Выдающиеся полководцы Великой Отечественной войны. Константин Константинович Рокоссовский

   После успешного зимнего наступления весну 1942 года Красная Армия встретила в обороне. Войска рыли окопы, строили блиндажи, минировали подступы к переднему краю, ставили проволочные заграждения. В это время в Ставке, в Генеральном штабе Красной Армии шла напряженная работа, подводились итоги зимней кампании и разрабатывались планы дальнейшего ведения войны.

   Благодаря героическим усилиям тружеников советского тыла Красная Армия с каждым месяцем стала получать все больше видов современного оружия и во все возрастающем количестве. К маю 1942 года в действующей Красной Армии насчитывалось 5,5 миллиона человек, свыше 43 тысяч орудий и минометов, 4065 танков (из них 1995 легких) и 3164 боевых самолета.

   Располагая такими силами и рассчитывая на твердо обещанное союзниками открытие второго фронта, Советское Верховное Главнокомандование намеревалось, ограничиваясь активной стратегической обороной, провести в то же время частные наступательные операции по всему фронту: под Ленинградом и Демянском, на Смоленском и Льговско-Курском направлениях, в районе Харькова и в Крыму. Оценивая намерения противника, Ставка считала наиболее вероятным с его стороны удар на Москву, с обходом столицы с юго-запада. Как показали дальнейшие события, в этом Ставкой был допущен просчет.

   К весне готовилось и немецко-фашистское командование. Проблемы, возникшие теперь перед ним, требовали пересмотра всей нацистской военной доктрины. Уже не могла идти речь о “блицкриге” -- молниеносной войне, приходилось думать о тяжелой, изнурительной войне на истощение. Противник, которого много раз объявляли уничтоженным, нанес гитлеровскому государству такой удар, что потребовалось напрячь все силы при подготовке летней кампании 1942 года. Все же гитлеровскому военному руководству удалось к маю этого года сконцентрировать на Восточном фронте 6 с лишним миллионов солдат. В их распоряжении имелось 3230 танков, почти 3400 самолетов и около 43 тысяч орудий и минометов.

   Гитлер и его окружение продолжали смотреть в будущее оптимистически. В директиве № 41 от 5 апреля 1942 года Гитлер ставил перед своими войсками задачу “снова овладеть инициативой и навязать свою волю противнику”. Главный удар предусматривалось нанести “на южном участке с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет”.

   В то время как обе воюющие стороны готовились к схватке, командующий 16-й армией был прикован к койке госпиталя, находившегося в здании Тимирязевской академии в Москве.

   Ранение было очень тяжелым. Своевременная операция, тщательный уход и, главное, богатырская натура Рокоссовского делали свое дело -- медленно, но неуклонно здоровье его улучшалось, рана зарубцовывалась.

   В долгие недели пребывания в госпитале Рокоссовский о многом передумал. Ему, никогда не прятавшемуся и не уходившему от опасности, ранение в Сухиничах казалось каким-то странным, случайным, незакономерным. Еще бы: в 1919-м и 1921 годах он был ранен врагом в открытой схватке, лицом к лицу. Здесь же -- комнатная обстановка, вместо шашки -- в руках перо, а вот, поди же, на сколько месяцев вырван из строя! Постепенно командарм стал чувствовать себя лучше, и у него появилась уверенность, что вынужденный перерыв скоро кончится.

   Улучшению самочувствия Рокоссовского способствовало и то, что он за время лечения наконец смог разыскать свою семью. Юлия Петровна и Ада сначала были эвакуированы в Казахстан, а затем переехали в Новосибирск, к родным. Секретарь Московского комитета партии Г. М. Попов, навестивший Рокоссовского в госпитале, помог его семье перебраться в Москву.

   После выздоровления Рокоссовского его армия (по приказу Жукова) предпринимала безуспешные атаки на немецкие позиции. В мемуарах он расценил их как бесцельные: “Генералиссимус Суворов придерживался хорошего правила, согласно которому, “каждый солдат должен знать свой манёвр”. И мне, командующему армией, хотелось тоже знать общую задачу фронта и место армии в этой операции. Такое желание -- аксиома в военном деле. Не мог же я удовлетвориться преподнесённой мне комфронтом формулировкой задачи -- “изматывать противника”, осознавая и видя, что мы изматываем прежде всего себя”.

   В начале октября 1942 г. Рокоссовского назначили командующим Донским фронтом, которому предстояло сыграть важную роль в контрнаступлении под Сталинградом. Константин Константинович прилетел туда вместе с Жуковым. На наблюдательном пункте они застали генерала Василия Николаевича Гордова (Рокоссовский должен был его заменить), который по телефону распекал подчинённых, не стесняясь в выражениях. Жуков сделал ему замечание: “Криком тут не поможешь; нужно умнее организовать бой, а не топтаться на месте”. “Услышав его поучение, -- писал Рокоссовский, -- я не смог сдержать улыбки. Мне невольно вспомнились случаи из битвы под Москвой, когда тот же Жуков, будучи командующим Западным фронтом, распекал нас, командующих армиями, не легче, чем Гордов... Жуков спросил меня, чему это я улыбался. Не воспоминаниям ли подмосковной битвы? Получив утвердительный ответ, заявил, что это ведь было под Москвой, а кроме того, он в то время являлся “всего-навсего” командующим фронтом (а не заместителем Верховного Главнокомандующего, как под Сталинградом). Сам же К. К. Рокоссовский даже в критических ситуациях оставался корректным с подчиненными, за что пользовался их заслуженным уважением.

   После окружения армии фельдмаршала Фридриха Паулюса Сталин поручил Рокоссовскому командование всеми войсками, действовавшими против сталинградской группировки противника. Именно ему Паулюс при капитуляции отдал свой пистолет

   В 1944 г. К. Рокоссовский особенно отличился во время наступления в Белоруссии, командуя 1-м Белорусским фронтом. Тогда он предложил нанести не один, а два главных удара по противнику. Рокоссовский вспоминал, что Сталин, склонявшийся к тому, чтобы удар был один, дважды предлагал ему выйти в соседнюю комнату и подумать, но в конце концов утвердил его предложение со словами: “Настойчивость командующего фронтом доказывает, что организация наступления тщательно продумана. А это надёжная гарантия успеха”. Решение наступать сразу с двух направлений принесло победу. У немцев не хватило сил отразить атаку. Группа немецких армий “Центр” была окружена и разгромлена в Белоруссии.

   За заслуги в этой операции, носившей название “Багратион”, Рокоссовскому 29 июня 1944 г. было присвоено звание Маршала Советского Союза. В конце июля войска фронта вышли к Варшаве, где вспыхнуло антинемецкое восстание.

   В ноябре Рокоссовского перевели из 1-го Белорусского фронта, наступавшего на Берлин, во 2-й Белорусский. Этот фронт, наступавший севернее, в Памерании, по приказу Ставки должен был двинуть значительные силы в Восточную Пруссию. Сталин стремился занять эту стратегически важную провинцию и фактически присоединить её к СССР до окончания войны, чтобы поставить союзников перед свершившимся фактом.

   Константин Константинович Рокоссовский считал, что стремление Ставки иметь одновременно два главных направления наступления -- на Берлин и Кенигсберг -- ведёт лишь к затягиванию войны. Свою точку зрения он объяснял так “На мой взгляд, когда Восточная Пруссия окончательно была изолирована с запада, можно было бы и повременить с ликвидацией окружённой гам группировки немецко-фашистских войск, а путём усиления ослабленного 2-го Белорусского фронта ускорить развязку на Берлинском направлении. Падение Берлина произошло бы значительно раньше. А получилось, что 10 армий в решающий момент были задействованы против восточно-прусской группировки... Использование такой массы войск против противника... удалённого от места, где решались основные события, в сложившейся к тому времени обстановке на Берлинском направлении явно было нецелесообразным”. Но Рокоссовского не послушались, оттянув тем самым падение Берлина на два-три месяца. Константин Константинович рассматривал ситуацию с чисто военной точки зрения, а Сталин уже тогда рассчитывал политические выгоды послевоенного устройства Европы.

   Когда закончилась Великая Отечественная война Константина Константиновича ждали уже совсем другие заботы.

   23 июня 1945 года первая послевоенная сессия Верховного Совета СССР приняла закон о демобилизации из армии и флота тринадцати старших призывных возрастов. Советские солдаты стремились домой, их звала прерванная вторжением врага созидательная работа.

   Демобилизация началась уже 5 июля и завершилась в основном к началу 1948 года. Восемь с половиной миллионов солдат и офицеров, с честью защитивших свою социалистическую Родину и разгромивших германский фашизм в его собственном логове, возвратились в СССР, чтобы вновь пахать землю, восстанавливать разрушенное оккупантами хозяйство. К началу 1948 года в Советских Вооруженных Силах насчитывалось 2874 тысячи человек -- примерно столько же, сколько и в 1939 году.

   Одновременно с демобилизацией и сокращением армии проводилась и реорганизация Вооруженных Сил. Советские войска, находившиеся в восточной части Германии, в Австрии, Венгрии, Польше и Румынии, объединялись в группы войск. Рокоссовский возглавил руководство группой советских войск, дислоцировавшихся на территории Польской Народной Республики.

   И в мирное время перед Советскими Вооруженными Силами вставали серьезные трудности. Они были закономерны: вся страна переживала нелегкий период, приходилось возрождать из пепла города и села, восстанавливать экономику разрушенных и разграбленных врагом областей. Перестройка жизни и учебы войск тоже давалась нелегко. Нужны были новые методы обучения и воспитания солдат и офицеров, новая организация службы. Рокоссовскому приходилось думать о многих вопросах, искать новые решения многих проблем.

   Работа в Польше проходила тогда в весьма сложной обстановке. Революционные преобразования в стране в послевоенный период совершались в обстановке ожесточенной классовой борьбы. Остатки эксплуататорских классов стремились восстановить старый, отживший свой век капиталистический строй, не допустить создания социалистического государства. В борьбе против народного государства они не брезговали ничем -- убийства и диверсии, шпионаж и заговоры -- все шло в ход.

   В таких условиях Военный совет, возглавляемый Рокоссовским, сделал все, чтобы установить прочные и широкие связи с правительством, общественными организациями, демократическими партиями Польши, с руководителями Войска Польского. Рокоссовский заботился о том, чтобы советские военные части поддерживали тесную связь с местными правительственными и общественными организациями, чтобы личный состав, частей и подразделений помогал братскому народу в восстановлении разрушенного войной и оккупацией народного хозяйства.

   Советские офицеры и солдаты делали это с большой готовностью. Вместе с польскими рабочими они пускали в ход бездействовавшие фабрики и заводы, вместе с польскими крестьянами выполняли сельскохозяйственные работы на селе. Осенью 1945-го и весной 1946 года советские воины засеяли не менее 750 тысяч гектаров земли. Они очищали поля от мин, ремонтировали брошенные гитлеровцами тракторы, тягачи, автомашины и затем безвозмездно передавали их крестьянским кооперативным организациям.

   В то же время политуправление руководимой Рокоссовским группы войск вело большую политико-воспитательную работу среди польского населения. Советские люди разъясняли местным жителям смысл событий, происходивших в Польше, они убеждали их в правильности действий народного правительства. Когда в июне 1948 года было принято решение о выводе части советских войск с территории Польши, Рокоссовский следил за тем, чтобы Войску Польскому были переданы в полной исправности освободившиеся помещения, казармы, склады, лечебные учреждения.

   Советское правительство, осуществляя сокращение Вооруженных Сил, руководствовалось идеями сохранения мира и дружбы между народами и надеялось, что его примеру последуют и западные державы. Но этим надеждам не суждено было оправдаться. Правительство США и их союзники начали “холодную войну”, одновременно форсируя гонку вооружения и наращивая свои армии. Уже в 1949 году, то есть менее чем через год после завершения   демобилизации армии, ввиду резкого обострения международной обстановки Советское правительство было вынуждено в интересах укрепления обороны страны пойти на увеличение численности армия.

   Необходимость укрепления оборонной мощи и повышения боеспособности встала и перед народной армией Польши. Советский Союз, столь щедро помогавший Войску Польскому в годы войны и сразу после нее, и в этот период по-прежнему поставлял в Польщу вооружение, содействовал строительству оборонных предприятий. По просьбе польского правительства значительная группа советских военных специалистов, генералов и офицеров была направлена в Польшу и в течение длительного времени находилась на руководящих постах в Войске Польском.

   Президент Польши Болеслав Берут неоднократно обращался к Советскому правительству с просьбой направить Константина Константиновича Рокоссовского в распоряжение польского правительства для службы в Войске Польском. Рокоссовский полностью предоставил решение этого вопроса Советскому правительству, и оно согласилось удовлетворить просьбу президента Польской Народной Республики. Рокоссовский был освобожден от военной службы в Советской Армии и выехал в Польшу. Так он надел мундир маршала Польши.