Причины, пути и формы кооперирования крестьянских хозяйств

Январский (1931 г.) пленум ЦК КП(б)Б снова отметил необходимость повышения темпов коллективизации. До 1 января 1932 г. ее процент поднялся до 50,4 % общего количества крестьянских хозяйств.

Весной 1932 г. власти попробовали создать материальные стимулы для работников сельского хозяйства путем введения сдельной оплаты труда. В постановлении ЦК ВКП(б) от 14 марта 1932 г. осуждалось принудительное обобществление скота колхозами, более того, согласно с ней колхозы должны были оказать помощь бескоровным колхозникам в приобретении коров. На деле же положение изменилось мало: планы государственных заготовок были настолько нереальны, что колхозники не имели возможности приобрести в колхозе молодняк и не имели реальной возможности удерживать скот на личном подворье [7, с.269].

Согласно постановлениям СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 6 и 10 мая 1932 г. разрешалась торговля по ценам, которые складывались на рынке, доходы колхозов и колхозников от продажи на рынке продукции собственного производства не облагались налогами, а с единоличников взималось не более 30 %. Однако торговля разрешалась только после выполнения государственного плана, создания семенного и других фондов. В результате получалось, что в условиях недорода и стремления хлебозаготовителей выполнить план любой ценой у крестьян не было реальных шансов «развернуть торговлю хлебом».

Согласно закону от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» (прозванный в народе закон «О пяти колосках») за кражу колхозного и кооперативного имущества присуждался расстрел, а при смягчающих обстоятельствах – тюремное заключение не менее чем на 10 лет с конфискацией имущества, без права на амнистию. По этому закону в БССР на протяжении 1933-1934 гг. осуждено более 10 тыс. человек. В декабре 1932 г. членам Бюро ЦК приказывалось вести решительную борьбу по искоренении спекулянтов, перекупщиков, не останавливаясь перед выселением их из Беларуси и расстрелами. Органам ГПУ и судовым органам приказывалось усилить работу по взысканию твердых заданий с зажиточных крестьян и кулаков с использованием арестов, высылок, расстрелов; приняты постановления о борьбе с «тайным» помолом зерна крестьянами, утверждалась сеть мельниц, в районах, не выполнивших планы заготовок, велась решительная борьба и с помолом на ручных жерновах. Коммунисты, не обеспечившие выполнение норм хлебозаготовок, объявлялись помощниками кулаков и подлежали депортации вместе с ними или тюремному заключению на 5-10 лет, даже расстрелу. Колхозы, признанные саботажниками, заносились на «черную доску». В такие колхозы прекращался завоз товаров, запрещались кооперативная и колхозная торговля, кредитование, досрочно взыскивались кредиты, закрывались все мельничные предприятия [1,с. 197-211].

Боясь раскулачивания, крестьяне уничтожали скот, семена, корма. Страна понесла огромный ущерб. Только за зиму 1929-1930 годов численность сельскохозяйственных животных сократилась значительно больше, чем за все годы гражданской войны. На восстановление поголовья крупного рогатого скота, имевшегося в 1928 году, ушел 31 год. Оно восстановлено только в 1959 году. Насилие над крестьянскими массами привело к обострению политической ситуации в деревне. Начались вооруженные выступления крестьян, убийства местных активистов и секретарей парт ячеек. Ошибочность сталинского курса форсированных темпов сплошной коллективизации становится очевидной.

В целях ослабления напряжения в деревне жесткий политический курс потребовал некоторых отступлений и принятия тактических мер. В такой ситуации Сталин решил отмежеваться от так называемых «перегибов», а верхнее сказать – преступление против народа, -- и всю ответственность возложил на местные партийные организации. В марте 1930 года появляется его статья «Головокружение от успехов» и постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлением партийной линии в колхозном движении», в которых решительно осуждаются «крестьянская политика местных партийных органов», «перегибы и ошибки».

После статьи Сталина и партийного пленума неожиданно прекратился натиск на крестьян, и созданные под принуждением колхозы начали быстро самораспускаться. Мартовское отступление было лишь тактическим ходом, который ослабил напряженность на селе. И осенью началась новая волна коллективизации. Партийное руководство страны отбросило попытки либеральных форм и перешло к «успокоению» крестьян насилием [11,с.334].

Коллективизация и раскулачивание вызвали неудовлетворение и сопротивление широких крестьянских масс. Партийное руководство заставляла платить налоги крестьянам. Планы государственных заготовок были настолько нереальны, что колхозники не имели возможности приобрести в колхозе молодняк и не имели реальной возможности удерживать скот на личном подворье. Боясь раскулачивания, крестьяне уничтожали скот, семена, корма. В итоге страна понесла огромный ущерб.

3. Итоги коллективизации

К концу 20-х годов в Беларуси, как и в целом по стране, была сформирована административно - командная система. Нарушение рыночных основ, создание неэквивалентного обмена между городом и деревней, введение жесткой налоговой системы привело к тому, что сельское хозяйство стало терять стимулы к дальнейшему развитию, замедлялись темпы его производства. Появились трудности с хлебозаготовками и обеспечением городов продуктами питания. Партийным руководством страны это было воспринято как кулацкий бунт и послужило причиной ликвидации кулачества как класса.

В итоге политика ликвидации кулачества как класса превратилась в ликвидацию крестьянства, уничтожение трудолюбивого и квалифицированного населения, которое кормило страну. Произошло тотальное раскрестьянивание села, а земля теряла хозяина, наиболее эффективную производительную силу. Желание крестьянина быть на земле хозяином рассматривалось как частнособственнический пережиток. Все разнообразие способов хозяйствования на земле практически было сведено до одной формы, исключалась всякая самостоятельность колхозов и совхозов [4, с. 56].

В колхозах отсутствовали формы рациональной организации производства и труда, его оплаты, правильного сочетания общественного хозяйства с личным подсобным хозяйством. А лишение крестьянина права иметь паспорт лишало его возможности свободного выбора труда и местожительства, закрепляло за колхозно-совхозной системой.

О накале политической обстановки и борьбы вокруг вопросов коллективизации свидетельствует партийное постановление от 12 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». В нем отмечалось, что «люди, которые покушаются на общественную собственность, должны рассматриваться как враги народа». За кражу колхозного и кооперативного имущества предусматривалась высшая мера наказания или при смягчающих обстоятельствах 10 лет тюрьмы. В течение 1933-1934 гг. в БССР по этому постановлению было осуждено более 10 тысяч человек.

Переход к крупному общественному сельскохозяйственному производству означал революцию во всём укладе жизни крестьянства. В короткие сроки в деревне была в основном ликвидирована неграмотность, проведена работа по подготовке сельскохозяйственных кадров (агрономов, зоотехников, трактористов, шофёров и других специалистов). Для крупного сельскохозяйственного производства была подготовлена новая техническая база; развернулось строительство тракторных заводов и сельскохозяйственного машиностроения, что позволило наладить массовое производство тракторов и сельскохозяйственных машин. В целом всё это позволило создать управляемую, в ряде областей прогрессивную систему сельского хозяйства, обеспечившую сырьевую базу промышленности, снизившую до минимума влияние природных факторов (засухи и т. п.) и позволившую создать необходимый стратегический зерновой запас для страны до начала войны [8, с. 85].

В соответствии с примерным уставом сельскохозяйственной артели, принятым на втором съезде колхозников-ударников (февраль 1935 г.), колхозники получили определенную юридическую гарантию от государства на ведение приусадебного хозяйства. В зависимости от региона колхознику разрешалось иметь от 0,25 до 0,5 га приусадебной земли и 1-3 коровы, неограниченное количество мелкого скота и птицы. Участки играли важную роль в валовом производстве животноводства и овощей, а к концу второй пятилетки значительно обогнали колхозы по количественным и качественным показателям. В 1938 г. они занимали 3,8 % всех площадей, а давали 45 % всей сельскохозяйственной продукции. Устав закрепил “остаточный принцип” распределения колхозной продукции по трудодням. Вместе с тем были упрощены условия приема в коллективные хозяйства [6, с. 2].

В 1935-1936 гг. заканчивался установленный законом срок 5-летней высылки «кулаков», большинство из них стремилось возвратиться на прежнее место жительства. Восстановление в правах высланных крестьян сопровождалось запретом их отъезда с места ссылки. Одновременно проводилось масштабное освобождение и снятие судимости с служебных лиц, осужденных в 1932-1934 гг. за «саботаж хлебозаготовок». В 1936 г. началась проверка репрессированных по постановлению от 7 августа 1932 г. В 1937 г. все кулаки и уголовники, которые вернулись после отбытия срока высылки, были взяты на учет, наиболее опасные из них снова арестованы и расстреляны, менее активные – высланы.

Статус колхозника давал определенные политические и социальные права, однако не все крестьяне принимались в них. Кроме того, за невыход на работу в колхоз, нежелание обобществить коня, крадеж, подрыв дисциплины в 1937 г. было исключено из колхозов по разным данным от 4 до 6 тыс. хозяйств, сами вышли из колхозов около 15,5 тыс. В 1938 г. приняты постановления, которые защищали членов колхозов, особенно отходников и их семьи от необоснованного исключения.

Было выявлено, что около 13 тыс. хозяйств имели по две и более коровы, значительная часть крестьян имела лошадей и волов, большие приусадебные наделы, чем позволялось. На основе решений ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б)Б в БССР было проведено обобществление частного рабочего скота колхозников и «обрезка» приусадебных участков крестьян в соответствии с нормами устава.

В 1939 г. в колхозах был введен определенный минимум трудодней (для БССР – 80), что фактически делало дисциплину в колхозах более жесткой. Рекомендовалось сократить приусадебные наделы колхозников, вводился дополнительный налог на крестьянские сады; колхозникам запрещалось косить для своих коров сено на колхозных лугах; увеличивались нормы поставок хлеба и мяса. В результате натуральная оплата трудодней была снижена без денежной компенсации [10, с. 192].

Нарушение рыночных основ, введение жесткой налоговой системы привело к тому, что сельское хозяйство стало терять стимулы к дальнейшему развитию, замедлялись темпы его производства. В конце концов политика ликвидации кулачества как класса превратилась в ликвидацию крестьянства, уничтожение трудолюбивого и квалифицированного населения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, коллективизация сельского хозяйства явилась сложным и трудным экспериментом по переводу сельскохозяйственного производства на новые основы. Его объективные трудности заключались в том, что в истории сельского хозяйства это был первый эксперимент в таком масштабе осуществить коренные изменения в способе производства, в складе жизни и психологии крестьян, которые формировались столетиями.

Тем не менее, за весьма короткий срок в годы довоенных пятилеток основой производственных отношений в деревне стала колхозно-кооперативная собственность на средства производства.

Например, ведение сельскохозяйственного производства на маленьких участках земли с использованием примитивных орудий труда обрекало страну на постоянный дефицит продуктов питания и сырья для промышленности, а крестьян – на тяжелый труд, мелкотоварное производство. Это сдерживало и общее экономическое развитие страны.

В этой связи, исходя из опыта развитых стран, вызывалась необходимость преобразований на основе коренной технической реконструкции и укрупнения сельскохозяйственного производства с учетом экономических законов и методов его ведения.

Во второй половине 20-х годов сельское хозяйство Беларуси развивалось на основе новой экономической политики и рыночных отношений, что явилось стимулом для ускорения его развития. Существовал реалистический, последовательный подход к колхозному движению. Наметившаяся в стране в период НЭПа тенденция развития сельского хозяйства создавала предпосылки для перехода единоличных хозяйств к крупным формам производства. Причем этот процесс должен был осуществляться добровольным, натуральным путем при экономической заинтересованности крестьян. И вместо этого партийное руководство страны навязывало крестьянам принудительную коллективизацию, проведенную в весьма короткие сроки, с жестким, нечеловеческим раскулачиванием зажиточным и нередко середняцких хозяйств, их репрессированием.

В борьбе с зажиточной, богатой частью крестьянства, так называемыми кулаками, коммунистическая партия применила тактику опоры на бедняков и союза с середняком.

На мой взгляд, принудительная коллективизация принесла большой ущерб сельскому хозяйству и экономике республики. В период ее проведения и на много лет позже заметно снизились темпы производства, что было обусловлено разорением и уничтожением хорошоналаженных хозяйств, репрессированием значительной части трудолюбивого и квалифицированного крестьянства.

Список использованной литературы

1. Ленин В. И., Рабочая партия и крестьянство // Полн. собр. соч., 5 изд., т. 4. М., 1974. – С. 197-211с

2. Касцюк, М. Калектывізацыя / М. Касцюк // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. У 6т. Мінск, 1997. Т.4. – 166 с.

3. Колганов, А.И. Путь к социализму. Трагедия и подвиг. – Мн., 1992. – 149с.

4. Чинчиков, А. М., Советская историография социалистического преобразования сельского хозяйства СССР (1917 – 1969). М., 1972. – 56 с.

5. Верт, Н. История советского  государства М., 2003. – 221с.