Положение женщины на Руси

     Согласно "Вопрошанию", супругам вменялось  в обязанность избегать сексуальных  контактов во время постов. Тем  не менее это ограничение, видимо, достаточно часто нарушалось. Не зря  Кирика волновал вопрос:

"Достоить  ли дати тому причащение, аже  в великий пост съвкуплять  с женою своею?".

     Епископ новгородский Нифонт, к которому он обращался, несмотря на свое возмущение подобными нарушениями "Ци учите, рече, вздержатися в говение от жен? Грех вы в том!" вынужден был пойти на уступки:

"Аще  не могут (воздержаться), а в  переднюю неделю и в последнюю".

     Видимо, даже духовному лицу было понятно, что  безусловного выполнения подобных предписаний  добиться невозможно.

     Холостых "на Велик день (на Пасху), съхраншим чисто великое говение", разрешалось причащать несмотря на то, что те "иногда съгрешали". Правда, прежде следовало выяснить, с кем "съгрешали". Считалось, что блуд с "мужьскою женою" есть большее зло, чем с незамужней женщиной. Предусматривалась возможность прощения за подобного рода прегрешения. При этом нормы поведения для мужчин были мягче, чем для женщин. Провинившемуся чаще всего грозило лишь соответствующее внушение, в то время как на женщину накладывались довольно суровые наказания. Сексуальные запреты, установленные для женщин, могли и вовсе не распространяться на представителей сильного пола.

     Супругам, кроме того, предписывалось избегать сожительства в воскресные дни, а  также по средам, пятницам и субботам, перед причащением и сразу  после него, так как "в сии дни духовная жертва приносится Господу". Вспомним также, что родителям возбранялось зачатие ребенка в воскресенье, субботу и пятницу. За нарушение данного запрета родителям полагалась епитимья "две лета". Такие запреты опирались на апокрифическую литературу (в частности на так называемые "Заповедь святых отцов" и "Худые номоканунцы"), поэтому многие священники не считали их обязательными.

     Достойным наказания могло стать даже "нечистое" сновидение. Однако в таком случае следовало тщательно разобраться, был ли увидевший зазорный сон подвержен вожделению собственной плоти (если ему приснилась знакомая женщина) или его искушал сатана. В первом случае ему нельзя было причащаться, во втором же причаститься он был просто обязан.

"ибо  иначе скуситель (дьявол) не пререстанет нападать на него в то время, когда он должен приобщиться".

     Это касалось и священника:

"Аще  блазнь ("нечистый" сон) будеть  от диавола в нощи, достоить  ли служити на обеде, ополоснувшися,  молитву въземше? - Аще, рече, прилежал  будешь мыслью которей жене, то не достоить; аще.... сотона съблазнить, хот церковь оставити бе (без) службы, то ополоснувшеся служити".

     Интересно, что женщина представлялась большим  злом, чем дьявол, поскольку естественное плотское влечение и связанные с  ним эротические сны объявлялись нечистыми и недостойными сана священника (или человека вообще), тогда как такие же сны, вызванные предполагаемым дьявольским воздействием, заслуживали прощения.

     Стоит обратить внимание на то, что обязательный брак, установленный православной церковью для белого духовенства, в бытовом отношении сближал священника с его паствой. И быт женатого священнослужителя "выдвигал в сущности те же вопросы, которые затем приходилось решать попу применительно к своим детям" (Б.А. Романов) 

  3. Русский народный женский костюм 

     Женская одежда состояла из длинной рубашки  с рукавами. Поверх неё надевали сарафан, обычно шерстяной, а в  южных  областях носили клетчатую домотканую юбку-понёву, голову покрывали платком. Девушки могли ходить с  открытой головой. Они, как правило, заплетали одну косу  и украшали голову плотной лентой, обручем или венцом.  Сверху, если было нужно, надевали платок. Замужняя женщина не имела права появляться при посторонних с открытой головой. Это считалось неприличным. Волосы у  неё были заплетены в две косы, а на голову надевали богато  украшенный твёрдый кокошник или особую мягкую шапочку – рогатую кичку, затем платок. В будни вместо парадного кокошника обычно надевали скромный повойник.  Открытым у замужних женщин оставались лишь лицо да  кисти рук.

     Одежду  в крестьянской семье всегда делали женщины. Они обрабатывали лён, этот чудесный северный шёлк,  пряли из него тонкие мягкие нитки. Долгой и  трудной была  обработка льна, но под сильными и ловкими руками  крестьянок лён превращался и в белоснежные ткани и в  суровые холсты, и в прекрасные кружева. Эти же руки  шили одежду, красили нитки, вышивали праздничные  наряды. Чем трудолюбивее была женщина, тем тоньше и  белее были рубашки у всей семьи, тем замысловатее и красивее были на них узоры.

     Обучение  всем женским работам начиналось с раннего  детства. Маленькие  девочки с шести-семи лет уже  помогали взрослым в поле сушить лён, а зимой пробовали прясть  из него нити. Для этого им давали специально сделанные  детские веретёна и  прялки. Подрастала девочка и с двенадцати-тринадцати лет начинала сама готовить себе приданое. Она пряла нитки и сама ткала холст, который хранили  к свадьбе. Затем она шила себе и будущему мужу рубашки  и необходимое бельё, вышивала эти вещи, вкладывая в работу всё своё умение, всю душу. Самыми серьёзными  вещами для девушки считались свадебные рубашки для  будущего жениха и для себя. Мужскую рубашку украшали  вышивкой по всему низу, делали неширокую вышивку по  вороту, а иногда и на груди. Долгие месяцы девушка готовила эту рубашку. По её работе люди судили, какая из неё  будет жена и хозяйка, какая работница.

     После свадьбы, по обычаю, только жена должна была  шить и стирать рубашки  мужа, если не хотела, чтобы другая женщина  отобрала у неё его любовь.

     Женская свадебная рубашка тоже была богато украшена вышивкой на рукавах, на плечах. Руки крестьянки – от  них зависело благополучие семьи. Они всё умели делать,  никогда не знали отдыха, они защищали слабого, были добрыми и ласковыми ко всем родным и близким. Поэтому  их следовало украсить красиво вышитыми рукавами в первую очередь, чтобы люди сразу замечали их, проникались к  ним особым уважением, понимая особую роль рук в жизни  женщины-труженицы.

     Прясть  и вышивать было принято в часы, свободные ото  всех других работ. Обычно девушки собирались вместе в  какой-нибудь избе и садились за работу. Сюда же приходили парни. Часто они приносили с собой балалайку и получался своеобразный молодёжный вечер. Девушки работали и пели песни, частушки, рассказывали сказки или  просто вели оживлённый разговор.

     Вышивка на крестьянской одежде не только украшала  её и радовала окружающих прелестью  узоров, но и должна  была защитить того, кто носил эту одежду, от беды, от  злого человека. Отдельные  элементы вышивки носили символическое значение. Вышила женщина ёлочки – значит,  желает она человеку благополучной и счастливой жизни,  потому что ель – это древо жизни и добра. Жизнь человека  постоянно связана с водой. Поэтому к воде нужно относиться с уважением. С ней нужно дружить. И женщина вышивает на одежде волнообразные линии, располагая их в строго установленном порядке, как бы призывая водную  стихию никогда не приносить несчастья любимому человеку, помогать ему и беречь его.

     Родился у крестьянки ребёнок. И его первую простую рубашечку она украсит вышивкой  в виде прямой линии яркого,  радостного цвета. Это прямая и  светлая дорога, по которой должен идти её ребёнок. Пусть эта  дорога будет для него счастливой и радостной. Вышивка на одежде, её символические узоры связывали человека с окружающим его миром природы, добрым и злым,  хорошо знакомым и всегда новым для него. "Язык" этих символов был понятен людям, они  чувствовали его поэтичность и  красоту.

     Особую  роль в русском  костюме всегда играли пояски.  Маленькая  девочка,  впервые  севшая за ткацкий станок, начинала  своё  обучение  ткачеству именно с пояска. Тканые разноцветные и рисунчатые пояски носили в основном мужчины, завязывая их спереди или чуть сбоку. Каждая невеста должна была обязательно выткать и  подарить жениху такой поясок. Завязанный узлом, он становился символом нерушимой связи между мужем и женой, их благополучной жизни. Поясок невесты обовьётся вокруг тела жениха, сохранит его тепло, защитит от злого человека, считали люди. Кроме того, невеста дарила свои  пояски всей многочисленной родне будущего мужа. Ведь  она входила в новую семью, и с этими людьми ей тоже нужно было установить добрые и прочные отношения. Так пусть её яркие пояски украсят одежду новой родни,  защитят от несчастья. 
 
 
 
 

     Заключение. 

     Многие старые и новые философы, фольклористы и психоаналитики говорят об имманентной женственности русской души и русского национального характера. В языке и народной культуре Россия всегда выступает в образе матери. Некоторые авторы делали из этого обстоятельства далеко идущие политические выводы, вплоть до неспособности России к политической самостоятельности, трактуя "вечно-бабье" начало российской жизни как "вечно-рабье" , тоскующее по сильной мужской руке. Другие суживают проблему до внутрисемейных отношений, подчеркивая, что в России "патриархат скрывает матрифокальность" : хотя кажется, что власть принадлежит отцу, в центре русского семейного мира, по которому ребенок настраивает свое мировоззрение, всегда стоит мать. Отец - фигура скорее символическая, всем распоряжается мать и дети ее больше любят. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Список  литературы. 

1. С. Лесной «Откуда ты, Русь?» Ростов-на-Дону: «Донское слово», «Квадрат», 1995г.
2. Миролюбов Ю.П. "Сакральное Руси". Собрание сочинений в двух томах. Москва, издательство АДЕ "Золотой век", 1997г.
3. С.М. Соловьев  Сочинения. В 18 кн. Кн I. Т. 1-2. «История России с древнейших времен». - М.: Голос, 1993.
4. В. Калугин «Идеалы русского эпоса» //Русь Многоликая- М.: Советский писатель, 1990.
5. Русские Веды. - М: Наука и религия, 1992.
6. А.К, Белов Изначалие. М.:НКДР, 1993.
7. Шишкина В.И., Пурынычева Г.М. История русской философии (XI-нач.XXвв.): Учебник - Йошкар-Ола: МарГТУ, 1997.
8. В.В. Седов Восточные славяне в VI-XIII вв. М: Наука, 1982