="justify">
Через год после
восшествия Михаила, по поводу пожалования
боярином родственника матери царской,
Бориса Михайловича Салтыкова, царь показал
ему немилость. Пожарский не хотел сказывать
(объявлять) Салтыкову боярство, потому
что считал себя по роду выше Салтыкова;
на основании прежних служебных случаев
царь требовал от него исполнения своей
воли; Пожарский не послушался и притворился
больным. Царь приказал одному думному
дьяку сказывать боярство Салтыкову, а
в разряде написал, будто сказывал Пожарский.
Салтыков бил челом государю на Пожарского,
что он его обесчестил своим отказом, и
царь приказал выдать Пожарского Борису
головою. Из этого видно, что царь не считал
за Пожарским особых заслуг, которые бы
выводили его из ряда других. В 1617 году
Пожарский был отправлен воеводою в Калугу
по просьбе жителей, где удачно отразил
нападение поляков; в 1618 году Пожарский
послан был в Боровск против Сагайдачного,
но заболел на дороге, а его товарищ Волконский
пропустил врагов через Оку. Только по
возвращении Филарета в 1619 году Пожарский
получил от царя несколько вотчин, да и
то незначительных , тогда как
Димитрий Тимофеевич Трубецкой, долгое
время служивший ворам, владел богатейшею
областью Вагою, некогда принадлежавшею
Борису, по грамоте, данной ему собором
еще до избрания Михаила. В 1621 году Пожарский
управлял разбойным приказом, затем с
1628—31 он был воеводою в Новгороде, а в
1632 участвовал во вспыхнувшей войне с
Польшею, но в звании второго воеводы,
товарищем князя МамстрюкаЧеркасского.
В 1635 он управлял судным приказом, а в 1638
был один год воеводою в ПереяславлеРязанском.
С тех пор до 1641 года мы его встречаем большею
частью в Москве. В числе других бояр он
был приглашаем к царскому столу, но не
особенно часто: проходили месяцы, когда
его имя не упоминается в числе приглашенных,
хотя он находился в столице. В местнических
спорах, в удовлетворение его родовой
чести, царь сажал в тюрьму Волконского
и Пушкина. С осени 1641 года его имя больше
нигде не упоминается: вероятно, около
этого времени он скончался. Он погребен
в Суздальском СпасоЕвфимиевском монастыре,
где покоились и его предки. Заметим в
заключение, что князь Пожарский, как гласит
современное известие, страдал «черным
недугом»: меланхолией. Быть может, это
и было причиной того, что Пожарский при
Михаиле не играл первостепенной роли,
так как люди с подобным настроением духа
не бывают искательны и стараются держаться
в тени. Сам подвиг освобождения Москвы
был предпринят им против собственного
желания, по настоянию земства.
Быть может, мясник
или же торговец скотиною — гуртовщик.
Впоследствии новоизбранный
царь приказал их содержать так милостиво,
что они позволяли себе даже буянить. Через
посредство Струся царь отправлял своему
пленному отцу деньги.
Это известие нельзя
считать несомненно справедливым.
Рязанский епископ
Феодорит, келарь Аврамий, ново?спасский
и симоновский архимандриты, бояре: Федор
Иванович Шереметев и князь Владимир Иванович
Бахтиаров?Ростовский, окольничий Федор
Васильевич Головин и многие служилые
люди разных наименований.
Село, проселок, сельцо
и четыре деревни.