русский - милейший человек, - писал Р. Киплинг. - ...Как азиат он очарователен. И лишь когда он настаивает, чтобы к русским относились не как к самому западному из восточных народов, а, напротив, к самому восточному из западных, превращается в этническое недоразумение, с которым, право, нелегко иметь дело". "Запад есть Запад, Восток есть Восток" - с фатализмом констатировал писатель. Накануне первой мировой войны Вильгельм II в речи "О сущности культуры!" (ее автором был известный этнограф Л. Флобениус) заявил, что всемирная история - это история "вечной борьбы" между западной цивилизацией, основанной на рациональном расчете, и восточной культурой, питаемой "непостижимыми метафизическими истоками".

    К. Ясперс выделяет три принципа, которые  определяют человека западного мира в отличие от восточного: "рациональность, основанная на греческой науке, ...исчисляе-мость и господство техники, ...вплоть до рационализации всей деятельности... субъективность самобытия... то, что мы называем личностью, сложилось в таком облике в ходе развития человека на Западе и с самого начала было связано с рациональностью «качестве ее коррелята... в отличие, от восточного восприятия мира... Запад воспринимает мир как фактическую действительность во времени. Лишь в мире, а не вне его, он обретает уверенность в себе. Самобытие и рациональность становятся для него источником, из которого он безошибочно познает мир и пытается господствовать над ним".

    Такие обобщения отражают как действительно "лица необщее выраженье" западного  и восточного культурно-цивилизационных  комплексов, так и характерную  для всех осевых культур тенденцию к нарциссизму и мессианизму, самолюбованию и господству. В этом смысле Запад и Восток равным образом могут заявить: "Сочтемся славою".

    Культ Запада как не только нормальной, но идеальной модели жизнеустройства сложился еще в средневековой Европе и воплощался в европоцентристской модели Respublica cristiana - незримого, но реального объединения христианских народов и государств, которое противопоставляло себя всему остальному "языческому" миру. Крестовые походы, движимые вполне меркантильными потребностями, как и покорение Индии и Америки, освящались "правом" более высокой цивилизации на контроль за "неполноценными". Позднее Ж.-Ж. Руссо заметил: "Весь мир состоит из множества обществ, о которых мы знаем только понаслышке. Тем не менее, мы по-дилетантски выносим суждение относительно всего человечества". Мыслитель предлагал "увидеть новые миры и благодаря этому лучше понять общество, в котором живем сами". Но это были, как заметил Ф. Ницше, "преждевременные мысли". Еще герой "Персидских писем" Ш. Монтескье недоумевал, "как можно быть персом".

    XX век преподал Западу немало поучительных и порой трагических уроков, но, очевидно, для него нарциссизм и мессианизм - это то же, что и горб для верблюда. Американский социолог Э. Гидденс отмечает сложность избавления "от явного или подспудного убеждения в том, что образ жизни, получивший распространение на Западе, в чем-то превосходит образ жизни других культур. Такое убеждение обусловлено распространением западного капитализма, повлекшим за собой притеснение и уничтожение большинства других культур, с которыми капитализм вступал во взаимодействие. Идеи социального превосходства получили свое дальнейшее конкретное воплощение и в работах многих мыслителей, пытавшихся втиснуть историю человеческого общества в схемы социальной эволюции, где в качестве критерия эволюции имеется в виду способность различных типов общества контролировать или подчинять себе окружающий их материальный мир... Нет никаких сомнений в том, что такое отношение глубоко укоренено в западной культуре. Характерно оно и для других обществ. Однако на Западе убеждение в собственном превосходстве является выражением и оправданием жадного поглощения индустриальным капитализмом других форм жизни. Следует четко понимать, что было бы ошибкой отождествлять экономическую и военную мощь западных стран, позволившую им занять ведущие позиции в мире, с вершиной эволюционного развития общества. Столь ярко проявляющаяся на Западе оценка уровня развития общества исключительно на основе критерия материального производства сама по себе представляет собой аномальное явление, если сравнивать ее с установками других культур". Американский социолог Н.Дж. Смелзер выразительно суммирует такую позицию: "С нашей точки зрения западный образ жизни представляется правильным, а незападный - странным и варварским".

    Еще в первой половине XX столетия такая точка зрения традиционно была европоцентристской. Однако "закат Европы", перемещение центра западной цивилизации за океан переформулировали мессианизм, и теперь уже Европа сеет то, что пожала. Как и большинство европейцев, французский социолог П. Бурдье выражает недовольство "крайним и потому карикатурным выражением куда более коварных форм навязывания чужой истории через язык и культуру, но также и через предметы, институции, моду (следовало бы проанализировать под этим углом зрения наиболее скрытые каналы распространения американского империализма)".

    Однако, если иной мир с высоты Эмпайр-билдинга кажется "странным и варварским", то парадоксальным образом одна из "странностей" восточных "варваров" заключается в том, что они довольно рано заговорили о "Москве - третьем Риме", о русском народе - "богоносце", о "свете с Востока". Идея всемирной победы коммунизма была одной из ипостасей восточного мессианизма.

    Тем не менее, реальная проблема: "Запад  есть Запад, Восток есть Восток" - остается, и требуется выявить основные причины ее непреходящего и фундаментального характера.

    Первая  из таких причин заключается в  неравномерности эволюции различных регионов мира, обусловленной многообразием неповторимых факторов. Но если бы проблема была только в этом, то это было бы лишь подтверждением бессознательного европоцентризма К. Маркса, для которого "страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего". Вместе с тем известно, что он признавал и нелинейный характер общественного развития, выразив такое понимание в понятии "азиатский способ производства". Очевидно, ключ к проблеме - в признании не только общечеловеческих тенденций развития, но и потребности и способности его субъектов реализовать их в различных формах деятельности, не совпадающих культурно-цивилизационных комплексах. В этом - их историческое право быть "своим другим" мирового процесса, но никак не довод для определения одних как "высших" а других - как "низших".

    Вторая  причина производна от первой и заключается  в универсальности содержания ценностей и смыслов осевых культур Запада и Востока. Но различия между ними обусловливают мессианизм - духовную экспансию в мир иной культуры. "Удовлетворение, которое идеал дарит участникам культуры, - писал 3. Фрейд, - имеет нарциссическую природу, оно покоится на гордости от уже достигнутых успехов. Для своей полноты оно требует сравнения с другими культурами, ринувшимися к другим достижениям и сформировавшими другие идеалы. В силу таких различий каждая культура присваивает себе право презирать другие. Таким путем культурные идеалы становятся поводом к размежеванию и вражде между различными культурными регионами, что все более отчетливо наблюдается между нациями".

    Нельзя, очевидно, сбрасывать со счетов и сознательной утилизации мессианизма в многовековой борьбе мировых геополитических центров. Если Вильгельм II оправдывал войну с Россией извечным конфликтом западной цивилизации и восточной культуры, то сегодня, когда с падением советско-коммунистического центра силы распался двухполярный мир, западный мессианизм является квазикультурной формой заполнения вакуума и торжества навязываемой им цивилизационной модели.

    Однако  новоявленным творцам и технологам аншлюса на Восток придется убедиться  в том, что подлинное величие Запада и Востока как в их действительной уникальности, так и в самовыражении родовой, общечеловеческой сущности, зарождении и развитии на Западе отмеченных выше тенденций "восточного" типа и наоборот, а также в их исторически перманентном взаимовлиянии. 
 
 

    "ЗАПАД"  КАК "ВОСТОК", ИЛИ "АЗИАТЧИНА"  В ЗАПАДНОЙ ТРАДИЦИИ  И СОВРЕМЕННОСТИ 
 
 

    "Материализм"  Запада, в библейских терминах - примат "дольнего" мира над "горним", "тварных" потребностей над ценностями человекотворчества - такая же достоверность, как и его рационализм. Это позволило создать высокоэффективную современную цивилизацию, общество массового потребления, обустроить среднестатического человека "здесь и сейчас", хотя и реально для различных социальных групп - весьма по-разному. Эти результаты хорошо известны и во многом поучительны.

    Тем не менее, в основе действительно  кардинальных прорывов в научно-технической  области - не до конца продуманный и оцененный парадокс: парадигмы решительно всего, что на Западе является рациональным, возникали, развивались и сменяли друг друга иррациональным путем, благодаря пока рационально не объясненной творческой интуиции. Авторитетных свидетельств тому достаточно много. Один из пионеров революции в естествознании XX столетия Л. де Бройль писал: "При внимательном исследовании этого вопроса как раз эти элементы имеют важное значение для прогресса науки. Я, в частности, имею в виду такие сугубо личные способности, столь разные у разных людей, как воображение и интуиция. Воображение, позволяющее нам сразу представить себе часть физической картины мира в виде наглядной картины, ...интуиция, неожиданно раскрывающаяся нам в каком-то внутреннем прозрении, не имеющим ничего общего с тяжеловестным силлогизмом... глубины реальности являются возможностями, органически присущими человеческому уму; они играли и повседневно играют существенную роль в создании науки". Известно также, что выдающийся физик Н. Бор считал плодотворными в науке именно "сумасшедшие идеи", выходящие за пределы "тяжеловесных" рациональных силлогизмов. С точки зрения А. Эйнштейна, к познанию фундаментальных законов бытия "ведет не логический путь, а только основанная на проникновении в суть опыта интуиция". Но и Н. Бердяев утверждал, что "творческий акт непосредственно пребывает в бытии", и к нему "нельзя прийти ни логическим, ни эволюционным путем".

    Это не означает отсутствия связи между рациональным и иррациональным. Но когда рационализм становится цивилизационным кредо - "материализмом" в форме гедонизма - философии и практики комфортной жизни, с ними происходят отнюдь не чудесные превращения.

Информация о работе Восток и Запад: полярность культур