Интеграция России в мировое хозяйство

Однако при  всей непоследовательности и противоречивости внешнеэкономических решений (см. приложение) наблюдались и положительные тенденции. На смену хаотичным административным мерам начала 90-х постепенно приходят рыночные. Тем не менее управляемость внешнеэкономическими связями нельзя считать удовлетворительной. Импортный тариф по-прежнему во многом носит фискальный характер. Экспортные пошлины вводятся не только на энергоносители и другие невозобновляемые ресурсы, но и на сельскохозяйственную продукцию, что сдерживает ее производство. Льготы, как и раньше, предоставляются главным образом газовщикам и нефтяникам. "Газпром", например, освободили от уплаты НДС при строительстве газопровода "Голубой поток", так что в результате население страны не только не получает "навар" от экспорта газа, но и вынуждено его дотировать. Нефтяникам в 2000 году уменьшили норму обязательной продажи экспортной выручки и разрешили под предлогом оплаты полученных ранее кредитов оставлять часть валюты за рубежом, хотя, как известно, кредитные схемы широко применяются для ухода от налогов. В начале 2001-го экспортная пошлина на нефть была снижена более чем вдвое - хотя мировые цены на нефть и рентабельность ее экспорта весьма высоки. 

Но аппетиты крупных сырьевых экспортеров, видимо, не знают границ. В начале 2001 года они в союзе с некоторыми банками развернули агрессивную лоббистскую кампанию по "либерализации валютного рынка". Ее цель - снижение или отмена нормы обязательной продажи экспортерами валютной выручки, а также либерализация движения капиталов. Принятие такого рода предложений ничего хорошего не даст. Российская экономика в целом не заинтересована в ослаблении контроля за валютным рынком. В условиях, когда 51 крупнейшая сырьевая корпорация и "Росвооружение" дают половину всех экспортных поступлений, либерализация приведет к ряду отрицательных последствий. Увеличатся амплитуда колебаний курса рубля и, следовательно, масштаб валютных спекуляций, возрастет спекулятивное давление на рубль, что отрицательно скажется на жизненном уровне и внутреннем спросе. Но самое главное - ухудшатся условия интеграции в мировое хозяйство, еще более усилятся сырьевая ориентация экспорта и анклавный характер развития российской экономики. Ухудшатся возможности импорта технологий и материалов для отраслей, работающих на внутренний рынок, в том числе для предприятий легкой и пищевой промышленности. Сохранится долларизация экономики, а о внедрении рубля во внешнеэкономические расчеты придется надолго забыть. 

Может быть, кому-то это покажется странным, но первый этап либерализации валютного рынка  требует 100-процентной продажи экспортерами их валютной выручки. Это обеспечит равный доступ к валюте как экспортеров, так и предприятий, работающих на внутренний рынок. На микроуровне будут созданы возможности для более рыночной мотивации выбора между экспортом и продажами на внутренний рынок, между импортом и поставками отечественных производителей. Улучшатся условия для валютного контроля и поддержания относительно стабильного курса рубля. Поэтому с точки зрения долговременной политики интеграции в мировое хозяйство снижать норму обязательной продажи валюты бессмысленно. Я уже не говорю о возможном снижении мировых цен на нефть, обязательствах по выплате долгов и других конъюнктурных моментах. 

Вместе с тем  некоторые валютные операции давно  следовало бы либерализовать. Например, в современных условиях невозможно осуществлять экспорт машино-технической продукции без системы кредитования. Участие в международных тендерах требует авансового перевода средств за рубеж, чего по ныне действующим правилам делать нельзя. Наконец, инвестиции крупных российских компаний за рубежом нередко представляют собой необходимое условие для продвижения отечественной продукции на мировые рынки или для поставок необходимого сырья в Россию на выгодных условиях. Чтобы такие операции были равнодоступны всем предприятиям, нужна 100-процентная продажа экспортной выручки. 

Разумно было бы либерализовать и валютные операции для физических лиц. Лучше разрешить  им держать деньги в иностранных  банках, чем под подушкой. Однако эту возможность нужно дать не только избранным, а всем. В стране должны функционировать отделения надежных иностранных банков, готовые широко обслуживать население. Пойдут ли они на это, неясно. Необходима договоренность с ними, которая включала бы такие вопросы, как помощь при выплате наших долгов, содействие инвестициям и т. д.

Зависимость от мировых рынков 

Усиление зависимости  от внешних факторов при интеграции в мировое хозяйство - тенденция  абсолютно закономерная для любой  страны. В случае с Россией гипертрофия  этой зависимости вызвана прежде всего двумя обстоятельствами:

кризисным состоянием российской экономики;

ошибками во внешнеэкономической политике, разрушением (с подачи новой экономической  и политической элит) формальных регуляторов  экономики.  

В целом за 90-е  годы значение России как субъекта мирохозяйственных связей заметно упало. Несмотря на благоприятную рыночную конъюнктуру, в 2000-м доля России в мировом товарном экспорте не превышала полутора процентов. В динамично развивающейся международной торговле услугами наша страна участвует чисто символически. Ее доля в прямых иностранных инвестициях в годы реформ не превышала двух процентов. На фоне сокращения производства и потребления отечественной продукции экспортная сфера превратилась в крупнейший сектор экономики, за счет которого держались на плаву другие отрасли. Через экспорт реализуется более четверти национального ВВП. В СССР этот показатель не превышал 10 процентов. За рубеж вывозится от 20 до 80 проц. отечественного производства сырьевых товаров и полуфабрикатов. Удельный вес машин и оборудования в структуре экспорта не превышает 10 проц. (в основном в страны СНГ), а в общем объеме мирового экспорта машино-технической продукции составляет всего 0,3 процента. За вычетом военной техники, а также поставок оборудования в государства СНГ объем экспортных поставок российской машино-технической продукции, реально конкурентоспособной на мировых рынках, оценивается в 0,1 проц. от суммарного мирового экспорта соответствующих видов оборудования[6]. Хотя Россия и занимает на мировом рынке вооружений второе место, вклад экспортных поставок военной техники в общие валютные поступления страны не так велик, как представляется: всего 2,5 проц. в 2000 году. 

Зависимость российской экономики от внешних рынков усилилась  прежде всего в таких областях, как экспорт нефти и газа, импорт продовольствия, внешние заимствования и привлечение предпринимательского капитала. Но это, естественно, не улица с односторонним движением. Увеличение поставок энергоносителей создало зависимость ряда европейских стран от поставок российского газа. Расширение импорта продовольствия усилило заинтересованность Запада в стабильности таких поставок. США отстаивали поставки "ножек Буша" в Россию на высшем уровне. На Россию приходится 40 проц. экспорта говядины и 30 проц. экспорта свинины из стран ЕС. От наших закупок во многом зависит благополучие западно-европейских производителей мяса. Иностранные инвесторы должны считаться с курсом рубля и стоимостью акций российских компаний, что наглядно проявилось во время августовского кризиса 1998 года. Кредиторы России в какой-то мере тоже зависимы от ее политики и вовсе не заинтересованы в нашем дефолте - особенно западные банки. Дефолт по их кредитам серьезно ухудшил бы их балансы. 

Однако эта  взаимозависимость асимметрична. Мы зависим от мировой экономики гораздо сильнее, чем она от нас. У западных банков и предпринимателей шире возможность застраховаться от рисков, связанных с их деятельностью в России. Например, крупные западные инвесторы смогли перед августовским кризисом уйти с рынка ГКО без больших потерь, так как использовали средства из кредита МВФ, полученные Россией в июле 1998-го. При этом они, естественно, сохранили громадные проценты, которые получали прежде (до 100-150 проц. годовых в валюте). Застраховаться от рисков по прямым инвестициям в России труднее. Поэтому иностранные инвесторы проявляют сдержанность и крайнюю осторожность.

Экспорт минерального сырья и энергоносителей 

Россия заняла прочные позиции в вывозе продукции  экологически вредных, капиталоемких  отраслей. Она занимает первое место по экспорту никеля и природного газа (половина мирового рынка), третье или четвертое - по нефти, нефтепродуктам, электроэнергии, железной руде, алюминию, прокату черных металлов. Мы выступаем на мировых рынках крупным поставщиком меди, необработанных алмазов, минеральных удобрений и целлюлозы. 

Однако основные валютные поступления (свыше половины) дает экспорт нефти, нефтепродуктов и газа. Экспортные квоты (отношение  экспорта к производству) по энергосырью  достигли критических величин, особенно учитывая почти полную изношенность основных фондов в нефтедобыче и нефтепереработке, необходимость замены или ремонта значительной части трубопроводов. В июле 2000 года, когда на мировых рынках энергоносителей царила высочайшая конъюнктура, Россия экспортировала почти половину добываемой нефти и почти весь (!) мазут. В итоге осенью и зимой без топлива оказались многие регионы: Приморье, Европейский Север России и др. 

Интеграция через  поставки энергосырья в принципе невыгодна России (даже при высоких ценах на нефть), ибо условия добычи неблагоприятны, а транспортная составляющая в издержках высока. Да и большинство населения страны живет не там, где находятся запасы нефти и газа, а потому не может существовать за счет ренты. К тому же энергосырьевой экспорт - основной канал нелегальной утечки капиталов. Эта угроза ощущалась уже в конце 80-х[7].

Импорт продовольствия 

После либерализации  внешней торговли основное место  в структуре импорта заняли потребительские  товары (в основном продовольствие, сырье для его производства, бытовая техника), а также средства связи и вычислительная техника. В 1992 году быстрое насыщение потребительского рынка привозными товарами было оправданным. Импорт средств связи и компьютеров улучшил техническую базу образования и науки. Однако невнимание к отечественному производству, в том числе к производству продовольствия и промышленных потребительских товаров, оказалось серьезной ошибкой реформаторов. За первые пять лет реформ доля импорта в обеспечении розничного товарооборота удвоилась, превысив 50-процентную отметку[8]. В последующие три года доля импорта стабилизировалась. В первой половине 1998-го импортная зависимость составляла: по мясу - 68 проц., подсолнечному маслу - 31 проц. и т. д. После августа 1998 года этот показатель сократился до одной трети. С 2000-го же рост доли ввоза во внутреннем потреблении возобновился. Удельный вес импортного продовольствия на внутреннем рынке превышает международно-признанный уровень, необходимый для поддержания экономической безопасности страны. 

Внешние заимствования  

В 90-е годы Россия в целом больше экспортировала товаров  и услуг, чем импортировала. Однако зависимость от внешних кредитов возрастала. Помимо федерального Центра к внешним кредитам стали самостоятельно прибегать отдельные регионы: Москва, Татарстан, Санкт-Петербург и некоторые другие. Они не только реализовывали за рубежом долговые обязательства типа еврооблигаций, но и проводили масштабные операции по продаже внутренних обязательств (ГКО-ОФЗ) в самой России. Исчезая в "черных дырах" бюджета, приток капитала в виде заемных средств не создавал базу для их возврата. При этом возникла асимметрия между государством и частным реальным сектором в привлечении заемных средств и зарабатывании валюты. Главным заемщиком было государство, а владельцем основных валютных доходов - частный сектор. Государство, резко снизив свою роль в распределении финансовых потоков в стране, не могло использовать бульшую часть доходов для оплаты своих обязательств. Показательна в этом отношении ситуация начала 2001-го, когда правительство не смогло найти 3,5 млрд долларов в счет погашения долгов Парижскому клубу, хотя актив торгового баланса предшествующего года составил свыше 60 млрд долларов. 

В целом, по данным официальной статистики, чистые валютные затраты за 1992-1999 годы составили 293 млрд долларов. Из них чуть более 41 проц. было профинансировано за счет собственных источников, остальное - за счет зарубежных, в основном заемных. То есть в дополнение к долгу СССР Россия брала новые кредиты, перекладывая бремя их погашения на плечи будущих поколений. Одновременно, по официальным данным, суммарная утечка капиталов из России (включая покупку наличной валюты) составила 182 млрд долларов, что больше всех валютных средств, поступивших из-за рубежа (174 млрд долларов)[9]. 

Импорт инвестиционных ресурсов  

Общепризнано, что  основной канал вхождения в мировую  экономическую систему - создание условий  для притока в страну иностранного предпринимательского капитала, несущего с собой помимо финансовых ресурсов современные технологии и менеджмент. Мировой рынок инвестиционных капиталов (прямые, портфельные инвестиции, кредиты на закупку оборудования, финансирование проектов) оценивается в 1,3-1,5 трлн долларов в год. За эти ресурсы жестко конкурируют между собой государства-реципиенты. 

До революции, как известно, иностранный капитал  играл важную роль в модернизации российской экономики и в обеспечении  высоких темпов ее роста. Он не только контролировал часть добывающей промышленности и металлургии (почти 90 проц. добычи платины, около 80 проц. добычи руд черных металлов, нефти и угля, 70 проц. выплавки чугуна), но и ощутимо присутствовал в химической и электротехнической промышленности, в электроэнергетике и железнодорожном строительстве[10]. Таких проблем, как утечка капитала или спекулятивное давление на рубль, с иностранными предпринимателями не возникало, заработанную прибыль они реинвестировали в стране. 

Современная Россия остро нуждается в инвестиционных ресурсах, потребность в них исчисляется  многими сотнями миллиардов долларов. Однако приток прямых вложений составляет пока лишь небольшую величину по сравнению с нелегальной утечкой капиталов. Ограниченность прямых иностранных инвестиций - показатель неудовлетворительного включения нашей страны в мировое хозяйство. 

По объему прямых зарубежных вложений в экономику  Россия находится в третьем десятке  государств мира - среди стран "с  развивающимися рынками", уступая  не только Китаю, где инвестиции исчисляются  сотнями миллиардов долларов, но и  Польше, Венгрии, Чехии. По ряду показателей зарубежный предпринимательский капитал играет сейчас в отечественной экономике даже меньшую роль, чем в 20-е или 30-е годы, когда он присутствовал в электротехнике, производстве текстильного оборудования и т. д. Некоторое расширение притока иностранных инвестиций в промышленность, отмеченное в конце 90-х, объясняется его оттоком после августа 1998 года из таких сфер, как финансы, банковское дело, страхование, маркетинговые услуги (до кризиса на них приходилось около 60 проц. иностранных инвестиций). Наибольший интерес у зарубежных инвесторов вызывают предприятия, которые производят на основе западных технологий, импортного сырья или комплектующих такие товары, как кондитерские изделия, пиво, соки, моющие средства, бытовую технику, сотовые телефоны. Инвестиционное сотрудничество в наукоемких отраслях (например, в автомобиле- и самолетостроении) остается за незначительными исключениями лишь заявлениями о намерениях. Пока ситуация с привлечением иностранного предпринимательского капитала кардинально не меняется. Чтобы получить специальную федеральную лицензию, приходится преодолевать множество бюрократических рогаток. Настораживают и действия законодательной власти. Вместо того чтобы принимать законы, поощряющие прямые иностранные инвестиции, Государственная дума вольно или невольно вводит для них различные ограничения. Показательно, что до принятия Федерального закона "О соглашениях о разделе продукции" такого рода соглашения имели место, а после - нет. В начале 2001-го в Думе был подготовлен законопроект о дополнительных запретах или ограничениях деятельности иностранных компаний. В ограничительный список попали инженерные изыскания, геолого-съемочные работы, строительство и эксплуатация нефтепроводов, передача электроэнергии, деятельность, связанная с перевозками на морском, речном, воздушном, автомобильном и железнодорожном транспорте, аудиторская и банковская деятельность[11]. Законопроект нарушает ряд подписанных Россией международных соглашений. Он свидетельствует о том, что парламентарии не освободились от старых стереотипов и ориентированы на изоляцию - в той или иной степени - от мирового рынка.