Предпосылки и проблемы модернизации традиционного общества в России при Петре I

Монахов Петр I называл «тунеядцами» и собирался их заставить служить государству; а указом 28 января 1723 г. запретил пострижение в монахи и монахини.[10, С.637]

Как пишет Е.В.Анисимов, «патриаршая церковь в ее неизменном виде (при наличии сильной личности на патриаршем престоле) могла бы стать единственной силой, имеющей моральное право оказать сопротивление царю-реформатору, причем при широкой поддержке недовольных петровской политикой “простых сердец”. Именно против такой угрозы и было направлено установление коллегиальной системы управления церковью… единства народа и церкви – вот чего боялось самодержавие Петра!».[1, С.332]

В последующем, пишет историк, «Церковный амвон стал трибуной для пропаганды начинаний самодержавия в виде специальных проповедей “к случаю”…, а также просто для оглашения указов, которые перед началом службы зачитывались прихожанам…»; священник был обязан не только донести, но и «пройти весь путь доносчика: ехать “в указанное место” и “тамо уже, где о таких злодействах следование бывает, все об оном злом намерении слышанное объявлять именно, без всякого прикрывательства и сомнения”», за недонесение священник лишался всего - сана, имения, жизни.[1, С.338, 341]

В целом, по мнению Е.В.Анисимова, «Церковь… стала послушным орудием власти и тем самым во многом потеряла уважение народа, как хранительница духовного начала, утратила свой высший моральный авторитет».[1, С.351]

4.4 ИЗМЕНЕНИЯ В ЭКОНОМИКЕ

Россия во время правления Петра I пережила бурный экономический подъем: были основаны новые заводы, перестраивались старые, расширился ассортимент товаров, предназначенных в первую очередь для армии. Все это было достигнуто благодаря государственному финансированию, поощрявшему развитие промышленности и торговли. На завершающем этапе петровских реформ эта политика претерпела существенные изменения. Царившая в торговле система откупов, монополий, сменилось на свободную торговлю купцами и компаниями, имеющими право свободно торговать, как внутри страны, так и за рубежом.

Промышленная политика «Берг-привилегии» с 1719 года позволяла всем желающим отыскивать полезные ископаемые и основывать заводы. Многие государственные предприятия были отданы в руки частных владельцев, обеспечивали рынком сбыта, производимых товаров, освобождали от налогов. Это позволило русским товарам конкурировать по качеству с западными.

В 1724 году был принят таможенный тариф, устанавливающий высокие пошлины на ввозимые из-за границы товары, из-за этого иностранцам стало невыгодно ввозить те виды товаров, которые выпускались в России.

Роль государства в промышленности была велика. С помощью Берг-, Мануфактур-, Коммерц-коллегии, Главного магистрата оно контролировало экономику. Это позволило создать систему бюрократического наблюдения за деятельностью купцов и промышленников. Это позволяло отобрать мануфактуру у предпринимателя или лишить его каких-либо привилегий, стоило ему выйти за рамки регламента или инструкций. Регламенту подвергалось все:  качество, вид, размер. По мнению некоторых историков, сама попытка распространить «казенные заказы» или госзаказы на всю промышленность подрывала стимулы к ее развитию. Многие предприниматели стремились получить побольше крепостных крестьян, стать дворянином и освободится от «промышленного бремени».

До петровских преобразований рабочими были так называемые «вольные и гулящие люди». В начале XVIII века Петр I стал передавать предпринимателям землю с деревнями, население которых становилось рабочими заводов. Было разрешено оставлять беглых крестьян на заводах, закрепляя их за владельцами предприятия как за новыми хозяевами. Эти действия превратили промышленные предприятия в вариант вотчинных, помещичьих заводов, а рабочих – в крепостных крестьян. И как закономерный итог, через несколько лет на мануфактурах практически исчезли вольнонаемные рабочие.

В России с 1678 по 1724 год существовало подворное обложение, означавшее,  что единицей обложения крестьян и горожан был «двор». За годы Северной войны налоги и повинности росли непрерывно и в итоге стали для крестьян очень тяжелыми. Результатом этого были брошенные хозяйства, массовое бегство на Дон, за границу, в другие владения.

При проведении переписей в 1710 и 1715 годах, не было выявлено увеличения  «дворового числа». Меж тем отмечалось увеличение «населенности» двора.

Петр I решил,  В качестве радикальной меры, изменить принцип налогообложения и единицей обложения сделать не «двор», а «душу мужского пола». Это было сделано одновременно с реформой содержания армии. Применив шведский опыт, стали размещать войска в тех местностях, где их полки получали деньги на содержание. Полковые офицеры, вместе с выбранными из местных дворян земскими комиссарами, собирали подушину прямо в полковую кассу. В целом подушная подать не была тяжелее подворной, но она все равно оказалась весьма болезненной для плательщиков.

Что касается в целом результатов петровской индустриализации, то большинство историков, ее анализировавших, признавая некоторые заслуги Петра (развитие горного дела, металлургии и некоторых других отраслей), относится к ним весьма критически.

Как пишет историк Н.И.Павленко, «Считалось, что Петр… поощрял развитие торговли и промышленности. В действительности дело складывалось иначе: на первом этапе, продолжавшемся до 1718-1719 гг. единственным средством поощрения развития промышленности была передача купцам казенных мануфактур на льготных условиях. Все остальные меры ущемляли интересы купцов и приводили к их упадку и разорению». В качестве примеров историк приводит создание в 1696 г. 12 кумпанств посадских людей для постройки военно-морских кораблей, возложение на купцов обязанностей сборщиков налогов, «что отвлекало их от занятий торгами и промыслами», отвлечение от 1/5 до 1/3 посадских людей в различные службы, жесткая регламентация деятельности купцов, в т.ч. 10%-я норма прибыли от цены подряда, высылка купцов из губерний в Петербург указом от 20 ноября 1717 г., что «вводило их в убыток» и другие меры.[10, С.690]

«Наиболее ощутимый урон, продолжает историк, - наносили купцам государственные монополии на торговлю некоторыми товарами внутри страны и сбыт их за границу» (соль, юфть, деготь, пенька, смола, поташ, конопляное семя). «В итоге купечество лишилось важнейших источников накопления капиталов». Разорение купечества констатировала ведомость гостей и торговых людей гостиной и суконной сотен, составленная в 1715 г.[10, С.690]

«Участие казны в торговле, - пишет историк Е.В.Анисимов, приобретшее при Петре огромный размах… имело следствием расстройство, дезорганизацию товарооборота, удушение свободного, основанного на рыночной конъюнктуре предпринимательства». Столь же негативную роль, по его мнению, сыграли другие меры Петра – волюнтаристские приказы, запреты и повинности, возложенные на купцов и посадских людей. Согласно исследованию А.И.Аксенова по генеалогии московского купечества, после 1705 года произошло резкое сокращение числа купеческих семейств и падение благосостояния тех, кто еще занимался купеческим делом.[1, С.128-132]

Лишь в течение последних лет царствования, пишет Н.И.Павленко, Петр принимает «энергичные меры для создания благоприятных условий купцам, вложившим в мануфактурное производство» - в т.ч. принятие протекционистского таможенного тарифа 1724 г., отказ от ряда гос. монополий в 1717-1719 гг., право беспошлинной торговли своими изделиями, право покупать крестьян к мануфактурам.[10,С.690] По мнению историка, петровский протекционизм последних лет царствования был призван служить постепенному становлению отечественной промышленности, поскольку «качество отечественных изделий не выдерживало сравнения с качеством изделий западноевропейских мануфактур» и покровительственные меры были необходимы для постепенного повышения качества российской продукции.[10, С.763-764] Однако протекционистские меры Петра I просуществовали недолго, не успев оказать существенного влияния (уже в 1727 г., по проекту Д.Голицина, импортные пошлины были понижены в 2 раза)[11, С.220-222], поэтому упадок созданной Петром промышленности начался сразу же после его смерти.

По словам историка М.Н.Покровского, «Крах петровской крупной промышленности – несомненный факт… Основанные при Петре мануфактуры лопнули одна за другой, и едва ли десятая часть их довлачила свое существование до второй половины XVIII века».)[11, С.123] Некоторые, как например, 5 мануфактур в производстве шелка, были закрыты вскоре после их основания ввиду низкого качества продукции и отсутствия рвения со стороны петровских вельмож (хотя на их строительство были потрачены государственные средства).

Некоторые авторы указывают, что количество пушек, произведенных при Петре I, многократно превосходило потребности армии, поэтому такое массовое производство чугуна было попросту ненужно.

Такая же судьба постигла и многочисленные парусные, канатные, якорные и прочие мануфактуры, построенные для флота, которые прекратили свое существование после смерти реформатора (вместе с его флотом) [14, С. 432-436, 472], а также огромные верфи на Азове и на Балтике, на которых при его жизни работали десятки тысяч рабочих.

Таким образом, командно-административные, антирыночные, крепостнические принципы развития промышленности, внедренные Петром I, на полтора столетия вперед предопределили неконкурентоспособность и техническую отсталость русской промышленности, что отразилось и на торговле. Так, уже при Петре, наряду с некоторым положительным результатом для внешней торговли (Россия перестала импортировать медь, чугун, уменьшила импорт сукна, прекратила импорт бумаги), был и отрицательный результат - Россия перестала экспортировать готовые изделия и начала экспортировать исключительно сырье (лен, пеньку, кожи и др.) и полуфабрикаты (чугун, парусину).[10,С.762-763] Тенденция к увеличению доли сырья в экспорте страны и готовых изделий в ее импорте продолжалась вплоть до середины XIX в. 

4.5 СОЦИАЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ

Эпоха Петра положила начало формированию дворянства как самостоятельного сословия. Важной мерой в указанном направлении является Указ о единонаследии 1714 г., который, является одной из важнейших вех в превращении дворянства в сословие; согласно указу «дворянские поместья – условные владения были обращены в собственность дворян – в вотчины». Об этом же значении данного указа писали историк Е.В.Анисимов.[1, С.302]

Ранее, в течение второй половины XV - второй половины XVI вв., вследствие целенаправленной политики царей Ивана III и Ивана IV, вотчины повсеместно в России были ликвидированы и превращены в поместья – государственную собственность. Среди нецерковных земель на конец XVI в. доля поместий в разных областях европейской России составляла от 2/3 до 99%; соответственно, доля вотчин – от менее 1% до 33%.

Хотя в течение XVII в. произошло сближение поместий и вотчин, и дворяне начали постепенно забывать, что поместья - это не их собственность, а собственность государства, но между ними сохранялись существенные различия. Сохранялись и юридические, и фактические различия между поместьями и вотчинами: сделки купли-продажи поместий можно было осуществлять лишь с согласия государства, являвшегося их собственником; при этом вотчины стоили дороже, чем поместья; именно в вотчинах, но не в поместьях активно распространялось рабовладение (холопство), а во второй половине столетия появились первые признаки торговли крепостными крестьянами – перемещения крестьян из одной вотчины в другую.

Поэтому указ о единонаследии, превративший поместья в собственность дворян (которые как отмечал историк В.О.Ключевский: расценили указ именно как превращение поместий в их личную собственность и назвали его «изящнейшим благодеянием»[7]) способствовал не только формированию дворянства как самостоятельного сословия, но и развитию крепостничества. В то же время, по мнению И.Л.Солоневича, важным следствием этого указа, помимо самого факта приватизации поместий, было то, что он фактически отменил необходимость государственной службы дворян, в чем они теперь не имели никакой заинтересованности.[14,С.471]

Табель о рангах в какой-то мере открывала возможности для выходцев из недворянских сословий поступать на службу в качестве чиновников и даже со временем получить дворянский титул. Однако основная масса таких чиновников не дослуживалась до потомственного дворянства и в последующем составила целое сословие – разночинцы. В то же время, отпрыски из знатных семей могли наследовать чины и дворянские титулы своих родителей.[4, С.421]

Указы, принятые в конце царствования Петра I, свидетельствуют о его намерении вообще убрать представителей других сословий из государственного аппарата, оставив в нем одних лишь дворян. Так, Указом от 31 января 1721 года было запрещено определять в секретари учреждений (10-й класс в Табели о рангах) недворян, чтобы они не могли «в асессоры, советники и выше происходить» (соответственно 8-й, 9-й и более высокие классы в Табели о рангах). Исключение делалось только для наиболее талантливых.[1, С.309]

Дворянская верхушка, несмотря на ее разводнение в первые десятилетия царствования Петра выходцами из «низов» (в т.ч. фаворитами самого царя и привезенными им иностранцами), по-прежнему в основном состояла из потомственной аристократии. Именно представители старинной знати, по данным В.О.Ключевского (а вовсе не «новые люди» типа Меншикова), составляли от 1/2 до 2/3 состава Верховного тайного совета, фактически правившего страной в течение нескольких лет после смерти Петра I.[7]

В течение всего царствования Пётр I применял всевозможные меры для того, чтобы силовым способом заставить дворян отбывать государственную и военную службу. В этих целях устраивались всеобщие смотры дворян, составлялись и вывешивались списки «уклонистов», а сами они подвергались штрафам и телесным наказаниям. Однако все эти меры были малоуспешными и не имели большого практического результата как ввиду массовых уклонений дворян, так и ввиду широко распространившегося формального подхода к отбытию службы. Как пишет Павленко, «принудить всех дворян служить не удавалось и Петру. О невыполнеии царских указов свидетельствует их обилие… Публицист И.Т.Посошков, по его словам, встречал “многое множество здоровых молодиков”, каждый из которых “мог бы один пятерых неприятелей гнать”, но они вместо службы в армии, пользуясь покровительством влиятельных родственников, пристраивались на доходные места в гражданской администрации и “живут у нажиточных дел”».[10, С.695,]